Сумасброд Великий

(Мифология о Петре I)


     Это царствование, принесшее с собой
преобразование во всех частях государственного
устройства, представляет изумительный
и единственный в истории пример беспрерывной
деятельности государя. Такая деятельность
и безотлагательное исполнение планов, быстро
один за другим возникавших в гениальном
воображении преобразователя, не могло по самой
природе дел человеческих привести везде
к удачным последствиям, не могли быть везде
безукоризненны, но надобно сказать
по справедливости, что преобразователь
во всех действиях своих имел одну цель -
пользу народа своего и одно желание - как можно
скорее ввести его в среду народов европейских.
Исполнить такое желание в продолжение одного
царствования нельзя было обыкновенными средствами,
и поэтому Петр употреблял почти везде -
необыкновенные.

                А.Ишимова. История
                России. СПб., 1873.


     Петр был сам истый русский человек,
сохранявший крепкую связь с своим народом;
его любовь к России не была любовью к какой-то
отвлеченной России; он жил со своим народом
одной жизнью и вне этой жизни существовать
не мог. Без этого он не мог так глубоко и горячо
верить в свой народ, в его величие, только
по этой вере он мог поручить русским людям то,
в чем они по холодным соображениям ума не могли
иметь успеха по своей неопытности и
неприготовленности. И свели они свои счеты -
великий народ и великий вождь народный;
за горячую любовь, за глубокую и непоколебимую
веру в свой народ народ этот заплатил вождю
успехом, превосходившим все ожидания...

                С.М.Соловьев (1820-1879).
                Чтения и рассказы по истории
                России/Публичные чтения
                о Петре Великом.


     Поднятие низменного острова Иенисари,
расчистка земли, вырубка леса, построение
крепости и домов и другие работы требовали
большого числа рук, и поэтому царь, употребив
на сии работы сначала бывшие у князя Репнина
войска, также ингерманландцев, повелел прислать
из России тысячи рабочих и мастеровых, равномерно
казаков, татар и калмыков, присоединяя к ним
значительное число пленных шведов, так что того же
лета сорок тысяч человек, разных племён и наречий,
разделенных на две очереди, трудились над созданием 
Петербурга. Казенные работники получали от казны
только пищу, а вольные сверх оной и плату, по три
копейки в сутки. По недостатку инструментов
и землекопных орудиях большая часть работы
производилась голыми руками, и вырытую землю носили
на себе в мешках или даже в полах платья. Если
к сему прибавить, что работавшие не имели не только
жилищ, но даже необходимого крова и нередко томились
голодом, ибо не всегда успевали доставлять им
потребное количество съестных припасов, то можно
вообразить, каких неимоверных трудов и усилий стоило
первоначальное обстроение Петербурга.

                Д.Л.Мордовцев (1830-1905).
                Державный плотник.


     В Дерпфорде Петру со свитой отвели
помещение в частном доме близ верфи,
оборудовав его по приказу короля, как
подобало для такого высокого гостя. Когда
после трехмесячного жительства царь и его
свита уехали, домовладелец подал, куда
следовало, счет повреждений, произведенных
уехавшими гостями. Ужас охватывает, когда
читаешь эту опись, едва ли преувеличенную.
Полы и стены были заплёваны, запачканы
следами веселья, мебель поломана, занавески
оборваны, картины на стенах прорваны, так как
служили мишенью для стрельбы, газоны в саду
так вытоптаны, словно там маршировал целый
полк в железных сапогах. Всех повреждений было
насчитано на 350 фунтов стерлингов, до 5 тысяч
рублей на наши деньги по тогдашнему отношению
московского рубля к фунту стерлингов...
     Петр одинаково поразил его (английского
епископа Бернета, - авт.) своими способностями
и недостатками, даже пороками, особенно грубостью,
и ученый английский иерарх не совсем набожно
отказывается понять неисповедимые пути провидения,
вручившего такому необузданному человеку
безграничную власть над  столь значительной
частью света...
     Он знал, что слово божие заповедует любить
ближнего, как самого себя, полагать душу свою
за други своя. Но под ближними он разумел прежде
всего своих семейных и родных, как самых близких
из ближних; а другими своими считал, пожалуй,
и всех людей, но только как отдельных людей, а не
как общества, в которое они соединены.

                В.О.Ключевский (1841-1911).
                Исторические портреты.


     ... царь не только повелитель, но в
буквальном смысле "собственник" государства
и народа; однако, власти его и правам, стоявшим
так высоко, не хватает точек опоры: под ним
пустота, заполненная зыбким прахом рабов.
Никакой социальной группировки, никакой
иерархии, никакой органической связи между
этими разобщенными единицами. Беспорядочное
движение в зависимости от воли случая и
пробуждения стихийных инстинктов. Глухой рокот
диких страстей, грубых вожделений, устремляющихся
на ближайшую приманку, перекидывающихся от Петра
к Софии и от Софии к Петру с бессознательностью
темных масс. Хаос в настоящем и мрак в будущем...
     Вернемся теперь к Петру. Что сделал
он ИНОГО, НОВОГО? В сущности ничего, или
немного. Он принял уже имевшуюся программу,
только немного расширил затронутую ею область:
добавил реформу нравов, изменив образ сношений,
уже установленных с западным миром; но оставил
неприкосновенными основы политического здания,
доставшегося ему по наследству, а с социальной
точки не выполнил планов, составленных или
подготовленных его предшественниками. Его творение,
на что не обращали достаточно внимания, остается
довольно ограниченным в своих общих пределах,
несмотря на видимую разносторонность усилий,
приложенных его творцом, весьма поверхностную даже
в этих пределах. Это главным образом, работа
НАКЛЕЙКИ и ОШТУКАТУРИВАНИЯ, но не работа ЗАНОВО.
Она была начата до него. С ним изменились лишь
условия, в каких эта работа должна была впредь
продолжаться.

