Прадедушка Иван Николаевич Баранов

                Глава из "Родословной"

Предки бабушки испокон веков жили в селе Петровское Тамбовской губернии Борисоглебского уезда. Село это состояло из двух частей: Барские Петровские и Вольные Петровские. Испокон веков – это значит, что почти с самого образования населённого пункта Петровское. А он и не такой уж и старый, примерно с 1812 года.

После войны 1812 года царь Александр I подарил эти пустующие земли отличившемуся на войне полковнику Арапову. От теперь уже барина Арапова земли перешли к его второму сыну, Петру, который поселил на них переданных ему отцом и принадлежавших затем ему шесть семей крепостных: Балясниковых, Самыниных, Тебряевых, Матвеевых, Зиновьевых и Сосковых. Поселение и назвали по имени нового барина – Петровским. Несколько позже 1816 года это сельцо, Петровское, уже принадлежало князю Петру Николаевичу Кропоткину, который купил его вместе с крестьянами у майора Петра Фёдорова. В переписной книге так и записано: «Все крестьяне куплены в 1812 году у майора Петра Фёдорова, сына Векентьева». В это время, в 1816 году, в сельце находилось уже 76 крестьянских домов (хозяйств), в которых было 240 человек: 100 человек мужского пола и 140 – женского. С 1834 года владельцем сельца Петровское становится сын Петра Николаевича Алексей Петрович. В это время во владении было уже 156 домов (170 человек мужского пола и 192 – женского пола).

Алексей Петрович, в чине – генерал-майор, был участником двух войн: Турецкой (1828 г.) и Польской (1831 г.). С крестьянами он был очень груб, проявлял свою властность. Крепостные очень его боялись. Под стать ему был и его управляющий, Пётр Григорьевич, который, по словам крепостного крестьянина Антона Савельева, был «сущей собакой». Как известно, Алексей Петрович был большой любитель поиграть в карты на крупные суммы. Но, как пишет его сын, Пётр Алексеевич, в «Записках революционера», «он всегда проигрывал». Можно полагать, что Алексей Петрович встречался за карточным столом со своим соседом, владельцем села Львово, которому в карты, надо полагать, везло больше, поскольку он примерно в то время и увеличил своё достояние выигранными в карты крепостными из Архангельской губернии.

Первая жена Кропоткина Алексея Петровича, младшая дочь корпусного генерала Сулимы, Екатерина Николаевна, с которой он познакомился в Варшаве во время Польской войны, умерла очень рано, от чахотки, в тридцать пять лет. Случилось это в 1846 году. Через два года Алексей Петрович женился вторично на Елизавете Марковне Карандино, одной из дочерей адмирала Черноморского флота.

В 1837 году Алексей Петрович построил на свои деньги в сельце Петровском церковь. С тех пор Петровское стало называться селом. Его первая жена, Екатерина Николаевна (Сулима), написала для этой церкви шесть икон, которые и сейчас, скорее всего, там и находятся. Одну из них, икону Алексея божьего человека, крепостные крестьяне очень любили и всегда показывали Кропоткину Петру Алексеевичу, когда он приезжал в Петровское. Так он говорит в своих «Записках революционера».

Этот храм, вероятно, некоторое уже наше время был закрыт. Сейчас ведётся его реставрация и ремонт. 20 августа 2013 года был освящён и установлен надкупольный Крест храма. В метрических книгах этого храма, которые хранятся в архиве города Тамбова, были записи о рождении, венчании и смерти многих наших предков.

С 1871 года, после смерти Алексея Петровича, владельцами села Петровское стали его сыновья, Пётр и Александр. Пётр Алексеевич Кропоткин (1842–1921), –  известный учёный-географ, но в социальной истории больше известен как революционер-анархист. Его именем назван город Кропоткин и метро станция «Кропоткинская», а также и горный хребет за его заслуги в географических исследованиях Дальнего Востока. В 20-30 гг. в Москве даже был музей П.А.Кропоткина.

Наш вождь, Владимир Ильич Ленин, очень хорошо относился к П.А.Кропоткину, к его «анархизму», которые позже стали понимать совсем по-другому, как негатив.

Однако наследство П.А.Кропоткина юридически оформлялось довольно долго. Ещё в мае 1872 года в аттестате П.А.Кропоткина было записано: «…имения ни за родителями, ни за ним никакого не состоит».

Род Кропоткиных ведёт начало от внука Ростислава Мстиславовича Удалого, предки Кропоткиных были великими князьями Смоленска.

В Токарёвском районе, по дороге на Пановы Кусты, имеется два населённых пункта, название которых – Петровское. Одно на расстоянии восьми километров, а другое подальше, на расстоянии порядка двадцати километров. Кропоткиным принадлежало Петровское, которое находилось дальше от Токарёвки, на речке Бурначке. А через речку было как раз то самое Львово, о котором раньше уже был рассказ. Так вот, чтобы не путать, о каком из Петровских идёт речь, наше Петровское часто называлось в то время, да и некоторое время после, двойным именем – Петровское-Кропоткино.

