Город одиночества. Продолжение

-  Всё. Уйду от них. Не буду жить в клетке. Завтра Катьке позвоню, может у неё пока пожить можно, а там Анвар что-нибудь придумает. Но Катьке звонить не пришлось. Утром мама металлическим голосом заявила:
-  Ты живёшь в семье и не хочешь подчиняться законам нашей семьи. Делаешь, что хочешь. Я отвечаю за тебя, за твою жизнь. Есть ещё один человек, который в равной мере несёт за тебя ответственность  -  это твой отец. Если ты не хочешь подчиняться законам нашей семьи, поживи с отцом. Сегодня мы поедем к нему на дачу, и ты останешься с ним. 
Мамино решение прозвучало, как вердикт судьи. Видимо, она не спала всю ночь, принимая его. Ксюша не заметила поблёкшего от бессонной ночи лица мамы, кругов под глазами. Ей было не до этого.
-  Решили от меня избавиться? Тем лучше. Буду с папкой жить. Он мужик, что надо! Не то, что эти диктаторы!  -  думала Ксюха, молча успокаивая себя. Она вспомнила, как в сентябре приезжала с Анваром к отцу на дачу. Он ничему не удивлялся, не расспрашивал. Они купались в реке, ловили рыбу. Отец приготовил на костре вкусную уху. Было здорово! Но у отца была жена. Тётю Тоню Ксюша никогда не видела. Она представила свою жизнь с чужой женщиной, в незнакомой квартире, и под сердцем как-то нехорошо заныло. Ей расхотелось  покидать родной дом, свою комнату, да и от мамы не хотелось уходить. Но сдаваться, просить прощения Ксюха не собиралась.
-  Они адреса папки не знают, а я им не скажу. Не найдут  -  домой вернутся. Вот и всё,  -  решила Ксюша.
Загородный автобус мчал по трассе. Зима выдалась снежной: поля покрылись белым ковром, по обочинам намело сугробы. Ксюша с интересом смотрела в окно. Деревья, будто в белых шубках стоят, искрятся на солнце. В городе взгляд упирается в громоздящиеся многоэтажные дома, в чёрный асфальт дороги, в разбитый старый тротуар. А здесь  -  красота какая! Не окинуть взором поля, рощицы, маленькие домики кишлаков. Однако на душе у Ксюши было далеко не радостно. Тревога терзала душу.
-  Что будет? Как закончится их поездка к отцу?  -  она знала решительность своей мамы. Если она принимала решения, то это железно. Ксюша не сказала, что нужно проехать ещё одну остановку, что они слишком рано вышли. Ей это было только на руку.
-  Теперь-то уж точно папину дачу не найдём,  -  тайно радовалась она. Третий час они блуждали по дачному посёлку, утопая по колено в снегу. Ноги промокли и замёрзли, руки тоже, но мама и дядя Петя решительно шагали вперёд.
-  Ничего, хоть до ночи ходить будем, но его дом найдём,  -  упрямо сказала мама. Ксюша поняла, что она не отступится, а окончательно замёрзнуть ей не хотелось.
-  Надо ещё одну остановку по трассе проехать. Я знаю,  -  тихо сказала Ксюша.
-  Знаешь  -  тогда веди!  -  строго сказала мама.

Отец в домике был не один. На выходные к нему из города приезжала тётя Тоня, которая суетилась сейчас у плиты. Молча выслушав маму, он спокойно сказал:
-  Что, трудности подросткового периода? Ну, ничего. Поживёшь у нас, подумаешь, а понравится  -  останешься совсем. Ничего, не волнуйтесь. Всё устаканится,  -  успокоил он всех.
-  Раз с мамой не ужилась, со мной поживёшь,  -  вмешалась в разговор тётя Тоня  -  полноватая светловолосая женщина средних лет  невысокого роста с тонкими крашеными бровями.
-  Вы сейчас домой езжайте, вещи её соберите и вечером вот по этому адресу привезёте. Я уже в восемь дома буду,  -  тётя Тоня подала маме записку с адресом.  -  Только вот что, голубушка, у нас лишнего ключа нет. Со школы придёшь, меня на скамеечке у подъезда подождёшь, пока я с работы приду,  -  обратилась она к Ксюше.

