Совет домовых

     Послышалось всхлипывание и тихое,
ровное, мучительное рыдание; запрется
в груди звук, надтреснет, переломится
и разрешится долгой нотой плача; слёзы
катились градом.

          Н.Г.Помяловский (1835-1863).
                Мещанское счастье.



     Выждав момент, когда хозяева ушли по своим делам, домовой Лукьяныч вылез из-под печи и прошел к окну. В избе было чисто прибрано - хозяйка Варвара терпеть не могла беспорядка.
     Усевшись на лавку возле окна, он посмотрел на улицу. Там играли ребятишки, в пыли ковырялись куры, соседка Марьяна несла воду на коромысле. Брела какая-то старуха, опираясь на палку. В общем шла обычная деревенская жизнь.
     Побродив по избе, Лукьяныч в поисках съестного заглянул на кухню, но и там было все чисто прибрано, даже на полу не валялось ни одной крошки, а если случайная и залетела куда, то ее давно подобрали мыши - эти бестии, живущие рядом с ним, не пропустят ничего, что можно употребить в пищу.
     Но Лукьяныч знал, что в тазу, стоявшем на лавке и укрытом полотенцем, хозяйка хранит хлеб. Поэтому он отогнул край полотенца, отломил небольшой кусок от батона и аккуратно закрыл таз. И уже вернувшись в свою нору под печью, не спеша съел добытое и незаметно для себя задремал.
     Проснулся он от крика хозяйки:
     - Ну, куда ты в грязных сапогах прёшься? Не видишь, что пол вымыт?
     - Да чистые они у меня, - отвечал голос мужа Павла. - Сейчас на улице сухо, грязи нет.
     - Свинья всегда грязь найдёт. Пыль, песок на ногах, а ты все это в избу тащишь.
     Лукьяныч услышал, как мужик что-то тихо проворчал и, разувшись, бросил сапоги у порога.
     - Что, в сенях нельзя было разуться? - снова закричала Варвара.
     Муж вынес сапоги за порог, а когда вернулся, спокойно сказал:
     - Есть хочется, аж живот подвело.
     - А я от тебя только и слышу: есть давай! У всех мужики, как мужики, только у меня прожорливый, никак не накормишь. Как работать, так вас нет, а как есть, так первые за стол.
     - У тебя неприятности на работе? - терпеливо спросил Павел.
     - У меня одна неприятность - ты!
     - Ну, если я тебе так неприятен, давай разойдемся и дело с концами, - Павел явно начал раздражаться. - И я хоть отдохну от твоего бесконечного ора.
     - Ах, так я тебе надоела? Другую дуру, как я, нашел?
     - Слушай, может хватит? Неужели ты не можешь нормально разговаривать?
     - Нормально разговаривают с нормальными людьми, а не с такими, как ты.
     Павел промолчал и направился было к буфету, чтобы взять тарелки, но Варвара снова закричала:
     - Сядь уж, а то все тарелки переколотишь.
     - Когда я ее колотил? - как-то отрешенно спросил муж.
     - А в позапрошлом годе кто чашку грохнул? Скажешь, что я? Пусти слона в посудную лавку...
     Павел промолчал, а когда поел, молча встал и вышел из избы.
     Вечером следующего дня, когда хозяева вернулись с работы, повторилось  то же самое и только к ночи семейный скандал прекратился.
     Такая беспокойная жизнь, продолжавшаяся изо дня в день, вконец утомила Лукьяныча и он решил посоветоваться с более старшим и мудрым домовым Савелием Савватеичем, жившем в просторной избе, которую занимали муж и жена - сельские учителя.
     В один из поздних вечеров, когда село спало, он осторожно выбрался из избы и огородами пробрался к соседям.
     Несмотря на поздний час, Савелий Савватеич не спал. Нацепив на нос очки хозяина и раскурив его трубку, он выбирал книгу с полки, собираясь, видимо, почитать.
     - Здравствуйте, Савелий Савватеич, - вежливо поздоровался с интеллигентным домовым Лукьяныч.
