Горечью горькой, живи, глава 7

Глава 7.

В самом сердце Аури-Эль, по улицам давно заброшенной Старой столицы медленно шла процессия. Несколько закутанных в балахоны эльфов, низко надвинуты капюшоны, не видно их лиц, король, брезгливо морщась, ищет, куда поставить ногу среди обломков камней и мусора, белая от ужаса обнаженная девушка, которую ведут двое, не давая вырваться, спастись. Безмолвие старой столицы разбивается лишь тихими шагами. Ведет их путь в храм Проклятого, чье имя забыто в веках, так грозен был демон, так велики преступления его адептов. Но жажда власти глупого короля разбудило древнее зло. И теперь, уже в пятый раз идут новые последователи по дороге к скрытому храму, чтобы открыть путь тому, кого нельзя пускать в этот мир.

Черные стены внутреннего зала, огромный черный камень в центре, покрытый трещинами, сквозь которые видно, как клубится внутри что-то страшное, древнее. Из центра камня торчит острый зуб. На него и усадили оцепеневшую от ужаса девушку, усадили как на мужчину, на супруга. Закричала от резкой боли девушка, окрасила девственной кровью камень. И набросились на нее жрецы Проклятого, тускло свернули ритуальные ножи, потекли потоки крови на камень. Как только касались алые струи трещин, расширялись они, сильнее билось изнутри древнее зло. Затихала, умирая девушка, смотрел на нее король, жадно смотрел, блестели безумством его глаза. Вырвал главный жрец еще живое сердце из груди эльфийки, поднял его, показывая всем, и бросил на камень, завершая ритуал. Деловито засновали адепты, убирая истерзанное тело, заворачивая его в покрывало. Выбросят потом где-нибудь подальше отсюда.

Ушел уже король, ушли жрецы, лишь ворочалось древнее зло под камнем, ожидая следующей жертвы, чтобы выйти, наконец, из долгого заточения. 


***

По небольшому двору между башнями, кружились  в грозном боевом танце двое. Переплетались вихри, темный и светлый. Звенели в такт весенней капели, мечи. Перетекали каплями из стойки в стойку гибкие тела. Брызнули яркие капли на потемневший снег, и охнула тревожно красавица, подалась вперед.

- Благодарю тебя, Ниэллон, – улыбнулся, поднимая меч светлый, стряхнул с него капли на землю.

- Хороший бой сердцу радость, мой принц, – поклонился в ответ дроу.

- Если все солдаты в отряде подготовлены тобой, я не беспокоюсь за его боеготовность.

- У нас был один учитель. Вы не прогадали, когда согласились принять нас.

Эль отсалютовал и принял у Рами плащ, укрылся от весенней прохлады. Нужно было идти, но не хотелось уходить от теплого солнца. За долгую ночь  светлый успел соскучиться по нему, и радовался как ребенок появлению первых лучей. Уже позади зимние морозы и метели, когда только тонкое стекло оставляло стужу за окном, а у камина хотелось проводить все дни, с утра до вечера. Скрашивали долгие зимние дни лишь друзья, неожиданно Эль стал проводить время не только с Ирмидилом, но и с Ниэллоном. Дроу добился приказа о назначении его отряда в подчинение светлому эльфу. На вопрос Халлона, зачем дроу идет в подчинение его младшему мужу, был короткий ответ: долг жизни. Тогда узнал принц темных, чем занимался на берегу его супруг, кроме охраны лодок.

Элендил стоял, запрокинув лицо, и всматривался в голубую глубину неба, не замечая, что за ним наблюдают внимательные глаза. Халлон стоял у окна и уже не в первый раз следил за тренировками супруга, отмечая и его красивое гибкое тело, и воинскую подготовку. Не мальчик, мужчина, каким можно гордиться. Элендил облизнул сохнущие губы и дроу засмотрелся на их изящный изгиб. Неожиданно захотелось попробовать их на вкус. Светлый был только на словах супруг, первая брачная ночь так и оставалась последней.  Нет, Элендил не спорил и выполнял приказы. Но от его ледяных пустых глаз и равнодушного тона сводило скулы, да так, что пропадало всякое желание.  Обидно было то, что во всем Халлон виноват сам. Что стоило хотя бы попытаться подружиться с мужем? Ан нет, позволил гордыне закрыть глаза.

