В лесу. Ги де Мопассан

Мэр собирался садиться за обеденный стол, когда его предупредили, что полевой сторож ждёт его с двумя взятыми под стражу. Он тут же спустился и, действительно, увидел полевого сторожа, папашу Ошдюра, который с суровым видом смотрел на пару буржуа не первой молодости.
Мужчина, полный, с красным носом и седыми волосами, казался удручённым, тогда как жена, празднично одетая толстушка с лоснящимися щеками, недоверчиво косилась на стража порядка, который их задержал.
Мэр спросил:
- В чём дело, папаша Ошдюр?
Сторож пустился рассказывать.
Он вышел утром в свой обычный час, чтобы сделать обход от леса Шампиу до границы с Аржантеем. Он не заметил ничего особенно в полях, кроме того, что погода была прекрасной, и хлеба хорошо поднимались, когда сын Бределей, который работал на винограднике, крикнул ему:
- Эй, папаша Ошдюр, идите-ка к краю леса, вы там найдёте двоих голубков, которым 300 лет на пару.
Он пошёл в указанном направлении. Он вошёл в чащу и услышал слова и вздохи, которые заставили его заподозрить неприличное поведение.
Тогда, став на четвереньки, словно при ловле браконьера, он застал эту парочку, которая предавалась первородному инстинкту.
Остолбеневший мэр посмотрел на виновных. Мужчине было все 60 лет, а женщине – 55, по крайней мере.
Он начал расспрашивать их, начав с мужчины, который отвечал таким тихим голосом, что его было едва слышно.
- Ваше имя?
- Николя Борэн.
- Ваша профессия?
- Галантерейщик, улица Мучеников в Париже.
- Что вы делали в этом лесу?
Галантерейщик замолчал, опустив глаза на свой большой живот и положив руки на бедра.
Мэр продолжал:
- Вы отрицаете то, что утверждает представитель муниципальной власти?
- Нет, мсье.
- Стало быть, вы это признаёте?
- Да, мсье.
- Что вы можете сказать в свою защиту?
- Ничего, мсье.
- Где вы встретили вашу сообщницу?
- Это моя жена, мсье.
- Ваша жена?
- Да, мсье.
- Тогда… тогда… вы живёте не вместе… в Париже?
- Простите, мсье, мы живём вместе!
- Но тогда… Вы сумасшедший, полный безумец, мой дорогой, если попались в поле в 10 часов утра.
Галантерейщик, казалось, сейчас заплачет от стыда. Он пробормотал:
- Это она захотела! Я ей говорил, что это глупо. Но когда женщина вобьёт себе что-то в голову… Вы же знаете…
Мэр, который любил галльский дух, улыбнулся и ответил:
- В вашем случае всё должно было случиться наоборот. Вас не было бы здесь, если бы она не вбила себе этого в голову.
Тогда мсье Борэна охватил гнев, и он повернулся к жене:
- Ты видишь, куда нас завела твоя поэзия? А? И мы пойдём под суд, в наши-то годы, за оскорбление нравов! И нам придётся закрыть магазин, всё продать и переехать в другой квартал. Куда ты нас завела?
Мадам Борэн встала и, не глядя на мужа, начала объяснять без смущения, без напрасной стыдливости, почти без запинок:
- Господи, я знаю, что мы смешны. Позволите ли вы мне объясниться, как адвокату, или, скорее, как бедной женщине? И я надеюсь, что вы отпустите нас домой, мсье мэр, и мы будем избавлены от стыда судебного преследования.
Когда-то в молодости я познакомилась с Николя Борэном в этих краях, как-то в воскресенье. Он работал в магазине галантереи, я работала в магазине готового платья. Я помню это, словно это было вчера. Я приходила сюда по воскресеньям время от времени с подругой, Розой Левек, с которой я жила на улице Пигаль. У Розы был молодой человек, а у меня не было. Именно он привёл нас сюда. Однажды в субботу он объявил мне, что завтра приведёт с собой друга. Я прекрасно поняла, чего он хотел, но ответила, что это бесполезно. Я была мудра, мсье.
Однако, на следующее утро на железной дороге мы нашли мсье Борэна. Для тех времён он был хорошим молодым человеком. Но я решила не уступать и не уступила.
Мы прибыли в Безон. Погода была отличная, сердце просто пело. Лично я, когда погода хорошая, всегда начинаю плакать, а когда я нахожусь в сельской местности, совсем теряю голову. Зелень, поющие птицы, колосья, которые колышет ветер, быстрокрылые ласточки, запах травы, маки, маргаритки – всё это сводит меня с ума! Это как шампанское, если пить его без привычки!
