Приключения на далеком Севере

                ПРИКЛЮЧНИЯ НА ДАЛЕКОМ СЕВЕРЕ ИВАНА-                ДУРАКА И ТРЕХ БОГАТЫРЕЙ

                1. Дела текущие

Прошло уж более десятка лет с тех пор, как Иван-дурак побывал с тремя богатырями в гостях у великого мудреца Поднебесной Лао-Цзы.
Князь Вандемир состарился и ушёл на покой писать книги о царском и послецарском житье-бытье. Царь Верхогляд также постарел и, следуя обычаю князя Вандемира, передал корону уже зрелому, но более молодому князю Верховоду, а сам пошёл к нему в главные советники. Царь Верховод был неспешен, осторожен, с одной стороны, а с другой – в иных случаях действовал быстро, решительно и намеренно…

Все русские цари, в меру ума и душевных сил, денно и нощно  радели за царство-государство и народ. Свой досуг же проводили одинаково: охота и пиры либо потешно-ватажные бои намеренно обученных молодых скоморохов. Лишь царь Верховод любил умную русскую игру «таврели». «Таврели» была подобна игре народа Индов шахимати, лишь с той разницей, что в русской игре проигранные фигуры не убирались с поля боя, а брались в плен и далее действовали заодно с ранее враждебной стороной. Царь Верховод повелел ввести эту игру в обязательное школярство…

С севера русское царство-государство прикрывал Северный Ледяной материк. С некоторых пор учёные мужи обнаружили в морских глубинах на дне многие запасы подземного горючего духа, а также горючей чёрной подземной крови. И между Русью и царством Заморским разгорелся великий спор о дележе Северного Ледяного материка. Русичи говорили: «Русское царство-государство больше Заморского, поэтому бо;льшая часть Северного Ледяного материка должна принадлежать Руси». Заморские им отвечали: «Заморского народа больше, чем жителей Руси, поэтому бо;льшая часть Северного Ледяного материка должна принадлежать нам». Народ Поднебесной и народ Индов тоже смотрели на север и напоминали о себе. Спор продолжался  годы и грозил вылиться в великую битву народов.

Царь Верховод вызвал своего главного советника князя Верхогляда:
 – Спору с заморскими насчёт Северного Ледяного материка не видно конца и краю. Мирным путем дело, кажется, не разрешимо, грядёт война с ними. Она может принести великий ущерб и нам, и им. А дело закончится тем, что в выигрыше окажутся Поднебесная и народ Индов.

 – Ты прав, друже Верховод. И дело надо решать так, чтобы не пострадал мир человеков. На этот счёт есть у меня, думаю, дельная думка: по последним источникам наших, а также западных учёных мужей явствует, что наряду с миром человеков существует и рядом лежащий духовно-сущностный мир, где действуют пока непонятные нам законы и где прошлое, настоящее и будущее могут соприкасаться очень близко и взаимопроникать. Я предлагаю из нашего мира отправить туда человека; чтобы он разрешил там спор между народами бескровно.

 – А есть ли в наличии у нас такой человек и вернётся ли он обратно?
 – Есть, это Иван-дурак. Однажды с князем Вандемиром мы отправили его в этот сущностный мир, чтобы он набрался там мудрости и часть её передал нам. Свою задачу он исполнил и дал нам с князем Вандемиром ряд дельных советов и подсказок.
 – Ну что же, другого выбора у нас нет – отправляй, княже, дурака в этот сущностный мир…
               
          2. Встреча Ивана-дурака с князем Верхоглядом

Иван-дурак был уже не молод. Он схоронил свою матушку Параскеву и жил в одиночестве в своей деревеньке. У его старших сестер, Милявы и Калявы, уже появилось множество внучат. Сестрицы были пожилыми, но с усердием занимались крестьянскими делами: огородом, косьбой, молотьбой, скотиной. Внучат же отводили с утра к Ивану-дураку, и он с удовольствием проводил время, доглядывая за ребятнёй…

Как-то в летний солнечный день, напоив молочком и накормив печёными калачами с черёмухой, уложил Иван-дурак внучат – трёх мальчишек и девчушку – для послеобеденного сна-отдыха. Сам открыл окно с видом на огород и улёгся рядышком, на широкой деревянной лавке. Едва он уснул, как раздался стук в оконце напротив. Чертыхаясь, Иван-дурак встал и отворил слюдяное оконце, выходящее на деревенскую улицу.
Тут его глазам предстал ухоженный, в годах, с лёгкой сединой господин в неприметном сером, но шёлковом кафтане:

 – Здравствуй, Иван! Не признаёшь? Пред тобой бывший царь, а ныне главный воевода царя Верховода! Вот, решил вырваться из душного Стольного града. Дай, думаю,  деревенским воздухом подышу! – сказал князь Верхогляд.
 – День добрый, милостивый государь! Признал я тебя! Не знаю, как теперь мне тебя величать, как обращаться? – ответил Иван-дурак.
 – Давай проще, Иван! Можно просто: друже-княже Верхогляд!
 – Ты извиняй, друже-княже, что в избу не приглашаю: внучата у меня там обеденное молочко с калачами во сне переваривают. Могу предложить пройти во двор под сенной навес, там я  клевер для кролов на зиму припас.
 – Откуда ж внучата, ты вроде отродясь бобылем живёшь?

 – Заместо меня сестрицы постарались, нарожали ребятишек. Вот уж и внучата пошли. А мне без разницы, чей внучек – мой ли, сестрицы или соседа. Дети – цветы жизни, и пахнут все одинако: свежестью, искренностью и простодушием…
Вышли во двор и присели под дощатым навесом на деревянных чурках возле копны скошенного клевера. Посмотрели внимательно друг на друга:
 – Да-а-а, постарели мы, Иван! Всё течёт, всё меняется…

 – Всё переходит в свою противоположность, как говорил совершенномудрый Лао-Цзы. И если переход свершается медленно и плавно, то человек лишается тела без ущерба. А раз ущерба нет, то и печалиться не о чем.
 – Молодец, Иван, ловко ты со смертушкой-то обходишься. А чтоб у людей всё гладенько и плавно было, как ты сказываешь, надо дело одно великое завершить. Не можем мы Северный Ледяной материк с заморcкими поделить; вот и придумали мы с царём Верховодом, чтобы кровушка наша и заморских не лилась почём зря, передать этот спор в сущностно-духовный мир. Как ты на это смотришь?
 – Что ж, весьма мудрое решение. Однако, значит, мне туда отправляться придётся?
 – Конечно, у тебя ж близкие отношения с тремя богатырями. Да и с самим Кощеем Бессмертным, говорят, ты тоже в хороших?
 – Так-то оно так. Но к Кощею с этим делом не стоит обращаться. К нему только на самый крайний случай, если на кону будет жизнь всего народа. А сейчас пока кстати будет Бабушка-Яга да Змей Горыныч.
 – Ну-ну. Тебе, Иван, виднее. Ну что, берёшься за дело?
 – Как не взяться – вон внучата-то в избе посапывают, им жить да поживать, а наше дело детство их охранять. Нет у человека ничего более хорошего, чем детство счастливое…
               
               3. Подготовка Ивана-дурака к путешествию

Куда девать внучат денька на три? Он подумал о травнике Матвее: «Сколько этому дедку – неизвестно: семьдесят лет или сто? Но выглядит крепко и сноровисто…»
Иван-дурак достал из матушкиной заначки две копейки и дождался, пока проснутся внучата:
 – Ребятишки, помните, я вам обещал рассказать про травы и цветы, какие хорошие, а какие нет? Вот сейчас пойдём к деду Матвею, и он вас денька три будет вразумлять, у него и поживёте, а бабки  Милява с Калявой навещать вас будут, согласны?
 – Согласны, деда Ваня!..
Дед Матвей отнекиваться не стал, но попросил ещё пару копеек – за каждого внучка по копеечке. Иван-дурак взял у него сон-траву с вороньим глазом и сходил к сестрицам на сенокос: «Умаялся я немного с внучатами, вот решил денька три отоспаться в бане, ну а ребятки наши пока у травника Матвея побудут, заодно про полезные-вредные цветы и травы узнают. Ну а вам вечерами навещать их надобно…».

