Случай в Петергофе 1-5 главы

Все совпадения имен, ситуаций, диалогов и текстов СМС — совершенно случайны. Все это могло произойти на самом деле, а могло быть выдумкой автора. И хотя выдумать такое на пустом месте мне было бы сложно, вам самим решать, верить этому или нет?


Глава 1. Знакомство с болью.

01.
Однажды вечером она вышла из дома и решила, что давно не видела разведения мостов на Неве. Во дворе она встретила знакомого на машине. Он посетовал на проблемы с передним колесом, но не смог отказаться от ночной прогулки. На пустом Невском проспекте он разогнался до 160 км.ч, и в этот момент лопнуло переднее колесо. Машину развернуло и швырнуло на припаркованный Porsche Cayenne. Сила удара была такой, что Cayenne снес опору стоявшего рядом рекламного щита и тот рухнул... На ту самую сторону машины, где сидела она.

Она не помнила, как повернулась на левый бок и прикрыла голову рукой, как осколки стекол впивались в ее руку и ногу, а крыша давила и дробила ее тело… Она очнулась в реанимации, понимая, что умирает. На ее просьбу о помощи врач-реаниматолог 26-й городской больницы Санкт-Петербурга ответил: «Да чего я буду тебе кровь переливать, все равно ты через 2 часа сдохнешь».

Вопреки прогнозам «сердобольного» реаниматолога, она выжила и попала в отделение сочЕтанной травмы. Там пообещали подсобрать ее кости. Но сразу же предупредили, что она никогда не сможет ходить.

Какое-то время они находились совсем рядом. Но он был прикован к кровати за кость в лодыжке, а она уже делала свои первые шаги по коридору...

Он услышал о ней впервые от своего соседа по палате. Его кровать стояла напротив и точно так же у окна. Антону было лет 20 с небольшим и в тот день он хотел приободрить Андрея:
- Сейчас встретил в коридоре девчонку из палаты напротив. У нее голова перевязана, на теле какая-то металлическая конструкция. А она ходит и улыбается.

Андрей тоже улыбнулся и посмотрел на свою правую ногу. Через отверстие в пятке проходила стальная струна, которая удерживала его ногу за кость внутри ступни. Вся эта конструкция с натянутой струной была подвешена тросом, который проходил через блок и удерживал 5-килограммовую гирю, висевшую по ту сторону спинки кровати. Андрей находился в таком состоянии уже третью неделю и все происходящее за дверью палаты: в коридоре или где-то еще - казалось ему совершенно абстрактным и недоступным. Но не это его беспокоило в тот момент. Каждую секунду Андрей прислушивался к боли в ступне, которая от малейшего неосторожного движения ногой могла стать невыносимой.

02.
Он познакомился с этой болью в тот день, когда проснулся с подвешенной на струне ногой в просторной 8-местной палате обнинской больницы. Была суббота. За огромным панорамным окном 7-го этажа светило августовское солнце. Приятный летний ветерок гулял по полупустой палате. А небольшой переносной телевизор на подоконнике негромко транслировал очередной телесериал. Малейшая попытка пошевелиться в постели тут же отдавалась жгучей болью, как будто струна, проходившая через его ступню вмиг накалялась до красна и обжигала все внутри. Попытки не шевелиться привели к тому, что уже через несколько часов он ощущал всей нижней частью своего тела не только каждую складочку на простыне, а, как казалось ему, каждое переплетение хлопчато-бумажных нитей самой ткани. Спина затекла и ныла.

Когда в районе полудня в палату зашла кукольного вида медсестра лет 20-ти и спросила, не нужно-ли кому-то сделать обезболивающий укол, Андрей неуверенно спросил:
- А можно мне?
- Да, конечно. - Охотно согласилась медсестра и, достав миниатюрный шприц, нацелилась на бедро его левой ноги.
- Так у меня же правая нога болит! - Удивился он.
- Все правильно. Если болит правая, колем в левую. Так надо. - И деловито протерев бедро ваткой сделала неосязаемый укол. Андрей инстинктивно потер место укола и стал ждать. Через некоторое время боль в ступне утихла, да и занемевшая спина как будто расслабилась и перестала ощущать складки простыни так остро.

На принесенный ему обед, Андрей лишь искоса посмотрел. Он не чувствовал голода, да и принесенная еда не вызывала аппетита. Лишь через несколько часов он захотел пить, потянулся рукой к стоявшему на тумбочке стакану с больничным киселем и... Сдвинувшаяся на струне ступня, обдала все его тело обжигающим электрическим разрядом, от которого Андрея мгновенно бросило в жар, а на лбу выступили капельки пота. На какое-то время он застыл в неестественной позе с протянутой рукой, а когда первый импульс неожиданной боли прошел, он откинулся на подушку, издав не то выдох, не то стон. Боль продолжала жечь его ногу от ступни до таза и отдавалась в позвоночник. Но Андрей продолжал лежать неподвижно, вцепившись ладонями в матрас.

Он не видел и не слышал, как соседи по палате о чем-то обеспокоенно спрашивали его и разговаривали друг с другом. Андрей видел перед собой только потолок, да и тот периодически расплывался у него перед глазами. Потом он почувствовал, как кто-то трогает его левое бедро и что-то уплотнило его мышцы. Через некоторое время парализующая боль стала отпускать и все тело начало трясти, как от озноба. Андрею очень захотелось залезть под одеяло, повернуться на бок, обнять подушку и согреться. Но в его мозгу боль уже выжгла: «Двигать ногу нельзя. Будет очень больно!» И Андрею оставалось лишь свыкнуться с этой мыслью, неподвижно лежа на спине.

