За ценой не постояли. Счёт нашего рода войне

ЗА  ЦЕНОЙ  НЕ  ПОСТОЯЛИ
Счёт рода Пасютиных проклятой войне, проклятым Гитлеру и Сталину

   Одно из самых больших потрясений, связанных с войной, я испытал спустя много-много лет после окончания той проклятой войны.
В сентябре 1989 года я был в командировке от советской правительственной газеты "Известия" в Минске. Обратный билет в Москву был на вечер воскресенья, воскресный день оказался в моём полном распоряжении, и я решил съездить на родину моих родителей – в Толочинский район Витебской области, что примерно в 150 километрах от Минска. Воспоминания моего детства связаны с затерянной среди лесов деревенькой Нарцизово, куда к бабушке и дедушке меня, школьника, привозили из пыльной Москвы на летние каникулы.
Дорогие воспоминания нахлынули на меня и позвали в дорогу. Я воспользовался служебным положением и взял машину, обслуживающую известинский корпункт в Минске. В дороге не обошлось без происшествий. По отличному шоссе Минск – Москва предстояло сначала доехать до села Словени. Я хорошо помнил, что над селом возвышалась церковь. Однако мы благополучно проехали Словени –  своего ориентира я так и не увидел. Пришлось возвращаться. Выяснилось, что старый Словенский храм святых апостолов Петра и Павла, в котором крестили моих прадедов и дедов, моих родителей, священник которого крестил меня, безбожная советская власть в борьбе с «опиумом для народа» в середине 1960-х годов снесла подчистую. Остался от храма лишь колокол, его до сих пор хранит у себя на дворе Анатолий Пасютин, наш дальний родич.
На маленьком тихом деревенском кладбище близ Нарцизово я поклонился дорогим мне могилам дедушки Домника и бабушки Варвары, других родичей. Объездил несколько деревень, повидался с двоюродными и троюродными братьями и сёстрами. Напоследок навестил в Толочине друга своего деревенского детства Сергея Благуша, замечательного человека, истинного сельского интеллигента, учителя истории, обладателя большой прекрасной библиотеки. Когда прощались, Сергей снял с полки и подарил мне книгу, которая, как он сказал, будет мне интересна.

Дома, в Москве, я раскрыл книгу, подаренную другом. Она и впрямь оказалась удивительной. Называлась она – «Памяць (Память). Историко-документальная хроника Толочинского района» (изд-во «Белорусская советская энциклопедия», Минск, 1988). Для меня же книга была поистине бесценной: здесь были опубликованы фотография и биография моего отца, комсомольского вожака села Словени в 1920-е годы, его воспоминания о том времени. Друг знал, что дарил.
Просматривая толстенную, в 650 страниц, книгу, наткнулся я на раздел, от которого защемило сердце. Список жителей Толочинского района, не пришедших с фронтов Великой Отечественной. И в том большом страшном мартирологе среди сотен и сотен фамилий вдруг, вздрогнув, увидел свою: Пасютин. А затем ещё и ещё… Я стал их выписывать. Оказалось, 24 Пасютина, живших в районе, не вернулись с войны. Ещё одна Пасютина – Лидия Игнатьевна, оставшаяся на оккупированной территории, расстреляна за связь с партизанами. Так через много лет война повернулась ко мне новой, неожиданной и страшной гранью. Страшным счётом к войне нашего рода Пасютиных. Большой родни, которая не всегда может даже проследить своё родство.
В деревнях как – полдеревни может носить одну фамилию. Общий корень. Общий предок, ныне забытый. Какие-то семьи считают себя роднёй. Другие своё родство со временем утеряли, забыли, воспринимают друг друга просто соседями-однофамильцами. Я – Пасютин в квадрате. Так вышло, что оба моих деда – Пасютины. Один – Димитрий (или Домник, как звали его в деревне) Стефанович – из деревеньки Нарцизово. Другой – Ануфрий Дементьевич – из соседнего села Словени. Их дети, а мои родители – Гаша (Агафья) и Иван – учились в одной Словенской сельской школе, где и познакомились. Пасютиных в округе жило и живёт немало, во всех соседних деревнях – Ламинщине и Каменице, Яблоньке и Старой Будовке. Через своих дедов и прадедов я в родстве со многими из них.

