84. Ахау Кан Май - Хранящий Огонь Майя

http://www.proza.ru/2015/05/10/720

        ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ,
        АХАУ КАН МАЙ - ХРАНЯЩИЙ ОГОНЬ МАЙЯ

        На берег высадились двумя шлюпками. Энтони Мюррея, Гретхен и Шах-Веледа сопровождали двенадцать вооружённых матросов. Оставшиеся на судне внимательно наблюдали за берегом и готовы были при малейшей необходимости придти на помощь товарищам.

        Индеец, оказавшись на суше, жестом показал, чтобы все оставались на месте, встал лицом к зарослям, сложил ладони у рта каким-то особым манером и издал пронзительный высокий звук, имитировавший, вероятно, крик птицы. Люди ожидали, что сейчас густые заросли расступятся и выпустят кого-то. Но ничего не происходило, и матросы начали недоумённо переглядываться. Индеец же нисколько не выглядел обескураженным. "Надо ждать!" - бросил он отрывисто и снисходительно.

        Прошло не менее получаса, прежде, чем на реке из-за завесы лиан, свисающей с протянутых над водой веток, появилась большая пирога, за ней выплыли ещё две, поменьше. Во всех трёх лодках находились индейцы, ни одного белого человека среди них видно не было. Приближающаяся процессия выглядела довольно необычно.
        В первой лодке спереди и сзади находилось по паре гребцов. Опираясь на одно колено, они гребли неторопливо и мощно, одновременно погружая в воду короткие вёсла. А в центре пироги на помосте, накрытом то ли пестрой циновкой, то ли ковром, неподвижно восседал старик.

        - Глазам не верю… - изумлённо пробормотал Энтони Мюррей. - Это же Ахау Кан Май, тот самый лекарь.

        - Вы не ошибаетесь? - быстро спросил Шах-Велед. - Действительно, он?

        - Он. Уж его-то я ни с кем не спутаю.

        Между тем, индейцы шагнули через борта в воду, и, с видимым усилием удерживая пироги в кипящих потоках, повели лёгкие судёнышки вблизи берега. Наконец, все три пироги причалили к берегу. Помост с шаманом подняли и с трепетной осторожностью перенесли его на сушу, опустили на землю в тени деревьев. Старый индеец не шелохнулся, веки его были опущены, и у Гретхен даже мелькнула мысль, не спит ли старик, убаюканный плавным ходом пироги и равномерными всплесками воды. В это время веки дрогнули, и тёмные глаза устремились прямо на неё. Взгляд в упор не смутил Гретхен, она не отвела глаз, чтобы избежать его. Но столь пристальное внимание несколько удивило, её безмолвный вопрос обозначился приподнятой бровью. В ту же минуту индеец-письмоносец подошёл к ней, поклонился с неожиданной учтивостью и почтительным жестом предложил подойти к старому индейцу.

        Тот не отрывал от Гретхен цепкого взгляда всё время, пока она шла, сопровождаемая индейцем, а когда между ними осталось шагов десять, старик поднялся, поддерживаемый под руки своими молодыми спутниками, но тем не менее величественный, и шагнул навстречу женщине.

        Как только Гретхен остановилась, он заговорил. Она слушала звуки чужой речи, не пытаясь проникнуть в их смысл. Если старик хочет, чтобы его поняли, он об этом позаботится. На протяжении времени, пока он говорил, Гретхен просто смотрела на него, рассматривала. Жёсткие седые волосы были забраны в две косицы и, перевитые узкими сыромятными полосками, лежали на плечах. Голова его ничем не была покрыта, если не считать опоясывающей лоб чёрно-белой бисерной ленты. Одет он был в белые штаны и белую же свободную рубаху, расшитую замысловатым бисерным же орнаментом вкруг горловины, на рукавах и по подолу. На груди, на широкой тесьме висел жёлтый диск с каким-то изображением.

        Когда старик умолк, маленький шаг вперёд сделал один из приплывших с ним индейцев и заговорил по-английски. Гретхен вспомнила, когда в последний раз довелось ей говорить на английском языке: это было в Тополиной Обители, она говорила тогда с Кренстоном, просто чтобы убедиться, помнит ли что-нибудь из языка, которым не пользовалась бог знает сколько лет. Сейчас она поняла всё, что сказал индеец - у него было хорошее, правильное произношение. Но отвечать ему Гретхен почему-то не стала. Почему - этого она и сама не знала. Ну, может быть, потому, что захотела, чтоб рядом стоял Шах-Велед. Она обернулась к нему, посмотрела выразительно.

        - Кажется, я не обойдусь без вашей помощи. - И когда Шах-Велед встал рядом, сказала: - Вас не затруднит переводить мне с английского? - И кивнула на индейца: - Попросите его повторить.

        Переговорив с индейцем, Шах-Велед сообщил:

        - Ахау Кан Май - Хранящий Огонь Майя, приветствует прекрасную белую женщину. Он услышал её приближение за десять снов. И в эту минуту глаза его радуются, потому что смотрят на неё.

        - "Десять снов"? Десять дней? - предположила Гретхен. - Почему моё "приближение" началось десять дней назад?

        - Да Ланга отправился в путь десять дней назад, - высказал своё соображение Шах-Велед.

        - Спросите его о письме. Кому угрожает опасность?

        Ответ старика сводился к тому, что о содержании письма ему ничего не известно. Его написал да Ланга, когда Ахау Кан Май изъявил желание видеть прекрасную женщину своей гостьей. Теперь он выражает надежду, что белокожая женщина позволит ему проявить гостеприимство и примет все почести, которые он желал бы оказать ей.

        - Я отказываюсь что-либо понимать, - покачала головой Гретхен. - Какие почести? С какой стати он вознамерился мне их оказывать? За какие заслуги? Вообще, почему да Ланга рассказал ему обо мне? Господин Мюррей, - повернулась она к Энтони, - что вы скажете, если мы пригласим его на судно и там спокойно поговорим? Вся эта ситуация, - повела она рукой, - не располагает к обстоятельному разговору.

        - Полностью с вами согласен, - кивнул Мюррей и подошёл ближе, обратился к старику: - Помнит ли меня уважаемый Ахау Кан Май?

        Выслушав своего спутника, старец обратил взор на Мюррея.

        - Память моя ясна, как незамутненные воды источника. Я рад видеть тебя здоровым, человек с Маннестерре. Твой друг исцеляется тоже. Когда вы встретитесь, он забудет о своём недуге точно так же, как забыл ты.

        - Позволит ли уважаемый Ахау Кан Май хотя бы малой частицей отблагодарить его за гостеприимство, оказанное в своё время мне? Я хотел бы видеть тебя и твоих спутников почётными гостями на своём корабле.

        - Ахау Кан Май благосклонно примет твоё приглашение, - сообщил переводчик. - Но чуть позже. Сейчас он наслаждается землей под ногами и не хотел бы менять воду реки на воду океана.

        Одновременно с этими словами остальные спутники старца направились к пирогам, вытащили на берег длинные жерди и большие тугие свертки, перетянутые ремнями. Через несколько минут их согласных и расторопных действий стало ясно, что они сооружают на травянистой поляне большой шатёр, и скоро старец радушно пригласил в него Гретхен, Шах-Веледа и Мюррея.

        Не успели они разместиться на разостланных шкурах и подушках, как индейцы внесли большие корзины с фруктами и сосуды с напитками.
        - Посмотрите, как основательно подготовились они к вашей встрече, - заметил Шах-Велед.
        - Понять бы ещё, в чём причина? Что делает меня столь важной персоной в глазах этого человека?

http://www.proza.ru/2015/05/10/776