Остаток дня он провел в дегустировании оттенков оставшейся боли и размышлениях о том, что ему делать теперь и стоит ли звонить кому-то из знакомых? Но идей никаких не было, голова откровенно «плыла», а нога продолжала ощутимо ныть, распространяя боль от ступни до бедра. И Андрей ограничился лишь звонком другу, до дачи которого он так и не доехал в ту ночь. Не вдаваясь в подробности, он сообщил, что сломал ногу и лежит в больнице. С облегчением Андрей нажал кнопку Отбой на телефоне и закрыл глаза. После пережитой боли, ему не хотелось ни с кем говорить.

Сумерки принесли облегчение боли и некоторое прояснение в голове. Первый день в больнице прошел. Андрей начал привыкать к своему обездвиженному положению. «Ведь если ногой не двигать, то и боли не будет,» - думал он и успокаивал себя тем, что сейчас все равно выходные. - «Так не все ли равно, где лежать?»
Вечерний укол со снотворным окончательно примирил Андрея с жизнью и он уснул.

03.
Ему снилась ночная дорога. Фары высвечивали черный асфальт, белую пунктирную разметку двух полос, металлический отбойник слева и белые отсвечивающие катафоты на нем. Дорога плавно изгибалась, уходя то вправо, то влево, то вверх, то вниз. Вдруг он заметил какую-то тень впереди, резко отдернул ногу с педали газа и все вдруг осветилось снопами белых слепящих брызг фейерверка... Они тут же стали оранжевыми и превратились в режущую боль.

Открыв глаза. Андрей не сразу понял, где он находится и почему его ногу пронизывает острая нестерпимая боль. Ни одним звуком он не выплеснул ее из себя. Когда глаза привыкли к полумраку, он осмотрел палату со спящими людьми и вспомнил, что он в больнице. Кнопка вызова медсестры находилась справа, и Андрей тут же нажал на нее.

Вскоре раздались шаги по коридору и в палате появилась медсестра. Даже сквозь боль он успел подумать о том, что она такая же симпатичная, как и та, что была днем: «Где она этих куколок берут, клонируют что ли?» Без тени усталости и раздражения на лице она спросила:
- Что-то случилось?
- Да, похоже, я во сне дернул ногой и теперь она очень болит.
- Сделать обезболивающее?
- Да, если можно...
И она ушла готовить укол. Через некоторое время в коридоре вновь послышались шаги. Куколка в белом халатике сделала неосязаемый укол и удалилась. Вся остальная палата продолжала спать. Когда боль утихла, Андрей подумал было о том, чтобы снова заснуть, но теперь он боялся засыпать, чтобы не дернуть ногой снова и долго лежал с открытыми глазами, вспоминая свой сон с ночной дорогой.


Глава 2. Забытье.

04.
На следующее утро он проснулся разбитым. В голове был полный туман, и весь день прошел в полусне. Приятный ветерок гулял по палате, а по телевизору одно кино шло за другим. Его негромкий звук не мешал дремать, но, при желании, позволял следить за сюжетом. Иногда отвлекала боль, но тогда следовал укол, и вместе с болью уходили тревожные мысли.
 
В таком полусне прошли обе следующие недели. Что-то происходило, но как-то не отчетливо. Все происходившее напоминало один затянувшийся сон.

В понедельник появился врач, назначил анализы и ушел. Вместо него появилось беспокойство, что нужно что-то делать. Все последние дни перед больницей Андрей крутился, как волчок. Кому-то писал письма по электронке, с кем-то разговаривал по телефону, ездил на какие-то встречи. А тут вдруг обездвиженное лежание на кровати. Это было очень непривычно.

Но день сменялся ночью, а вслед за ночью приходил новый день. Время от времени Андрей спрашивал себя: «А могу ли я что-то изменить?» - И, получив отрицательный ответ, успокаивался все больше и больше.

Где-то в середине недели врач сообщил, что операции не избежать и в сломанный сустав придется вставлять металлические пластины. Но окончательное решение будет принимать другой врач, потому что он уходит в отпуск, а тот, другой, должен выйти из отпуска в конце недели.

Другой врач оказался симпатичной женщиной лет 35-40. Она много и приятно улыбалась, и по всему было видно, что она хорошо отдохнула. Несколько долгожителей палаты ее хорошо знали и разговаривали с ней, как со старой знакомой. Новая врач с улыбкой подтвердила Андрею, что ему требуется установка в сустав укрепляющих металлических пластин. Что по обычной страховке ему могут поставить только пластины отечественного производства, но есть импортные, которые лучше, но за них нужно доплатить. Но главная проблема заключалась не в этом:
- Для того, чтобы подготовить документы к операции, мне нужен ваш паспорт и медицинская страховка.
- Но у меня их нет с собой.
- Вы можете кого-то попросить, чтобы вам их привезли?
- Паспорт и страховка лежат у меня дома в Москве. Но я живу один, а ключ от моей квартиры есть только у меня. - Она на секунду задумалась, но тут же заулыбалась снова.
- Хорошо, я поговорю, сможем ли мы обойтись без документов, и скажу вам в понедельник. Но вы все-таки попробуйте с кем-то договориться, чтобы вам их привезли.
- Хорошо, я попробую.

Его мозг с трудом переваривал все, что она сказала. С еще большим трудом Андрей пытался понять, как он сможет получить свои паспорт и страховку из московской квартиры, находясь в 2-3 часах езды от Москвы по пробкам. Сказывались многочисленные обезболивающие уколы, под воздействием которых его мозг постоянно находился в полусне.

Все это время он почти не ел, и нянечки постоянно ворчали, унося от него почти не тронутые тарелки. Приносимая ими еда мало способствовала появлению аппетита, но перспектива рано или поздно «сходить на утку» отбивала у Андрея всякий интерес к еде. Поэтому он ограничивался лишь тем, что пил кисель, компот и чай.