Иван-дурак уединился в бане: устроил лежанку из старых овчинных полушубков, несмотря на лето, растопил печь и стал готовить травяной отвар. Когда стемнело, он баню проветрил – выпустил лишний жаркий дух и напустил свежего вечернего летнего воздуха. Затем закрылся изнутри, выпил ковш остывшего отвара и уснул.
                4. Встреча друзей

Никто не знает, как происходит переход в сущностно-духовный мир. Тем не менее, это происходит у многих еженощно. Переход из одного мира в другой есть врата чудесного…
Иван-дурак стоял на поляне, окружённой сине-зелёным дымчатым лесом. Справа – избушка Бабы-Яги, слева, поодаль, – небольшая кузня с поднавесом. Оттуда доносился вжикающий звук,  вызванный трением камня о металл.
 Иван-дурак направился к поднавесу. Там сидел на широком деревянном чурбане Илья Муромец.

 – О, Иван, здорово живешь! Ты как сюда попал? Насовсем или по делу?
 – Здравствуй, Илья! Насовсем вроде бы рановато – смертушку свою пока не чую; стало быть, по делу. А где ребята? И Бабушки-Яги что-то не видно.
 – Алёшка-то наш в гостях у Василисы Премудрой; вместе, значится, сказочки сочиняют. А Добрыня Никитич с Бабой-Ягой и Змеем Горынычем дозорят на наших окраинных землях – повадилась к нам новая заморская нечисть – квесторы.
 – А что за квесторы?

 – А сбродный никчёмный люд какой-то – бездельные искатели приключений.
Тут раздался стук копыт, и через некоторое время на коне Чувствительном прискакал Алёша Попович:
 – Здорово живёшь, Иван! Неужто к нам насовсем?
 – Погодь, Алёша, насовсем – успеется, время быстро пролетит.
 – Это у вас, у человеков, оно быстро летит, а у нас оно как бы есть, и как бы его нет…

Сверху вдруг послышался лёгкий нарастающий гул. Все подняли головы. В небе показался Змей Горыныч. На нём с метлой в руке сидели Добрыня Никитич и Баба-Яга. Она слегка хлопнула центральную голову Горыныча метлой сверху вниз, и тот начал медленно и плавно снижаться. Они приземлились невдалеке. Баба-Яга плавно съехала по туше Горыныча на землю. Затем, несильно ударив метлой по туше, напутствовала: «Всё, свободен! Пшёл!» Подошла к четвёрке друзей:
  – Здравствуй, Ванюша! Издалече почуяла я дух человеческий! Милости прошу в нашу компанию! Чего изволишь с дороги? Баньку растопить, или чайку из сказочных трав попьём?
 – Здравствуй, бабушка! Спасибо за приглашение! А чего это ты на Горыныче летаешь? Неужто ступа сломалась?
 – Ничего она не сломалась – она ж волшебная. А с ним веселее – есть с кем поговорить. Да и любит этот шалопай и дурогон,  когда им иногда помыкают и принуждают.
 – Как же можно любить унижения и принуждения? – спросил Алёша Попович.
 – Есть и такие сущности. Да и среди человеков много таких, не могущих найти себе место самостоятельно. Они всегда ждут кого-нибудь или чего-нибудь, что придаст смысл их никчёмному существованию. Правда, Иван?
 – Правда, бабушка. Однако я здесь по делу весьма серьёзному. У нашего народа и у заморских растёт обоюдное напряжение в споре за обладание Северным Ледяным материком, и теперешний царь Верховод опасается кровавой бойни между народами.

 – Кажется, я догадываюсь, в чём дело, Иван. Тебя сюда отправили для того, чтобы спор разрешился в сущностно-духовном мире? – спросила Баба-Яга.
 – Именно так.
 – Тогда мне нужно отправляться в сущностный мир заморских и договариваться с их духовными наставниками о честном поединке.
 – А кто ж их духовные наставники, бабуля? – спросил Добрыня Никитич.
 – Отцы-основатели. Все они прибыли на одном корабле, он назывался «Цветочный». Это была весьма гремучая смесь: половина Отцов-основателей – истово верующие, другая часть – из каторжных и разбойного люда. Мало-помалу они большую часть местных племен краснокожих людей изничтожили путём убийства, взаимостравливания и спаивания.
 – Так же Заморское царство действует и сейчас, но более изощрённо, прикрываясь красивыми словами о свободе, – добавил Иван-дурак.
 – Тяжко с такими будет договариваться, – сказал Илья Муромец.
 – Договоримся. Мы выставим вас троих с Иваном. А они пусть свою четвёрку выставляют. А там посмотрим, кто кого… – сказала Баба-Яга.

                5. Горыныч

Баба-Яга сунула два пальца в рот и пронзительно свистнула. Через некоторое время подлетел Горыныч с выпученными от удивления глазами на всех трёх головах:
 – Чего свистишь, старая?  Сегодня вроде все дела поделали!
 – Чего свистишь, чего свистишь... Надобность есть! Полетим с тобой в сущностно-духовный мир Заморского царства-государства – переговоры с Отцами-основателями вести. Пущай выставляют четвёрку воинов супротив трёх богатырей и Ивана!
 – Ради потехи небось?
 – Сам ты потеха! Будем человеческий спор решать: кто на Северный Ледяной материк больше прав имеет, а то иначе они, человеки эти неугомонные, кровушки людской немерено прольют.
 – Ха! Ну и пускай льют, а нам-то что?
 – После большой войны и в нашем мире большой избыток будет человеческих сущностей. Сможем ли мы всех вразумлять и порядок поддерживать?
 – Леший его знает! Ну и лети себе на помеле или в ступе!
 – Не годится! Ты нужен для виду. Я знаю сущность заморских. Они любят всё большое: у них большие длинные дороги, большие дома, лошади и кареты. Они даже царей себе выбирают только большого росту. Что в голове – неважно, хоть мякина, лишь бы он был большой и умел улыбаться. Вот. А ты у нас большой. И головы у тебя целых три. Хоть  в них и ветер гуляет, зато их много. Так я через тебя, Горыныч, много выгод для переговоров поимею.
 – Ладно. Тогда полетим вместе. Люблю я, когда мне почесть и уважение оказывают, – грустновато сказал Змей Горыныч.

                6.Подготовка к поединку

Баба-Яга уметелила со Змеем Горынычем в мир духов заморских. Три богатыря пошли в кузню  готовить и править оружие, броню. Иван-дурак пошёл с ними – любил смотреть, как в кузне дела делаются. Алёша Попович занялся кольчугой: ладил неисправные колечки.