В селе Петровском (Кропоткине) не было улиц, одна улица вдоль дороги. Но, как и во всех русских деревнях, село делилось на порядки (своеобразные улицы). Была улица Центральная, на которой жили видные крестьяне, к которым приходили за советом. Порядок Непочётка, на котором проживали несговорчивые люди, в частности, даже в советское время скопом отказавшиеся переходить в совхозные квартиры, а оставались в своих землянках и полуземлянках. Улица Садовая славилась своими садами. На порядке Зятёвка жили семьи, в которых мужчины были в зятьях. Семьи эти были обычно большими. И ещё один порядок – Палестина. В этой части села проживали выселенные семьи детей, не ужившихся с родителями.
 
Потом село Петровское разрослось, добавилось много семей и не крепостных. Часть этого села, принадлежавшая ранее Петру Фёдорову, условно называлась в народе Барскими Петровскими, а вторая часть Вольными Петровскими (Барановы жили в Вольных Петровских). И в советское время, в 1950-70 гг., в этом селе было очень много жителей, которые даже сами в шутку называли свой населённый пункт «Китаем». В семьях было по 5-6 детей, в школу ходили в две смены, Куда что подевалось?

Семья Барановых была большая. Все женатые и неженатые братья жили в одном доме, не делились. В одно время в этой семье доходило до сорока человек, считая женщин и детей. Это в Новом Завете Христос накормил пятью хлебами пять тысяч человек, не считая женщин и детей. А здесь приходилось считать, потому что Христом был Труд, а не чудо. Обедать приходилось в два-три приёма. А вот здесь уж, в последних приёмах, – женщины и дети. Готовили в русской печи ведёрными чугунами щи и супы и такими же чугунами – кашу и картошку.

Хозяин в доме был один. Сначала им был бабушкин дедушка, Николай Баранов, из подворья Ларькиных, затем её отец, Иван Николаевич. Родился её отец в 1857 году, умер в 1935. Мать бабушки, Евфимия Андреевна, родилась в 1868 году, умерла в 1934. Была она, как и её муж, из семьи крепостных, по подворью – Агафошкиных. Андрей Агафошкин тоже был уроженец тех же мест. К тому времени, то есть к женитьбе Ивана и Евфимии в 1891 году, крепостное право было уже давно отменено. Впрочем, не крепостных крестьян, пожалуй, в то далёкое время, да и потом, ближе сюда, в большевицкое и коммунистическое, найти было невозможно. Надо отметить, что оба к моменту женитьбы были в сравнительно преклонном возрасте – Ивану Николаевичу было около тридцати пяти лет, а Евфимии Андреевне – двадцать три, что было весьма большой в то время редкостью, слишком «засиделась в девках».

После революции 1917 года и времен НЭПа семья распалась на отдельные семьи. Бабушкины братья, Степан, Осип и Прокофий, отделились, четвёртый брат, Иван, младший, был ещё не женат, поэтому остался в семье отца вместе с сёстрами Верой и Евдокией.

Родилась бабушка 26 сентября (по новому стилю, так в паспорте было записано, а если по старому стилю, то 13 сентября) 1896 года и крещена была в честь ближайшего церковного праздника Веры, Надежды, Любови и матери их Софии. Она была третьим (живым) ребенком в семье Ивана Николаевича и Евфимии Андреевны.

Наделы земли в те времена давали только на мужчин, на членов семьи мужского пола, с учётом дальнейшего в последующем отделения в самостоятельное хозяйство. Поэтому земельный надел в семье Барановых был сравнительно большим. Всё необходимое для семьи получали с этого надела. Разное было время, и разные были годы, голодные, сытые, но в любое время в семье было полное согласие, основой которого было единоначалие, трудолюбие, почитание старших, которое воспитывалось и в детях. Скорее всего, по-другому и выжить-то было бы невозможно.

Правильно было, неправильно – пусть каждый судит по себе, но о почитании старших я приведу случай, который произошел в их деревне, бабушка Вера об этом рассказывала. Да, я думаю, это и не единственный такой случай, и не только в их деревне. Идет как-то к своему другу почтенный старик, за восемьдесят лет. А ему навстречу как раз сын этого друга, лет шестидесяти. Да возьми он и не поздоровайся с этим знакомым дядькой, шапку не снял, не поклонился. Обидевшийся на это восьмидесятилетний старик и рассказал своему другу о непочтении его сына. Так вот, тоже примерно восьмидесятилетний отец потом вожжами учил своего шестидесятилетнего сына, и об этом знала вся семья, в том числе дети и внуки наказанного.

Во времена НЭПа бабушкина семья стала зажиточной. Купили молотилку, маслобойку. Сами использовали и давали в аренду. Но подошло другое время и их раскулачили, всё это отобрали, но самих не тронули, никого не сослали. Хотя при раскулачивании их сын Иван оказал сопротивление, был арестован и даже приговорён к расстрелу. Я об этом подробнее расскажу в следующей главе, «Баранов Иван Иванович».

Умер Иван Николаевич в 1935 году, а Евфимия Андреевна умерла на год раньше его, в 1934 году. 12 лет она лежала парализованной. Дедушка Василий в это время находился в тюрьме, поэтому на похороны своих матери и отца бабушка Вера не ездила. И не только поэтому. Дело в том, что в то время общение с родственниками «врагов народа» не приветствовалось, даже если это отец или мать, братья или сёстры.