Эти двадцать пять Пасютиных, имена которых я выписал столбиком из книги, впервые оказались рядом, в одном списке, увы, посмертном.
Я смотрю на этот печальный и горький список. Почти все Пасютины погибли в 1941-м или в 1944-м. Это – годы их призыва в Красную армию. Впрочем, если быть точным, то напротив фамилий тех, кто успел добраться до военкомата чёрным летом 41-го, стоят три слова: пропал без вести.
Сгинули бесследно сразу же, в первые недели и месяцы войны:
Пасютин Иван Егорович (род. 1917),
Пасютин Владимир Петрович (род. 1922, рядовой),
Пасютин Егор Петрович (род. 1914),
Пасютин Михаил Максимович (род. 1911),
Пасютин Фёдор Филиппович (род. 1905, старшина),
Пасютин Яков Петрович (род. 1910),
Пасютин Семён Денисович (род. 1914).
Шесть первых – из деревни Ламинщина, седьмой – дедов сосед из Нарцизова. Остались от Семёна четверо рыжих детей. Их семью в деревне так и звали – рыжие.
Лишь один Пасютин – лётчик, лейтенант Михаил Максимович, 1918-го года рождения, успел-таки повоевать, он был сбит и погиб в 1942-м.
Летом 1944-го Толочинский район был освобождён от немцев. Снова призыв в Красную армию. На этот раз призывников направили в штрафные батальоны. Вина Пасютиных была в том, что в 1941-м Красная армия, руководимая Верховным Главнокомандующим Сталиным, имевшая превосходство перед немцами и в живой силе, и в количестве самолётов (в 9 раз), танков и артиллерии (в 4-5 раз), но неподготовленная к современной войне, неумевшая воевать, в считанные недели была разбита, по выражению Константина Симонова, «драпала» на Восток и оставила их и ещё десятки миллионов людей в немецкой оккупации.
Как известно, штрафные батальоны и роты на войне исполняли роль пушечного мяса. Их запускали на немецкие минные поля, солдаты подрывались на минах, а уже следом шли наши танки. Впрочем, такое было не только со штрафными, но и с обычными батальонами. Танки стоили дорого. Жизни солдат не стоили ничего. «Русские бабы ещё нарожают», – бесхитростно и откровенно объяснил маршал Победы Георгий Константинович Жуков эту тактику советского командования другому прославленному полководцу Второй мировой американскому генералу Дуайту Эйзенхауэру, приезжавшему в Советский Союз после войны. Поражённый таким откровением, американец оставил воспоминание об этом разговоре. При взятии Берлина, приуроченном  к празднику 1 мая, что имело не военное, а чисто политическое, пропагандистское значение, маршал, не раздумывая, положил несколько сот тысяч советских солдат. Союзники, просчитав огромные потери, отказались от наступления на немецкую столицу. По воспоминаниям многих фронтовиков, солдаты дали Жукову выразительное прозвище – «мясник». Таких «мясников» среди командиров Красной армии разного уровня было, увы, немало. Их исполнительски тупые, бессмысленные, а по сути преступные приказы вели к гибели людей, гибели невынужденной, неоправданной, бессмысленной. Счёт таким ничем не оправданным и бессмысленным смертям идёт на многие сотни тысяч. И это тоже горькая страница истории Великой Отечественной войны, которую замалчивала идеологизированная и мифологизированная, а значит, лживая советская историография.

Дивизии – стада, и армия – как стадо.
Шли в бой – как на убой, а нам долбят: так надо.