 – Послушай, Иван! Вот мы погибли для мира человеков. Ну а здесь мы так же богатырствуем – вполне достойное занятие. А ты, когда покинешь мир человеков, чем у нас будешь заниматься?
 – Ещё не думал. Может, с рано ушедшими из жизни отроками водиться буду, или с Богом отношения выстраивать…
Наступил вечер. Змей Горыныч доставил Бабу-Ягу обратно и улетел по своим шкодливым делам.
 – Фу-у. Ох и несговорчивый народец эти заморские, семь потов сошло: насилу удалось-таки с ними к обоюдному согласию прийти. – Баба-Яга сняла платок и, вытерев им морщинистое лицо с крючковатым носом, продолжила:
 – Спор за Северный Ледяной материк будет вестись на самом Ледяном материке в граде Покалипсе.
 – Но насколько мне известно, там никакого града нет! – сказал Добрыня Никитич.
 – Нет, так будет. Его возведут в одно время совместно наш Дед Мороз и его заморский брат – Сант-Клас. Там всё будет изо льда: дома, улицы деревья. Город будет поделён на четыре части. Все части по виду одинаковы. В каждой из них в одно время будет вестись поединок между вами и лучшими воинами сущностного мира заморских один на один.
 – Ну и что это за лучшие воины? – довольно хмуро спросил Илья Муромец.
 – Это будут  Следопыт, Ковбой, Человек-Летучая Мышь и Человек-Паук.
 – Битва будет насмерть?
 – Нет. Всё оружие, как ваше, так и заморских, будет окроплено сон-водой. Смертоубийство здесь недопустимо, потому что мы – сущностная основа мира человеков. Мы те, кто защищает свои народы. Если нас не будет, народы не смогут самосохраняться.

 – А нельзя ли подробнее, бабушка, об этих воинах? – спросил Добрыня Никитич.
 – Отчего ж нельзя – можно. Никто с вами, с русскими богатырями, в открытом  близком бою тягаться не сможет. Следопыт и Ковбой - на конях.
 Первый вооружен длинной пищалью и оружием краснокожих людей – тамагаком. Он разведных дел мастер, весьма ладно вынюхивает и выслеживает добычу – научился у краснокожих людей. Никогда на одном месте не задерживается – его ноги не дают ему покоя. Так же и сейчас в мире человеков: многий заморский люд всю жизнь проводит в больших повозках и каретах – колесят в поисках лучшей доли, и невдомёк им, что хорошо там, где нас нет...

 Второй – Ковбой. Это малый не промах, у него оружие – две небольшие пищали, а ещё кнут и аркан, для того чтобы управляться со скотом, а также с врагами. Трудно определить, кто он есть на самом деле: пастух или разбойник. И в мире человеков теперешние заморские ведут себя то как пастухи, то как разбойники. Теперь – Человек-Летучая Мышь. Это борец за справедливость и против зла. Так и теперешние заморские повсюду насаждают справедливость. А зло для них там, где нет их выгоды. И наконец – Человек-Паук. Его оружие – паутина. Туда попадает всё, что несмышлёно и не имеет собственного рассуждения и разумения. В теперешнее время заморские создали сказочную паутину Бисернет, якобы для обмену знаниями и большими числами.
 Они создали нового Бога – большое число с большими нулями. По-ихнему выходит, что сама по себе вещь не важна, а важно её число. В свое время заморские метнули бисер и огненную воду краснокожим людям. Где ж сейчас краснокожий люд? Он весьма уменьшился. Остаток этого народа доживает свой век для игры в кости подле потешных домов.

 – Ну ты, бабушка, весьма мрачную картинку нарисовала. Выходит, заморские хотят обустроить весь мир человеков способом, подобно тому, как они обошлись с краснокожим народом? – спросил Добрыня Никитич.
 – Именно так.
 – Ничего у них не выйдет. Пока им противостоит народ Поднебесной и народ Индов. И нам надо держаться стороны Востока, не смешивая себя с ними, – сказал Иван-дурак.
 – Верно, Иван! Да и у самих заморских есть пословица: «Ost or west – houm is best» – восток иль запад, лучше  всего – дома, – поддержал Ивана-дурака Добрыня Никитич, искушённый в разведных и торговых делах и знающий кое-какие языки.

 – Хорошо, бабушка, а как же Иван с заморскими биться будет, ведь он же не воин и без оружия? – спросил Илья Муромец.
 – Главное оружие Ивана – внимательность и прозорливость. В мире духов народа Поднебесной он получил ещё одно оружие – недеяние. Кроме этого, я отряжу в его распоряжение кота Мегамота и дам ему Нож-Хорож.
Алёша Попович – любитель и сочинитель сказок – спросил Бабу-Ягу:
 – Я вот всё думаю, почему у этого заморского народа в героях ходят насекомые, вроде пауков, и летучая мышь, далеко не самое благородное животное? Вот у нас,  например, Медведь, Волк, Лиса, Заяц...

 – Изучением этого вопроса в мире человеков, да и у нас, никто почему-то не занимался. А стоило бы. Лично я кумекаю, что это от молодости заморского народа. Вот, к примеру, у человеков жизнь зачиналась от простого к сложному – от насекомых до самых развитых животных – людей. Ну и заморским надо же с чего-то начинать. Их герои выдают их сущность,  подобно летучим мышам, они действуют внезапно и быстро, в надежде на быстрый успех, и, подобно паукам, стремятся опутать весь мир Бисернетом и своими деньгами, «буксами». И весьма многие народы, в том числе и наш, это почему-то устраивает. Не устраивает только народы Поднебесной и Индов. Они древние и зрелые и поддерживают постоянную связь с духом предков. Они не боятся ответственности за собственное существование. А вот русичи-то боятся и поглядывают то на Запад, то на Восток. А кто поддерживает связь с духом предков? Нашли, понимаешь, Ивана-дурака, а свой путь и судьбу поделили на цвета и на верующих и неверующих, многобожников и однобожников. И каждый из разделённых хвалит себя и хулит, порицает других. А вот заморские сами себя не хулят, действуют в одном порыве и поэтому успешны. Русичи же успешны тогда, когда защищаются, а идти вперёд они боятся, –  закончила речь Баба Яга и подмигнула Ивану-дураку.
 – Поспешишь – людей насмешишь, – ответил Алёша Попович.
 – Научимся постоянству, тогда и пойдём не спеша, – завершил беседу Добрыня Никитич.
                7.Прибытие в град Покалипс

На следующий день, изрядно подготовившись, дружная ватага русского сущностно-духовного мира полетела на Северный Ледяной материк, в град Покалипс. Впрочем, не было Кощея Бессмертного – представителя Зла. На общем совете все решили, что злость – плохой советчик и помощник и что Кащей нужен лишь на крайний, непредвиденный случай.

Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович летели на Змее Горыныче. Впереди них на помеле – Баба-Яга с Иваном-дураком и котом Мегамотом. И позади всех – четвёрка коней: Внимательный, Головастый, Чувствительный, Ощущающий. Их Баба-Яга напоила полёт-водой… Можно было бы обойтись и без Горыныча, но решили его привлечь-таки для виду и значительности.
И вот через некоторое время с высоты птичьего полёта они начали подлетать к граду Покалипсу…

Град этот представлял собой почти идеальный круг диаметром около восьми вёрст и был поделён на четыре равные части, которые были также одинаковы: в центре каждой части находилась площадь Противостояния диаметром с версту, посредине её – ледяной кактус выше человеческого роста. К площади Противостояния вели четыре перпендикулярные друг к другу прямые ледяные улицы, пересекающиеся неширокими переулками. По улицам, группами и поодиночке, стояли различные ледяные пустые хоромы. Пространство между хоромами заполняли невысокие вертикальные горы в окружении ледяных перелесков. В центре же Покалипса находилась площадь Согласия с высоким ледяным дубом посередине.