На следующее утро, после разговора с новым улыбчивым врачом, Андрей с удивлением обнаружил, что находится в больнице уже неделю. По палате по-прежнему гулял летний ветерок, за окном светило солнце, а с подоконника тихо бубнил маленький переносной телевизор. Время, как будто, остановилось. И ничего вокруг не изменилось за прошедшую неделю.

05.
Вечером в понедельник он смотрел на телефон и пытался понять, что теперь делать? Телефонные переговоры Андрея с другом о том, чтобы тот сначала приехал к нему в Обнинск за ключом от квартиры, затем вернулся в Москву, поехал к нему на квартиру, нашел там нужные документы и привез их в Обнинск, завершились тем, что на телефоне закончились все деньги и оказались исчерпанными все кредитные лимиты.

Роуминг Калужской области, в зоне действия которого находился Обнинск, неумолимо списывал внушительные суммы за все входящие и исходящие звонки и наконец лишил его телефон возможности не только звонить и отправлять СМС, но и принимать телефонные звонки. А утро понедельника началась с сообщения улыбчивого доктора о том, что без паспорта и медицинской страховки Андрея операция не может состояться.

Все эти события словно тонули в его полусонном сознании и блуждали там между импульсов боли, последующих уколов и не меняющейся обстановки больничной палаты. Андрея больше не беспокоило то, что он полностью выпал из своей привычной жизни. После 10 дней неподвижного положения на кровати и связывающих их уз боли, он думал только о том, чтобы даже во сне случайно не пошевелить ногой.

Последующие два дня Андрей провел в вялых попытках решить, что он теперь должен предпринять и стоит ли предпринимать что-то вообще? К середине второй недели он окончательно потерялся во времени и пространстве.

Решение пришло само утром в четверг. К ним в палату положили двух новых пациентов. Пожилой мужчина занял место в ряду кроватей напротив Андрея, а молодой парень Иван, которому на вид нельзя было дать и 30-ти, занял кровать справа от Андрея. Буквально через пару часов Иван уже разобрался в ситуации и протянул ему свой телефон:
- У тебя есть родственники?
- Да, но они в Петербурге.
- Звони им!
- Но что я им скажу?
- Просто позвони и расскажи о том, что ты лежишь в больнице.

Телефон прыгал в руках Андрея, а пальцы с трудом попадали по кнопкам. Он не помнил, что именно он тогда сказал, но с этого момента все стремительно завертелось вокруг него. На телефоне Андрея тут же оказались деньги, а на следующий день в пятницу улыбчивая врач рассказывала ему о своем телефонном разговоре с братом Андрея и его планах забрать Андрея в Петербург. В выходные выписать Андрея было невозможно, поэтому приезд брата был намечен на понедельник.
 
Выходные пролетели так же размеренно и незаметно. Приятный летний ветерок по-прежнему витал по палате, уютно бубнил телевизор, а кукольные медсестры так же исправно появлялись по первому зову и делали обезболивающие уколы. Бедро левой ноги уже ныло от уколов, но это было ничто по сравнению периодически возникавшей болью в ступне. Больше всего Андрей хотел избавиться от этой боли и досаждавшей ему стальной струны в лодыжке.

06.
Утро понедельника началось с внезапного появления в палате двоюродного и родного братьев, которых он не видел больше года. После этого все замельтешило вокруг. Очень скоро ногу Андрея освободили от гири, его перевезли на каталке в другое помещение и быстро соорудили гипсовый лангет. В его руках вдруг оказались костыли, и вот он уже сам идет по коридору к лифту. Еще несколько минут, и вот они все уже едут в машине. Август, солнце и проплывающие дорожные указатели Киевского шоссе в сторону Москвы.

Андрей не помнил, как он созванивался с сыном, но когда машина свернула в переулок перед его домом на Большой Ордынке, Саша уже ожидал их у подъезда. Сначала Андрей обнял Сашу, они немного постояли, держа друг друга в объятиях, и только потом отпустили друг друга и вошли вместе со всеми в подъезд.

В квартире у Андрея слега закружилась голова, такое все показалось родное и знакомое, как будто ничего не случалось с ним и не было этих двух с половиной недель в больнице.
- Бери то, что тебе нужно, и поедем, - cказал брат. - Нам бы еще выбраться из Москвы без пробок.
- Вот тут чемодан с летними вещами, - показал Андрей.
- Ну, чемодан — это, наверное, очень много. Возьми только самое необходимое. Если что, на месте разберемся.

Андрей объяснил Саше, где и что нужно взять, не вставая со стула. И сын быстро сложил в пакет несколько маек, трусов и шорты. В этот момент Андрей был уверен, что уезжает недели на две, максимум на три. И он почти не ошибся. Просто каждая неделя затем превратилась в месяц. Но в тот момент Андрей этого не знал и через 30 минут они с братьями и сыном уже подъезжали к метро Сокол.

Здесь Саша вышел и Андрей хотел выйти к нему, чтобы обнять его, как они делали всегда на прощание, но Саша сказал через открытую заднюю дверь:
- Пап, не выходи!
Андрей посмотрел на сына через стекло передней двери и что-то в нем сжалось. Саша помахал ему и машина тронулась в путь.

Отсюда с Сокола дорога на Петербург шла по Ленинградскому шоссе все время только прямо. Вскоре они миновали Химки, а в сумерках проехали Солнечногорск. Вся дальнейшая дорога проходила в темноте. На некоторых отрезках не было видно ни одной машины, ни спереди, ни сзади. И тогда свет фар высвечивал только пунктирную линию разметки. Все выглядело, как в недавнем сне Андрея. Только асфальт был выцветшим и выглядел светлее. Под утро, когда Петербург был совсем рядом, они решили остановиться на бензоколонке и поспать, потому что двоюродный брат Андрея, уже сутки сидевший за рулем, начал клевать носом. Никакой кофе ему уже не помогал, а они хотели добраться до места живыми.



