И он справится

Десятая часть сборника «Антилопа»
из записок: «Курсантские байки».

     Путь домой всегда короче, но не всегда легче…
     Балтика.
     1987 год.
     Конец ноября.
     Давно стемнело.
     Рейдовый тральщик, ласково прозванный матросами «Антилопой», успешно снялся с бочки стенда размагничивания на рейде и свободно дрейфует в нескольких кабельтовых от входа в гавань.
     Но где она, эта «чёртова гавань»?
     Так получилось, корабль «обесточился»…
     Антилопа давно не ходила в море. Экипаж собрали всего месяц назад, после назначения «молодого лейтенанта», вчерашнего курсанта на неё командиром. А тут, некстати запланированный ещё в начале года выход в конце навигации.
     Ну, кто ж не знает, что экипаж без моря - это всего лишь личный состав войсковой части, а корабль у стенки – место его обитания, медленно превращающееся в «груду металла» или проще памятник, как говорят моряки.
     «Ничто на земле не проходит бесследно…», а уж тем более на море…
     И вот, перед самым входом Антилопы в гавань вышел из строя её главный распределительный щит.
     Кто виноват?
     Да ладно, Бог с ним. Это точно не сейчас.
     Что делать? Вот вопрос вопросов…
     Непроглядная темнота.
     Электричества нет…
     Стена мягкого, пушистого, всёпоглощающего снега.
     Локации нет…
     Ти-ши-на.
     Динамики обесточены….
     Гавань рядом.
     Связи нет…
     Ветер, вдавленный массой мокрого пуха в черную холодную воду Балтики на всем пространстве за бортом, стих, остановив ещё совсем недавнее изматывающее веселье волн.
     Кра-со-та.
     Курса нет, гирокомпас обесточен…
     Хо-ро-шо. Хочется бросить якорь и подумать.
     Гидравлики нет, потом не поднимешь…
     Надо идти, дрейфовать на рейде нельзя, опасно.
     Управления рулем и двигателями тоже нет…
     А что есть?
     Есть усталость, накатившая и обволакивающая всё.
     Есть обманчивая убаюкивающая тишина, покой, красота.
     А ещё десять пар вопрошающих глаз экипажа и дивизионного механика, случайно оказавшегося на борту из-за неудачно спланированного им же этого выхода в море. Они все без единой команды (да и не дать её теперь) собрались на ходовом мостике вокруг командира и терпеливо ждут его решений…
     Он, вчерашний курсант, в сущности, ровесник этих мальчишек-матросов (минер и боцман даже на пару месяцев старше его по возрасту) действительно впервые управляет кораблем.
     Навыка – ноль.
     Опыта – ноль.
     Практических знаний – чуть выше нуля.
     Но страха нет, он должен справиться…
     Командир, неспешно обведя взглядом экипаж, вдруг взрывается ярким, сумасшедшим, неподражаемым фейерверком команд, который в считанные секунды встряхивает это обволакивающее Антилопу сонное царство и поднимает её совсем личным составом на дыбы:
     - Электрик, все переносные аккумуляторные фонари на мостик, осветить меня так, чтобы было видно со всех точек юта.
      - Есть, товарищ командир, - доносится удивленный голос матроса, немедленно нырнувшего во чрево корабля.
     - Сигнальщик, магнитный компас из сейфа моей каюты на мостик.
     - Есть, - слышится эхо, исчезающего там же моряка.
     - Компас не исправен, - склонив голову на грудь, бормочет боцман себе под нос.
     - Позже, - обрывает его лейтенант и, отвернувшись, грозно рычит, - оба моториста в машинный отсек, встать на ручное управление главных дизелей. Команды поступают визуально через дивизионного механика, который у люка на юте, зеркально повторяет мои движения: поднятая рука по направлению бака означает малый вперед соответствующей машиной, на ют – малый назад.
     - Есть, - безропотно отзываются три, уносящихся за стену мокрого пуха, голоса.
     - Рулевой - в рулевой отсек.
     - Есть, в рулевой отсек.
     - Сигнальщик над люком рулевого отсека указывает угол поворота руля, повторяя на глаз направление козырька моей фуражки, - подхватив принесенный матросом увесистый прибор в виде огромной шарообразной стеклянной колбы с мутной жидкостью внутри, продолжает кромсать тишину лейтенант.
     - Есть, товарищ командир, - визжат от восторга штурмана.
     - Спирт из компаса весь выпил, - строго глядя в глаза боцману, шипит сквозь зубы разъяренный командир.
     - Это не я… - Начал было старейший на Антилопе матрос, но, наткнувшись на суровый взор «вчерашнего курсанта», быстро добавляет, -  не-е-е, точно не весь, меньше половины.
     - Тогда живем, хотя б направление покажет, - улыбается своим мыслям командир и, более не сдерживая себя от кипящей внутри ярости, орёт, что есть мочи, на целый кабельтов вокруг, словно корабельная громкоговорящая связь «Каштан», - баковым на бак, ютовым на ют. Корабль к проходу в узкости и швартовке приготовить. Боцман на трап мостика ретранслировать голосом мои команды и ответы с юта.
     - Есть, товарищ командир, - перекрикивая друг друга, кричат минеры, радист и боцман…
     С двумя огромными переносными фонарями на мостик влетает электрик…
     Командир поворачивается лицом по ходу корабля, ставит перед собой магнитный компас, разворачивает фуражку круто вправо и поднимает обе руки по направлению бака.
     Обе машины дружно работают малый ход вперед.
     Руль, повторив за фуражкой движение вправо, плавно выводит Антилопу на заданный курс…
     Спустя минуту Бог улыбается «молодому командиру», выпуская из неожиданно поредевшей лавины снега ограничительные огни восточных ворот каменных молов гавани.
     Командир мысленно поблагодарил Его за эту неожиданную любезность и, незамедлительно скорректировав фуражкой и руками курс Антилопы, вдруг остро почувствовал щемящий комок... счастья и умиления, не вовремя подкативший к его горлу.
     Завтра ему стукнет аж двадцать два года.
     И он справится, обязательно справится и с этим…


      Автор приносит извинения за возможные совпадения имен и описанных ситуаций, дабы не желает обидеть кого-либо своим невинным желанием слегка приукрасить некогда запавшие в его памяти события.
     Взято из дневников периода 1982-1987гг., сокращено, откорректировано и получено глубокое удовлетворение встречей с героями этого рассказа, до сих пор живущих в авторских, а теперь, кажется, и ваших мыслях - 17.04.2015г.
     Автор благодарит критика и корректора (ЕМЮ) за оказанную помощь и терпение.