Русское сущностно-сказочное представительство приледнилось на площади Согласия, где их уже ждала дружина заморских героев с Отцами-основателями. Заморские воины-герои выглядели двояко: двое были на конях, с длинными и короткими пищалями, двое – пешие, в облегающих тёмных костюмах, с мешками за спиной, прикрытыми широкими накидками. Впереди них стояли два Отца-основателя: один по виду из каторжных, второй, судя по одежде, человек духовного звания. Невдалеке виднелось больше парусное судно «Летучий Горландец», на котором они прибыли.

Увидев прибывших русичей, Отцы-основатели направились к центру площади – к ледяному дубу. Туда же пошла и Баба-Яга со своей котомкой. Встретившись, они оживлённо разговорились, причём один из Отцов-основателей, каторжного виду, активно размахивал руками.
Трое богатырей и Иван-дурак, стоя поодаль, внимательно наблюдали за ними. Алёша Попович сказал Ивану-дураку:
 – Смотри, Иван, у заморского народа мужская сущностная основа, а у нашего – женская.
 – Вот поэтому народ заморских более нашего склонен к применению силы в отношениях с другими, – ответил Иван-дурак.
Тем временем высокие договаривающиеся стороны – Баба-Яга и Отцы-основатели – добыли откуда-то небольшой чан, насыпали туда каких-то порошков, залили их водой и начали по очереди это дело помешивать. «Готовят сон-воду для окропления оружия», – догадался Добрыня Никитич. Затем Баба-Яга подала Ивану-дураку и трём богатырям знак, чтобы они подошли поближе к ледяному дубу.
 – Складывайте всё оружие в одну кучу! – приказала она четвёрке друзей. Богатыри сложили в кучу мечи, палицы, копья, у кого были – колчаны со стрелами. То же самое сделала четвёрка воинов заморских по другую сторону ледяного дуба. В куче там лежали короткие и длинные пищали, тамагак, пара больших ножей и два больших мешка Человека-Паука и Человека-Летучей Мыши. Баба-Яга в присутствии Отцов-основателей окропила две оружейные кучи сон-водой.
 Потом она сняла платок и положила в него четыре белых костяных квадратика с инициалами имён русской стороны. Отцы-основатели следом добавили  четыре чёрных квадратика с инициалами заморских воинов-героев. Затем она завязала платок плотно на узелок и начала им трясти по разным сторонам. Наконец положила платок под ноги на лёд и развязала. Наиболее близлежащие кости разных цветов и образовали боевые пары: Алёша Попович – Человек-Паук, Добрыня Никитич – Ковбой, Илья Муромец – Человек-Летучая Мышь и Иван-дурак – Следопыт.
 Пары распределили по частям города Покалипса, соответственно: 1,2,3,4. Пары не должны были покидать отведённые им части, помогать друг другу и должны были биться три дня и ночи, до тех пор, пока один из них не будет усыплён или обездвижен и доставлен к ледяному дубу на площади Согласия. Наблюдать же за ходом поединка должен был Ворон-Смотрун и сообщать высоким сторонам – Бабе-Яге и Отцам-основателям – о нарушениях.

                8. Поединок русичей с заморскими

В часть града Покалипса номер один отправились Алеёша Попович и Человек-Паук. Дойдя вместе до ледяного кактуса в центре площади, они разошлись по разным сторонам. Алёша видел, как Человек-Паук, ни слова не говоря, быстро затерялся среди ледяных хором. Алёша огляделся вокруг. Ледяная тишина… Вокруг – разного вида хоромы, перемежающиеся с небольшими скоплениями толстых и высоких ледяных столбов. Он тронул поводья Чувствительного и, вынув меч, не спеша двинулся в сторону, куда убежал Человек-Паук.

Вот уже долгое время он шёл по следу Человека-Паука. Тот мелькал то здесь, то там… Алёша потерял счёт времени, ледяное однообразие утомило. Вдруг он заметил, что Человек-Паук шмыгнул в большие ледяные хоромы.
 Алёша, оставив Чувствительного снаружи, тоже зашёл в те хоромы, не заметив, что везде под ногами лежала паутина… В большой ледяной комнате повсюду стояли разные  столы и столики; на них – различных размеров мерцающие оконца. Голубые мерцающие оконца завораживали. Подле них – ряды мелких кнопок.
 Алёша зачарованно подошёл и нажал одну из кнопок. Возникли цветные красочные изображения воинов неведомых стран. Алёша стал нажимать другие кнопки и понял, что может управлять одним из них. Чувство восторга ударило ему в голову,  и он включился в битву с неведомыми, но отвратительными на вид воинами. Он стал переходить от оконца к оконцу, везде красочные приключения, путешествия, поединки. С каждым его шагом количество паутины в комнате увеличивалось – она заполнила углы и стала свисать с ледяного потолка, на котором под ледяной крышей преспокойно сидел Человек-Паук и через прозрачный лёд наблюдал за Алёшей Поповичем. Алёша надолго увлёкся битвой с каким-то чудищем. Комната почти вся заполнилась паутиной.

Человек-Паук вылез на крышу, спустился по верёвке вниз, затем  спокойно и неслышно вошёл в дом и приблизился к Алёше Поповичу сзади, вынул тонкий, узкий нож, похожий на жало, и ткнул им увлечённого игрой богатыря сбоку в шею… Так как нож был окроплён сон-водой, то Алёша мгновенно уснул. Человек-Паук выволок уснувшего богатыря наружу и положил его поперёк седла на Чувствительного, взял коня за узду и направился к ледяному дубу на площади Согласия, чтобы объявить о своей победе…
Добрыня Никитич и Ковбой во второй части Покалипса разъехались на площади Противостояния в разные стороны друг против друга.
 
Ворон-Смотрун, сидящий на кактусе, свистнул, и обе стороны начали движение навстречу конным порядком. Добрыня Никитич прикрылся щитом, который держал в левой руке, а в правой у него было длинное копьё. У Ковбоя в правой руке блеснула сабля, а за спиной виднелась длинная пищаль.

 Кони стремительно мчались навстречу друг другу. Когда до их столкновения оставалось треть версты, Ковбой неожиданно стал придерживать коня, чтобы  остановить. Когда конь наконец встал,  слез с него, засунул саблю в ножны и, достав из-за спины длинную пищаль, опустился на правое колено и произвёл выстрел в лицо скачущему навстречу Добрыне. Тот уловил движение правой руки Ковбоя и прикрыл лицо щитом. Сон-пуля отскочила. Тогда раздосадованный Ковбой начал палить в грудь Головастому. Тот, поражённый сон-пулей, упал навзничь. Добрыня Никитич еле успел соскочить с падающего коня, чтобы не быть придавленным. Не растерявшись, Добрыня улёгся за Головастого, достал колчан со стрелами и выпустил несколько стрел в сторону Ковбоя. Но они не долетали десять-двенадцать шагов до цели. Ковбой выстрелил ещё несколько раз в Добрыню Никитича, но пули попали в круп уже спящему мертвецким сном коню. Огорчённый таким поворотом Ковбой вскочил на коня, поскакал в сторону одной из ледяных улиц и скрылся в переулке между ледяными хоромами.

Добрыня Никитич поднялся, привёл в порядок оружие и отправился вслед за Ковбоем. Он внимательно смотрел на лёд и заметил, что конь Ковбоя везде оставляет едва заметные отпечатки подков на ровном и гладком льду.
 «Ну, всё, голубчик, теперь ты от меня не уйдёшь!» – довольно подумал Добрыня Никитич. Он пошел ускоренным шагом точно по следу.