Глава 3. Пробуждение в Санкт-Петербурге.

07.
Рано утром они въехали в Санкт-Петербург и вскоре оказались у пандуса приемного отделения 26-й больницы. Даже оказавшись в палате, переодевшись и лежа на кровати, Андрей полагал, что ситуация с его ногой разрешится очень быстро. Но когда появившиеся интеллигентного вида медбратья вдруг сняли с его ноги лангет, расправили прикрученную к нему струну и вновь подвесили его ногу на гирю, он забеспокоился:
- Зачем это? Я уже две с половиной недели с этим отлежал.
- Пока придется полежать так. Операция вам назначена через неделю.

И тут Андрей снова взгрустнул. Возвращение чувства мобильности: поездка на машине, посещение его квартиры и встреча с сыном — словно пробудили Андрея ото сна, и возвращаться в это сомнамбулическое состояние он больше не хотел. За все время поездки нога в гипсе ни разу не побеспокоила его и это создало у Андрея иллюзию несерьезности травмы. Он пребывал в уверенности, что через пару недель после операции сможет вернуться к обычной жизни, поэтому затянувшееся ожидание операции казалось ему неоправданно долгим.

Новая палата была меньше прежней. Здесь стояло всего пять кроватей. И место Андрея оказалась у окна. Достаточно было повернуть голову налево, как перед его глазами открывался вид на соседний корпус и кусочек спального района. Ничто здесь не свидетельствовало о причастности к тому Петербургу, об архитектуре которого ходят легенды. Такой вид мог открываться из больничного окна любого крупного города России. И все же Андрею было приятно сознавать, что он находится в Петербурге, ведь он рассчитывал очень скоро встать на ноги и прогуляться по набережным Невы своим любимым маршрутом. Андрей откинул голову на подушку и стал вспоминать подробности того, как он открыл для себя тот Петербург, который с тех пор вызывает у него романтический трепет...

Это было лето, которое он целиком провел здесь. В тот год было очень тепло. Днем было душно и ему нравилось гулять по ночам, когда становилось прохладней. От воды веяло свежестью и было совершенно светло: «А ведь я тогда оказался в Петербурге, потому что тогда брат точно так же положил меня в больницу Санкт-Петербурга. - Вдруг вспомнил Андрей. - И с тех пор я ни разу не попадал в больницу. - Он задумался. - Какой же это был год? - 1994-й. А какой год сейчас? - 2014-й. Да ведь это было ровно 20 лет назад! - Еще одно совпадение позабавило Андрея, но вместе с тем, заставило взгрустнуть. - Как быстро пролетели эти 20 лет! А чего я достиг за это время?» - И Андрей снова погрузился в раздумья.


08.
Ночью Андрею снова снилась ночная дорога. Фары все так же выхватывали из темноты свежий черный асфальт и белую пунктирную разметку. Дорога снова петляла, то спускаясь вниз, то взбираясь в невидимую гору. Вдруг фары выхватили справа из темноты какой-то предмет, на мгновение ставший белым от света фар. Он снова отдернул ногу от педали газа и... тут же почувствовал дикую режущую боль в ступне.

Гримаса боли перекосила лицо Андрея, он выгнул спину и вцепился руками в края матраса, чтобы перетерпеть первый приступ. Испарина выступила у него на лбу. Но когда он открыл глаза, вся палата мирно спала. Напрасно Андрей искал глазами кнопку вызова персонала. Ее не было предусмотрено в этой больнице.

Дверь палаты была открыта. Стойка дежурного находилась прямо напротив. Но за ней никого не было и не было понятно, появится ли кто-нибудь в ближайшее время. Кричать Андрей не хотел, чтобы не будить спящих. Но боль была невыносима, он судорожно дышал, стиснув зубы, и тут его взгляд упал на телефон. В нем был фонарик.

Андрей взял телефон в руку и включил фонарик. Боль зудела в пятке и пронизывала всю правую ногу. Он с трудам терпел ее, теребя взмокшими ладонями матрас. А спящие вокруг люди тихо сопели. Вдруг в коридоре послышались шаги. Андрей взял телефон, направил свет его фонарика в сторону стойки дежурного и начал мигать.

Шаги приблизились и вскоре мимо двери проскочила медсестра. Она прошла вдоль стойки и обошла ее, не повернув головы. Там, за стойкой она подошла к двери комнаты отдыха персонала. Медсестра взялась за ручку двери и, повернув ее, толкнула от себя. Андрей затаив дыхание, продолжал сигналить фонариком телефона. Больше всего он боялся того, что медсестра скроется за дверью и ему придется кричать и звать на помощь. Сама мысль об этом казалась ему постыдной.

Медсестра уже занесла ногу и наклонила корпус, чтобы сделать шаг и войти в дверь, когда она чисто машинально повернула голову влево и ее взгляд упал в темный проем двери палаты напротив, в глубине которой мигал свет фонарика. Медсестра секунду подумала, развернулась, вышла из-за стойки и зашла в палату:
- Вам что-то нужно?
- Обезболивающее! Если можно, быстрее, давно терплю...
- Сейчас! Одну минуту.

Едва медсестра ушла готовить укол, Антон на кровати напротив поднял голову.
- Почему ты меня не попросил, Андрей? Я бы позвал медсестру.
- Я думал, что ты спишь...
- Да нет, я слышал, как ты ворочался, но не понял, в чем дело. Буди меня в следующий раз, я же все понимаю!
- Спасибо, Антон!

