XI. Любовь

ВНИМАНИЕ! ДАННЫЙ ТЕКСТ ИМЕЕТ ВОЗРАСТНОЕ ОГРАНИЧЕНИЕ 18+

Митя шел по длинному коридору общежития. Старый деревянный пол давно требовал ремонта и краски, известь на стенах пожелтела и кое-где хорошенько уже облупилась. На весь коридор было всего две желтый сорокаваттных лампочки: одна на лестничной клетке, другая — по центру, на входе в общую кухню. Хотя, кухней эту заваленную старым хламом, колясками и древними чемоданами комнату называли лишь старожилы. Сейчас у каждого в комнате стоит своя плитка, а часто и отдельная душевая кабина.

Митя шел сквозь тусклый свет к самому окончанию коридора. Туда, где был балкон, где сверкали зажженые сигареты. Приблизившись к двери, с дырами вместо стекол, парень немного притормозил. Но прислушиваться не пришлось: высокая фигура покачивалась в такт своей громкой речи:

–Потому что жить нужно не назло, а во имя. Понимаешь ты меня или нет? - почти кричал молодой мужской голос.

На этой фразе Митя вошел на балкон. Говорящий замер, выкинул окурок и достал новую сигарету. Огонек медленно, зигзагами пролетел перед окнами на все восемь этажей вниз и рассыпался на множество мелких, тут же погаснувших, искр.

 - Погода сегодня отличная, - попытался заполнить молчание сидящий в углу парень. Это был Алексей. Митя знал его мельком. Дальше вежливых разговоров о погоде на балконе обычно у них не заходило. Леха (так он сам представлялся) сидел на трехногом стуле и курил. Видимо, это ему сейчас что-то пытался доказать долговязый.
 - Привет, Леха. Да уж, погодка что надо. И небо, и звезды, и тепло... Эх, на дачу бы сейчас, да шашлычки у костра, гитару, - мечтательно глядя вверх, за соседнюю общагу, ответил Митя.
 - Гитару это хорошо. И дачу. И вообще все хорошо, что не здесь, - начал было Алексей.
 - Заткнись лучше, Леха, - пробурчал его долговязый приятель. - Мне все мозги проклевал, так хоть соседей оставь в покое.
 - Ну, что ж так грубо, - Митя удивился, что его сосед смолчал. Обычно он спуску не давал никому, кто его заденет. - Соседи, как-никак. Может, помощь моя нужна?
 - Докуривай, друг, и иди. Это личное, серьезно. Без обид только, хорошо? - долговязый сменил тон на ласкающе-выпроваживающий.
 - Да ну вас. Хочу и буду курить хоть до утра. А вы милуйтесь себе сколько хотите, - Митю задели за живое. Какой-то непонятно кто его будет выпроваживать с балкона родной общаги? Такого он стерпеть не мог. - Ты вообще кто такой?

Долговязый повернулся. Сделал пару затяжек, смотря Мите прямо в глаза и не выдыхая дыма.
 - Никита. Меня зовут Никита. Понимаешь, у Лехи на личном не очень ладится. Я его тут пытаюсь поддержать...

  * * *

Алексей. Драные джинсы, футболка наизнанку, старые кеды. Таким он был. Смешной, разговорчивый. Вокруг него девчонки так и крутились. Он встречался то с одной, то с другой, но никак не находил успокоения. Долго не задерживал внимания. «Ждал ту единственную», как говорили.
Когда эта «единственная» появилась в компании, никто толком не знал. Кто привел, чья подруга. Все просто знали, что это Валя. Впрочем, Валя была скромна, все больше молчала, слушала музыку в наушниках, и приходила на тусовку только для того, чтобы уйти из квартиры.
Поговаривали, что отчим напивался и бил ее. Хотя, синяков никто никогда не видел, но иначе объяснить поведение этой странной девушки не могли.
У Вали был красивый глаз. Красивый, глубокий зеленый правый глаз. Левый тоже, конечно, был в наличии, но он всегда был спрятан под длинной, до самого подбородка, челкой.
И ко всеобщей странности, Валя никак не интересовалась Лешей. Она просто не смотрела в его сторону. В то время, как парень уже как минимум перецеловал всех девчонок в своей компании (чему они нисколько не противились, а даже совсем наоборот), Валя в этом участия не принимала.