 Ковбой на коне часто останавливался и прислушивался, он понимал, что Добрыня Никитич будет стремиться к сближению для рукопашного боя – всем известно, что в рукопашном русичам равных нет… Красное сказочное солнце начало постепенно клониться к горизонту. Ковбой устал от многочасовой почти непрерывной езды и решил где-нибудь сделать привал,  передохнуть. Он счёл, что самое безопасное место – это площадь Противостояния. Прискакал на площадь к ледяному кактусу, слез с коня, достал снедь и металлическую фляжку с бутылкой биски – самогона заморских. Ковбой пустил коня ходить по кругу вокруг себя поодаль – пускай слушает чужие шорохи.

«Так, – думал он. – Этим биски не стоит увлекаться, а лучше оставить фляжку для русича – ведь они такие выпивохи! Жаль ещё, что нет никакой отравы. Хотя нет,  насыплю-ка я несколько пуль, окроплённых сон-травой, во фляжку».
Ковбой отпил полглотка и сыпанул туда несколько сон-пуль. «Теперь подожду, пока появится русич, сделаю вид, что испугался и забыл фляжку со спиртным!» – здраво и расчётливо рассудил Ковбой.

В это время Добрыня Никитич по следам коня направился к площади Противостояния. Затем он увидел озирающегося по сторонам коня Ковбоя. «Ага, конь дозорит. А Ковбой небось у кактуса отдыхает,» – подумал он. Дождавшись, когда стало темнеть, Добрыня плашмя, с остановками пополз к кактусу. Когда он почувствовал, что расстояние для поражения коня Ковбоя достаточное, то выстрелил из лука лёжа.
 
Конь Ковбоя, поражённый снадобьем, шумно грохнулся об лёд. Тут же раздался быстрый топот ковбойских каблуков со шпорами и затих за пределами площади Противостояния.
 
Добрыня Никитич поднялся и направился к кактусу. Возле него лежал  ковбойский плащ, а на нём остатки снеди: металлическая плоская банка с варёным мясом и фляжка со спиртным. Добрыня немного отхлебнул: «А самогон-то заморский, неочищенный!» И выплюнул жидкость обратно: «Ха, дешёвый приём, годный разве что для краснокожего народа, небось отрава ещё подсыпана? А не сыграть ли мне с ним в поддавки?!» – весело подумал Добрыня Никитич. Он дождался, пока окончательно стемнело, снял с себя всю одёжу, до исподнего белья. Мечом нарубил кусков с большого ледяного кактуса и набил ими свою одежду, сапоги, рукавицы, шлем. Затем он слил фляжку с заморским спиртным и, пустую, положил её возле головы богатырского чучела. Через некоторое время Добрыня запел: «Ой-й, да загулял витязь молодо-о-ой да удало-о-ой! О-ой!» Попев некоторое время, он завернулся в оставленный Ковбоем плащ, взял своё оружие и улёгся за крупом коня Ковбоя.

      Едва стало светать, как Добрыня Никитич увидел выплывающего из сумрачного рассвета бесшумно приближающего Ковбоя. Его сапоги с петушиными железными шпорами были перекинуты через плечо, в обеих руках – короткие пищали. Подойдя к богатырскому чучелу, лицо которого было прикрыто рукавицей, Ковбой стал палить из обоих стволов в лицо, как он думал, Добрыне Никитичу. Закончив, он довольно подул в оба ствола. Но тут краем глаза вдруг заметил, что на месте нет его ковбойского плаща. Страшная догадка мелькнула в его голове, он попытался было  повернуть лицо в сторону спящего коня, но удар богатырской палицы в лоб заставил его принять горизонтальное положение…
Добрыня Никитич переоделся. Нашёл аркан на седле спящего коня, уложил Ковбоя на кожаный плащ и, прихватив плащ арканом, поволок к площади Согласия.
Поединок Ильи Муромца с Человеком-Летучей Мышью грозил затянуться. Этот заморский герой не стал вступать в открытый поединок, а сразу затерялся среди улиц и переулков третьей части Покалипса. «Ну всё. Теперь спрячется где-нибудь до ночи – поди найди его в этих ледяных закоулках. А мне чего без толку шарахаться?  Пойду и сам где-нибудь посплю до ночи», – рассуждал Илья Муромец…

В четвёртой части Покалипса Иван-дурак и Следопыт спокойно разошлись в разные от кактуса Противостояния стороны.
 Иван-дурак нашёл себе небольшой уютный ледяной домик, уселся на его крылечко и стал рассуждать: «Этот Следопыт искусен, несомненно, в наблюдении, выслеживании и убийстве добычи. Значит, здесь равный поединок невозможен, поэтому мне должно использовать новый способ самосохранения и выживания, полученный от мудрости народа Поднебесной, – недеяние». Иван-дурак поднялся с крыльца, подошёл к своему коню и похлопал его по шее:
 – Гуляй-ка, мой друг Внимательный, где хочешь! От нас держись подальше. А мы уж тут с Мегамотом – сами с усами!
 
Конь Внимательный махнул мордой и отправился прочь от хозяина. Иван-дурак зашёл в дом, снял овчинный полушубок и вывернул его наизнанку, светлой овечьей шерстью наружу. Также он переодел и поменял местами светлые исподние и наружные штаны, выпустив их на голенища своих сапог. Затем он снял сапоги, вынул из них портянки, одел сапоги снова, а портянками обмотал их нижнюю часть. Далее он улёгся к ледяной стенке дома возле входных дверей, положив перед собой Нож-Хорож, а заячий зимний треух – под голову.
 Кот Мегамот напрягся, зажмурив глаза, и из серого превратился в белого. Затем запрыгнул на подоконник оконца, выходящего на улицу, и попытался подобно Ивану-дураку расслабиться и принять удобное положение для сна. Но не тут-то было:

 – Эй, котяра! Недеяние сейчас для меня, а для тебя – бдение! Шуруй-ка на крышу и там бди! Появится Следопыт – разбудишь!
…Следопыт, подобно Ивану-дураку, отпустил своего коня: «Зачем здесь, среди сплошного льда, конь? Лишняя шумовая помеха. У русичей, как водится, всё наперекосяк. Этот Иван-дурак наверняка наиумнейший и самый дальновидный из всей четвёрки – выследить и прихлопнуть его сон-пулей будет очень непросто...».

Вдруг невдалеке раздался  едва слышный шум копыт. Это был конь Внимательный. Как только он появился на виду у Следопыта, то сразу получил от него сон-пулю и погрузился в сон.
Следопыт решил спокойно и неторопливо, без суеты обследовать всю четвёртую часть Покалипса, отведённую им для поединка. Чему-чему, а искусству выслеживания и осторожности он научился у коренных краснокожих воинов своей страны.

…И здесь, как видно, поединок затягивался на неопределённое время.
Добрыня Никитич приволок по гладкому льду спящего на собственном плаще Ковбоя к площади Согласия, к ледяному дубу, туда, где уже находился Человек-Паук. Неподалёку стоял конь Чувствительный с лежащим поперёк седла спящим Алёшей Поповичем.
 – Как же ты его уделал-то? – спросил Добрыня.
Человек-Паук молча показал на сапоги Алёши – они все были в паутине.
 «Ага, значит, Алёшка попал в паутину и не заметил этого», – догадался Добрыня.

