77. Энтони Мюррей беспокоится о Гретхен

http://www.proza.ru/2015/05/10/109

        ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ,
        ЭНТОНИ МЮРРЕЙ БЕСПОКОИТСЯ О ГРЕТХЕН

        В ту минуту, когда прозвучали эти слова Шах-Веледа, ураган ещё не достиг берегов континента, и люди, чей путь лежал сквозь тропический лес, изнемогали от духоты, сгустившейся под плотным сводом, в который сплетались наверху деревья. Было нестерпимо жарко и сыро. Жёсткие, точно восковые, листья покрылись испариной - удушливые испарения густо осели на них каплями. Капли набегали одна на другую, сливались, тяжелели и соскальзывали с гладкой зелёной поверхности, падали с листа на лист беспрестанным дождём.

        Да Ланга всерьёз боялся, что от головной боли, которую он испытывал в этот день, можно сойти с ума. С ним был запас опиумной настойки, но ведь она не просто давала облегчение - она неодолимо повергала в сон. Тогда людям, сопровождающим Ала, пришлось бы нести его на носилках. И это в то время, когда и с меньшей ношей они выбивались из сил. Он не хотел становиться настолько тяжёлой обузой. Вокруг звенела непрерывная капель, и звук падающих капель, отдаваясь в голове набатным звоном, уже казался ему чудовищной пыткой. Ал да Ланга не догадывался, что причина его состояния - перемены в атмосфере, невидимые предвестники урагана, и что через считанные часы вокруг закипит сущий ад.

        А те моряки, что остались на "Кураже", уже предвидели надвигающийся шторм - им сообщили об этом многочисленные приметы: небо, море, птицы. Выжимая из судна всю скорость, на которую оно было способно, моряки уводили "Кураж" в открытое море, подальше от опасного соседства с берегом.

        Ветер, свистевший с неослабевающей силой над островом Маннестерре, мчался дальше, разбивать в пыль волны, швыряя их на берег континента, и потом бушевать над джунглями. Всё подряд сечь плетьми ливня, разбойно врываться внутрь леса, под полог вершин, и трепать, терзать, ломать, крушить там направо и налево, нагоняя ужас на все живое.
        Шах-Велед хорошо представлял себе эту картину, когда сказал, что людям и в джунглях трудно придётся. Но Гретхен, к счастью, не доводилось испытать подобное, зато она хорошо знала, каково сражаться с ураганом посреди кипящего океана, и искренне порадовалась, что отряд да Ланга, скорее всего, уже имеет под ногами надёжную сушу, а не погибельную пучину.

        Незадолго до обеда Гретхен доложили, что приехал Энтони Мюррей, и она поспешила навстречу отважному визитёру. Мюррею как раз подавали полотенца, чтобы он осушил волосы. Глядя на промокшего гостя, на его красное от ветра и секущего ливня лицо, Гретхен покачала головой:

        - Господин Мюррей, бедный, что заставило вас в такое ненастье покинуть стены дома?
        - Вы, дорогая Гретхен! Я беспокоился о вас и счёл себе за благо вступить в борьбу с ураганом, чем сидеть в сухости и тепле и изводиться мыслями о вас!
        - Да что же со мной могло случиться?! Вы заставляете меня чувствовать себя виноватой! Утром меня навестил Шах-Велед, и я уже не отпустила его от себя.
        - Моё почтение, господин Мюррей, - поклонился Шах-Велед, входя в прихожую следом за Гретхен.
        - Авари, я только на вас и рассчитывал! Всё утро порывался навестить нашу леди, но требовалось позаботиться о столь многом, отдать распоряжения, проконтролировать… меня едва не разорвали на кусочки! Увы, я просто не смог, у меня и минуты свободной не было!
        - Господин Мюррей, со мной всё в порядке, всё замечательно, вы же убедились теперь в этом? Проходите в гостиную, а я распоряжусь накрывать к обеду. Вы непременно останетесь отобедать. Может быть, и шторм стихать начнёт. Расскажете нам, что происходит там, снаружи. Наверное, ураган натворил бед?