В этот момент вернулась медсестра. И хотя она не была столь эффектной, как ее более молодые коллеги из обнинской больницы, укол она сделала так же легко и неосязаемо, как и они. В ожидании действия обезболивающего, Андрей попытался расслабиться и действие укола постепенно сделало свое дело. Отступившая пронзительная боль привела Андрея в состояние легкого полузабытья. Спать он теперь боялся и до самого рассвета пролежал с открытыми глазами. Ему грезились сфинксы у Академии Художеств и парапет набережной у ростральных колонн.


09.
Андрей впал в дрему вместе с первыми лучами рассвета. Звуки периодически заходящего в палату медперсонала только убаюкивали его, потому что позволяли надеяться на скорую помощь, если ногу вдруг опять пронзит боль. После завтрака в палате стали появляться посетители, которые садились около тех, к кому они приходили, и вели с ними вполголоса неспешные беседы. Это окончательно умиротворило Андрея и он проспал до обеда.

Звяканье тарелок и запахи разносимой еды разбудили Андрея. Впервые за две с половиной недели он с аппетитом поел. А после обеда разговорился с Антоном, который и поведал ему историю про девушку, которая попала в жуткую автомобильную аварию, чудом осталась жива, а теперь с улыбкой разгуливала где-то по коридору. Эта история приободрила Андрея.

После разговора с Антоном, Андрей какое-то время смотрел в окно и пытался сообразить, чем ему скоротать ближайшие 6 дней, которые он будет прикован к кровати. В этот момент Андрей пожалел, что впопыхах не прихватил из дома iPad. Но сейчас было поздно сожалеть, и от нечего делать он залез в свой телефон и начал просматривать принятые СМС в обратном порядке. Первое же прочитанное сообщение заставило его волосы шевелиться на голове. Это было поздравление с Новым 2012 годом от той бывшей, про которую он уже и забыл думать: «Откуда это сообщение в телефоне, который был куплен через полтора года после отправки этой СМС?»

Следующее сообщение обожгло его еще больше: «Киць-киць!» - Это было сообщение от Тани и в переводе с украинского оно означало: «Кис-кис!» Она отправила его, вернувшись с работы, и приглашая Андрея заглянуть в интернет. Это был конец июля прошлого лета. Вскоре после того, как они вернулись из Гурзуфа и в очередной раз оказались разделенными разными городами.

Андрей не ожидал, что его телефон хранит столь давние СМС, и по инерции начал читать дальше: «Бусинка) ты там как?))» - Андрей задумался, вспоминая при каких обстоятельствах Таня могла написать это сообщение? Скорее всего, он отвлекся на свои дела и Таня зазывала его обратно в сеть. Ведь основное их общение в течение дня происходило именно там. По вечерам они разговаривали до глубокой ночи. И если он переставал отвечать, Таня присылала ему СМС: «Спим?» И чуть позже: «Ложишься ко мне?»

Андрей уже не мог остановиться и продолжал открывать сообщения одно за другим. Голова слегка закружилась от нахлынувших чувств. Все эти сообщения приходили Андрею всего год назад день за днем, и он каждый раз улыбался, когда их читал. Это было его каждодневное счастье, к которому он так привык. Ведь и он тогда каждую минуту думал о ней. А теперь от всего этого остались только ее СМС и его воспоминания о том, как же хорошо им тогда было.

Ее сообщения сливались для Андрея в один монолог Тани длинною в месяц. И за все это время она ни разу не повторилась:
- Кто тут Танюшу искал?))
- ЛюбимЫЫЫЫй!!
- Я в ванную — скоро вернусь :*
- Еще занят?)) я уже))
- А мне можно уже спатки?) Ложишься ко мне?
- Мурррк!
- Где моя радость?
- Трампарам)))
- Куда моя бусинка закатилась?)
- Добрых снов, Рыб))
- Диньдилинь))
- Прием! как слышно?))
- Приходи))
- Куку!
- Тук-тук!
- Я в «Меркурии»! Жду вести с полей))

От последнего сообщения Андрея бросило в жар. Он откинул голову на подушку и уронил левую руку с телефоном на постель. Весь тот день вдруг отчетливо встал перед его глазами.



Глава 4. Год назад в это же время.

10.
Это был конец августа. Было очень жарко, но было уже понятно, что это последние дни летнего зноя и, по традиции средней полосы России, прохлада грядущей осени может дать о себе знать со дня на день.

В то утро он замешкался и, вместо того, чтобы выехать на рассвете, был готов только к полудню. Плотно пообедав, Андрей вышел из кафе и ровно в 12.00 потрогал раскаленный от солнца черный кузов своего приземистого автомобиля. Присев на секунду на горячую кожу сиденья, Андрей завел машину и тут же вышел из нее, предпочтя дать климат-контролю несколько минут на то, чтобы разогнать горячий воздух внутри салона. Но даже, когда он сел и поехал, внутри еще было довольно жарко, а климат-контроль натужно гонял вокруг него теплый воздух. Тогда Андрей прибавил громкость радио «Монте-Карло» и почувствовал, как учащенно бьется его сердце. Он уже ехал и это было самым главным для него в тот момент.

Проехав Москву от центра на юго-запад, в самом конце Проспекта Вернадского Андрей заехал на бензоколонку «Газпромнефти» и залил полный бак на 2000 рублей. Еще через несколько минут он уже выехал из города и мчался по скоростному Киевскому шоссе. Где-то под Наро-Фоминском Андрей остановился померить давление в шинах. Там же в магазинчике он купил большую бутылку колы в дорогу и сменил в туалете джинсы на шорты, а кеды на шлепки. После этого его настроение было окончательно настроено на отпуск. Под ревнивыми взглядами сидевших в летнем кафе сотрудников ДПС Андрей сел в свой BMW и вернулся на трассу.

