Глава 2. Глаза цвета чая

Нет сил вдохнуть. Будто это разрушит хрупкое, замершее мгновение. Будто это выдаст мой страх. Будто вместо пропитанного еловым запахом воздуха я вдохну ледяную воду, обжигающую легкие холодным огнем.

Люди переглянулись. Один из них едва заметно прикрыл глаза, и они опустили оружие. Позы ослабли. Звери передо мной исчезли, став тем, чем и были изначально: кучкой людей с ножами и луками. Но осталось что-то горящее в их взглядах, потому, слабо выдохнув, я не смел шевельнуться.

- А, это всего лишь мальчишка, - сказал крепко сложенный мужчина, стоящий совсем близко, и рассмеялся. – Эй, ты что тут делаешь?

- Я ничего не помню. Не помню, как здесь оказался, - чтоб сказать это, пришлось сглотнуть.

Он вздохнул и задумчиво потер затылок.

- Бескрылый, значит. Ладно, мы уже закончили охотиться. Пойдешь с нами,
Противиться не было ни смысла, ни желания. Да и идут они наверняка в ту же деревню. Только сейчас разглядев висящих на плечах людей зверьков, я кивнул.

- Что значит Бескрылый? – вопрос пришел в голову и сразу был озвучен.

- Ты пришел из другого мира, мальчишка. И не вернешься в него никогда, - Слова мужчины гудят в ушах. Кажется, будто сам лес нашептывает их мне.

***

Мы идет уже час.

Или это время шутить, проскальзывая сквозь пальцы.

Я пытаюсь ступать так же бесшумно, как и остальные люди, но то и дело спотыкаюсь или ломаю ветки. От этого Онри, светловолосый мужчина в меховой жилетке и с кроликом в руках морщится. Спустя некоторое время я узнаю, что в руках у него заяц-беляк, а эта непонятная вещица, выглядывающая из сумки – арбалет.

- Тут арбалет доверяют единицам! – гордо сообщает он и улыбается.

- Эмм… Онри, а почему людей как я так зовут?

- Бескрылые? Потому что как птицы. Ты здесь случайно. Лес забрал твое прошлое, как дань. Это значит, что он никогда тебя не отпустит. Теперь ты птица без крыльев.

От его слов становится не по себе. Я ощущаю себя слабым и хрупким, будто состою из костей и натянутой на них кожи, которая просвечивается под солнечным светом. Чтоб прогнать это наваждение, с силой вдавливаю ногу в землю. Раздается хруст.
Онри не просто морщится – он выглядит так, словно проглотил лимон. И остальные не многим лучше.

В этот миг деревья резко расступаются, открывая взору деревню.  Ее замечаешь не сразу – в глаза бросается резко выросшая пустота. Деревья редеют, пока не пропадают вовсе, образуя собою кольцо. Будто бы естественную стену вокруг маленьких домиков, (не считая пару возвышающихся над ними строений). Одноэтажные здания, многие ветхие и не устойчивые с виду. Ветер носится меж них, пригибая пожелтевшую траву. Крыши, покрытые какой-то сухой травой. Стены из темных досок. Оббитые ступени и массивные двери. Приземистые строение, местами словно полностью заброшенные. Деревня, подернутая легким туманом. Она кажется сказочной. Будто бы может растаять в любой миг, будто сизая дымка. Завораживающий мираж.

Домики словно жмутся друг к другу.

Я иду за Онри, помалкивая. Даже ступаю так же тихо, как они – веток здесь не так много. И не могу оторвать от маленьких домиков взгляд – хочется ускорить шаг, кинуться бегом. Почувствовать, как ветер дует в лицо. Дотронуться до шершавого дерева стен и поверить – это не сон.

Но я иду медленно, подстраиваясь под кошачьи движения моих спутников. От «стены» деревьев до первого домика всего три метра – он находится совсем близко к лесу и как будто отчужден от остальных. Это не может не броситься в глаза.

- Это дом Ноеля* – он не сторонник общества, - отвечает Онри и снова замолкает. В лесу он был более болтлив, а сейчас будто оцепенел. Так со всеми. Звери будто переступают границу и окончательно превращаются в людей. Захватывающее зрелище.
Следующие дома вырастают метров через три. Они словно бы располагаются на невидимой дуге. Эти дома выглядят крепко и в них достаточно большие окна. Глядя на них, я сразу вспоминаю неприступные крепости.