Прилетел Ворон-Смотрун. В клюве у него был небольшой кувшин. Поставив кувшин на лёд, Смотрун сунул клюв внутрь, затем подлетел к Ковбою и уронил ему на лицо несколько капель. Ковбой начал шевелиться. То же самое Смотрун проделал и с Алёшей Поповичем. Тот медленно сполз с коня и очумело встал на ноги.
Ковбой очухался первым и подошёл к Добрыне Никитичу:
 – Я думал, что русичи – изрядные выпивохи, однако просчитался. А ловко ты с чучелом богатырским выдумал. Поздравляю!
Ковбой вроде бы искренне протянул Добрыне руку. Тот, не имеющий привычки по каждому поводу протягивать руку, с отмашкой хлопнул ладонь в ладонь:
 – Не нужно ко всем подходить с одной меркой – ваши времена побед над краснокожими прошли!

 – Да, это так. Но мы совершенствуемся в искусстве побед над другими народами. Посмотри, Добрыня, как славно идёт сейчас наше царство-государство путём Паука! Весь мир в нашей паутине: мы дали миру простой и доступный язык – баглисски, мы сделали всеобщими наши деньги – буксы, мы создали Бисернет и внушили людям, что без него невозможно жить! А наши сказки? А наша еда и питьё – чопсы и пипси-попси?! Сейчас не нужно ни с кем воевать, нужно просто внушить народам, что наше заморское – самое лучшее и нужное для счастья людей!!! – воодушевлённо тараторил Ковбой.

 – Как бы ни так! Народы Пророка, народ Поднебесной и народ Индов не попали в вашу паутину! – ответил Добрыня Никитич.
 – Не попали, но соприкоснулись, зато подсели вы, русичи! Ха-ха! – довольно рассмеялся Ковбой.
 – Ещё не вечер! Ещё поединки не закончились. Илья Муромец и Иван-дурак – самые наши лучшие бойцы, – сказал Добрыня Никитич.

 – Ха! Иван-дурак – лучший воин?! Да вы до того измельчали, что даже дурака в богатыри записали! – злорадно заявил Ковбой.
 – Иной дурак может управлять десятком умников вроде тебя! Так вот, наш Иван из этих самых  иных!
 Перебранка противоборствующих сторон вдруг прервалась тем, что над Покалипсом неожиданно появился огненный шар внушительных размеров и стал медленно опускаться на площадь Согласия.
                9. Появление бога огня Агни

Когда до поверхности ледяной площади Согласия оставалось не более десяти локтей, движение шара прекратилось, и внутри него начали образовываться контуры некой человекообразной фигуры. Наконец из шара плавно спустился красивый смуглый юноша с огненным трезубцем в руках, одетый в одежду народа  Индов: белую рубаху и юбку с красным поясом, и в красном, украшенном алмазами тюрбане. Вся одежда была из шёлка и словно пылала огнём. Ноги юноши были босы и сразу стали плавить лед, образуя лужи.

 – Приветствую великих воинов северных народов! Я – бог огня народа Индов, Агни! Все ли воины в сборе? Я принёс вам не очень радостную весть.
 – Приветствуем тебя, бог Агни! Еще две пары воинов выясняют отношения! – ответил за всех Добрыня Никитич.
 – Весть довольно печальна для вас, и есть смысл прекратить поединки. Через некоторое время здесь появится дракон Всепоглощающий с тысячами желтолицых разбойников Поднебесной для вашей погибели!

Ворон-Смотрун немедленно взлетел с ледяного дуба и направил свой клюв в сторону третьей и четвёртой частей Покалипса, где ещё не окончились поединки. Заодно он прихватил с собой жизнь-воду. Наконец все были в сборе, даже усыплённые кони заморских и русичей, их тоже оживил Ворон-Смотрун.
 – Уважаемый Агни! Так откуда известно, что сюда прибудет Всепоглощающий с тысячами разбойников Поднебесной? – спросил Иван-дурак.
 – Сущностно-духовный мир человеков, то есть наш, хотя и  раздроблен по всем народам, но в своей основе един, в одном месте аукается – в другом откликается. Мы все взаимосвязаны, как между собой, так и с миром человеков. Миры стоят на законе игры противоположного: действие-противодействие. Нам надлежит лишь исполнять законы мироздания, поддерживая неустойчивое равновесие в мирах. Север противостоит Югу, Восток – Западу, так создаётся неустойчивое равновесие – основной закон жизни всех народов. Поэтому я здесь, – сказал Агни.

 – Очень хорошо, уважаемый Агни! Значит, ты здесь для того, чтобы помочь нам? – спросил Ковбой.
 – И да, и нет. Я уже помог вам, сообщив столь безрадостную весть. Но явно я помогать не могу – у нас, у народа Индов, с народом Поднебесной худой мир, а это намного лучше доброй ссоры. Зная участников будущего сражения, я дам вам лишь небольшой намёк-подсказку, разгадав которую, вы сможете победить толпу желтолицых разбойников. Итак, я делаю своё дело и убываю восвояси, – сказал бог огня Агни.

Он поднял левую руку вверх. Прозрачно-огненный шар опустился вниз и накрыл бога огня. Затем шар резко взмыл вверх и в сторону от  Покалипса и неподвижно завис. Вдруг из него ударил тонкий огненный луч. Он очертил во льду круг диаметром чуть более площади Согласия. Потом шар взмыл вверх и растворился в необъятной высоте…
Бывшие противники-соперники кто пешком, кто на конях направились рассматривать загадку-подсказку.
Круг наметила неширокая водяная полоска, возникшая от луча бога огня. Илья Муромец сунул туда свой меч, замерил глубину: «Два локтя!» Восемь воинов – заморских и русичей – встали в круг. Ковбой, как самый ушлый и расторопный, сразу взял быка за рога:

 – Итак, соперники-союзники, давайте подобьём наличность: нас восемь воинов, плюс кот непонятного предназначения, плюс ледяной пустынный город Покалипс, плюс круг-подсказка-загадка. А к нам летит дракон Всепоглощающий с тысячами разбойников Поднебесной. Вероятность нашей победы ничтожна, поражение – очевидно, ввиду численного превосходства желтолицых. Какие будут предложения?
 – Нужна помощь наших сущностных первооснов: с нашей стороны – Отцов-основателей, со стороны русичей – Змея Горыныча и Бабы-Яги. А ещё есть кто-нибудь у вас существенный? – спросил Следопыт.
 – А то! Кощей Бессмертный! Тогда здесь никому мало не покажется. Ну а кто весточку передаст? Ворон-Смотрун, что ли? Пока он будет туда-сюда летать, задавят нас числом желтолицые. Да и сил хватит на полдня боя. Давайте лучше соображать, какую пользу можно извлечь из того, что лёд уже на два локтя в глубину расплавлен. Может, тут кроется загвоздка? – вступил в беседу Илья Муромец.
 – В точку. Здесь нам прямая подсказка, что стратегию боя надо выстроить таким образом, чтобы разбойники провалились под лёд, а мы остались живы, – уверенно сказал Ковбой.

 – Нужно начинать бой в самом центре круга. Толпа разбойников изрядно натопчет на льду внутри. Затем их нужно провести вдоль этого самого углубления по всему кругу, вернуться в центр, и лёд наверняка треснет, – сказал Добрыня Никитич.
 – Может, треснет, а может, и нет. И потом – что будет с нами? Нужно действовать наверняка, – сказал Следопыт.

Все замолчали, наступила тишина. Иван-дурак внимательно смотрел на Мегамота:
 – В Поднебесной говорят: «Слабое побеждает могущественное!» Ребята! Помните наше путешествие на остров Даовань? А как Кот Мегамот прекрасно управлялся с драконом Всепоглощающим?! Я предлагаю использовать дракона против самих разбойников. Продолжу мысль Добрыни дальше. После прохождения толпы разбойников по кругу нужно опять вернуться в центр. Затем я отправляю Мегамота к дракону. Он проникнет в голову дракона через одно из ушей, доберётся до глаз и, дёргая за глазные мышцы, причиняя ему боль, поднимет дракона вверх, а затем направит в самую разбойничью гущу. Всепоглощающий со всей дури ударится об лёд.  Тогда весь лёд растрескается на мелкие куски, и большинство разбойников утонет внутри круга, – сказал Иван-дурак.
 – Но как же спасёмся все мы? – спросил Ковбой.