Дома мама поставила перед ней спортивную сумку и распорядилась:
-  Собери свои вещи.
Как хотелось Ксюхе броситься на шею к маме, обнять, заплакать и никуда не уходить из родного дома, но что-то мешало ей это сделать. То ли  гордыня, непокорность, то ли сам чёрт склонял  на неверный путь. Ксюша молча собирала вещи. Дядя Петя взял сумку, и дверь за ними громко захлопнулась. Ксюша не видела, как этот звук   отозвался в сердце мамы, будто выстрел смертельно ранил её сердце. Она не слышала рыданий мамы. Они обе страдали, расставаясь на неопределённый срок, а может быть навсегда. Сердце кричало открытой раной, источая боль и страдание. Но ни одна не сделала шаг навстречу. Видимо, мама понимала, что если она уступит, то дочь совсем станет неуправляемой. Ну, а Ксюше казалось, что она борется за своё счастье, за Анвара, от которого не может да и не хочет отступиться, отречься.
Ксюша обрела полную свободу. Сидеть  у подъезда до восми часов вечера в ожидании тёти Тони  не имело смысла. Ксюша была предоставлена сама себе. Она засиживалась у Катьки после уроков или гуляла с Анваром. Но у них тоже были свои дела. Катька торопилась за сестрёнкой в детсад, выполняла поручения мамы. У Анвара  -  тренировки, которые он не мог пропустить. Тётя Тоня не обращала на Оксану никакого внимания. Свобода стала тяготить. Вставать приходилось очень рано, чтобы успеть к  первому уроку. Добираться до школы двумя транспортами с пересадкой. За ужином Ксюша не решалась попросить лишнюю котлету или добавку супа. Спать ложилась в проходной комнате после того, как тётя Тоня закончит смотреть свой сериал. Уроки приходилось делать на кухне после ужина. И вообще, Ксюха чувствовала себя одинокой, всеми забытой, хотя с момента её переселения на новое место жительства прошло всего четыре дня.
Приближался Новый год. Ксюша всё чаще вспоминала маму, дядю Петю, новогодние вечера с вкусными пирогами, бенгальскими огнями, елочкой, которую наряжали вдвоём с мамой и, конечно же, новогодние подарки под ней.
-  Неужели Новый год придётся встречать у тёти Тони? Как там мама? Думает ли обо мне, обижается, наверное! Будет ли она наряжать ёлочку? Что бы ей подарить такое красивое и нужное? Я же её колготки забрала. Знает ли она об этом? Куплю ей красивые колготки с узором, а ещё духи хорошие. Вот только где взять деньги? Тётя Тоня выделяет строго по лимиту  -  на проезд и булочку в буфете. На этом не сэкономишь. Завтра с дачи должен приехать отец. Попрошу у него. Я никогда у него денег не брала.
 
Ксюша настолько была погружена в свои мысли, что не сразу заметила мальчишку в тёплой кожаной куртке с рюкзаком за плечами.
-  Привет! Ксюша ты? Вот так встреча! Какими судьбами ты в наших краях? Ты здесь живёшь?
В высоком весёлом парне Ксюха не сразу узнала Ромку из летнего лагеря.
-  Так, временно обитаю,  -  уклончиво ответила Ксюша.
-  Слушай, у нас сегодня вечеринка. Новый год на хате у пацана одного отмечаем. Пошли с нами. Родаков не будет. Компашка, что надо,  -  пригласил Ромка. Ксюха представила свой  тоскливый вечер в обществе тёти Тони у телевизора с её нудным сериалом и согласилась.
Компашка действительно была классная. Веселились от души. Девчонки простые, свойские. Ксюха с ними быстро нашла общий язык. Пацаны  -  что надо, не какие-нибудь хмыри приставучие или «ботаники». Они весело плясали, прогибая пол и сотрясая стены. Музыка гремела, разносясь по всей округе. Хотя до Нового года оставалось ещё три дня, ребята ровно в 12, после бокалов с шампанским, устроили настоящий фейерверк из новогодних петард, хлопушек и даже салюта. С балкона с треском и шипением пулемётной очередью вылетали маленькие ракеты  и с хлопком взрывались, вспыхивая миллионами разноцветных огней на ночном небе, оставляя за собой белый дымящийся след. Было здорово!
Домой Ксюшу проводил Ромка. Было уже за полночь. На пороге её встретила разгневанная тётя Тоня. Она кричала на Ксюху, выплёскивая в лицо тираду обидных до боли слов. При этом на её голове яростно сотрясались бигуди, как будто подтверждали весомость и правоту каждого обидного слова. Ксюша молча закрылась в ванной и сидела там, пока гневный запал тёти Тони не иссяк.
-  Она меня шлюхой обозвала! Да меня мама так никогда не называла! Так это мама. От неё все можно стерпеть. А эта Выдра? Кто она мне? Какое право она имеет оскорблять, унижать меня?  -  Ксюшу давили слёзы.
      -  Завтра же к маме поеду, прощение попрошу. Всё буду дома делать, только не с этой Выдрой крашенной жить,  -  твёрдо решила Ксюша, засыпая на мокрой от слёз подушке. Утром с дачи приехал отец. Ксюша не стала рассказывать о случившемся скандале, тем более, что чувствовала свою вину. Она сказала, что вернётся домой, сославшись на то, что далеко ездить в школу. Отец не стал возражать и уговаривать. Он дал дочери нужную сумму денег на Новый год, и они сдержанно распрощались. С замиранием сердца Ксюша поднималась по лестнице. Сумку с вещами она оставила у соседки Нинки на случай, если мама отправит её назад или встретит холодно. Тогда Ксюша скажет, что зашла домой за учебником и уйдёт. Вот и знакомая дверь. Ксюха долго колебалась, собираясь с духом, прежде, чем нажала кнопку звонка. Сердце стучало так, будто хотело выпрыгнуть из грудной клетки. За дверью послышались торопливые шаги. На пороге появилась мама. От неожиданности она сделала шаг назад, сжав руки под грудью на мгновение замерла. В доли секунды мать и дочь прочли в глазах друг друга боль от разлуки, от всего пережитого, любовь и радость встречи, нежность и раскаяние. Будто искра пробежала между ними, соединив их в одно целое. Не надо слов, объяснений, извинений. Их взгляд выразил всё, сказал обо всём. Они бросились в объятья друг друга, как будто вернулись из разных Галактик, будто перешагнули через вечность, разделяющую их  -  два самых родных и близких существа.