                К.Валишевский. Петр Великий.
                Кн-изд. Сфинксъ. 1911.


     По всей России предприняты были Петром
розыски рудных богатств и тех мануфактурных
промыслов, которые могли бы при поддержке развиться
в крупные предприятия. По его приказанию постоянно
по всему государству разъезжали знатоки различных
товаров, свои и чужеземцы. Они находили разные
руды и минералы: и горный хрусталь, и камень
сердолик, "краску марёну", селитру, торф, каменный
уголь, о котором Петр сказал, что "сей минерал если
не нам, то нашим потомкам весьма полезен будет"...
Зная, что подданные часто не разумеют дело, "частью
же иждивения и трудов не хотят к этому приложить",
Петр решил усиленно привлекать к делу иностранцев...
В 1698 году, когда Петр возвращался из своего
первого заграничного путешествия, за ним ехало
множество нанятых им ремесленников и мастеров. Из
одного только Амстердама нанял он около 1000 человек...
     Рядом с выпиской иноземных мастеров в Россию
все время царствования Петра шла усиленная посылка
русских молодых и более старших людей на выучку 
мастерствам за границу... Эти невольные ученики
страдали и от незнания языков, и от задержки денег.
     По мере того, как возникали и развивались
фабрики в самой России, они становились у Петра...
и техническими школами и практическими училищами
всякого мастерства. Приезжих иноземных мастеров
строго экзаменовали, - знают ли они свое дело, и
при назначении на какую-нибудь фабрику или завод
договаривались с ними, "чтобы они из российских
учеников при себе имели и мастерству своему
обучали, поставя за то цену награждения и время
во сколько выучать".
     В 1719 году к Олонецким заводам, где плавили
железо, лили пушки и ядра, Петр велел набрать
300 учеников. На уральских заводах тоже возникли
горные школы, куда набрали в ученики грамотных
солдатских детей, подьяческих и поповских; в этих
школах хотели учить не только практическому знанию
горного дела, но и теории, между прочим, арифметике
и геометрии. Ученикам платили жалованье - полтора
пуда муки в месяц и рубль в год на платье...

               С.Князьковъ. Изъ прошлаго русской
                земли. Время Петра Великаго.
               Типография Т-ва И.Д.Сытина. 1909.


     С парада он приехал в головинский дворец
к невесте, куда собрались и многие придворные.
     Княжна Катерина поспешно подошла к нему,
взяла за руку - рука у него как лед холодная.
     - Что с тобой, государь? - непривычным ей
нежным голосом спросила она. - Мне кажется, ты
нездоров. Коли так, зачем выехал сегодня?
     Он изумленно взглянул на нее.
     - А ты только сейчас заметила, что нездоров
я? - спросил он с насмешливой улыбкой. - Или тебе
меня жалко?
     - Что за слова такие, государь? Кого же мне
и жалеть, как не тебя?
     - Так успокойся, моя княжна заботливая,
я здоров, так здоров, как никогда не был. Я здоров,
здоров!
     И он дико засмеялся, страшно смеялся.
     Она поняла, что плохо дело, и кинулась к отцу.
     - Батюшка, что же вы ослепли все, что ли?
Как можно было выпускать его на воздух? Посмотрите,
что с ним. Он на себя не похож... У него лихорадка.
     Алексей Григорьевич, а за ним и князь Иван
поспешили к императору и увидели, что княжна права.
В глазах странный блеск, лицо в огне, сам дрожит...
Видно, плохо вылечили доктора недавнюю простуду,
вот теперь она снова  вернулась. На Иордани он был
слишком легко одет и говорил много... Скорей, скорей
домой! Докторов скорее!
     Повезли императора. И как ни коротка была дорога,
а он с каждой минутой все больше и больше расхварывался
в карете, так что привезли его совсем уж больного.
Он даже и идти сам не мог, внесли его.
     Собрались доктора. К императору никого не пускали,
при нем был только Алексей Григорьевич да князь Иван.
Спешили приготовить лекарство, по всему дворцу шла суета.
     Через час Долгорукие вышли из спальни Петра.
     - Что, что с ним? - спрашивали со всех сторон.
     Но ни Алексей Григорьевич, ни Иван Алексеевич
сразу не могли и ответить: на них лица не было, оба
они дрожали.
     - Да что, что такое?
     - Доктора сказали, что у него оспа, что ему худо, -
прошептал Иван Алексеевич и горько заплакал.

                Вс.Соловьев. Юный
                император. 1877.