Из призыва 1944-го года уже осенью тоже погибли почти все. Это:
Пасютин Иван Васильевич из села Словени,
Пасютин Фёдор Филиппович (род. 1906),
Пасютин Яков Петрович (род. 1910) из села Словени,
Пасютин Василий Максимович (род. 1912),
Пасютин Семён Денисович из дер. Химец.
При освобождении Литвы в 1944-м положили свои головы и там похоронены:
Пасютин Иван Яковлевич (род. 1922),
Пасютин Иван Васильевич (род. 1911) из деревни Ламинщины,
Пасютин Ефим Иванович (род. 1900),
Пасютин Анатолий Петрович (род. 1923),
Пасютин Степан Демьянович.
В латвийской земле нашёл своё последнее пристанище Пётр Максимович Пасютин (род. 1897).
Лётчик-истребитель гвардии младший лейтенант Пасютин Владимир Антонович участвовал в освобождении родного Толочинского района. Отпросился у командира части, на пару часов заскочил в свою деревню Нарцизово, обнял мать Христину, малолетних братьев Серёжку и Лёшку, сестрёнку Славу. Обещал: ждите, скоро приду с войны. Через несколько недель пришёл не он – похоронка: «Ваш сын погиб смертью героя в воздушном бою в небе Литвы». Об этом необычном свидании в войну с братом-фронтовиком я узнал от Серёжки, моего друга Сергея.
Двоим удалось довоевать до весны 1945-го и увидеть зарю Победы. –
Пасютин Игнат Иванович (род. 1908) сложил свою голову в Восточной Пруссии.
Рядовой Пасютин Иван Иосифович дошёл до Чехословакии, освобождал её, там в последние дни войны погиб и похоронен.
Двадцать пять могил в разных странах Европы. Когда и где погибло большинство Пасютиных, похоронены ли и где находятся их могилы – неизвестно. Сгинули бесследно. Я не могу, не имею права списывать бессмысленные смерти большинства Пасютиных на абстрактную войну. Я обвиняю в этом преступлении перед нашим родом Сталина, высшее политическое и военное руководство страны.

Из призыва 1944-го года вернулись домой лишь несколько человек – изувеченные. Один из этих счастливчиков – мой двоюродный брат Пасютин Виктор Петрович. В 41-м школьником-подростком он оказался на оккупированной территории, что стало его виной в 44-м и за что он был направлен в штрафной батальон. Виктор провоевал в штрафниках всего  несколько дней, вернулся домой с изуродованной челюстью и висящей, как плеть, левой рукой. Считай, везунчик – остался жив. Можно понять, как он относился к Сталину. После войны Виктор окончил бухгалтерские курсы, работал бухгалтером в колхозе, вырастил двоих сыновей.
В первые же дни войны в Красную армию был призван мой дядя Пасютин Андрей Димитриевич. Жил он в городке Дрисса Витебской области (сейчас – Верхнедвинск). Перед самым приходом немцев его молодой жене Насте с двумя маленькими дочерями Тоней и Галей удалось выбраться из Дриссы на крестьянской подводе. Поехали на Восток. Так на этой подводе они доехали до Калининской (ныне Тверской) области. Тётя Настя каждый день, не пропустив ни одного дня(!), писала мужу письма на фронт и молилась. Она умела ждать, как никто другой. И дождалась. Дядя Андрей прошёл всю войну и вернулся к своей Насте сильно контуженным, но живым.
В год 40-летия Победы я был в Минске и навестил его. Дядя Андрей, инвалид Великой Отечественной войны первой группы, полулежал-полусидел на кровати, опираясь на подложенные сзади подушки. Он был недвижим и нем. Взглядом показал, что узнал меня и рад нашей встрече. Рядом с ним была верная Настя. Она стойко и радостно пронесла по жизни Крест дарованной ей Любви.
Дяде Андрею я посвятил стихотворение «Фронтовик»:

А я живу в уютной тишине,
А рядом с ним взрываются гранаты. –
Солдаты остаются на войне,
С войны не возвращаются солдаты.

У них, вернувшихся с фронта живыми, тоже был свой счёт к войне.
«Солдаты Победы». Это моё стихотворение посвящено павшим и живым.

Не ходили в атаку трезвыми,
Не кричали: «Вперёд! За Сталина!»
Умирали они безвестными,
Выживали они неприкаянными.

Подвигов солдаты не свершали,
Просто за Россию умирали.
Гитлера и Сталина клялИ,
А Россию всё-таки спасли!

Драные, голодные и вшивые,
Братством фронтовым своим счастливые,
Не были совсем они героями,
После став в своей стране изгоями.

Сделали солдаты, что могли,
И Россию всё-таки спасли!
Сделали солдаты, что могли.
Ложью не тревожьте их могил!