Но когда однажды, немного перебрав, Никита вдруг спросил Леху, поему ему еще не удалось даже поцеловать Валю, тот не стал отвечать. Он резко соскочил со своего места, схватил Валю за голову и буквально вцепился своим ртом в ее губы.
Компания в первую минуту даже оцепенела от неожиданности: что же будет?
Валя не сопротивлялась. Но особо и не отвечала на поцелуй. Леха оторвался от нее и, громко смеясь, спросил:
 - Ну что, понравилось? Поздравляю, ты теперь своя!
Валя только недоуменно посмотрела на парня, встала и отошла в сторону. В темноте за деревьями бы..ло видно, как она выкуривает одну за другой свои длинные ментоловые сигареты.
 - Ты бы хоть подошел к ней, что ли. А то она поди влюбилась в тебя, и сейчас в шоке. Понавыдумывает себе, что и ты в нее втюрился, - смеялись девчонки. Они завидовали Вале, но одновременно и сочувствовали: каждая уже прошла через влюбленность в Леху.
Парень и правда насторожился. И все чаще посматривал вглубь парка: не ушла ли? Но сигаретный огонек периодически появлялся. Он решился.
Валя снова курила.
--Валя, зачем ты так много куришь? - Леха часто задавал этот вопрос девушкам, которые страдали по нему. Это не первый «закидон» с уходами и курилками вдали в его жизни. И сейчас он ждал чего угодно, но только не ответа Вали:
 - Валера, - и подруга протянула руку в мужском приветствии.
 - Клава, - шутливо ответил рукопожатием Леха.
 - Ты не понял. Меня зовут Валера.
 - Т.е. Ты не Валя, а Лера? - снова не въехал Леха.
 - Валерий. Имя такое. Мужское, - голос и вправду уже не походил на женский. Леха пытался вспомнить, как же разговаривала Валя в компании. Но она молчала почти все время, и вспомнить голоса ее не смог. Зато ему удалось протрезветь.
 - Т.е. ты...
 - Да, Леха, я парень. Валера. Друзья детства зовут меня Валя.
У Лехи зажгло во рту: как же так? Этими губами он только что целовал... Парня? Нет. Пацаны не поймут. Даже если они и сами повелись. Что теперь делать?
 - Давай поступим так...., - начал размышлять Леха.
 - Нет уж. Мы никак не поступим. Сейчас я просто пойду и всем скажу, как ты облажался. Голубизна..., - Валера театрально скривил рот.
 - А ты-то сам? Чего не уворачивался?  - отбивался Леха.
 - А я что? Я вообще пьяный спал, - Валя ухмылялся. - Я не буду рассказывать всем. Ты знаешь, стоит только одной девчонке болтануть, все будут знать. А через два-три дня весь город узнает. Мне жаль тебя, правда. Но... готов ли ты меня пожалеть? - валера смотрел Лехе прямо в глаза.
 - Готов конечно! Обращайся! - радостно соглашался на все Леха, думая, что откупился от позора.
 - Мы будем встречаться.
 - Да легко! - тут парень переменился в лице. - Нет-нет-нет-нет! Ни за что. Случайно поцеловать – это один позор, а вот так... намеренно... нет уж, извини!
 - Как знаешь...

Валера тогда затушил последнюю сигарету, выкинул пачку и двинулся в сторону Стайки девчонок. Так из всей большой дружной компании верным другу остался только Никита.


* * *

Леха очнулся, когда истлевшая сигарета обожгла пальцы. Он посильнее закутался в одеяло, которое принес с собой.
Митя смотрел на него и что-то говорил. Никита отвечал. Они махали руками, случилась небольшая потасовка. Митя оказался за дверью.