Когда мы проходим мимо, мною овладевает печаль. Почему это все происходит? И почему совсем не кажется сном?

Я украдкой щипаю себя за руку и вздыхаю от укола боли.

«Все это – правда»

Чтобы отвлечься, я стал вертеть головой. И заметил, что первые дома расположены «кругом». Они будто кольцо, внутри которого жмутся остальные строения. Люди в домах защищают остальных? И если да, то от кого? От зверей или от чего похуже?
Тем временем мы прошли «пограничные», как их вскользь назвал Онри, дома. Охотники свернули в сторону, но мой провожатый потянул меня за собой. По пути нам встречались люди, которые косились на меня – кто с интересом, кто с сожалением, а кто вообще с плохо затаенной ненавистью. Онри оставался с каменным выражением лица.

- Пришли. Поживешь пока с Мейри, а мне пора, -  Онри  ободряюще кивнул и скрылся. Наверно, пошел туда же, куда и остальные.

А я остановился перед ухоженным домиком в один этаж – похоже, строить жилища на несколько этажей здесь не принято или не имеет смысла. Маленький и построенный из более светлых досок, чем большинство домов. Справа от  меня, огороженные низеньким заборчиком, росли невзрачные цветы с тускло-зеленым стеблем и желтыми лепестками. Такие скорее встретишь в лесу, да и там они более уместны. Думаю, возле дома стоит сажать что-то более яркое и красивое.

Вздохнув, я нерешительно сжал кулак. Закусил губу и постучал. Стук оказался глухим и будто тонул в окружающем воздухе. Послышались негромкие шаги и дверь не сразу, с трудом отворилась.

***

Мейри оказалась приятной женщиной со светлыми глазами и волосами, собранными в пучок. Она была невысокой, почти одного со мной роста. Одетая   в неяркое платье простого кроя, она обладала выразительными чертами лица, все равно выделявшими ее из толпы и веселым голосом.

О моем приходе ей уже сообщили – кажется, Онри перекинулся с первым встретившимся человеком пару словами, и он примчался сюда, успев вперед охотников. На мой вопрос, почему Мейри согласилась принять у себя дома чужого человека, она ответила просто:

- Детей у меня нет, одиноко одной жить, а место в доме есть. У меня часто живут такие, как ты – первое время.

Мейри выделила мне маленькую комнатку: в ней помещались только кровать и тумбочка. На ней я нашел засохшие цветы. Мейри забрала их – бережно, боясь повредить. Похоже, эти цветы дороги ей.

Дом был ухоженным, но довольно старым. Пол немного скрипел под ногами, а все двери открывались с трудом. Окна хоть и чистые, а рамы в трещинах. Интересно, откуда у этих людей стекло? Но кроме него все материалы натуральные. Занавески из хлопка, постель, похоже, тоже из похожего материала, хоть и более жесткая. Мейри говорит, что растения выращивают с другой стороны деревни. Во двориках посажено обычно мало: либо цветы, либо какие-то овощи. Жить в деревне сложно – все «удобства» на улице, за домом. А за водой ходить аж к колодцу – он один, на всех.

- Правда, есть еще река. Она тоже с другой стороны. Но к ней идти – еще дальше, - Мейри качает головой.

На осмотр дома много времени не понадобилось – он мал. Две комнаты, которые даже вместе по размеру не дотянут до той, к которой я привык, и Светлая – помещение, заменяющее кухню и гостиную одновременно. В ней маленькая печка, дубовый стол на толстых ножках, покрытый скатертью, пара стульев… И шкафчик с какой то посудой. Тарелки  глиняные, расписанные красками.

Дверь во двор я открыл с трудом – пришлось навалиться плечом. Домик огорожен забором из досок, но дворик совсем маленький. Зато порог большой – будто бы созданный для того чтоб сидеть вечерами, вдыхать лесной воздух и смотреть, как играет небо – здесь его видно намного лучше.

