на три буквы. памфлет

    Интеракция – ощущать себя другим, вобрать в себя желаемое, оставив от реципиента оболочку. США выбрала предметом для подражания Римскую империю, музей-оболочка, оставшаяся от Рима, возражать уже не может; максимум стран музеев, чтобы было, куда отправиться американцам на отдыхе – идеальная структура мира: строгий гид и объекты надзора. Государство, как военный лагерь с армией на марше и крепким тылом, работающим на «оборонку» – это лишь эвфемизм экспансии, сталинская модель флагеланства (самобичевания) отдыхает. Метрополия, а остальной мир лимитрофные территории. Свобода слова, изначально, ограничена кристаллической решёткой синтаксиса английского языка, коннотационно тяготеющего к присяге, присяга уже в клейме роддома – «гражданин США», - «свобода слова» в этой парадигме патриотического дискурса - фарисейство, вне - вербальный вакуум.

    Есть устойчивое представление: фотография похищает душу, а похищенная топонимия, не есть ли более действенное посягательство на политико-культурные идентифицирующие знаки народа – похищение ещё и с эффектом девальвации. Сколько названий городов изнывают в чуждой среде, особенно вопиет: Афины, Москва, Санкт-Петербург – провинциальные города США! иезуитское оскорбление их праматерей – травмирующее воздействие на нервные узлы, - востребованный политуправлением США, как самый близкий географически и ментально органичный магический ритуал вуду, задрапированный католицизмом, - это опыт «Аненербе» - использование паранормальных архаических практик, - Голли”вуд” и “Вуд”и Аллен, Вудсток не одной ли ДНК следы?
    Эклектическая рецепция, такой пищевой оппортунизм - вору всё в пору: греческие киники (холм Киносарг) – теперь Беверли Хиллс, они уже и «каноники» – канонизируют паттерны янки в универсалистские, суррогатные уже в своей вторичности, а как утверждаться бастарду? – только грубой милитаристской силой…