 – Я, конь Внимательный и кот Мегамот не станем участвовать в сражении, а будем из града Покалипса наблюдать за ходом. Как только дракон устремится вниз, в гущу толпы, то Внимательный громко заржёт и подаст вам сигнал, что надо выбираться из круга, – сказал Иван-дурак.
 – А как это сделать, ведь мы будем в окружении желтолицых, и они при попытке прорыва последуют за нами? – спросил Следопыт.
 – У Ворона-Смотруна есть  жизнь-вода, всем перед боем нужно выпить по глотку. После сигнала Внимательного нужно с удвоенной силой разделиться и начать движение в четырёх разных направлениях: север, юг,  восток,  запад. От такого неожиданного хода действий разбойники придут в замешательство и, не зная наших намерений, какое-то время будут пребывать в оцепенении. Это и надлежит использовать, чтобы покинуть пределы круга. Вас подстрахует кот Мегамот: он тоже сверху будет наблюдать за вами и не ударится об лёд до тех пор, пока вы не приблизитесь к границам круга. Таким образом, Мегамот будет играть в этой битве самую выдающуюся роль, – сказал Иван-дурак.
В ответ на эти слова Мегамот встал на задние лапы, выпятил вперёд живот и, заложив передние лапы назад, стал важно прохаживаться вдоль совещающихся.

 – Но-но, дружище, не забывай, что ты есть животное и не сам по себе, а придан нам Бабушкой-Ягой для помощи, – хмуро сказал Илья Муромец.
 – Творческое и неожиданное предложение, продуманное во всех подробностях. Даже язык не поворачивается назвать тебя... э-э... Иваном-дураком. Но как кот заберётся в мозги к Дракону, насколько мне известно, этот Дракон летает? – спросил Ковбой.
 – Повадки Всепоглощающего нам известны, один раз мы уже дрались с разбойниками при путешествии на остров Даовань в присутствии дракона. Он в основном наблюдает ради потехи. Долго летать он не сможет и для отдыха рано или поздно приледнится. Достаточно Мегамоту поменять цвет шерсти на белый, и он станет для дракона невидимым, – ответил за Ивана Добрыня Никитич, зная, что тот не любит много говорить...
               
             10. Начало ледового побоища

Тут неожиданно закаркал Ворон-Смотрун. Все посмотрели вверх и увидели, как тёмная точка вдалеке превращается в дракона. Ворон-Смотрун спустился в центр круга, где стояли восемь воинов, и поставил на лёд туесок с жизнь-водой. Илья Муромец поднял его, пригубил и отправил далее по кругу, сказав:
 – Ну что, ребята и соседи заморские, ранее была битва жизнь-сон, а теперь  жизнь-смерть.

Все восемь воинов пригубили от туеска с жизнь-водой и, кроме Ивана-дурака, пошли выстраиваться в боевой порядок.
Три богатыря и Человек-Летучая Мышь образовали внешнюю четвёрку, внутри которой находились Ковбой, Человек-Паук и Следопыт, ведь всем известно, что русичи сильны вблизи, а заморские – издали. Всепоглощающий приледнился недалеко от круга и открыл пасть. Оттуда потекла река желтолицего разбойного люда, одетого в разномастные шёлковые и хлопковые халаты, в остроконечных соломенных шляпах. Вооружённых саблями и бамбуковыми шестами было две, а может, и три тысячи человек. Они не спеша окружили смешанную семёрку северных воинов. Вперёд выступил человек в чёрном шёлковом халате, с двумя длинными чёрными косами:

 – Наш народ Поднебесной велик и могуч и, подобно воде, растекается по всей земле. Северный ледяной материк принадлежит нам. Мы – братство благородных искателей удачи!
 – Интересно, с каких это пор разбойные и лихие люди стали выступать от имени всего народа? – спросил Илья Муромец.
 – Вода бывает как чистая, так и мутная.  Мы – мутная часть народа! – сказал глава разбойников.
 – Знаем! Мы бывали на острове Даовань – мутное и грязное стремится к чистому и прозрачному: Северному Ледяному материку, – сказал Добрыня Никитич.
 – Северный Ледяной материк находится на севере и принадлежит северным народам! А вы, подобно воде, теките себе на юг, – предложил Ковбой.
 – Вода течёт там, где хочет, и поэтому вам здесь места уже нет! – ответил глава разбойников.

Он поднял руку с саблей, и тысячи разбойников натянули тетиву луков.
Добрыня Никитич взял  на себя руководство семёрки отважных. Он дал команду спешиться. Затем шепнул что-то на ухо своему Головастому.
Илья Муромец, Алёша Попович, и Добрыня Никитич образовали внешний круг. Три богатыря были со щитами в левой руке, а оставшуюся брешь прикрывал Человек-Летучая Мышь – он был полностью в броне от учёных мужей, а нижнюю часть лица защищал левой рукой. Конь Головастый заржал, и пятеро коней: три русских и два заморских – выпрыгнули за пределы круга в разные стороны и устремились на толпу разбойников.

Главарь разбойников опустил саблю, и тысячи стрел полетели на обороняющихся. Часть стрел приняли на себя кони, но при этом помяли изрядное число разбойников. Кони погибли все. Разбойники с криками: «Я-я-е-е!» – начали круговой штурм. Внутри круга под защитой трёх богатырей и Человека-Летучей Мыши Ковбой вёл огонь с двух рук из  коротких пищалей, Следопыт – из длинной пищали, Человек-Паук выбрасывал наружу паутину, в которой путались разбойники. Снаружи три богатыря бились палицами и мечами. А Человек-Летучая Мышь с правой руки пускал в разбойников огонь, а  левой кромсал их железной рукой с крюком.
 Через некоторое время Добрыня Никитич крикнул:
 – Отходим!
И семь воинов в боевом порядке отошли на край круга и начали движение по окружности. Завершив полный круг, семёрка опять сместилась в центр…
На краю ледяного града Покалипса, чуть спрятавшись за ледяной ёлкой, Иван-дурак сидел и наблюдал за ходом битвы. Кот Мегамот сонно дремал на холке коня. Едва воины опять сместились в центр круга, Иван-Дурак взял кота за шиворот и встряхнул его:
 – Ну что,  дружище, пора и тебе делом заняться!
Он приподнял кота до уровня своей головы и показал вдаль рукой:
 – Видишь вон там дракона Всепоглощающего?!
Кот сонно кивнул. Иван-дурак спустился с Мегамотом на лёд и внимательно осмотрел его:
 – Так, белый, пушистый, только зенки тёмные. А вот это непорядок, но мы его устраним!
 Иван-дурак вытащил из ножен Нож-Хорож  и вырезал им из веток ледяной ёлки два небольших ледяных кругляшка, соединил их суровой нитью и напялил на глаза коту.
 – Вот, ты теперь настоящий волшебный кот! Очки снимешь, когда залезешь в ухо, и смотри, действуй так, чтобы никто не погиб, ни наши, ни заморские, иначе я отдам тебя Бабе-Яге, и она превратит тебя в мышь!
 – Можно было и без угроз обойтись!
 – А это чтобы ты проникся!
               