Я сидел и пытался выхватить кусочек заходящего солнца. Небо подернулось алой дымкой. На лес опускалась темнота. Кралась, медленно заливала деревья и траву, крала цвета и нагоняла теней – напоследок, пока они не станут едва заметными. Я просто слушал. Эхо голосов людей, ветер и птиц. Но звери медленно проваливались в сон.
И наступил этот миг. Миг на границе. Между днем и ночью. Еще не темнота, но давно не свет. Всего миг. Пока солнце горело, взрываясь на горизонте, которого я не мог видеть. Буйствовало, прежде чем пропасть в неведомых далях. Миг, пока деревня словно опустела. Все затихло. Миг пронзительности, молчания, пляшущих теней. Миг, пока закрываются цветы и засыпает лес. Пока не проснулись кошмары в его закоулках.

Я смотрел во все глаза.

Миг, когда время, словно играя, балансирует на острие ножа. Смеясь, заносит ногу над пропастью. Когда все звуки стоят в ушах и в глазах горит что-то древнее, далекое, проснувшееся лишь на эти секунды. Быстротечные секунды…

И я подумал, что моя жизнь похожа на это мгновение. Я стою на границе. И дорога за спиной горит, опаляя. Но смогу ли я сделать этот шаг или сгорю, так и не соскользнув в пустоту?

***

- Лесли, ты не сходишь в лес? Совсем недалеко. Я ходила за травами и забыла свою книгу…

- Какую книгу? – я поднял голову, отрываясь от тарелки. На завтрак – кружка молока (козьего, корок здесь не водится) и лепешка из какой-то травы, которую я никогда не видел. На вкус она немного жесткая, но лучше, чем ничего. – Я не думал, что здесь их много…

- А, книга – это преувеличение, - Мейри энергично махнула рукой, и я в который раз удивился, как она вообще успела сходить в лес. Хотя тут встают рано, с первыми лучами. А я проспал до позднего утра, и молоко успело остыть, - Всего лишь собрание о некоторых травах, чтобы не перепутать. Кажется, я оставила ее на пне. Так что, сходишь?

Я кивнул и, отправив последний кусочек лепешки и запив его молоком, встал из-за стола.

- В какую сторону идти?

В итоге мне показали на дорожку и сказали идти «прямо, пока не дойдешь до поляны». Тропинка оказалась лучше той, по которой я пытался выбраться из леса, когда только очутился в нем: четка, и хоть извилистая, но не исчезающая и не заводящая в тупик.

Напевая себе что-то под нос, я пытался идти, не создавая шума: местные говорят, что если много шумишь, то навлечешь несчастье. Я не верю в такие глупости, но шум может привлечь зверей, а я один и явно не извлеку толк из маленького ножика, который дала Мейри. Покрепче сжав рукоять – чтоб успокоить нервишки – я в очередной раз обошел дерево, и ветви расступились, пропуская меня вперед.

«О, дошел!»

Я ускорил шаг и, шагнув на поляну, замер, как вкопанный.

Она сидела на камне, скрестив ноги и обхватив их руками. Ее плечи закрывала жилетка из шоколадной звериной шкуры; густые медные волосы были растрепанны и падали на спину волнами. Губы расплылись в широкой улыбке. А взгляд был огненным и отрешенным.

И тут она чуть повернула голову и наши взгляды пересеклись.

Голова взорвалась резкой болью, и ноги сами сделали шаг назад. Руки схватились за голову, будто пытаясь заглушить огонь, охвативший меня и застилавший пеленой глаза. Девушка вскочила, по ее лицу скользнули разные чувства: неверие, непонимание.…  Но главным был ужас.  Она кинулась прочь.

Боль утихла почти сразу после того, как нахлынула. Девушки и след прослыл.
А ее образ не желал таять – улыбка, безмятежность во всей позе. Приглушенный свет падает на тело, очерчивая силуэт. Солнечные зайчики прыгают по щекам. А глаза карие, будто чай, и в них таится нечто сильное, нечто огненное и нечто родное…
Боль начинает просыпаться, когда я пытаюсь вспомнить.

Вспомнить, почему она знакома мне, девушка с глазами цвета чая.
___________
Примечания*:

Ноель – читается как Ноэль, но пишется именно Ноель.