     ... за громкими и славными победами Петра,
 за дивным основанием пышного города на тряских
болотах, в пыли, поднявшейся при ломке всего
старого, за пристройками и постройками нового
здания, пышными декорациями всевозможных
учреждений, пересаженных с иноземной почвы,
мы решительно не видим того народа, ради которого
делалось все это.
     Где же он, со своим своеобразным взглядом
на вещи? Что не слыхать его толков и рассуждений
по поводу преобразований? Как принимает он тот
или другой указ, что толкует он об этом нововведении,
о начатой войне, о заключенном мире, о казнях
стрельцов, о заточении царицы Авдотьи, о казни
царевича Алексея, о лютых истязаниях сотен людей,
его явных и тайных сторонников и согласников? Как
принимает этот народ указы о перемене одежд, нравов
и обычаев, освященных давностью и духовными властями?
Как принимает этот народ вести о неудачах царских,
о его немощи; насколько он понимает его великие идеи,
насколько  сочувствует им?..
     Находим ли мы ответы на нескончаемый ряд
подобных вопросов хоть у кого-нибудь из длинной
фаланги писателей о Петре и петровской эпохе?
Заглянем в сочинения Крекшина, в дневники и записки
Нащокина, Гордона, Желябужского, Корба, Неплюева,
в сочинения и записки Бергмана, Галема, Шотлея,
Мовильона, Феофана Прокоповича, Рабинера, Туманского,
Катифора, Феодози, Коха, Шелля, в достопамятные
сказания Штелина, в толстые тома Голикова, Устрялова,
в рассказы Вольтера, Леклерка, Левека, Полевого...
Много ли вы найдете в них ответов на ваши вопросы?
При вашем пересмотре вы найдете более или менее
искусные рассказы о дипломатических сношениях дворов,
о походах, битвах, осадах, о постройках крепостей,
городов, о путешествиях, празднествах, увеселениях,
нередко о всякого рода казнях, наконец, зачастую
встретите длинные рассуждения авторах о нравах
того времени, о важности либо вреде того либо другого
указа. Большинство этих творцов записок, рассуждений,
историй, обзоров, повествований, взглядов и т.п.
произведений падает в прах перед великим Преобразователем,
с умилением лобызает его державную руку, дивится
его гению, превозносит его величие... меньшинство же
пускается в насмешки, доходящие до брани, нередко
ни на чем не основанной.
     За всем тем вы нигде не видите русского человека
петровского времени. Мало того, вы не видите даже
главных деятелей эпохи иначе, как либо поставленных
на высокие ходули, так что шапка валится с головы
при одном взгляде на "сии знатные персоны", либо
персоны эти брошены в грязь, так что на них не видать
лица человеческого.

                М.И.Семевский (1837-1892).
                Тайная канцелярия при Петре
                Великом/Слово и дело.


Он бог, он бог был твой, Россия,
Он члены взял в тебе плотские,
Сошел к тебе от горных мест...

                М.В.Ломоносов.


Не Бог ли в нем сходил с небес?

                Г.Р.Державин.


Петр России дал тела,
               Екатерина - души!

               Н.Херасков, поэт.


Нам святы о Тебе преданья вековые,
Жизнь русская Тобой еще озарена,
И памяти твоей, Великий Петр, верна
Твоя великая Россия.

                П.А.Вяземский.


     Память Великого Петра жива не только
в народе, но чрез всю нашу литературу красной
нитью проходит культ перед Петром Великим,
тайное сознание, что он стоял на верном пути...

                Триста лет царствования
                дома Романовых. Праздничный
                буклет. Репринтное издание.
                1990.


     Один из главных исторических мифов Российской
Империи и СССР - миф о "допетровской Руси".
Якобы до "пришествия Петра" наша земля прозябала
в кромешном мраке и невежестве: варварские обычаи,
звериная жестокость, отсталость решительно во всем.
Дескать, не было в Московии XVII века
ни нормального управления, ни боеспособной армии,
ни флота, ни просвещения, ни светской литературы,
ни даже зеркал...
     Не верьте! Это черная легенда вымышлена, чтобы
доказать "необходимость" жесточайших Петровских
"реформ", разоривших и обескровивших нашу страну.
На самом деле все, что приписывается Петру, было
заведено на Руси задолго до этого бесноватого садиста -
и "войска европейского строя", и сильная артиллерия,
и флот, и оружейные заводы, и торговый капитал,
и книжное учение, и светская живопись, и театры,
и даже кукуруза с подсолнечником. И царя у нас выбирало
вдвое больше людей, чем в Британии - парламент!

                А.М.Буровский. Правда
                о Допетровской Руси/"Золотой век"
                Русского государства. 2010.



     Ложь вкупе со словоблудием сильны до тех пор,
пока молчит истина или ей сдавили горло.

                Автор.