Дорога до Калуги была близка к идеальной. Проезжая ее, Андрей отправлял в Твиттер сообщения со своими впечатлениями от быстрой езды и фотографией приборной панели, стрелка спидометра на которой показывала на отметку 140 км.ч. Шоссе за Калугой заметно сузилось. И чем ближе к южной границе Калужской области Андрей приближался, тем чаще на его пути встречались участки ремонтируемой дороги, а дорожные строители перекрывали движение и по очереди пропускали колонны встречных автомобилей. Средняя скорость продвижения к цели резко упала. И именно во время одного из таких вынужденных простоев, глядя на бескрайние поросшие кустарником поля, около 4 часов по полудни Андрей получил то самое сообщение от Тани: «Я в «Меркурии»! Жду вести с полей))»

Это означало, что Таня уже вселилась в оплаченный им на выходные дни номер в небольшом, но очень уютном отеле «Меркурий». Этот отель был выбран Андреем не случайно. Он останавливался в нем осенью 2011 года во время своего первого приезда в Харьков к Тане. Они оба были очарованы проведенными там днями вместе. И сейчас Андрею хотелось всколыхнуть эту память...

На этом месте Андрей вернулся в реальность, посмотрел на свою подвешенную ногу и больничную палату. Как же сильно это отличалось от того, что происходило с ним в это же время год назад. Андрей повернул голову к окну, но отвлечься от нахлынувших воспоминаний не удалось, и очертания близлежащих домов вскоре расплылись.

11.
Он еще ехал по Калужской области, когда телефон просигналил о полученной СМС. Не сбавляя скорости, Андрей взял с правого сиденья телефон, поднес его к рулю и, на мгновение отведя взгляд от дороги, прочитал: «По плану тебе сколько до границы? 16.13 23.08.2013». 23-го августа в Харькове отмечался День города и изначально Таня хотела попасть на этот праздник вместе с ним. Но с учетом его позднего выезда из Москвы и возникших задержек на дороге, шансы на его приезд в Харьков хотя бы до конца этого дня таяли с каждым часом.

Около шести вечера на подъезде к Брянску Андрей остановился у одного из павильончиков с вывеской «Страховки. «Зеленые карты» для выезда за рубеж». Здесь он потерял еще около получаса, наблюдая за тем, как симпатичная девушка оформляет ему страховку «зеленая карта» для проезда по Белоруссии и Украине. Это время Андрей коротал, попивая из пластикового стаканчика кофе с молоком из автомата. А едва отъехав от места оформления страховки, он увидел дорожные указатели перед развязкой: дорога налево вела в Орел, дорога направо — в Гомель. Путь до Харькова через Орел был на несколько сотен километров короче, но Андрей в этот момент думал о другом и, скрепя сердце, повернул на белорусский Гомель.

Миновав несколько витиеватых развязок, Андрей проскочил пригород Брянска и въехал в живописный сосновый бор, по которому проходила объездная дорога на Гомель. Здесь его ждал сюрприз в виде самой настоящей автомобильной пробки. Только что закончился рабочий день пятницы, и судя по всему, многие направлялись из Брянска в область. Пользуясь вынужденной остановкой, Андрей тут же отправил Тане сообщение о том, то попал в пробку, сопроводив его фразой: «Ты не поверишь!» - На что она тут же ответила: «Поверю))) У вас всякое бывает! В каких краях хоть??» В конце ее сообщения стояло время: 19.05.

...Андрей сфокусировал взгляд и вернулся из воспоминаний. Небо за окном начинало розоветь. Он взглянул на экран телефона и увидел время. Было 19.15...

После выезда с брянской объездной, машины понеслись. Шоссе живописно извивалось посреди ухоженных лугов и ныряло в лес. Справа розовел закат, словно сопровождая его машину. Лучи солнца сначала скакали над лесом, а потом исчезли. Яркость голубого неба, как будто, убавляли на глазах, как экран монитора. И гладкая, опустевшая дорога тоже незаметно преображалась. Кажется, только что серый асфальт освещался естественным светом на фоне окружающих шоссе зеленых елей. И вот уже фары выхватывают из темноты отсвечивающую дорожную разметку, а дальний свет словно прорубает просеку сквозь уходящий в небо черный лес. Временами Андрею казалось, что он несется по этому лесу один, потому что подолгу не видел, ни белого света встречных машин, ни красных огней тех, кого он догонял. Это продолжалось часа два.

Замелькавшие сквозь деревья огни не были огнями населенных пунктов. Их вообще не было на этом шоссе. Это были огни бензоколонок, которые по мере приближения к белорусской границе встречались все чаще и чаще. Но Андрей не спешил заправляться, оттягивая до последнего этот момент. Он заехал на АЗС буквально в километре от границы.

Выйдя из автомобиля, Андрей почувствовал ночной холод и слегка ватные ноги от долгого сидения за рулем. Попросив заправщика наполнить не только бак машины, но и небольшую канистру, Андрей поспешил зайти внутрь, чтобы согреться. Отсюда он отправил Тане сообщение, в котором поинтересовался, чем она занимается и не хочет ли она пойти на День города с кем-то из знакомых?

Вернувшись на шоссе, Андрей уже успел миновать виртуальную границу с Белоруссией и с любопытством вчитывался в дорожные знаки с надписями на белорусском языке, когда от Тани пришел лаконичный ответ: «Мне ехать гулять не с кем. Приехала в отель и смотрю ТВ». В сообщении стояло время 22.21, а он уже, не доезжая Гомеля, свернул влево на объездную дорогу и высматривал в темноте указатель на украинский Чернигов.

