78. Шторм теряет силы

http://www.proza.ru/2015/05/10/114

        ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ,
        ШТОРМ ТЕРЯЕТ СИЛЫ


        Между тем, ураган всё же утратил ту первоначальную свирепость, с которой налетел на остров. Гретхен и Шах-Велед даже выходили на застеклённую галерею, на уровне второго этажа огибающую дом с двух сторон. В галерее оказалось неожиданно холодно - пронзительный ледяной ветер давно вытеснил из неё жаркую духоту. Стоя у большого окна, Гретхен куталась в тёплую шаль.

        Стекла ещё дребезжали под ударами ветра, но неистовый грозовой ливень уже не стоял за ними сплошной стеной воды, он перешёл в проливной дождь. Ветер гонял по нему волны, и казалось, огромная рука некоего безумного музыканта треплет безжалостно струны, натянутые между небом и землей. Недовольный, рвёт их яростно и расшвыривает клочья, и в сплошном полотне частых струн-струй на секунду возникает брешь… тут же заштрихованная серым.

        Теперь виден был сад, терзаемый жестокими шквалами. Ветер трепал деревья, кусты, пригибал их низко, стелил чуть ли ни по земле и безжалостно сёк плетьми ливня. Цветы в цветниках лежали измятые, прибитые к земле и смешанные с нею.

        А дальше, сквозь полотно дождя всё же можно было разглядеть бушующий океан, и картина эта гипнотически завораживала, одновременно ошеломляла и пугала. В бухту штормовые волны не проникали, разбивались у входа в неё о берега и волнорезы. Но всё равно, вода в бухте была далеко не спокойна. Растревоженные, растрепанные, в клочьях белой пены, накатывались на берег водяные валы. Чёрные, маслянистые, они отражали сполохи молний и густой багрянец тучи, оттого казались зловещими, хотя и не таким уж мощными. И только у самого берега, встречая препятствие, они взметывались дыбом, белея от бешенства. Вдоль границы океана и суши будто полоса тумана стояла - то была пелена водяной солёной пыли.

        Суда в бухте держались носом к ветру, к океану - будто с опаской и настороженностью не спускали глаз со входа в бухту. Их подкидывало на волнах, как на качелях, носы то и дело зарывались в воду, и тогда вздыбленная волна хлестала через борта, заливала палубы. Гретхен с состраданием подумала о людях, которым приходилось сейчас терпеть эту безостановочную болтанку.

        Если бешенство разъярённого океана предстало глазам Гретхен в усмиренном виде, то воздушные сферы выглядели жутко. Хотя, надо признать, к этому часу небо тоже чуть утолило свою ярость. Раскаты грома ещё перекатывались из края в край и где-то в отдалении затихали, молнии чертили ломанные огненные письмена на чёрно-багровых полотнах туч… но уже не так часто, и небо уже не разламывалось с оглушительным грохотом прямо над головой.

        Но в безумии урагана небо перемешалось с океаном, и горизонт мутной, пугающе тёмной пеленой встал у самого входа в бухту. В этой пелене зловеще просверкивали молнии. Где небо, где вода, можно было различить только по белым полосам пены, которая неслась на гребнях волн. Тучи же, которым удавалось вырваться из этой теснины, стремительно неслись над островом, отсвечивая багрянцем, и можно было подумать, что этот багрянец - отсвет адского пламени, бушующего там, за стеной чёрной пелены.

        - Вы озябли. Идёмте в дом, - позвал Шах-Велед.
        - Какая грозная картина… как будто гиганты сошлись в безумной схватке. Завораживает, - проговорила Гретхен, медленно, но без возражения направляясь к двери. - Мне ещё никогда не доводилось наблюдать такого разгула стихий. Именно быть наблюдателем, а не участником этого ада.
        - Сегодняшний шторм по силе примерно равен тому, что отнёс нас к берегам Флориды.
        - Для меня навсегда самой жуткой останется буря, в которой я потеряла Ларта и всех… всех… а меня, менее всего способную бороться за жизнь, волны выкинули на берег… будто в насмешку.

        - Ведь он вернулся к вам. Даже в обстоятельствах, когда в сердце вашем не оставалось и капли надежды. Разве теперь это не вселяет в вас твёрдую уверенность, что разлука ваша только на время?
        - Я это знаю, - Гретхен улыбнулась, благодарно сжала руку Шах-Веледа. - Кроме того, судьба послала мне вас. Как знак, что вокруг меня не всё так беспросветно, подобно вот этим тучам. Вы - напоминание, что свет никуда не сгинул, он рядом, близко.

        В знак признательности за эти слова Шах-Велед лишь молча склонил голову.

        Ненастный день прошёл неожиданно быстро. Шах-Велед скрасил Гретхен вынужденное затворничество. Его рассказ о трагическом прошлом сблизило их ещё больше. И хотя они не возвращались к печальной теме, но атмосфера доверительности осталась, уничтожая преграды условностей, делая искреннее проявление чувств. В ответ на шутки Шах-Веледа Гретхен смеялась самозабвенно, по-детски. Будь здесь Мюррей или даже кто-то из слуг, она бы тоже смеялась, но непременно корректировала бы своё поведение в соответствии с правилом: "Воспитанная дама не должна, подобно простолюдинке, громко смеяться, открывая рот!" А присутствие одного Шах-Веледа нисколько не мешало ей быть искренней и безыскусной.

        Он играл на рояле, и Гретхен, всё ещё лёгкая в движениях, не удержалась, закружилась по комнате, не смущаясь его откровенного любования, отвечая на его улыбку.

        Когда сумрачность ненастья, стоявшая весь день, стала переходить в вечерние сумерки, Шах-Велед подошёл к окну.

        - К утру всё стихнет, - обернулся: - Теперь я могу оставить вас со спокойным сердцем, вам больше нечего бояться.
        - Но вам не обязательно уходить в дождь и ветер. Вы могли бы остаться и провести ночь здесь. В доме достаточно места.

        Шах-Велед помедлил, прежде чем ответить:

        - Я не желаю, чтоб вас коснулась хотя бы тень чьих-либо недостойных мыслей. Я не желаю уверять никого, что питаю к вам самые братские чувства. И меньше всего хочу доказывать это Алу.
        - Вы думаете, да Ланга имеет право предъявлять мне хотя бы малейшие требования?! - вспыхнула Гретхен. - По-вашему, я клялась ему в верности?! Да если бы на виду всего острова я, не таясь, изливала бы на кого-то свою нежность… хотела бы я посмотреть на него, когда он стал бы предъявлять мне свои претензии!

        Шах-Велед смотрел на неё с улыбкой. Через секунду Гретхен усмехнулась в ответ.

        - Разумеется, вы правы. Соблюдём условности ради спокойствия окружающих.
        Шах-Велед склонился к её руке, подняв голову, сказал:
        - Едва ли он подозревал, какую стихию намеревался усмирить до размеров карманной собачки. Безумец.

http://www.proza.ru/2015/05/10/132