Мера за меру на родине Шекспира

     В апреле 2015 Д.Доннеллан повёз свой спектакль «Мера за меру», поставленный на русском языке с актёрами театра имени А.С.Пушкина, в Лондон – к себе домой. Режиссёр рискнул показать трансляцию спектакля в прямом эфире из театрального центра Барбикан компании «Cheek by Jowl».

     Мы, словно болельщики за матчем с участием любимой команды, следили у экранов за спектаклем в живом времени! Папа, помнится, один раз кресло сломал, когда наши хоккеисты или футболисты гол забили! А тут наши только и делали, что "голы забивали", а публика принимала – на ура! Это было слышно.

      Особенно порадовала непосредственная, живая реакция зала.
      
      И вообще было интересно заглянуть в лондонский театральный центр Барбикан. Мы посмотрели, как выглядит сцена, особенно сверху: ракурс необычный, и само пространство шире, чем в театре Пушкина, поэтому в Лондоне были видны все пять красных кубов.

      Французы у себя насчитали четыре – в соответствии со своим магическим числом, четвёркой. Дома, в Москве, мы видим (из партера) только три, остальные виднеются лишь боковыми стенками.

      Художник по свету Сергей Скорнецкий в 2015 году получил «Золотую маску» за этот спектакль. Это было как раз в то время, когда труппа гастролировала в Лондоне. Трансляция помогла лучше рассмотреть и оценить его работу.

      Я прочитала несколько отзывов о гастролях театра имени Пушкина из лондонских газет: «Индепендент», «Гардиан», «Телеграф». Они написаны со знанием дела, с большим вниманием к пьесе, с интересом к её интерпретации.  В отзыве из лондонской газеты отмечалось, что русские с Доннелланом выпустили свежую силу из строчек пьесы, которая уже душу намозолила.

      Англичане знают сюжет, внимательно следят за тем, как известные моменты разыгрываются русскими актёрами; им нравится происходящее на сцене, они купаются в зрелище, поддерживают артистов своими реакциями, – рождается тот самый энергетический мост между залом и сценой, который так ценится в театре!

     Идеи режиссёра воплощает слаженная и согласованная игра артистов.

     Анна Халилулина (Изабелла), как в первый мой просмотр, играла с первой секунды очень искренне, работала добросовестно. Её персонаж показался хотя и чистой, но очень жёсткой, сильной девушкой.

     Лючио (Александр Феклистов) – хитрый малый, ведущий в спектакле комическую линию. Однако этот комик кажется мне страшным. Некоторые зрители видят в Лючио персонажа, который знает и может сказать правду о Герцоге. А мне он видится двуличным. Он готов услужить и нашим, и вашим и может стать предателем, – смотря по тому, как будет выгодно. 

     Анастасия Лебедева (у неё две роли: беременная невеста Клавдио и монахиня) вновь поразила умением перевоплощаться. Её каждый раз очень трудно узнать!

     Андрей Кузичев (Анджело) создаёт политически ангажированный образ чиновника – в отзыве английской газеты было написано по-русски английскими буквами: «аппаратчик». В его персонаже также важно каждое движение, каждая гримаса. Анджело чуть не откусил стопу Изабелле, как «голодное животное», по словам англичан.

     Александром Арсентьевым (Герцог) опять я любовалась. Плюс крупных планов оборачивается здесь минусом: нельзя посмотреть работу артиста в «зонах молчания». Глаза его, мимика, оценки происходящего, изменение отношения к тому, что он видит, – всё это тонко и ювелирно («Кто любит, тот знает получше, кто знает, тот любит покрепче»).
 
     Видя ужасы, которые творятся в его городе, переодетый монахом Герцог меняет своё отношение к происходящему, пытается стать жёстким, требовательным правителем, и это перерождение показывает исполнитель на периферии сцены, на заднем плане, без слов, жестами и мимикой.

     Я смотрела на Герцога с учётом тех замечаний, которые прочитала в английских рецензиях. Сейчас я разглядела несколько ироническое отношение Арсентьева к своему персонажу, к его наивности, незнанию жизни. Увидела промахи Герцога в общении, в руководстве, его самоуверенность, не основанную на реальных его возможностях.

     Я и в театре немного насторожилась от некоторого несоответствия слов и содержания образа, но я помню, что в первый раз я списала этот диссонанс на наивность средневековой морали. Кого обвинила в "неправдоподобии чувствований" – «отца нашего», Шекспира!

     Я рада за наших артистов, что их так замечательно принимали англичане! Зрители ловили каждый момент, каждый поворот сюжета! Ничто не вязнет, как в болоте, и не скользит, как по льду! Я понимаю ощущения актёров – это прекрасные ощущения! Исполнители и зрители партнёрствовали, взаимодействовали!
 
     Лондонцы  смеются в тех местах, где мне страшно. Вот – разная реакция!
Мне понравилось, как в одном из отзывов было сказано: даже в холодную войну к нам в Великобританию из России посылалось тёплое чувство, связанное с солидарностью и дружбой артистов!
 
     Жаль, что не было цветов. Англичане, надеюсь, тоже пожалели, что не догадались, не ожидали такого зрелища, не думали! Но ведь главное - не цветы, а контакт артистов с залом непосредственно во время действия! А это было!
Любовь к Шекспиру должна выиграть этот «матч», должен выиграть наш русский театр, хотя постановщик – англичанин.

     После выступлений в Лондоне гастроли продолжались в Оксфорде, в центре «Плейхаус». На одном из спектаклей побывал 90-летний Питер Брук, ставивший «Меру за меру» ещё в 1950 г. В заключение поездки артисты вместе с Доннелланом и с художественным руководителем театра имени Пушкина Евгением Писаревым съездили в Стретфорд-он-Эйвон, на родину Шекспира, подышали, так сказать, атмосферой великого драматурга, вдохновились на новые выступления.