12.
Шоссе на Чернигов было видно издалека. Оно было освещено и по нему Андрей очень скоро добрался до границы с Украиной. Встав в небольшую очередь на въезд на белорусский пропускной пункт, Андрей поспешил выйти из автомобиля, чтобы размять ноги. Здесь он и получил очередное сообщение: «Ты до Картопляндии добрался хоть? Я переживаю. 23.21» И тут же ответил, что уже находится на границе. Таня тут же ответила: «Аккуратненько! Я поспать позже попробую! Жду в Хохляндии)) 23.29».

Белорусские пограничники делали свое дело четко и невозмутимо. Иное дело — украинская граница. Здесь у пограничников на лицах написано «Хотим денег!» Но Андрей был «аккуратен» и в графе цель визита написал: «Посещение родственников. Чернигов/Харьков». Сотрудники пропускного пункта облизывались, глядя на его BMW, но инстинкт самосохранения подсказывал им: «Кто его знает, кто его родственники? А Чернигов рядом». - Поэтому никаких проблем не возникло.

Таня напутствовала его: «Буду ждать вестей! Адрес: Харьковских дивизий, 29 — на всякий случай!» А Андрей уже ехал по Украине и ему было очень приятно, что теперь он находится с Таней в одной стране. В тот момент он представлял уютный номер отеля «Меркурий» и Таню, которая смотрела телевизор, лежа в постели. Приятная истома заставила его потянуться прямо за рулем...

…

Вечерний обход прервал грезы Андрея. Около 22.00 два веселых медбрата зашли в палату и спросили: «Кому обезболивающее и снотворное?» Андрей попросил обезболивающее без снотворного. Он побаивался засыпать. После укола, он потер бедро левой ноги. Оно уже было твердым от постоянных уколов. Зато ноющая боль в ступне тут же отступила. В палате выключили свет. Андрей смотрел на противоположную стену, но перед глазами тут же возникла картинка с ночной бензоколонкой...



Глава 5. Ночная дорога.

13.
Была половина второго ночи и усталость давала о себе знать. Андрея не утомляло управление автомобилем, но глаза норовили закрыться сами собой, и вот этого он допустить не мог. Поэтому увидев издалека большую современную АЗС, Андрей начал снижать скорость, включил поворотник и свернул с шоссе. Бензин его не интересовал, поэтому Андрей подъехал вплотную к стеклянной витрине магазина и зашел внутрь. Там горело неяркое освещение и витал запах кофе, а с висящих в дальней стороне от стойки больших телевизионных панелей доносилась украинская речь.

Андрей улыбнулся молодому человеку за стойкой, который больше походил на бармена, чем на оператора бензоколонки:
- Добрый вечер! А где тут у вас туалет?
- Добрый вечер! - Улыбнулся в ответ «бармен». - Вот сюда, пожалуйста, - и он - рукой показал на стильную дверь из тонированного стекла.

Андрей проследовал в указанном направлении и с удовлетворением отметил, что туалет был безукоризненно чист. Вернувшись назад к стойке, Андрей начал в своей любимой шутливой манере выспрашивать у «бармена», какой кофе ему лучше выпить, чтобы не заснуть за рулем? Они сошлись на двойном эспрессо. И тут Андрея осенило, что у него нет украинских гривен, но оглянувшись назад, он увидел человека у банкомата и вспомнил про свою Visa.

- Карты принимаете?
- Конечно, - с улыбкой ответил «бармен».
- Это я удачно к вам заглянул! - Шутливо растягивая слова, произнес Андрей и молодой человек за стойкой рассмеялся.

Эспрессо вернуло ясность его голове и следующие 100 километров от Чернигова до Киева он просто не заметил, слушая музыку и иногда открывая окно, чтобы покурить. Сигареты и холодный ночной воздух еще сильнее бодрили Андрея. Проехав Бровары, он свернул на Борисполь, откуда и начиналась дорога на Харьков. По сравнению с тем маршрутом, который Андрей уже преодолел, 500 километров по новому шоссе казались ему вопросом нескольких часов. Но все оказалось не так просто.

Он проехал аэропорт Борисполь и двигался по кольцевой дороге, которая шла по вершине холма. Справа внизу горели огни одноименного города, а где-то вдали угадывался Киев. Дорога выглядела новой и была пустой, а вдоль аккуратной полосы светлого гравия на обочине с завидной регулярностью были установлены знаки с призывами к водителям соблюдать чистоту на дороге.
 
И тут с Андреем случилось то, о чем до начала конфликта между Россией и Украиной я бы с удовольствием рассказал, как хохму. Но в ситуации, когда граждане Украины стали рассматривать русских, как своих кровных врагов, этот инцидент будет истолкован слишком превратно. Поэтому я о нем умолчу и продолжу свой рассказ дальше.

14.
Именно за Киевом Андрей испытал наивысший эмоциональный подъем, близкий к экстазу. Было начало четвертого ночи, он находился за рулем больше 15 часов и только на границе он имел 2-часовую передышку. Все это время Андрей ничего не ел, пил только колу и пару раз выпил кофе. Но он не чувствовал, ни голода, ни усталости. Ему хотелось не просто ехать, а лететь вперед, потому что это была финишная прямая перед Харьковом, где его ждала Таня.

Андрей выключил климат-контроль, открыл окна и сделал музыку погромче. На мгновение она затихла: CD-чейнджер поменял диск и послышался голос Джо Дассена. Андрей курил, а в его голове крутились кадры из кинофильма «Мужчина и женщина» Клода Лелуша и обрывки воспоминаний их первой встречи с Таней в «Меркурии» осенью 2011 года...