     Тот строго посмотрел на гостя и поздоровался в ответ:
     - С бедой пришел или с радостью? - спросил он.
     - Посоветоваться пришел, - ответил Лукьяныч. - Вы - человек ученый, книжки читаете... Уж извините, что отвлекаю вас своими мелочными заботами.
     - Ты не тарахти, а дело говори, с чем пришел? - остановил словоизлияния гостя Савелий Савватьевич.
     - Беда у нас. Хозяйка такая ворчливая - ни мне, ни хозяину никакого покоя от нее нет. Все время чем-то недовольна и ругается, ругается...
     - По делу ругается, али нет? - коротко спросил Савелий Савватеич.
     - Да нет никакого повода, просто характер сварливый, мочи нет, - махнул рукой Лукьяныч.
     - Это у ней либо от разлива желчи, либо от другой какой болезни, - с серьёзным видом пояснил хозяин.
     - Дак а чего делать-то? Этак со своими скандалами она сведет с ума не только меня, но и Павла.
     - А он что?
     - Терпит, но иной раз и у него терпения не хватает. Тоже начинает покрикивать.
     - Сложное дело, - вздохнул Савелий Савватеич. - Уж коли женщину понесло, ее не остановишь.
     - И так жить нельзя.
     - Нельзя, - согласился хозяин.
     Подумав немного, он предложил:
     - Ты вот что попробуй. Как только она начнет кричать, возьми да незаметно сбрось что-нибудь на пол.
     - А чего сбросить-то? - недоуменно спросил Лукьяныч.
     - Ну, тебе лучше знать - ты же в их доме живешь. Урони кочергу, ухват, крышку какаю-нибудь...
     - Зачем? - подивился Лукьяныч.
     - Я думаю, женщина она не глупая. Как только закричит, а тут что-то падает. Так раз, второй, третий... В конце концов она поймет, что вместе с ее криком в доме начинает твориться что-то неладное. А женщины - существа суеверные и пугливые. Посмотрим, может быть, это ее успокоит. Ты только потом мне расскажи, как подействовала наша придумка.
     - Это уж как водится, - серьёзно ответил Лукьяныч. - Спасибо вам, Савелий Савватеич, за добрый совет.
     - Потом благодарить будешь, когда поможет, - отмахнулся хозяин. - Ступай, пока не стало светать.
     Уставший и переволновавшийся Лукьяныч вернулся к себе под печь и так крепко уснул, что не услышал, как встали и ушли на работу Павел и Варвара. Проснулся он только от очередного крика хозяйки:
     - Ну, и где бы бродил? Обед стынет...
     - С трактором провозился, - нехотя ответил Павел. 
     - Тебе железки дороже всего. А то, что жена волнуется дома, в голову лезет невесть что, тебе, конечно, наплевать...
     В этот момент Лукьяныч толкнул ухват и тот с грохотом ударился об пол.
     Варвара застыла и опасливо посмотрела в сторону кухни.
     - Чего это? - встревоженно спросила она.
     - Ухват упал, - усмехнулся муж.
     - Чего бы ему падать?
     - Поставила неровно, вот он и грохнулся.
     Варвара помолчала, а потом снова начала распаляться:
     - Ты руки-то помыл? Воняют машинным маслом.
     - А что сделаешь - работа такая.
     - Я уже задыхаться начинаю от этой вони.
     Лукьяныч, слыша, как она снова заводится, уронил кочергу. Та с грохотом шлепнулась на пол.
     Варвара замерла и уже с испугом посмотрела на мужа, а тот захохотал:
     - Это у нас полтергейст завелся. Как только ты начинаешь орать, так он и проявляет себя.
     Варвара с недоверием глянула на Павла, но ничего не сказала и молчала до окончания обеда.
     Но придя вечером с работы, по привычке снова закричала на мужа:
     - Ты хоть бы чем-нибудь смазывал руки - шершавые и вонючие.
     - Да я их уже с глицерином отмывал, - оправдывался Павел.
     - Ты пропитался этим маслом, а я должна дышать, - начала горячиться она.