В этой войне по официальным, явно заниженным данным, погибло 28 с лишним миллионов наших соотечественников. Разные историки называют другие цифры – даже до 40 миллионов. Сколько погибло в действительности, мы никогда не узнаем. В  страшном огне Второй мировой войны, развязанной преступными гитлеровским и сталинским режимами, сгорели многие десятки миллионов людей разных стран и народов.
«Дело идёт к новой империалистической войне. ...ВОЙНА – ЭТО ЗАМЕЧАТЕЛЬНО (выделено мной – Э.П.), так как она ведёт к ослаблению позиций капитализма и способствует приближению мировой революции», – это в 1930-е гг. писал не кто-нибудь, а И.В. Сталин. И ещё: «...требуется помогать Гитлеру, чтобы он мог воевать с Англией и Францией.» («История ВКП(б). Краткий курс». Госполитиздат. М. 1938)
Как известно, Вторая мировая война началась в сентябре 1939 года, когда союзнические германские (1 сентября) и советские (17 сентября) войска по тайному сговору (заключённый за неделю до этого пакт Молотова-Риббентропа с его секретными протоколами о разделе Восточной Европы) - первые с Запада, вторые с Востока - вторглись в Польшу, оккупировали и расчленили её. Советский Союз тогда насильственно присоединил к себе часть захваченной польской территории – Западную Украину и Западную Белоруссию. Однако расчёт Сталина на друга Гитлера не оправдался. В июне 1941 года Германия напала уже на Советский Союз, бывшие друзья-союзники оказались смертельными противниками. Новыми союзниками СССР в войне с нацистской Германией стали те, кого ещё недавно Сталин считал своими главными врагами, – Англия, Франция и США. Новая союзническая антигитлеровская коалиция лишь совместными усилиями одержала победу над нацизмом, избавив мир от коричневой чумы. И в эту нашу общую победу неоценим великий вклад нашего народа.

Для меня День Победы – не помпезный и шумный, в звуках фанфар официозный праздник с дурацким, никому не нужным бутафорским военным парадом. День Победы – это победа мира над войной, и не надо делать его милитаристским, снова, как дикари, воинственно бряцать  и стращать всех нашими луками и стрелами. Не случайно то, что происходит в последние годы в этот день, назвали хлёстко и выразительно победобесией или победобеснованием. Для меня это - святой день Памяти и Скорби. В том числе нашей, семейной и родовой памяти и нашей, семейной и родовой скорби. В светлый и святой день 9 мая я из старой, помятой и исцарапанной солдатской фляги, которая хранится в нашей семье с памятной военной поры, наливаю водки и стоя, молча выпиваю горькую поминальную чарку.

Как мы победили в ту войну?
Что сказать, потомки, вам об этом?
Завалили трупами страну,
Завалили трупами планету.
Как, Земля, ты выдержала это?

Я гордиться этим не хочу.
Я скорблю. И, выпив, – помолчу...


Публикации:
Эдуард Пасютин "За ценой не постояли. Род Пасютиных помнит свой страшный счёт войне". Газета "Известия", 7 мая 1997 г., № 84.
Эдуард Пасютин "Я гордиться этим не хочу"."Неделя", еженедельное приложение к газете "Известия", апрель 2010 г.
Сборник "Известия": страна, события, судьбы…" Книга пятая. (Эдуард Пасютин. Я гордиться этим не хочу.) Изд-во "Уральский рабочий". 2013 г.


ИЗ ПОЛУЧЕННЫХ ОТКЛИКОВ
(Их авторы не зарегистрированы на сайте, свои отклики прислали мне непосредственно)

Пишет московская журналистка Галина Ч-ская:

Дорогой Эдуард Иванович!
С Днем Победы всю Вашу семью!
Прекрасный текст, прекрасные стихи!
Утешение на фоне всей этой вакханалии.
Ваша Галина.
10 мая 2016 г.


Свой отклик прислал известный журналист и писатель Леонид Ш-в:

Дорогой Эдуард, сказать "спасибо"! - это мало! Прочитанное потрясло меня правдой о войне , но не меньше - в общем правдой обо всех наc, о поколении, о нашем с виду грозном бессилии. Это новый и замечательный документ  о Времени, нами пережитом и переживаемом. Появление таких свидетельств, криков-исповедей, криков  боли и  обнадёживает - неотвратимостью перемен. Хочется верить!  Жаль только- жить в эту пору прекрасную... Не не буду переписывать классику.  Низкий поклон  тебе от моих супруги и дочери. Жму руку! Л.Ш.
11 мая 2016 г.


Главный редактор православного журнала Павел Д-в:

Христос воскресе!
Дорогой Эдик! Прочитал с волнением. Очень хорошо написано!
Мой поклон! П.Д.
11 мая 2016 года.