Мечте навстречу, гл. 21

               

      Как и в прошлый раз, клуб внутри был украшен шарами и серпантином, что создавало праздничное настроение. На стене висел длинный плакат, на котором читалось: «Поздравляем всех с открытием учебного корпуса и строительного цеха!». 
      Зрители торопливо занимали свои места согласно заведенной иерархии: впереди – гости и начальство, сзади – все остальные.   
      Выступление затягивалось  минут на пять после указанного времени, но вот занавес зашевелился и пропустил на сцену конферансье. Разумеется, это была Ольга Омулева, которая замечательно справилась с этой ролью в прошлый раз.
      Испытывая волнение, она обратилась к зрителям:
      - Дорогие гости и хозяева! Для нас всех сегодня большой праздник. Спасибо всем, кто участвовал в строительстве учебного корпуса и столярного цеха, и особенно благодарим Круглова Павла Петровича, нашего любимого начальника, который является душой нашего профилактория.  Давайте похлопаем ему, – и грянули дружные аплодисменты.
      - А также поприветствуем наших дорогих гостей! - и аплодисменты повторились.

       - Ого, так тебя здесь  не только уважают, но и любят! –  проговорила Сергина, наклоняясь к Круглову и  обдавая его ароматом дорогого парфюма.
       - А я их еще больше! –  Круглов слегка наклонил к ней голову.   
       - Да? – Татьяна  с удивлением взглянула на него и положила свою ладонь на его руку. - А меня? - прошептала она.
       - Тише! Концерт хочу посмотреть! После поговорим, - он  осторожно высвободил  руку.
       - Хорошо, – она слегка отстранилась от него и устремила  взгляд на сцену. Женщина не могла понять, почему её возлюбленный так сильно изменился к ней. То, что на улице он не подходил к ней, можно было объяснить конспирацией, но что сейчас ему мешает сказать её несколько теплых слов?  Ольга между тем объявила номер:
       - Выступает  трио: Олеся Родина, Надежда Белова и  Ольга Омулева с песней «Разбросал  осенний лес рубли  целковые»...
      - Хм, и где они откопали такую затертую песню? – покачала головой Сергина.
       - Отличная песня, не придирайся! На улице осень как раз.
       Открылся занавес, и зрители увидели  на фоне  осенней природы  трех солисток. Валентина заиграла вступление, к ней присоединился гитарист Пинчук Сергей,  и девушки красиво запели. Олеся Родина пела вторым голосом, а Надя и Ольга – первым.
       Песня в их исполнении получилась великолепной. Им здорово хлопали, в том числе  Круглов, только Татьяна  со скучающим видом  хлопнула несколько раз. 
        Затем  Валентина сыграла на фортепиано «Попурри» на известные песни Раймонда Паулса.  Закончив, она  низко поклонилась под  выкрики «Браво!»  После  этого она снова села за инструмент, а Ольга объявила песню «Осенние листья» в исполнении  Надежды Беловой, Петрова и Родиной.

     Валентина заиграла вступление, и на сцену в синем  бальном платье и парике с длинными соломенного цвета  волосами выпорхнула Надя и запела своим звонким сопрано: «Осенние листья шумят и шумят в саду…» Под ее пение из-за кулисы появились Петров и Родина. Взявшись за руки, они изображали влюбленных.  Вдруг  с обеих сторон на сцену  стали падать желтые и красные кленовые листья и летать по сцене вихрем. Этот эффект получился с помощью двух вентиляторов, не видимых для зрителя.  Небольшой шум вентиляторов заглушался пением Нади под микрофон.
     Номер получился зрелищным, даже Толстов качал головой от восторга, а Круглов во все глаза смотрел на Надю, любуясь ею, на ее стройную, как у березки, стать,  на эти светлые локоны, которые делали ее неотразимой красавицей. «Боже! – думал он, - неужели это прекрасное чудо обитало  когда-то  в подвале  и  так далеко от меня! Нет, это чудо, что она здесь оказалась!» 

        Сергина  немало была удивлена номером и  воспылала ревностью  ко всем молодым участницам, занятым в концерте, чувствуя в ком-то  из них причину  охлаждения к ней Павла. Она сидела, насупившись, и  искоса поглядывала на капитана, который не отрывал от сцены глаз, и, казалось, совсем забыл о ней.
       Концерт, длившийся больше часа, и на сей раз получился на «браво-бис», и, как в прошлый раз, его сняли на кинокамеру.  После окончания его на сцену вышел зам губернатора, красный от волнения и полученного  удовольствия. Горячо поблагодарив за прекрасное выступление творческий коллектив, он  каждому артисту пожал руку и  вручил сертификат участника вокально-инструментального ансамбля, позволявшего совершать гастроли, и пожелал им дальнейших успехов.  В довершение артистам снова дали корзину с фруктами и большой торт к чаю.

                ***

       Приглашенные гости, разумеется, рассчитывали на праздничный ужин, поэтому продукты и спиртное  привезли  с собой, поскольку знали, что на подобные банкеты   профилакторий  не располагал средствами.
      Ужин-банкет, также, как в прошлый раз, устроенный в столовой, открыл Круглов и дал последующее слово самому высокому гостю.  Толстов произнес хвалебное слово  и провозгласил первый тост. Затем слово взял полковник и после  поздравлений  повторил свое обещание присвоить капитану Круглову очередное звание к ноябрьским праздникам, в честь которого и прозвучал второй тост.  Участники банкета были веселы, даже Сергина напустила на себя веселость, и  только сам Круглов вел себя сдержано, как никогда.