     В это время Лукьянычу удалось столкнуть с шестка железную заслонку и та с грохотом рухнула на пол.
     Женщина даже присела от испуга, чем вызвала приступ смеха у мужа.
     - Чего ты ржешь? - шепотом сердито проворчала жена. - У меня даже сердце в пятки ушло. Это что, нечистая сила у нас завелась?
     - Ага, - откровенно хохотал Павел. - Судя по тому, что она проявляется, как только ты начинаешь кричать, я бы назвал эту силу чистой.
     - Ну тебя, тоже шутник нашелся.
     На всякий случай она пересела на другую сторону стола, подальше от кухни, куда время от времени бросала опасливый взгляд. До конца обеда она так и не заговорила, а на вопросы мужа отвечала только кивком головы.
     Когда обед закончился и Павел ушел, Варвара собрала посуду и, прежде чем зайти с ней на кухню, на всякий случай перекрестилась.
     Вечер прошел в тишине, Варвара разговаривала шепотом, изредка косясь на кухню.
     Но на следующий день вечером она снова сорвалась, когда спросила мужа, принес ли он зарплату?
     - Не дали сегодня, - хмуро ответил Павел.
     - А на что мы жить будем? - не выдержала Варвара. - Ты подумал об этом?
     - Не от меня же зависит, - оправдывался тот.
     - Нужно было надавить на начальство, - распалялась та.
     Лукьяныч не выдержал и сбросил крышку горшка, стоящего на шестке.
     Варвара шарахнулась и невольно прижалась к мужу.
     - Я так больше не могу, - прошептала она. - С ума скоро сойду...
     - Да ты уже немного тронулась - кричишь и кричишь, совсем разучилась говорить нормально, - также шепотом ответил муж.
     - Ты не уходи, пока я посуду не помою, - попросила она.
     - Давай я сам помою, - предложил он.
     На следующий день утром на работу они ушли вместе. А Лукьяныч задами домов проскочил к Савелию Савватеичу.
     - Работает, - радостно сообщил он хозяину. - Много меньше ругаться стала, испугалась.
     И только тут он заметил молодого домового Тришку, устроившегося на столе с недоеденной кашей.
     - А ты тут что делаешь? - спросил его Лукьяныч.
     - Сбежал от своих хозяев, - усмехнулся Савелий Савватеич.
     - А что так? - не отставал Лукьяныч.
     - Да у него хозяин безостановочно пьет, - пояснил Савелий Савватеич.
     - Что-нибудь пробовали с ним делать?
     - Ничего не помогает, - безнадежно махнул рукой Савелий Савватеич.
     - Так сейчас же жатва, каждые рабочие руки на счету, - продолжил Лукьяныч.
     - А ему что? - заговорил Тимошка. - Старики с детьми в поле хрип гнут, а он пьянку пьянствует.
     - А что пробовали? - спросил у него Лукьяныч.
     - Мы даже сшили костюм чертика из зеленой ткани, - начал рассказывать Савелий Савватеич. - С рожками. И вот, когда все ушли в поле, а больной с похмелья хозяин остался дома и похмелялся брагой, Тишка в этом костюме выскочил на середину комнаты и заплясал.
     - И что? - заинтересованно спросил Лукьяныч.
     - Тот  снял свой стоптанный ботинок и запустил в Тимоху, - пояснил Савелий Савватеич.
     - Попал? - поинтересовался Лукьяныч.
     - Попал, - уныло проговорил Тимоха, взявшись за голову.
     - Вот он и прибежал ко мне: пусти к себе пожить, - дополнил Савелий Савватеич. - Больше, говорит, не могу. Вот я и пожалел сироту.
     - Дела, - только и сказал Лукьяныч. - Ну, я побегу?
     - Заходи, - бросил ему вслед хозяин.
     Прибежав домой, Лукьяныч забрался в свою норку и задумался: "Да я еще жаловался на свою судьбу. Мои проблемы по сравнению с проблемами Тимошки - мелочь".
     Незаметно для себя он уснул и даже не слышал, как с работы пришли хозяева...