Халлон отошел от окна, встретился взглядом с Андилом. Друг не уехал с посольством, предпочел остаться и как сам сказал, «присмотреть за непутевым принцем, у которого мозги выдуло зимними метелями».

- Все любуешься? – насмешливо спросил альв, прекрасно зная, на кого  тот смотрит.

- А ты что-то имеешь против этого? Мой муж, вот и смотрю.

- А поговорить не пробовал?   Иногда помогает.

- Не этот случай. Он даже не смотрит на меня.

- А ты чего хотел? Что  он все забудет и кинется на шею? У него только и осталось, что гордость. Остальное забрали. И кстати, пока ты там в окно смотрел, тебе вызов пришел, от повелителя. По шару.

Халлон шагнул к столу, провел рукой над хрустальным шаром, вызывая последнее сообщение, выслушал и умчался по коридору к отцу.

Повелитель как раз закончил разбирать донесения из Айлендэ. И  теперь сидел, постукивая пальцами по столу. Новости были плохие, настолько, что он готов был даже связаться с водными и степными эльфами.

- Отец? – Халлон сел напротив стола.

- Я получил вести из Айлендэ. Плохие, очень плохие.

- Насколько? Король готовится к новой войне? Мы снова вышвырнем его с Сумрачного.

- Если бы, сын. Посмотри вот это, пока придет твой муж.

- Он-то зачем? – проворчал Таллан, подтягивая стопку бумаг.

- Это его страна и он должен знать, что там происходит. Может, что дельное скажет.

- Может и скажет, – протянул Халлон, незаметно любуясь супругом, как раз вошедшим в кабинет.

- Вы хотели видеть меня, повелитель?

Накирон кивнул, указывая на кресло, куда и опустился Эль, стараясь не смотреть на супруга. Он не знал за собой никакой вины, но как говорится, было бы наказание, проступок найдется. Старший вообще не утруждал себя поисками, придумывал все и наказывал о души.

- Элендил, с твоей родины приходят плохие вести, и я считаю, ты должен об этом знать.

- Какие?

- За последние месяцы были похищены шесть эльфов обоих полов, невинных. Тела пятерых затем были найдены, буквально выпотрошенными, в окрестностях  Старой столицы. Всех изнасиловали перед смертью, но судя по характеру ран каким-то ритуальным предметом. Из дворца удалили почти всех придворных, твой брат отправлен в крепость Ладрос, под домашний арест. На улицах стали встречаться закутанные в мантии с капюшонами эльфы. Если это знаки того, о чем я думаю, дело плохо.

Эль поднял голову и Халлон поразился насколько больными стали его глаза.

- Неужели отец захотел выпустить Орихална… как он мог?

-Ты тоже подумал на это? Гробница этого демона считалась потерянной, адепты уничтоженными. Беда еще в том, что мы не знаем точного ритуала призыва.

- Там не только призыв. Полностью ритуал состоит из четырех частей. Первый это призыв духа демона, второй его пробуждение. Вот для этого нужна кровь невинных, по одной жертве в день новолуния. Шесть раз. Третий этап, вселение Орихална выбранное тело. Раз брата отослали, значит, он не подошел. Я был бы идеальной кандидатурой, уже взрослый, но до старости еще далеко. Но для короля я всегда был слишком неудобным сыном.

- Значит, остается сам Виэндил.

- Да, он мог пойти на это. Слишком хотел власти, стать повелителем всех эльфов.

- Ты знаешь точно весь ритуал? – спросил Накирон.

- Да, нас учат ему с детства.
 
- Чтобы повторить при случае? – ядовито поинтересовался Халлон.

- Нет, – холод в голосе мог заморозить даже море, – чтобы не допустить его проведения. Или остановить. Сейчас прошло уже половина ритуала. Для благополучного исхода нужно время и…

Элендил замер, глядя в пустоту, а потом медленно закончил:

- И невинное дитя, рожденное в боли и насилии, забравшее жизнь своей матери.

