Война, краски и карандаши

   На первой выставке в январе 42 года в большом неуютном и холодном зале висели картины и рисунки только двадцати художников. Пять участников выставки умерли до её открытия. Шестой пришёл накануне в Союз. Мужчина с трудом поднялся на второй этаж. Он поставил у стены холст, завёрнутый в газету, и прошёл в комнату, где жили живущие в доме художники. Они сидели около небольшой железной печки.
  - Погодка, - сказал художник, - не балует. Мороз какой! Даже деревья в парке озябли, птицу на лету мороз бьёт. Летит бедная и вдруг камнем  падает вниз.
   Все согласились с ним, кто -то добавил:
  - Никогда ещё художники, наверное, не работали в таких условиях.
  - Я это на своей шкуре почувствовал, - еле картину дотащил. Ничего, завтра всё - таки снова буду брести с Васильевского острова.

   Но художник не пришёл ни завтра, ни послезавтра, а ещё через несколько дней стало известно, что он умер. Никто из художников не смог проводить его в последний путь: ни у кого не было сил дойти до Васильевского острова, а потом вернуться в Союз. Так ушёл шестой участник выставки...

   В это тяжёлое блокадное время, художники тоже были в строю. Художники утром собирались, обсуждали полученное фронтовое задание и отправлялись в большую комнату работать: рисовали  и писали каждый на своём рабочем месте. Маленькая печурка не могла согреть помещения, но мужчины работали, покидая свои места только умирая. Пока видели глаза, пока  сохранились остатки сил, пока замёрзшая рука могла держать кисть и карандаш, они работали.

   Художники, бывало, работали и ночью при свете коптилки. Иногда подходили к печке погреть руки, когда пальцы коченели. Руки художников уже не были теми узкими, утончёнными: эти руки, которым приходилось ежедневно убирать  снег, подметать двор, пилить брёвна, стали красными, грубыми, потрескавшимися, опухшими...

   Курили все одновременно, чтобы экономить спички. Покурят, поговорят, а если раздастся резкий, тревожный сигнал - воздушная тревога - дежурные уходили на крышу, а остальные молча  возвращались к своим работам. И так изо дня в день, из месяца в месяц...

   С картин ленинградских художников смотрят партизаны и солдаты, мужественные ленинградцы: женщины, старики и дети, артисты  и шофера...

   На страницах истории русской живописи можно прочесть о стойкости и верности долгу, о красоте человеческого подвига, и о том, что тюбик красок и коробка с карандашами тоже  были на вооружении, тоже работали на фронт. И оружие это было в руках ленинградских художников - Владимира Серова, Иосифа Серебряного, Николая Павлова, Пахомова, Белухи, Ярослава Николаева и их мужественных товарищей, многие из которых не дожили до победы, но долг свой перед Родиной и народом выполнили с честью.