Святая сделка

 
   По Иерусалиму гуляли слухи, как воры по ночам. Говорили, что в районе Неве-Яков, где раньше еле находили, куда мусор выбросить, харедим ждут Машиаха. Не просто ждут — вот-вот, буквально с минуты на минуту.

Слух разносился быстрее интернета, и квартиры в районе начали сметать как халу в шаббат.
— Там, говорят, если с балкона свистнешь — сам Мессия откликнется, — хихикала соседка Цисана, заталкивая в сумку свиные купаты из русского магазина «Маня».
— Ожидатели Мессии подняли цены не только на квартиры, но и жрать стало дорого, — ворчала она.
— А купаты-то у тебя кошерные? — ехидно спросила соседка.
— А тебе не всё равно? Жди своего Мессию.

Район, где раньше жили в основном «понаехавшие» из Союза, вдруг стал центром религиозного гравитационного поля.
Цены на квартиры росли со скоростью спортивной машины, как будто сам Машиах жмёт на газ.
И каждый, у кого была хоть одна стенка с видом на закат, резко вспомнил о рыночной экономике и чудесах небесных.

В лихие девяностые я купила там трёхкомнатную. За 72 тысячи долларов. Тогда это казалось удачей. Но что произошло дальше — даже Машиах не предсказал бы. Спустя двадцать лет квартира стоила уже 260 тысяч тех же зелёных. Попробуй найди банк с такими дивидендами! Даже сон был бы скромнее — там хотя бы утром просыпаешься, а тут проснулась квартира.

После лёгкого ремонта — побелки облупившихся стен, замены крана, который капал так, будто тоскует по прежним хозяевам, — покупатели нашлись почти мгновенно. Недаром сосед из Кутаиси, Леван, выразился просто:
— Покупателей будет как тараканов у меня на кухне. Ни один спрей их не берёт.
И ведь не соврал.

Родители двух молодых хасидов решили приобрести квартиру в складчину — для молодой пары. Чтобы жили в святом месте и ждали достойно.

Сделка проходила торжественно. Я, муж, адвокат, два соседа — всё как положено. Даже кошка на подоконнике — как свидетель истории.

Всё шло чинно, пока в комнату не вошли двое хасидов с чемоданчиками.
— Ну вот, — пробормотал муж, — сейчас начнётся.

И началось. Открыли они свои чемоданы — а там не бриллианты, не золото, не чек — а аккуратные пачки двадцатишек. Весь миллион с лишним — в двадцатишках.

— А у вас не нашлось одной бумажки на миллион? — попробовал пошутить адвокат.
Хасиды посмотрели на него, как на еретика.

Счёт занял почти четыре часа. Мы пересчитывали, как в фильмах про наркоторговцев. Пачки щёлкали, ругательства шептались, воздух сгустился от шекелей и недосказанностей.
— Хоть бы кофе кто принёс, — вздохнул Леван. — Мы тут Мессию дождёмся раньше, чем деньги досчитаем.

Наконец всё было подписано, пересчитано, уложено. Мы пожелали новой семье удачного ожидания и скорого прибавления — в потомстве или в пророчествах.

А уже на выходе я, не удержавшись, тихо сказала мужу:

— Не знаю, когда этот Машиах придёт или прилетит, но его ожидатели уже заняли процентов восемьдесят святого Иерусалима. Видимо, он пообещал постучаться не только в Неве-Яков.

Мы с трудом перебрались из Рамат-Эшколя — ещё недавно светского, уютного района, где по утрам слышны были только кофемолки и лай собак. Но и туда, похоже, постучался. Перебрались в Гиват Царфатит — и что вы думаете? И туда теперь стал стучаться.

А пока — цены на квартиры взлетели так, что, кажется, сам Машиах их поднимает. Видно, слишком дорог у него стук… в двери. Или, точнее — в районы.

Н.Л.(с)