Он вскочил, глянул на повелителя диким взглядом. Принца трясло, кровь отхлынула от лица, и он стал не просто светлым – белым как снег, даже губы посерели, утратили свой цвет.

- Так вот зачем отец опоил меня тем зельем. Ему нужен был ребенок, зачатый после изнасилования. Быть может…  нет, я точно знаю, что король приготовил принести последней жертвой моего ребенка. Туилиндэ умерла, кто знает, сама или помогли, но дитя… король не мог допустить его смерти.

Элендил вцепился в край стола. Произнес умоляюще:

- Помогите мне спасти моего ребенка. Я… сделаю все, что хотите. Только помогите!

Халлон смотрел на мужа, и до него медленно доходило, сейчас, когда он узнал еще один и немаловажный факт, все кусочки мозаики под названием «младший муж» встали на место. Теперь было понятно, почему он никак не мог найти верный путь в их отношениях, слишком поверил донесениям и не захотел верить своим глазам.

- Отец? Мы должны помочь Эдлендилу. Нужно остановить короля и спасти ребенка.

Эль оглянулся на мужа, меньше всего он ожидал его поддержки. И это неожиданно успокоило его. Если повелитель не захочет помогать, может, не станет мешать сделать это сыну. Но Накирон только кивнул:

- Мы не только должны это сделать, мы обязаны. Я тоже виноват в произошедшем: следовало задуматься уже, когда Виэндил стал требовать моего смещения с поста Главы Совета.

- Вы не знали, а я знал и ничего не сделал, – покачал головой Эль.

- И что ты мог? – фыркнул Халлон, – ничего, ты даже не смог защитить жену.

- Не смог, – светлый закрыл глаза, вспоминая нежную улыбку своей девочки, – и как сейчас понимаю, мне бы не дали ее забрать, как я планировал.

- А ты собирался? – заинтересованно спросил старший.

- Да, но каждый раз, когда я приезжал во дворец, вокруг Изумрудного крыла появлялось слишком много придворных.

Накирон кивнул головой, соглашаясь с его словами.

- Король действительно не позволил бы тебе это сделать. Ему нужен был ребенок, и он его получил. А наша задача, спасти ребенка и не выпустить демона.

- Уже поздно, демона не удержать - в это новолуние уже последняя жертва. Мы не успеем. Сейчас даже портал не открыть, в последний раз король разорвал мою привязку к дому.

- Вот как… зачем? – удивился Накирон, – и, прости если обижу, за что?

- Зачем? Чтобы я не мог вернуться. А за что… я вернулся с вашими требованиями и меня обвинили в предательстве.

- Предателей у вас не любят, – согласился Халлон.

- Мягко сказано…

- Постой  ты, что… прошел через… как это у вас называется… «очищение болью»? – Старший с сочувствием глянул на мужа.

- Не знаю, как вы это называете. Меня просто допрашивали.

- Долго? – Накирон переглянулся с сыном, дело-то еще хуже, чем они думали.

- Не знаю. Я не помню… просто было и все. Я отправился к вам еще с незажившими ранами. Пока приехал, все уже было хорошо.

Халлон со стыдом вспомнил как бил мужа. И поклялся сам себе, что больше никогда не унизит его ударом или словом.

- Нам нужны союзники в этой битве. Завтра вы отправитесь к альвам. Вдвоем. Ты можешь идти Элендил.

Повелитель подождал, пока закроется за ним дверь и добавил:

- И сын… хватит тебе уже строить из себя владельца младшего мужа. Элендил воин не хуже тебя, постарайся не забыть об этом. Я молчал, ожидая, пока ты перебесишься, но сейчас не время ненавидеть супруга. Постарайся наладить с ним нормальные отношения.

- Я уже понял отец, и теперь очень жалею, что пошел на поводу своей ненависти. Не стоило мерить одного по поступкам других.


***

Эль стоял в своей комнате у окна и смотрел на друга. Он уже рассказал ему все, и теперь они молчали, не зная, что делать. Все эльфы знали легенды о древнем зле, все знали, как опасно выпустить его обратно в мир,  все боялись, что когда-нибудь это время придет. И теперь у светлого принца только один путь, загнать демона обратно, ведь еще немного и он пойдет по Каллахэ, сминая все на своем пути.