 - Ты слышишь меня, Леха? - Никита снова уставился на него. Леша терпеть не мог этот прямой, пронзающий, тяжелый взгляд. Он не мог его выдержать ни во время школьных игр в «гляделки», ни когда-либо потом, сколько бы ни пытался.
 - Ты понимаешь, он дважды меня унизил! Дважды разрушил мою гребаную жизнь! Дважды, Никита. Я не могу позволить, чтобы он думал, что он один такой распрекрасный, - в черных зрачках Лехи отражались искры сигарет.
 - Неужели твоя душа настолько мелкая, что никак не вмещает в себя такую простую вещь?!
Когда ты что-то делаешь (а особенно живешь!) назло кому-то, ты не только увеличиваешь в себе обиду и множишь желчь, ты подменяешь свою жизнь. Ты мелкий неудачник, Леша. Очень мелкий неудачник! Пустить свою жизнь коту под хвост только из-за того, что кто-то нанес тебе смертную обиду. Что ты расскажешь своим внукам? Как ты всю свою гребаную жизнь построил на том, чтобы доказать бывшему даже не любовнику (такому же неудачнику как и ты!), что ты не такой как он думает и говорит. Ты дебил, Леша? Нихера ты не расскажешь своим внукам! Потому что на таких как ты прерывается род. Нет, это не потому что ты гей, не преувеличивай. Это от того, что ты неудачник и лох.

Неужели нельзя понять, что жить во имя мечты лучше, чем назло этому твоему Валере?
Ты соблазняешь красавчиков, обещаешь им все что угодно в любых позах и любом количестве, лишь бы только на одной вечеринке они появлялись с тобой и изображали хотя бы час счастливую пару. Но знаешь, Леша? С тобой даже изобразить пару невозможно, потому что ты лузер. У тебя на лбу так и написано: за этот вечер я пару раз отдался во всех позах.

Почему нельзя просто выкинуть из головы?
Просто выкинуть и... жить во имя. Во имя себя, во имя своей любви, своего хорошего настроения, наконец.

 - Во имя тебя, например? - скривился Леха.

 - Нет, во имя меня не надо. Я не умею изображать счастье. Тем более с такими неудачниками.

Никита хлопнул дверью и вышел, размашисто вышагивая своими длинными ногами по гнилому полу.

« Нет, правда. Это надо быть таким! Быть веселым назло кому-нибудь—это значит просто показывать веселость. Искренне веселиться можно только у объекта своей ненависти к себе на могиле» - так думал Митя, стоя за дверью.
Не так-то просто  оказалось его выдворить насовсем. После потасовки с Никитой, он затаился и подслушал. Скорее от скуки, чем от любопытства. Пол скрипнул.

 - Заходи обратно. Что ты стоишь там? - Леха крикнул в сторону балконной двери, услышав шорох. Зашел Митя. - Надеюсь, ты не все слышал, - Леха немного побледнел.
ну...
 - Да и черт с вами всеми. Мне жизни не давал тот разговор и тот поцелуй. Я сам ему отказал. Сам его послал. И корил себя за это уже через месяц. Я трахался с девицами и был уверен, что это счастье. Но один всего лишь поцелуй... Один, Митяй! Он открыл мне все. Я был напуган и пьян. Он не дал мне опомниться. Он был уверен, что я знаю его Имя. ... Как я унижался, как я просил его. Да что там. Тебе и не понять....

Митяй слушал. Слушал внимательно. Нет, он не осуждал соседа – какое ему было дело до человека, который спит с ним на разных кроватях? Да что там, в разных комнатах. Но, как ни странно, простой выход на балкон объединил два мира.
 - Вот и моя. На дачу, говорит, ни ногой. Ни гитары тебе, ни шашлыка..., - задумчиво произнес Митя, смотря вдаль за соседнее многомирие.
 - И не говори. Отличная погода, а тут такое.

Парни помолчали несколько минут. По левую руку небо уже розово светлело..
 - Я – дам тебе подумать, - пролепетал Леха, заходя в коридор.
 - Я уже подумал.
 - ? - обернулся Алексей.
 - Я тоже не умею изображать счастье.