     Правда и истина - вот две недостижимые цели, к которым стремились лучшие мыслители человечества, начиная от Фалеса, Анаксимандра и других лучших представителей античности до современных исследователей самых разных  направлений.
     В поисках правды и истины затрачено немало мыслительной энергии, но они остаются для нас также непостижимыми, как поиск источника жизни во Вселенной или история возникновения самой Вселенной, хотя, по моему глубочайшему убеждению первое (поиск источника жизни) - глупость несусветная, ибо жизни никогда не возникала, как и Вселенная существовала в том виде, в каком существует сейчас, лишь внутренне видоизменяясь. И то, и другое (жизнь и Вселенная) существовали, существуют и будут существовать вечно и независимо от наших представлений о них. Не понимая этого, каждый из нас пытается найти свою правду, свою истину, которые по истечение некоторого времени оказываются ошибочными, и тогда появляются новые гипотезы, теории, новые "откровения", которые рано или поздно устаревают и уходят в небытие.
     Особенно хорошо заметны такие метания в исторической науке, где едва ли не каждый специалист по своему разумению или в угоду властвующему на данный момент правителю "подстраивает" процесс исторический в ту или иную сторону. В результате само история нередко напоминает пьяного мужика, едва бредущего и качающегося из стороны в сторону.
     Дожив до преклонного возраста, я так и не смог, например, понять, почему едва ли не в ранг всенародных героев вводятся люди, по чьему приказу пролиты реки народной крови. А нас наставляют восхищаться ими - Александром Македонским, Тимуром, ханом Батыем, Наполеоном Бонапартом, Бисмарком, Лениным, Сталиным, Гитлером (в период фашистского режима в Германии)...
     Впрочем, бог с ними, с иностранными "героями" - нам бы со своими разобраться!
     Совершенно необъяснимо, почему нас едва ли не заставляют хранить добрую память о кровавой садистке княгине Ольге, жене такого же садиста князя Игоря, о "славной победе" Дмитрия Донского на поле Куликовом при том, что раскопки на территории этого поля практически не обнаружили следов древней битвы, об Александре Невском, храбро "победившем" несколько шведских торговых судов на Неве и не менее славно "утопившем" псов-рыцарей на Чудском озере, хотя никаких останков и оружия этих агрессоров на дне озера так и не было обнаружено.
     Мы с каким-то неестественным пиететом называем "Великими" тех, кто совершенно этого не заслуживает, приписывая им то, что было сделано либо их предшественниками, либо талантливым окружением, по сути своей, руководившим страной, а роль той же самой Екатерины "Великой" сводилось по большей части к подписанию (в момент отдыха от очередного любовника) приносимых ей указов.
     И ладно бы мы сохраняли какие-то раритеты, напоминающие о правлении того или иного государя - вещи не судят историю, они лишь иллюстрируют ее.
     Но профессиональные историки относятся к роду Homo sapiens - людей разумных, мыслящих! Они-то что думают? Нельзя же без конца перевирать факты и повторять ранее высказанные вымыслы и байки!
     Впрочем, в данный момент я хочу сконцентрироваться не на этой немке Екатерине II, а на ее предшественнике - взбалмошном и неуправляемом самодуре Петре I, явно по чьему-то недомыслию прозванному "Великим".
     В большинстве исторических книг и учебных пособий Допетровская Русь представляется этаким сонным царством, в котором народ и правители живут изолированно от всего мира, проводят время в бесконечных  молитвах, чтении священных книг и живут исключительно сегодняшним днем: день прошел и слава богу! Перекрестили лбы и на боковую!.. И лишь время от времени отбивались от супостатов, алчно взиравших на лесную страну, где зеленых дебрей укрылись немногочисленные города и деревни, заселенные примитивными боговерцами, имеющими весьма слабое представление о том, что творится там, за далью лесов. Но вот на престол взошел "гениальный" Петр и поднял Русь на дыбы, вытащим ее за уши из смердящего болота! И в это же болото он воткнул славный и прекрасный город, который он, смущаясь и отнекиваясь, назвал своим именем, градом Святого Петра и одновременно столицей Руси!
     Однако, обратившись к истинной истории Допетровской Руси, мы обнаруживаем, что "Великий" был всего лишь не очень умелым и толковым продолжателем дел, начатых его предшественниками - отцом и дедом. И едва ли не единственной его заслугой следует считать основание северной столицы, хотя никакой необходимости в этом не было - Русь уже имела выход к Балтийскому морю.
     И здесь уместно привести ироничный диалог из "Алисы в Стране чудес" Льюиса Кэролла:
     "- В засилье... боярского застолья ворвался грозный стук топора, которым Петр рубил окно в Европу.
     - И прорубил?
     - Прорубил.
     - А дверь прорубил?
     - Нет!
     - Значит, они так в окно и лазили?
     - Кто?
     - Петровцы..."
     Так вот, основные преобразования, которые приписываются Петру, начались с восшествия на престол его деда Михаила Федоровича Романова, сына патриарха Филарета.
     Итак, начнем с фактов.
     Нам внушают, что именно Петр начал радикальную реформу армии, на что в 1701 году он потратил половину бюджета, в 1710-м - три четверти, в 1724 - две трети. Ссылаясь на это, обычно говорят, что таким образом Петр ПОЛОЖИЛ НАЧАЛО РЕГУЛЯРНОЙ АРМИИ.