     - О чем задумался, капитан? – дернула его за рукав Татьяна.
     - Да так, ни о чем, – ответил он, потягивая сок из бокала.
     - Давай выпьем!  -  она  стала наливать себе и ему водку.
     - Зачем спешить? – остановил он ее за руку. – Подождем других.
     - А я не люблю ждать. Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Не хочешь со мной, одна выпью, – она залпом выпила  и принялась закусывать салатом.
     - Ты мясом закусывай и картошкой, а то быстро опьянеешь.
     - Ты меня не учи. Может, я хочу опьянеть.
     - Зачем?
     - А так, для храбрости, –  она налила себе еще.
     - На медведя хочешь пойти? – пошутил он, отставляя ее рюмку в сторону.
     - А тебе бы все шутить да смеяться. Дай сюда!  - она  выхватила рюмку и выпила. Затем запила   газировкой. - Пойдем покурим, капитан!

     - Ладно, пойдем! – он помог Татьяне выйти из-за стола.
     - Ты с чего так напилась, дорогая? – спросила с удивлением Матвиенко.
     - А это он меня  споить хочет, – Сергина показала  пальцем с наманикюренным ногтем  на Круглова.
      От этой лжи он  оторопел на миг, но нашелся, что сказать:
     - Скажи еще, что я тебя сюда привез.
     - Да, и ты меня сюда привез. То есть, нет. Ты меня не путай. Мы пошли курить! Нас не ищите! - сказав так, Татьяна надеялась на то, что было в прошлый раз в комнате Круглова.

       Они вышли на крыльцо, и тут стало хорошо видно, что  женщину порядком развезло. "Хорошо, что никто из обитателей  профилактория нас не видит",- подумал Павел.
      - Я хочу к тебе, в твое уютное гнездышко. Помнишь, как тогда? – Татьяна положила руки ему на плечи, умильно на него глядя помутневшим взором.
      - Помню, но тогда ты была трезвая, – он снял ее руки с плеч.
      - Значит, я зря сюда приехала? Ик! – икнула она. – Фу! Плохой мальчик! Ик!
      - Почему зря? Ты посмотрела открытие объектов, посмотрела замечательный концерт.
     - Да? Замечательный? Это для других замечательный, а сюда я приехала, чтобы на тебя посмотреть и побыть  со мной, то есть с тобой, милый мой, наедине.  Знаешь, как я скучаю по тебе? А ты – как айсберг холодный, как пела эта.. артистка твоя, — заплетаясь языком, проговорила Сергина.

     - О чем это вы тут мило беседуете? – прервала их разговор Матвиенко, выйдя подышать на воздух и посмотреть, насколько солнце уже склонилось к закату.
      -  О концерте! – ответил Круглов и обратился к подруге. — Татьяна, тебе понравилась сценка?
      Но та пропустила вопрос мимо ушей, так как в ушах ее звенело, а в голове шумело.
      - Как хорошо тут! Пахнет траво-ой! – Сергина закрыла глаза, и у нее закружилась голова.  Она, едва  стоя на ногах, ухватилась руками за стойку и еле удержалась, чтобы не упасть. И упала бы, если бы Павел её не успел поддержать.  Тут ее стало тошнить. Она отвернулась от Круглова и, приложив одну руку к желудку,  другой  стала отгонять его и Матвиенко от себя.
      - Уйдите отсюда! Мне что-то дурно! Ой, не могу! – она перегнулась через перила и стала рыгать.
      - Фу! Какая гадость! – брезгливо поморщилась Матвиенко и   поспешила в банкетный зал, где всем рассказала, как развезло Сергину, и  что с ней  Круглов. Присутствующие многозначительно переглянулись друг с другом и покачали головами.

       Круглов,  оставшись  с Татьяной, отвел ее за угол,  чтобы  никто не видел. Там она  немного пришла в себя.
      - Спасибо, что не оставил одну, – с признанием посмотрела она на него, когда ей легче стало. — Как стыдно! Теперь весь отдел будет знать про меня.
      - С кем не бывает? Я попрошу, чтобы они молчали.
      - Спасибо! Только это ты виноват, что я так напилась.
      - Это почему же?  - Павла удивляла ее наглость.
      - Потому что ты меня разлюбил. Я это чувствую.

     - Не надо об этом, а то люди услышат, вот тогда  будет  тема для разговора  всего отдела, - проговорил Круглов, ведя ее обратно. У крыльца они остановились.
     - И опять ты прав. Ну тебя к черту! Хочу домой, хочу спать!
     - Пойдем к столу. Тебе поесть надо чего-нибудь.
     - Не хочу есть! Хочу домой – капризничала Татьяна.
     - Кто тут домой хочет? – спросил Толстов, выходя из банкетного зала на крыльцо. – Сейчас едем! Собирайтесь, мадам!  Вы, капитан, отведите ее  в машину. Пусть там спит всю дорогу. Какое свинство, ей Богу!

      Круглов так и сделал. Татьяна, молча подчинившись, дала Павлу отвести себя и посадить в машину.
      - Спасибо тебе за все!  А мне – хана!  - махнула рукой Сергина и спохватилась: -  А где моя сумка? Там у меня все: и паспорт, и ключи.
      -  Все обойдется, ты только спокойно веди себя  в дороге! До свидания!  А сумку твою сейчас  принесут.
      - Ну тогда ладно. Будь здоров, капитан! Закрывай дверь, а то холодно!
      Пока Круглов  прощался с  Татьяной,  к машине  подошли остальные гости и стали садиться: сначала  женщины, потом  мужчины. Матвиенко, прихватив с собой сумку Татьяны, отдала ей со словами: «Держи сумку, позорница!»
       Попрощавшись и подождав, пока полковничья машина выедет за ворота, Круглов с облегчением вздохнул и направился к себе.


 Иллюстрация: фото из Интернета.
 

http://proza.ru/2021/03/27/357