После разговора с отцом, Халлон долго думал,  с чего начать строить новые отношения с мужем и решил просто извиниться за все, что натворил. Башня, в которую переселился Эль была явно не для принца. Все более, чем скромно, но раз супруг не жаловался - его устраивало. В небольшом холле, откуда начинались лестницы вверх и вниз, находились оба светлых, и, судя по расстроенному лицу Ирмидила, он уже знал все новости.

- Рассказал? – поинтересовался Халлон, кивая на светлого.

- Да, – с легким вызовом ответил Эль, ему до смерти надоело отношение старшего, тем более сейчас, когда нужно действовать, а не выяснять, кто круче.

- Все рассказал?

- Да. Хочешь наказать? Плеть при тебе, я встану, как прикажешь…

- Ты сошел с ума? Зачем мне тебя наказывать? За что?

- Раньше ты не искал причину, – усмехнулся Эль.

- Я хотел извиниться за это, глупо делал, старался что-то доказать, а не стоило. Прости. Я… больше никогда не нанесу тебе удара ни словом, ни делом.

Элендил долго смотрел в его глаза, дернул углом рта:

- Извинения приняты. Когда мы выезжаем к альвам?

- Сразу, как соберется Андил. Он откроет портал в замок горного короля.


***

На черном алтаре умирала последняя жертва. Капли крови окончательно истончили камень и сквозь трещины уже просачивался темный клубящийся туман, окутывал алтарь, завиваясь спиралью.

Жрецы сноровисто стянули с камня тело жертвы и главный повернулся к королю:

- Вам нужно лечь на алтарь. Обнаженным и ждать, когда господин выйдет из гробницы он спросит, хотите ли вы принять его. И тогда не ошибитесь с ответом.

Король торопливо сбросил одежду и вскарабкался на алтарь, даже не обратив внимания на жрецов, собирающихся ему помочь. Улегся и закрыл глаза, ожидая пришествия демона. И дернулся, когда жрец, крепко ухватив его за  руку, рассек вену, выпуская кровь.

Алтарь окутался непроницаемой мглой, где мелькали огненные сполохи, задевая искрами лежащее тело. Король умирал, отдавая свою жизнь на возрождение демона. В глазах его гасли последние искры жизни, заменяя их мертвой тьмой. Чей-то узкий череп, обтянутый серой кожей, надвинулся на короля, вкрадчивый голос спросил, забираясь прямо в мозг и ворочаясь там жирным слизнем, впустит ли его король, отдаст ли свое тело, позволит ли изменить его? И король промычал в ответ свое согласие, выгнулся от боли, заорал, раздирая ногтями кожу, забился на алтаре, позволяя войти в себя чужому духу, перестроить свое тело. 

Жрецы отступили от гробницы, жадно вглядывались в непроницаемую мглу, пытались понять, удалось ли задуманное. Опал столб непроницаемой тьмы и увидели они чудовище на камне. Дрожали с непривычки мощные паучьи лапы, оглядывал себя король, оглаживал голый торс. Смотрели жрецы, как переходит человеческое тело в паучье. Как  ворочаются огромные нечеловеческие глаза на лице эльфа. Как спускается, перебирая лапами, демон с алтаря, взмахивает руками, проверяя свою мощь. 

Дрожали от ударов камни храма, сыпалась пыль, забивая глаза и нос, взвился вверх клубок тьмы, выпустил в ночное небо ослепительную алую молнию. Проснулись эльфы во многих городах и селениях, когда пронесся над Каллахэ вихрь, осыпая пеплом и серой. И поняли эльфы, что пробудился демон.

Элендил смотрел в ночное небо на алые вихри, слушал раскаты грома и твердо знал, что времени у него почти не осталось. Два месяца нужно для того, чтобы освоился демон в новом теле. Два месяца есть у них, чтобы его уничтожить.  В день новолуния принесут на алтаре в жертву его ребенка, и тогда станет демон неуязвим.

Халлон нашел руку мужа и сжал пальцы, он встанет рядом с младшим в этой битве.