     Петру же приписывают и организацию регулярной артиллерии на Руси.
     Однако, вернемся к его предшественникам, одновременно напомнив читателю, что царствование МАЛОЛЕТНЕГО Петра началось в 1696 году, когда он был еще отроком и играл в Потешные полки. Фактически на троне в качестве опекунши находилась его сестра Софья.
     Итак, еще при деде Петра, Михаиле Федоровиче, Анисим Михайлов, сын Радишевский, дьяк ПУШКАРСКОГО приказа (министерства!), написал "Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки". И это за полвека до рождения Петра!
     В "Уставе" расписана стройная иерархия воинских чинов: воеводских, генеральских, полковников, "маеоров", капитанов, поручиков и т.д.
     В 1630 году структура армии выглядела следующим образом:
     Дворянская конница - 27 433,
     Стрелки - 28 130,
     Казаки - 11 192,
     Пушкари - 4 136,
     Татары - 10 208,
     Поволжские народы - 8 493,
     Иноземцы - 2 783,
     ВСЕГО - 92 500 военнослужащих.
     Кроме того, в 1632 году был сформирован рейтарский полк в 2 000 человек, в котором было 12 рот по 176 человек, а также драгунская рота в 400 человек. А к 1682 году было окончательно завершено формирование полков иноземного строя, как основы русской армии.
     Как же "преобразовал" армию Петр?
     После знаменитых Азовских походов он начал реформирование боеспособных и обученных стрелецких полков. Вместо них он начал записывать в полки вольноотпущенных холопов, которые по словам австрийца Корбв, были "сбродом самых дрянных солдат, набранных из беднейшей черни". Само собой,этих людей пытались учить воинскому искусству на сборных пунктах. Но условия там были таковы, что, по словам брауншвейского посланника Вебера, на одного погибшего в бою в этих "учебках" приходилось два или три новобранца, погибших от холода и голода.
     Естественно, с таким "войском" Петр терпел позорнейшее поражения под Нарвой и в Гродно в 1706 году. Только тогда у него хватило ума приостановить расформирование боеспособных стрелецких полков.
     Особенно катастрофичным было поражение под Нарвой в 1700 году, где 12-тысячная армия шведов, ведомую Карлом XII наголову разбила 34-тысячную армию Петра, а назначенный командовать русской армией герцог де Кроа вместе с офицерами-иностранцами бросил свои войска и сдался врагу.
     И только после того, как армию возглавил П.Б.Шереметьев, были одержаны первые победы над шведами и взято несколько небольших городков и селений - Орешек (Нотебург, позднее Шлиссельбург), Эресфер, Ниеншанц... Собственно, завоевание Прибалтики следует отнести не Петру, а именно Петру Борисовичу Шереметьеву, сыгравшему едва ли не ключевую роль в битве под Полтавой, все лавры от которой были незаслуженно приписаны Петру.
     По моему, явно предвзятому мнению, страстно преклонявшийся перед Петром М.В.Ломоносов где-то на уровне подсознания на своем знаменитом мозаичном панно изобразил "Великого" в виде великовозрастного дурачка, восседавшего на деревянной лошадке и неестественно помахивающего деревянной же сабелькой.
     Заканчивая разговор о "реформе" армии Петром, следует отметить еще два обстоятельства.
     Первое - одержав военную победу над ослабленной армией шведов под Полтавой, после трехдневной пьянки наш "Главнокомандующий" погнался за Карлом XII, раненым в ногу, отчего солдаты перетаскивали его (пешком!) на специально изготовленных носилках. Но эти неудобные носилки Карл вынужден был бросить и, ковыляя. побрел под защиту турок. Но, находящийся в состоянии глубокого похмелья Петр, преследуя Карла, где-то заплутал, не догнал хромца, которого несли пешком на носилках, и вляпался в расположении вражеских турецких войск.
     За то, чтобы его выпустили домой, в "такую любимую им Россию", его жена была вынуждена заплатить за мужа огромный выкуп, к тому же пришлось вернуть басурманам завоеванные ранее Азов и Таганрог, а флот, построенный на верфях Воронежа, оставить, где он благополучно и сгнил за ненадобностью туркам (кстати, за такое "благородство" командующего турецкими войсками, выпустившему Петра, по распоряжению султана казнили, отрубив его голову).
     И второе - об отношении императора к своим солдатам, которые, по выражению Розенгейма, являлись "представителями лучших сил народа; даже на самом деле по большей части представляли элемент значительно высший. Поэтому он (Петр, - авт.) только достиг высшего, повального бегства, красноречиво выразившегося в количестве его указов, касающихся преследования нетчиков, рекрутов, уклоняющихся от набора, ослушников, бежавших от службы, превращенной в безжалостное бесчеловечное рабство*". А "меры воздействия" на таких штрафников были взяты с Запада и вполне соответствовали характеру "Великого" - отрубание голов, казни через повешенье, четвертование, отрезание носов и ушей... Кстати, именно во время Полтавской битвы Петром были придуманы "заградотряды", безжалостно приканчивающих трусов, бежавших с поля боя.
---------------------------------------------------
     * Розенгейм. Краткий обзор истории воинских
установлений в России (цит. по книге К.Валишевского
"Петр Великий. Дело". Репринтное воспроизведение
издания 1911 года. М., СП "Икпа". С. 321).