        - Я пока что не увидел никаких особых разрушений. Циновки летают, в огородах и садах грядки перемесило в грязь, цветы поломаны, ветки отломленные всюду лежат. Но что касается растений, в здешнем благословенном климате через короткое время и следа от урона не останется. А буря не ослабевает. Хорошо, если к утру стихнет. Мою коляску едва не опрокидывало порывами ветра.
        - Я искренне сожалею, что из-за меня вам пришлось подвергать себя опасности, - виновато проговорила Гретхен.

        Энтони Мюррей рассмеялся:

        - Дорогая моя, если бы в моей жизни случались только подобные опасности, я мог бы со всей честностью заявить, что прожил жизнь, как у бога за пазухой. Признаюсь по секрету, только не выдавайте меня мадам Мюррей, мне уже невтерпёж было оставаться дома. Отвык я час за часом сидеть в четырёх стенах. Это настоящее заточение! Мне стало казаться, что я заживо замурован в своём доме!
        - Но как ваша супруга отпустила вас из дома в такую бурю? Разве она не уговаривала вас остаться с нею и детьми? Не говорите только, что сочли возможным игнорировать эти просьбы.
        - К счастью, мадам Мюррей избавила меня от необходимости быть столь суровым, - рассмеялся Энтони. - Она прекрасно понимает, что у меня есть множество обязанностей и кроме долга главы семьи.

        - Мне кажется, иногда вы этим обстоятельством злоупотребляете? - лукаво спросила Гретхен.
        - Ну, разве что самую малость… Вы же не выдадите меня?
        - О, едва ли я открою мадам Мюррей нечто новое, если изложу ей эти свои догадки и подозрения, - улыбнулась Гретхен.
        - Да, моя замечательная жёнушка - дама ума чрезвычайного! - с гордостью заявил Мюррей.

        Энтони Мюррей пробыл с Гретхен и Шах-Веледом чуть более двух часов, потом деятельная натура повлекла его из уютного надёжного убежища в шторм и ураганный ветер.

        - Уж не знаю, следует ли ждать от вас осмотрительности, господин Мюррей, и всё же обещайте быть осторожным, - попросила Гретхен. - Хотя, право, не знаю, какие соображения здравого смысла велят вам подвергать себя такому риску? Только не пытайтесь убеждать меня, что совершенно безопасно разъезжать по острову в такой шторм!

        - Я буду благоразумен, как самый прилежный монастырский послушник! Клянусь! Признаюсь, самые постыдные эгоистические заботы о собственном спокойствии побуждают меня с сожалением покинуть этот гостеприимный дом. И с ещё большим сожалением - ваше общество, мадам. Лишь ради собственного спокойствия я хочу взглянуть на одно поселение всего в полутора милях отсюда. Ураган гонит перед собой огромные волны, и бывает, что при таком направлении ветра, как сегодня, волны врываются прямо в посёлок. Мне хочется убедиться, что люди там не терпят бедствия.

        - Готов составить вам компанию, - предложил Шах-Велед. - Может быть, там, и в самом деле, нужна помощь.

        - Сердечно благодарю вас, господин Шах-Велед. Но если воспользуюсь вашим благородством, я начну беспокоиться за прекрасную Гретхен! А так - вы здесь, и душа моя абсолютно спокойна, - он поклонился в сторону хозяйки. - В поселке же, надеюсь, всё в порядке. Иначе они давно прислали бы за помощью. Но всё же, я должен убедиться в этом своими глазами.

        - В таком случае, рекомендую взять с собой кого-то из прислуги. Хотя бы для того лишь, чтоб нагрузить коляску. Иначе вас-таки опрокинет и одному богу известно, чем это может кончиться.
        - А вот это дельный совет! Ещё раз благодарю. Гретхен, вы позволите воспользоваться услугами ваших людей?
        - О, разумеется! И вы наверняка знаете их куда лучше меня. Решите сами, кто вам более всего подойдёт… в качестве груза, - улыбнулась Гретхен.

http://www.proza.ru/2015/05/10/119