Весна набирала силу. Буйно зеленела сочная трава, зацветали багряник и акации. Деревья урюка и персика разукрасили сады своим бело-розовым нарядом. Кружили над цветами пчёлы  -  вечные труженицы. Воздух наполнялся свежестью молодых весенних побегов. Ксюша и Анвар медленно шли по улице. Они направлялись к парку, где на небольшом озере можно покататься на лодке или катамаране. День выдался тёплый, солнечный. Настроение отличное. Ксюша беспечно болтала ни о чём, шутила, весело смеялась. Вдруг Анвар остановился. На лице отразился испуг, будто его застали на совершении какого-то проступка. Навстречу шла высокая, статная узбечка лет сорока пяти с хозяйственной сумкой. Лицо её выражало гнев и возмущение.
-  Анвар, почему ты здесь?  -  строго на узбекском обратилась она к сыну. Тот, потупясь молчал. Тогда разъярённая мать накинулась на Ксюшу.
-  Что ты к нему цепляешься? Зачем от учёбы отрываешь? Он никогда с тобой не будет! У вас  свои законы, у нас  -  свои. Анвар, я запрещаю тебе с ней встречаться,  -  кричала она на всю улицу. Ксюше она показалась фурией из фильма-ужастика. Не дослушав до конца  тираду разбушевавшейся матери, Ксюша бросилась бежать. Она не знала, куда несут её ноги, только бы подальше от этого позора и унижения.
-  Ксюша, постой!  -  крикнул ей в след Анвар. Она не остановилась. Он нашёл её сидящей на скамейке в парке. Слёзы просохли, и на щеках остались чёрные потёки туши.
-  Мы всё равно будем вместе. Я не брошу тебя. Она ничего не сделает,  -  твердил Анвар, целуя её солёное от слёз лицо.
-  Я в колледж поступать буду, в экономический,  -   успокоившись, сказала Ксюша.  -  Это на Пушкинскую ездить придётся. Далеко, времени мало будет.
-  А я в школе остаюсь. В десятый пойду. Ничего, Ксюш, мы всё равно встречаться будем. Ты только не раскисай.
-  Легко сказать «не раскисай». Напор твоей мамочки не каждый выдержит. Мои тоже против наших встреч. Они всё нотации мне читают, убеждают, что у нас будущего нет.
-  А мы назло им всем будущее своё построим. Я школу закончу, работать пойду, а учиться вечером буду. Мы от них уйдём, сами жить будем,  -  убеждал Анвар, хотя сам мало верил в то, что говорил.
-  Ладно философствовать. Тоже мне жених выискался,  -  засмеялась Ксюша. Ей не хотелось заглядывать в будущее, вешать на себя кучу разных проблем.  -  Я замуж не собираюсь. И вообще все эти разговоры мне надоели. Только и слышишь: «Нельзя то, нельзя это, не доросла ещё». Это они так считают. Но, если хочется, то можно,  -  саркастически ухмыльнулась Ксюха.
-  А тебе хочется?  -  тихо спросил Анвар.
-  Это ты о чём?  -  смутилась Ксюха.  -  Не говори глупостей и не намекай, а то пойдёшь к своей мамочке,  -  Ксюша разозлилась не на шутку. Отрицательные эмоции, накопившиеся за последний час, требовали выхода. Настроение было окончательно испорчено. Ксюша встала и решительно направилась домой. Сзади понуро плелся Анвар, виновато опустив голову. От родителей Ксюша скрывала, что опять встречается с Анваром.