     Важнейшим "достижением" Петра считаются строительство Российского флота, привлечение иностранцев для "образования" россиян и налаживание торговых связей с Западом. И еще в школах нам рассказывают, что впервые суда начали строить при Петре на специально построенных верфях Воронежа.
     Начнем разбираться и с этим утверждением.
     В допетровских летописях можно прочесть о результатах морского боя: "у острова Котлин (а это Балтика, где уже находился российский флот! - авт.) полукорабль взял и начальника Ильрека Дальфира и пушки и знамена поймали". Выходит, что у отца Петра Алексея Михайловича были боевые корабли?
     Это подтверждает изданная в 1831 году и хранящаяся в Российской национальной библиотеке брошюра, поименованная "Списки лицам, начальствовавшим в России морскою частию, от учреждения Корабельного приказа (1667 год) до настоящего времени". Приказ - это по-нынешнему министерство! И это за 30 лет до воцарения Петра!
     В статье А.Смирнова "Морской министр царя Алексея Михайловича" можно увидеть хронику становления морского флота на Руси:
     "1647 год - в Москве тиражом 2500 экземпляров (огромный по тем временам тираж! - авт.)  выпущен Морской устав русского флота - книга "О корабельной ратной науке" из 34 артикулярных статей. Спустя 20 лет фолиант был переиздан.
     1661 год - на берегу Рижского залива отстроен балтийский порт Московской Руки - Царевич-Дмитриев град (а нам говорят, что, построив Санкт-Петербург, Петр получил выход на Балтику и "прорубил" окно в Европу! - авт.)
     1667 год - по царскому указу образовано "морское министерство" - Корабельный приказ, во главе которого был поставлен Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин.
     1667 год - издан царский указ о начале строительства кораблей для Каспийской военной флотилии.
     1669 год - царским указом введен новый образец корабельного флага русского флота - знаменитый триколор.
     1674 год - полковник Косогов, командуя отрядом русских кораблей числом в 25 вымпелов (!), вступил в бой с турецкими судами у Таганрогской косы в Азовском море".
     Итак, по повелению государя Алексея Михайловича строятся военные флотилии на Каспии, на Азовском море (а это выход в Черное море), а также строит морской порт на Балтике. Вот это размах!
     Огромную роль в становлении Российского флота играл выдающийся человек того времени Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин. В исторической же науке с целью возвышения Петра отмечаются заслуги Ордин-Нащокина всего лишь как выдающегося дипломата и не более того.
     На самом деле именно он и Алексей Михайлович обязаны считаться отцами-основателями Российского флота, а самой России как морской державы. Именно они, а не сумасбродный наследник трона.
     Боярин Ордин-Нащокин не только подготовил "морские указы", ввел Морской устав, но и заложил бюджетное финансирование нужд флота на Каспии, в низовьях Дона, в Белом море и на Балтике.
     Строительство флота шло весьма активно: в 1663 году было построено 175 парусно-весельных стругов, а в 1673 году - еще 130 вооруженных пушками кораблей!
     Одновременно на Западе нанимались морские специалисты на службу в российский военно-морской флот, началась подготовка штурманов и корабельщиков (судостроителей) в Славяно-греко-латинской академии. И это было более рационально по сравнению с посылкой учеников в Европе: при этом студиозусы находились под постоянным контролем властей и проходили практику на отечественных верфях и судах, на которых, кстати, им и предстояло служить. Да и с точки зрения экономики такое обучение было более рациональным.
     Мало того, КАЖДУЮ НАВИГАЦИЮ отправлялось не менее 50 судов в Стокгольм, Амстердам, Ревель, Ригу. В столице Швеции к 1696 году (году вступления малолетнего Петра на трон) был построен русский торговый дом, включающий более 80 оптовых и розничных магазинов. При каменном особняке Торгового дома имелась православная часовня, береговой госпиталь, судоремонтная верфь, три пирса...
     Европейских купцов, торговые компании, банкиров Лондона, Парижа, Амстердама, Мадрида, Лиссабона, да и Папскую курию напугали планы русских занять свою нишу на морских торговых путях и в торговле морскими судами. И было отчего: в 1672 году Алексей Михайлович планировал "если он ежегодно будет делать по 100 (!) кораблей и будет продавать их венецианцам, португальцам, французам..., а за 100 кораблей, по смете, 60 бочек золота по голландской цене". В голландскую бочку тогда помещалось 20 тысяч золотых рублей. Таким образом, только за счет продажи кораблей страна могла получить 1 миллион 200 тысяч рублей золотом!
     А в России леса для постройки судов предостаточно. У нее было и что выбросить на мировой рынок - корабельный лес, пенька, воск, парусина, дёготь, мёд и другие товары. А планы россиян были поистине огромными: Алексей Михайлович планировал "посылать в Бразильянскую землю и в Индийскую землю торговать... Изволит посылать свои корабли в Китайское государство, в Гренландию".
     Тут было чего испугаться - "дикая" страна намеревалась выйти в Мировой океан и стать великой морской и торговой державой. Этого нельзя было допустить.
     На счастье западников последовательно умерли Ордин-Нащокин, а следом за ним и государь. А вставшего на российский трон Петра очень легко было склонить на свою сторону посулами помочь стране выйти из "мрачных дебрей". И этого громила-государь (рост 2 м 9 см) полностью оправдал их ожидания.
     Изредка отрываясь от пьянок и кутежей, он брал в руки топор и тесал бревна для кораблей. Правда, историки стыдливо не упоминают, сколько материала перепортил этот неуч - говорить вслух об этом было неэтично - произведенный императором брак имел "благородную подоплеку". А для того, чтобы изготовить любую сложную деталь корабля примитивным инструментом - топором, пилой, теслом, рубанком - требовалось долгое время учебы, а не один-два дня махания топором особенно после вчерашней затяжной пьянки.
     И что же получил в результате своих начинаний "державный плотник", попутно подрабатывающий царем?
     Брошенные за границей на произвол судьбы русские студенты, не знавшие ни одного иностранного языка, так толком ничему и не научились. Любой подсобный рабочий на верфи знает, что корабли следует строить исключительно из высушенного леса. Но эту простую истину на практике не мог усвоить наш "державный плотник": изготовленные по его указу корабли для Балтики (галера, 54-пушечная "Полтава", 58-пушечная "Предестанция" и др.) из непросушенной древесины смогли коротко кое-как повоевать, а потом элементарно рассыпались Некоторые историки упоминают, что по указу Петра строились дороги. Но где именно они строились и какую имели протяженность, почему-то не упоминают.
     Говорят, что Петр приложил немало усилий для поднятия культурного уровня нации. Но, как мне представляется, он просто не мешал делать то, что было начато его предшественниками. В частности, он собственноручно исправлял гражданскую азбуку и способствовал расширению книгопечатания(то есть кое как продолжил начатое!)
     Но печатание книг и букварей было начато задолго до Петра. Причем печатались не только книги духовного, но и светского содержания. Примером тому может служить напечатанное в Нижнем Новгороде "Житие Дионисия Зобниновского", по сути - историческое исследование, относящееся к Смутному  времени, где фигурируют реальные исторические лица - Козьма Минин, Иван Наседка, пан Лисовский, окольничий Ф.Волынский, князь С.Шаховской... Читатели того времени могли познакомиться с сочинениями Симона Азарьина, Иосифа Волоцкого, Зиновия Отенского, князя Константина Острожского...
     В то же самое время появляются анонимные произведения "Повесть о Шемякином суде", "Повесть об Азовском сидении казаков", "Сказания" Авраамия (в миру - Аверкия) Палицына, "Книга бесед", "Книга толкований", "Житие" протопопа Аввакума", написанное между 1672 и 1675 годами.
     Изменяется сам письменный язык, что выражается в отрешении от общепринятых канонов, в произведениях появляются новые средства художественной выразительности. Писать начали не отрешенно (этикетно), а художественно, максимально правдиво рассказывая об увиденном или услышанном.
     Во времена Алексея Михайловича появились и первые составители вирш (стихов). Так, Симеон Полоцкий издает целый поэтический сборник "Рифмологион, или Стихослов", в котором, в частности, есть такие строки, посвященные богу:

                Мир сей приукрашенный - книга есть велика,
                Еже словом написана всяческих владыка.

     А после смерти Симеона Полоцкого место придворного поэта занял Сильвестр Медведев.
     В Московии до Петра был и театр. В 1672 году при содействии А.С.Матвеева при дворе появляется "комедийная хоромина", открывшаяся пьесой "Артаксерово действо", написанная по личному указанию царя Алексея Михайловича. Постановку на русском языке доверили лютеранскому пастору в Немецкой слободе Иоганну Готфриду Грегори. Здесь были и полукруглая сцена, и декорации, и оркестр, состоящий из органа, труб, флейт, барабана.
     Позже здесь же были поставлены пьесы "Давид и Соломон", "О блудном сыне", "Грехопадение Адама", "Малая комедия о Баязете и Тамерлане" - вполне солидный репертуар!
     А в 1675 году впервые был показал балет, главным действующим лицом которого был Орфей.
     Так было при Алексее Михайловиче. При царствовании его сына все было иначе: "...в мае 1721 года по случаю спуска корабля к половине обеда женщины были пьяны настолько же, как мужчины. К вину была подмешена водка. Старый адмирал Апраксин заливался слезами; князь Меньшиков скатился под стол; его жена и сестра старались привести его в чувство. Потом разгорелись споры, раздались пощечины, пришлось разнимать генерала, подравшегося с поручиком*".
----------------------------------------------
     * Buschings Magazin/ Депеша Кампредона
с пометкой 14 марта 1721 года содержит
аналогичные подробности.