      11. Окончание ледового побоища

Дракон Всепоглощающий лениво лежал на приятном прохладном льду. Один глаз его был закрыт, второй – открыт. Он прибыл сюда по просьбе разбойного люда от скуки и для потехи – кто победит, его не волновало, он был сам по себе…
Кот Мегамот неспешными прыжками обогнул поле битвы, затем приблизился к дракону на сотню шагов. Он поднялся на задние лапы, поправил очки и важно стал прохаживаться перед лежащим в полуверсте от места битвы драконом. Кот наслаждался собственной важностью и важностью порученного ему дела.

 – Жаль, никто меня не видит, – посочувствовал кот сам себе и начал заходить к дракону с левой стороны. Толстая кожа Всепоглощающего не чувствовала лап кота. Дракон был намного больше Змея Горыныча. Кот подобрался к правому, величиной с небольшую пещеру, уху, снял очки и нырнул  внутрь.
«Странно, ведь здесь вроде никаких птиц нет», – подумал  дракон, почувствовав шевеление в правом ухе...

 Вдруг от резкой боли у него потемнело в глазах, он начал кувыркаться по льду, затем взмахнул крыльями и поднялся вверх.
Иван-дурак смотрел, как дракон делает резкие хаотичные движения. Через некоторое время он сверху начал двигаться в одном направлении – вниз к центру побоища.
«Вот ёлки зелёные, как же правильно рассчитать, чтобы семёрка воинов успела покинуть пределы круга к моменту падения дракона вниз?» – думал он напряжённо. Но тут к нему опять на помощь пришло озарение. Неожиданно для самого себя он дёрнул за уздечку Внимательного и крикнул:

 – Время!!!
Внимательный громко и пронзительно заржал. Илья Муромец, выбросив щит, взял в левую руку меч и, кромсая толпу, устремился на север. Добрыня Никитич, взяв в левую руку палицу, – на восток. Алёша Попович с двумя мечами устремился на юг. Заморские воины вчетвером – на запад.
Разбойники опешили. Они подумали, что северные воины помешались, распавшись на четыре части, а сумасшедшие воины очень сильны и не боятся смерти – попадать под руку «помешанных» желтолицым разбойникам ох как не хотелось.
 Так, семёрка отважных приблизилась к пределам круга и услышала грохот падения Всепоглощающего.
 Затем начал трескаться лёд, раздались крики тонущих. Но все семеро успели выбежать за пределы огромной круглой полыньи, в которой барахталась обезумевшая от неожиданных перемен в сражении разбойная толпа…

                12. Заключительная

Паре дюжин разбойников, безоружным и трясущимся от холода, удалось выбраться из огромной ледяной полыньи, и они разбежались кто куда.
Семеро воинов-победителей стояли неподвижно и молча смотрели на огромную, правильно округлённую полынью, переводили дух. К ним на Внимательном подъехал Иван-дурак и снял шапку-треух.
 – Дело сделано, по русскому обычаю такие события подлежат обмывке. Да надобно  вспомнить добрым именем боевых коней-товарищей и кота Мегамота… – сказал Илья Муромец.

Всё это слышал кот Мегамот, только что выбравшийся из полыньи. Его трясло от пережитого и от холода. Он забыл, что почти невидим, а на его глаза – маленькие тёмные точки внизу – никто не обращал внимания. Слова Ильи Муромца растрогали его, и он «поплыл», расчувствовался, потекли слёзы умиления самим собой. Кот открыл было рот, дабы получить ещё бо;льшую долю признания, но восемь воинов отвернулись от озера-полыньи и отправились в сторону града Покалипса.

…Они расположились возле ледяного дуба на площади Согласия. Заморские достали свою снедь: биски, чопсы, пипси-попси и металлические банки с варёным мясом. Наши – свою: сало, жареных куропаток, квас, медовуху. Ковбой весело нахваливал заморскую снедь:
 – Вот биски так в голову ударяет, что она отключается, а ноги несут куда попало. Таких приключений найдёшь – в сказке не прочитаешь.
 – Ну и что в этом хорошего, вот у нас медовуха действует наоборот – ноги отказываются идти, а голова ясная, значит, будешь цел-целёхонек, – ответил ему Илья Муромец.

 – А вот пипси-попси до того вкусна, что пьёшь и никак напиться не можешь, – продолжил опять Ковбой.
 – Ха, напитки существуют для того, чтобы утолять жажду. Вот, к примеру, хлопнул квасу брусничного холодного ковшик, и жажда сразу куда-то прячется, – ответил ему Добрыня Никитич.
Они разлили хмельное, каждый своё, и помянули добрыми словами боевых коней и кота Мегамота.
Мегамот кое-как доплёлся до площади Согласия, когда там уже разливали по третьей чарке:
 – А я, промежду прочим, жив, но замёрз изрядно!
 – Ба! Вот это в нашем заморском вкусе: погибнуть, а потом воскреснуть! Герой!!! – воскликнул радостно Ковбой и налил коту биски в баночку из-под мяса.
Мегамот начал жадно лакать.
 – Хорош, однако, животных спаивать! – сказал Иван-дурак, схватил кота за шиворот и довольно грубо сунул в свою котомку.
 – Дорогой Иван... э-э... дурак! Ты нарушаешь права животных на свободу потребления, а также грубо обращаешься с нашими меньшими братьями! У нас за это  в заморском царстве-государстве по головке не гладят, а привлекают к суду, – взволнованно заметил  Ковбой.
 – А где ты, Ковбой, видел животное? Мегамот сейчас даже на половую тряпку не тянет! – ответил Иван-дурак и опять достал кота из котомки. Тот выглядел весьма отвратно: одна задняя лапа постоянно дёргалась, словно в предсмертных судорогах, из кошачьей пасти прямо на котомку стекала тонкая струйка слюны, а единственный открытый глаз ненавидяще буровил Человека-Летучую Мышь: «Ненавижу мышей и им подобных!»

 – А вот это перебор и поведение, недостойное животного, тем более волшебного!
С этими словами Иван-дурак вынул из ножен Нож-Хорож, окроплённый сон-водой и приложил лезвие плашмя к морде кота. Мегамот мгновенно уснул и стал пускать слюнявые пузыри…
Итак, кот Мегамот спал пьяный в котомке Ивана-дурака. Добрыня Никитич, Илья Муромец вкупе с Ковбоем и Следопытом устроили шумное, хмельное обсуждение обычаев русского и заморского народов. Алёша Попович начал слегка наседать на Человека-Летучую Мышь:

 – Послушай, дружище, почему герои вашего народа, ты и Человек-Паук, прячете лица? Вот у нашего народа все герои известны в лицо!
 – Не знаю, но думаю, что это привычка к двойному подходу: говорим одно – делаем другое.
 – А хочешь, я напишу для тебя сказку, в которой ты перед всем честным народом снимешь маску?
 – Интересное предложение! Новый подход, так сказать. Ты сначала напиши, а я посмотрю…
Иван-дурак аккуратно донимал Человека-Паука:
 – Послушай, друже! Покажи, объясни мне, как создаётся паутина!
- Зачем тебе это?
- Чтобы знать как разбираться с паутиной человеческой: ложью, тягой к наживе и хмельному!
 – Так и быть! Держи руки перед собой …
…Змей Горыныч подлетал к граду Покалипсу, сзади поспешала Баба-Яга.
Вся картина происходящего хорошо была видна сверху.
 Горыныч напряжённо ломал все три головы:
«Непонятно, кто победил: мы или заморские?! Половина воинов бражничает, половина ведёт задушевные беседы! А, вон ещё недалече озеро какое-то круглое во льду появилось! Может, нырнуть, охолониться с дороги-полёту?»


Рецензии