Мой капитан. Глава 1

Глава 1. СПИРТЗАВОД

      1944 год. Вот уже Польша. Очень тёмные ночи, как будто проваливаешься в дождь. Чёрное небесное покрывало быстро опускается над нашими головами. Нужно срочно искать место для ночлега.
      Мы нашли маленький пустой домик, и вскоре он же был переполнен солдатами. Всюду они лежали на голом полу вплотную. Те, кто не поместился в сенях, лежали прямо на крыльце. Я раздвинула спящих солдат и втиснулась между ними, одетая, как и они,в шинель, и обутая в сапоги, как и они. И сразу провалилась в сон.

      Весь день накануне шёл жестокий бой. Немцы всеми силами держались за этот польский городок. Несколько раз мы выбивали их из городка, но они снова нас вытесняли на окраину городка. Дрались за каждый домик. Наш полк отступил на окраину, и мы нашли ночлег в маленьком домике, который не мог приютить на ночь целый полк солдат. И многие устроились спать рядом: прямо на земле, подстелив плащ-палатку.
      Население города попряталось от немцев. Наша пехота уснула под последний треск немецкого пулемёта. Спали крепким сном измученные боями воины. Но сон был коротким.

      Прогремела команда:
        - Выходи строиться!
      Заря только поднималась. С юга на горизонте появилась в небе узенькая голубая ленточка утреннего рассвета. И чёрное покрывало уползло с неба.
      Солдаты ёжились от прохладного влажного утра, плотней запахивали шинели и затягивали ремни. Строились в колонну.
      Команда "Смирно!" заставила сбросить сон, подтянуться и выпрямиться. Командир спокойным и негромким голосом заговорил:
        - Понимаю, все устали, но дан приказ взять этот городок. Разведчики доложили, что немцев в городе нет: ни военных, ни гражданских. Немцы отступили, но будьте осмотрительны. Возможно, город заминирован, ведь они так всегда делают при отступлении. Проверьте все дома, сараи, погреба. Собираемся на окраине города на большой дороге, на поле у маленького домика, за спиртзаводом.
      Солдаты больше ничего не слушали. Слово "спиртзавод" подействовало магически: заблестели глаза, засияли улыбки на усталых лицах солдат. И куда девалось вчерашнее переутомление от жестокой схватки с немцами.
         - А сейчас идите к старшине, - продолжал командир, - он вас угостит понемножку и строиться!
      Солдат как ветром сдуло с дороги: бегом побежали к старшине.
      У нас в пехоте на передовой крайне редко угощали водкой - только в самых тяжёлых ситуациях: когда силы иссякли, а двигаться надо. И то: до пехоты никогда не доходило угощение от командования. Но любители "подзарядиться" находили себе угощение: иногда - трофеи, иногда освобождённое население угощало. А тут - целый спитрзавод!
      Все убежали к старшине, и я побежала. Подставила свою кружку, старшина налил мне порцию водки, и я перелила всю свою порцию связисту, что стоял за мной в очереди и побежала к повару. Повар налил мне в котелок горячей каши "блондинки". Так называли у нас на фронте пшённую кашу. Каша была горячая, густая, аппетитно пахла душистым маслом. Её сегодня можно было есть без ложки: получилась жидкая и с комками. Мы мгновенно съели кашу, и полк построился. Всё происходило очень быстро.
       Ещё только-только показался рассвет. В кузов грузовика "студебекер"  попрыгали солдаты, как мячики, и машина рванулась в городок.

       За машиной рассыпался полк солдат, проверяя дома и дворы. Мы, трое связистов, заскочили в первый дом, что стоял у дороги. Рванули дверь и увидели много кроватей, брошенных не заправленными. На одной заправленной постели лежат новые офицерские немецкие сапоги. Связист обрадовался, схватил свой трофей и прижал к себе.
       Мы так и опешили. Из кучи одеял, поднявшись в постели, сидел долговязый и худой немецкий офицер в очках. Он не понял, что происходит.
       Мы быстро опомнились и обыскали его. Он перед нами стоял смирно. Мы взяли у него документы, фотографии. Орудия при нём мы не нашли.
        Мы быстро повели немца в штаб. Он не проронил ни одного звука и покорно двигался между нами. Мы, трое связистов, зорко охраняли его, ведя по тропинке в штаб.
        Вдруг мы услышали лёгкий щелчок, и немец упал к нашим ногам. Из виска его текла струйка крови, а руке был зажат маленький, словно игрушечный, пистолетик. Один связист взял пистолетик в штаб, а другой побежал обратно в дом, из которого мы вывели немца.
           - Поищу оружие! - крикнул он нам.
         Вскоре, догнав нас, он показал нам немецкий пистолет, найденный в постели.
         
         Мы чувствовали себя виноватыми, что не удалось нам привести живым немецкого офицера в штаб.
         В штабе нас выслушали и назвали "разинями".
         Спиртзавод оказался для для худого немецкого офицера непосильным испытанием.
      (Продолжение следует.)