Так вот, стояла прекрасная погода, которая проникает в тело через глаза, когда смотришь на природу, и через ноздри, когда дышишь. Роза и Симон целовались каждую минуту! Мне было неловко смотреть на них. Мсье Борэн и я шли позади них и даже не разговаривали. Когда люди не знают друг друга, им не о чем говорить. У этого мальчика был робкий вид, и мне нравилось видеть его смущение. Мы подошли к небольшому леску. Было жарко, как в бане, и все сели на траву. Роза и её друг шутили по поводу моего сурового вида, но вы же понимаете, что я не могла вести себя по-другому. А затем они начали целоваться, совершенно не обращая внимания на нас, словно нас там и не было, а потом начали тихо разговаривать. Потом они встали и молча ушли в лес. Посудите сами, какое глупое у меня было лицо перед этим мальчиком, которого я видела впервые в жизни. Я была так смущена, что это придало мне смелости, и я начала говорить. Я спросила его, чем он занимается. Он ответил, что занимается галантереей. Я вам только что об этом рассказала. Мы беседовали несколько минут. Он осмелел и позволил себе вольности, но я резко поставила его на место. Не так ли, мсье Борэн?»
Мсье Борэн, который со смущением разглядывал свои ноги, не ответил.
Она продолжала:
- Тогда он понял, что я – не глупышка, и начал ухаживать за мной, как джентльмен. С того дня он приходил каждое воскресенье. Он был очень сильно влюблён в меня, мсье. И я тоже сильно, сильно его полюбила! Тогда он был красивым юношей.
Короче говоря, мы поженились в сентябре и начали управлять магазином на улице Мучеников.
Долгие годы это было тяжело, мсье. Дела шли плохо, и мы больше не могли оплачивать воскресенья в деревне. Затем эта привычка забылась. В голове у меня было уже другое: когда занимаешься торговлей, больше думаешь о кассе, чем о цветочках. И мы постепенно старели, не замечая этого, и не думали о любви. Если ты не видишь того, чего тебе недостаёт, ты об этом и не жалеешь.
А затем, мсье, дела пошли в гору, и мы стали думать о будущем! Тогда я даже сама не знаю, что на меня нашло, не знаю!
Я начала мечтать, как маленькая пансионерка. Вид тележек с цветами, которые ездят по улице, вызывал у меня слёзы. Когда я ощущала запах фиалок и уходила за конторку, моё сердце билось так сильно! Тогда я выходила к двери и смотрела на голубое небо между крышами. Когда смотришь на небо над улицей, оно похоже на реку, на длинную реку, которая течёт над Парижем, а ласточки проносятся, как рыбы. Всё это так глупо в моём возрасте! Что вы хотите, мсье, если я работала всю жизнь, и приходит такой момент, когда понимаешь, что кроме работы нужно было делать что-то ещё, и приходят сожаления, да, сожаления! Подумайте только: я 20 лет могла собирать поцелуи под деревьями, в лесу, как другие женщины. Я думала о том, как прекрасно лежать в листве с любимым! И я думала об этом беспрестанно, дни и ночи напролёт! Я мечтала о лунном свете над рекой до такой степени, что мне хотелось утопиться.
Сначала я не осмеливалась говорить об этом с мсье Борэном. Я хорошо знала, что он посмеялся бы надо мной и послал бы меня продавать нитки и иголки! И затем, действительно, мсье Борэн не говорил мне ничего важного, и я, глядя на себя в зеркало, поняла, что больше никому об этом не скажу!
Я решилась и предложила ему прогуляться в поля, где мы познакомились. Он согласился, ничего не подозревая, и мы прибыли сюда к 9 часам утра.
Когда я вошла в хлеба, мне показалось, что всех этих лет словно не было. Сердце женщины не стареет! И я видела мужа не таким, каким он стал, а таким, каким он был тогда! Клянусь вам, мсье. По правде говоря, я была под хмельком. Я начала целовать его. Он удивился больше, чем если бы я захотела его убить. Он повторял мне: «Но ты сошла с ума. Ты сошла с ума этим утром. Что на тебя нашло?» Я не слушала его, я слушала только своё сердце. И я увлекла его в лес… Вот, господин мэр, я рассказала вам правду, всю правду.

Мэр был рассудительным человеком. Он встал, улыбнувшись, и сказал: «Идите с миром, мадам, и больше не резвитесь… под деревьями». 

22 июня 1886
(Переведено 08 мая 2015)