Он вселился в отель днем, когда Таня была еще на работе. Лестница у его номера вела вверх, Андрей поднялся по ней и зашел в совершенной пустой небольшой ресторанчик с выпуклым остеклением во всю стену. За окном пестрели яркими листьями осенние деревья, а фоном негромко играла тема Деборы из «Однажды в Америке»: сцена их ужина с Лапшой в пустом ресторане. Он тогда присел в уютное кресло с подлокотниками и заказал солянку и рюмку водки. Официантка появлялась и исчезала, как будто ее не было вовсе. Андрей молча смотрел на осенние деревья за окном и о скорой встрече с Таней. И когда он допил первую рюмку, официантка появилась из ниоткуда и принесла другую...

Андрей не отчетливо помнил, как он тогда встретил Таню на крыльце, как они обнялись и прошли в номер. Он помнил только момент, когда она упала на кровать прямо в платье и стала рассказывать ему, что примчалась сюда прямо с работы и ей нужно съездить домой за вещами. А он смотрел на нее и нерешительно топтался у кровати. И тогда она похлопала рукой рядом с собой по покрывалу...

Раздались первые аккорды “L'Ete Indien”, известной в России, как «Бабье лето», и на глазах Андрея появились слезы. Черный капот BMW сливался с черным асфальтом дороги, оранжевый спидометр показывал привычные 140 км.ч., а Джо Дассен мелодично рассказывал: «Знаешь, я никогда не был так счастлив...» От всего этого Андрей не выдержал и закурил очередную сигарету...

В их последнее утро тогда они сидели одни в панорамном ресторане. Белочки прыгали с ветки на ветку по осенним деревьям, а по ее щекам катились крупные слезы и капали прямо на стол, иногда попадая в чашку с чаем. Официантка деликатно делала свое дело, не произнося ни слова. Джо Дассен в этот момент негромко пел про «индейское лето»: «Мы пойдем туда, куда ты захочешь...» А им больше всего на свете не хотелось никуда уходить...

Черная лента дороги уходила, то вправо, то влево. А белая свежая разметка ярко отражалась в свете фар.

15.
Андрей очнулся от мигающего света фар встречного автомобиля. Широкая полоса свежего асфальта без разметки для будущих четырех полос под уклоном уходила влево. Его увело туда же и он ехал прямо посередине. Плавно потянув руль вправо, Андрей вернулся на свою сторону дороги и мысленно поблагодарил встречный автомобиль. Было начало пятого утра.

После того, как через несколько минут ситуация повторилась, Андрей понял, что ехать дальше ему нельзя и он должен остановиться. Это было где-то на Полтавщине. До этого вдоль дороги Андрею часто попадались живописные рестораны в стиле старо-украинских подворий. Завидев впереди слева очередной такой ресторан, Андрей сбавил скорость, пересек пустую встречку и припарковался около его ограды, упершись в нее капотом.

Блуждающим сонным взглядом Андрей смотрел на дверь красиво подсвеченного ресторана. Он подъехал к нему, чтобы выпить чашку кофе, но остановившись, начал думать: «А не поспать ли мне пару часов?» - И тут же отбросил эту эту идею, испугавшись того, что, уснув, может с легкостью проспать до обеда и ничто на свете не сможет его разбудить. А этого он не мог себе позволить. Погруженный в раздумья, Андрей вышел из автомобиля и закурил сигарету.
 
Было совершенно темно и очень прохладно. Сказывалась близкая осень. Андрей прогуливался вокруг автомобиля, разминая ноги и пытаясь сообразить, как же ему лучше поступить? В какой-то момент в его голове всплыло: «Надо понемногу двигаться вперед. Пусть по 5, по 10 километров, но я буду приближаться к Тане. А осталось совсем немного». Он сел в машину, выехал на совершенно пустую дорогу и от души надавил на газ. Двигатель взвыл, от бешеного ускорения его тут же вдавило в сиденье и стрелка спидометра постепенно поползла в район 200 км.ч. Черная лента дороги тут же начала извиваться, как будто в ускоренном кино. Всплеск адреналина естественным путем разбудил мозг Андрея. Через некоторое время он сбавил скорость до привычных 140 км.ч и поехал дальше без остановок.

По мере того, как небо начало светлеть, остатки сонливости окончательно покинули его мозг, а на ее место пришла обычная усталость. Наблюдая за рассветом, Андрей вспоминал закат под Брянском. Он был уверен тогда, что доберется до Харькова до рассвета, но не добрался, и это обстоятельство расстраивало его... Но вскоре ожил телефон и на него пришла первая утренняя СМС от Тани: «Где моя бусинка катится?)) 07.01 24.08.2013». Андрей сообщил название ближайшего населенного пункта и вскоре получил ответ: «Гугл сказал, что осталось150 км! Урааа!! 07.13». Пока он подъезжал к Полтаве, Таня успела скинуть ему два маршрута проезда по Харькову к отелю и сопроводить эти сообщения комментарием: «Во втором случае дорога ровнее и красивее))может и короче! 07.30». Андрей улыбнулся. Ему предстояло преодолеть до Харькова еще более 100 километров.

Примерно через час новое шоссе стало чередоваться участками, где еще только велись строительные работы, а потом и вовсе превратилось в обычную дорогу, идущую через населенные пункты. На подъезде к городку Гонтов Яр Андрей отправил Тане сообщение с указанием места и она тут же ответила:
- Харьковщина уже встретила тебя! Прям вся))) 08.44 — И чуть позже добавила.
- Вся аж извелась в предвкушении! ;-) 08.50 — Андрей улыбнулся и порадовался тому, что в этот момент их разделяло всего несколько десятков километров.



(продолжение следует)