     Вот таким образом придворная публика и проводила свои знаменитые Петровские ассамблеи!
     Теперь время коснуться развития живописного мастерства.
     Все началось с написания икон. Сначала это были символические "парсуны" святых, изображенных так, как видели их иконописец и заказчик.
     Но постепенно сюжеты усложнялись - от изображения отдельных личностей начали переходить к более сложным композициям.
     В иконе Симона Ушакова "Великий архирей" уже просматриваются элементы реализма, явные отступления от канона.
     Начиная с 1680-х годов "парсун" становится особенно много: это изображение царя Федора Алексеевича, Натальи Кирилловна (матери Петра) и Льва Кирилловича Матвеева, да и самого Петра во младенчестве.
     В Двинской летописи можно прочитать, что в 1698 году архангельский архиепископ Афанасий "призвал живописца-персонника Степана Дементьева сына Нарыкова и заставил свою архирейскую персону написать, которую он на картине, смотрючи на него, архирея, обрисовал и все подобие сущее лица его и провохрил фибрами (красками, - авт.), какими надлежит, слово в слово, и оставил у него, архирея, во внутренней келье сушить; а в иной день приехав, оное же архиепископское персонное лицо, поправивши, на готово, взял с собой; протчее дома дописывал".
     Но писались не только "парсуны": книги и клейма на иконах заполнялись, например, батальными и иными иллюстрациями.
     А написание портретов известных личностей того времени было поставлено едва ли не на поток: в 1690-е годы написаны портреты Артамона Головина, Никиты Зотова, Апраксина, Федора Юрьевича Ромодановского, Гордона, Франца Лефорта...
     Именно на этой благодатной почве впоследствии выросла блестящая плеяда новых талантливых портретистов и живописцев, создавших своеобразную школу типично русской живописи - Иван Аргунов, Иван Никитин, Петр Дрождин, Борис Суходольский и др. За этими талантами эволюционно последовали другие, еще более талантливые - Алексей Антропов, Антон Лосенко, Иван Акимов, Григорий Угрюмов, Евграф Чемесов, Дмитрий Левицкий, Федот Шубин, Владимир Боровиковский, Федор Рокотов, Николай Аргунов, Михаил Бельский...
     Одновременно с ними явились основоположник русского театра Федор Волков, драматург А.П.Сумароков, появился крепостной театр графа Н.П.Шереметева с блистательными драматической актрисой П.И.Ковалевой-Жемчуговой и танцовщицей Т.В.Шлыковой-Гранатовой, поэты Г.Р.Державин и Н.А.Львов (мы до сих пор помним песни на его слова "Ах вы, сени, мои сени", "Во поле береза стояла", "Во саду ли, в огороде", "Ивушка, ивушка зелёная моя"), композитор Д.С.Бортнянский...
     Эти светлые головы взрастили шлейф гениальных людей искусства XIX века, коими до сих пор гордится Россия и перед которыми склоняет головы весь цивилизованный мир. Только произошло это вопреки Петру.
     Идем далее.
     Нам со школьной скамьи внушают, что именно Петр, "прорубив окно" на запад, повернул русичей в сторону цивилизованного и прогрессивного запада. Повернул так, что у людей хрустнули шейные позвонки. И эта мысль преподносится так хитро, что у людей непроизвольно возникает представление, что началось с того, что Петр зачастил в невесть откуда взявшуюся Немецкую слободу, где собирался иностранный "цвет общества". Что-то наподобие клуба, в котором собирались преимущественно немцы для того, чтобы хоть ненадолго почувствовать себя в привычной среде обитания.
     Молодой и бесшабашный Петр, попав в непривычную среду, слегка обалдел, тем более, что приняв изрядную дозу вина и пива, заметил красивую немку и влюбился в нее без памяти. С тех пор и началось преклонение молодого царя перед Западом.
     Примерно так представляется начало преклонения "царя-реформатора" перед западными людьми и их достижениями. Тут-то и родилась в его пьяной голове идея вытащить россиян из "застоя" и перекроить страну по западным лекалам. Прямо-таки по-ленински: "Силой приведем человечество к счастью!"
     Однако история Немецкой слободы весьма древняя. Еще Василий III завел себе почетную стражу из наёмных немцев, отведя им для поселения слободу Наливки между Полянкой и Якиманкой. Но в 1571 году во время набега Давлет-Гирея эта слобода сгорела.
     Иван IV Грозный после похода в Ливонию привел довольно большое количество пленных немцев. Часть их разослали по другим городам, часть оставили в Москве, отведя для поселения место возле устья Яузы на правом ее берегу. Но чем-то они прогневили грозного царя и по его приказу в 1578 году немецкую слободу разграбили и разгромили.
     Немцы оправились при Борисе Годунове, но в Смутное время Немецкая слобода была сожжена до основания. Те, кто уцелел, опять-таки сбежали в другие города, а оставшиеся в Москве стали селиться в районе Чистых прудов, на Арбате, на Тверской, на Ситцевом вражке.
     Проживая среди русских, немцы, безусловно, оказали влияние на жизнь и быт россиян. В том числе и на одежду служилых москвичей. Дело дошло до того, что отец Петра, царь Алексей Михайлович, издал особый указ, запрещающий служащим при дворе ношение немецкого платья и стрижку волос на голове.
     Посмотрим, кого же привозил Иван Грозный из Ливонии? У С.Князькова в его книге "Из прошлого русской земли. Время Петра Великого" читаем: "отправляли в Москву всех пленных мастеров-немцев, "знающих добывать руду серебряную и опытных в золотом, серебряном, медном, оловянном и всяком деле".
     Мало того, использовали не только пленных специалистов, но и приглашали знатоков инженерного и горного дела и при Борисе Годунове и тотчас по окончании Смутного времени - страна нуждалась не только в добыче благородных металлов, но и в оружии, порохе, селитре. В русском обществе появился спрос на  стекло, ткани (бархат, парча, шелк, тонкое полотно), бумагу и другие необходимые товары, которые было целесообразно не ввозить из-за границы, а производить у себя.
     И вот уже в 1632 году с помощью голландца Виниуса возле Тулы возводится железоделательный завод, предназначенный для изготовления оружия, пушек и других необходимых товаров. В то же время строятся заводы на Волге, в Костроме, Смоленске, Владимире, Устюжие-Железнопольском... Для добычи руды из Саксонии выписываются горные инженеры.
     В 1630 году открываются часовое и водовзводное производства, мастерские по выделке лосиных кож, два завода по производству стекольных изделий, несколько пороховых и бумагоделательных мельниц. В Муроме организуется поташное производство, разрастаются и совершенствуются варницы по производству селитры, возникают новые полотняные и суконные фабрики, на шелкопрядильных фабриках Москвы увеличивают ассортимент производимой продукции - начинают изготовлять цветастые штофы, кушаки, ленты, шнуры и кошельки из персидского шелка.
     Для стимуляции развития производств отец Петра царь Алексей Михайлович, распорядился не брать с заводов никаких податей, к ним приписывали целые деревни, чтобы обеспечить рабочей силой. Но за это иностранцев обязали учить работников разным специальностям.
     Финансовая политика Московского государства в XVII веке строилась не только за счет добывания средств за счет оброков, податей, налогов, но и на развитии производительных сил страны и помощи производителям. Немалая роль в этом отводилась развитию международных торговых отношений. Взымалась плата за проезд западных купцов через Псков, Новгород Великий, Нижний Новгород, Астрахань в Персию и Индию и наоборот. Об обороте торговли можно судить хотя бы потому, что в XVII веке из Ярославля, Валдая, Каргополя вывозили до 160 000 аршин холста в год. В Архангельске, Вологде, Ярославле, Москве открылись торговые подворья английских, голландских, гамбургских и любекских купцов.
     И несмотря на то, что Россия так плотно контактировала с Западом, никому из правителей не приходило в голову подлаживаться под чужой лад. На эту глупость пошел только тот правитель, которого по скудоумию назвали "Великим".
     Первые Романовы заботились и о расширении границ Российского государства, об освоении и использовании новоприобретенных земель, для чего требовалось изучить эти земли и составить их карты. И этому делу придавалось немаловажное значение.
     Исходя их всего сказанного выше, невольно приходишь к выводу, что допетровская Русь вовсе не была дремучей страной с затхлым и примитивным обществом. Страна развивалась весьма и весьма активно и даже имела перспективу поступательного движения к цивилизованному обществу, будущее ее было обозначено довольно четко. Если бы не приход к власти Петра "Великого"...
     Выходит, что взбалмошный Петр может запомниться лишь тем, что с помощью итальянских архитекторов создал красивую каменную "шкатулку", предварительно забив болото костями соотечественников и воткнув сюда эту самую "шкатулку", поименовав ее городом своего имени. Да еще стриг бороды и обрезал до колена кафтаны. А то и другое было не признаком нашей дикости, а необходимостью спасения от лютых морозов зимой.
     Так достаточно ли его деяний для того, чтобы именовать Петра "Великим"? Сомнительно...