9 Мая. Эпилог

В ночи плывет сиреневый аромат и стареющая луна. На пороге, причудливо сплетаясь с лунным призрачным светом, дымит остывающая чашка с кофе и сигарета в пепельнице. Лай собак, когда вдалеке, словно вбивают сваи в землю, рвутся снаряды. Дрожит земля. И в ответ, откуда-то из-за города, ухает тридцатка. Шелестит снаряд, уходя к невидимому врагу, и во след ему жалобно дребезжат стекла...

Ночь-обманщица...

Сижу на пороге, прислонившись к дверному косяку. Смотрю, как медленно растворяется в лунном свете остывающий кофе и догорающая сигарета. И кажется, что я и есть эта догорающая сигарета, этот остывающий кофе...

Бушлат, накинутый на плечи, тельняшка... Они пытаются удержать тепло моего тела, но ночная прохлада цинично укутывает меня, обволакивает и жалит в сердце холодными иглами.

Вот оно, 9 Мая! День-два до него... Или он был еще вчера... А может, позавчера... Или – сегодня...

Ребята маршировали... Молодые. Здоровые. Полные сил и уверенности. Задорно чеканя шаг. По асфальту. И сотня ног единой ступней впечатывает берцы в асфальт. Четко! До мурашек по спине!.. Равнение на правофлангового!.. Единым организмом... Захватывает дух и сердцу тесно в груди! Гордость и грусть...

И какая разница, что этот День Победы будет совершенно другим?! Или – был не таким... Уже не таким... Как обычно... Военный победный... Нет, просто военный. А до победного... Сколько таких парадов будет?..

А было ли? Был ли парад или только репетиция?..

Так ли важно? Уже...

Другое жалит сердце и истязает душу: сколько из них, этих здоровых, молодых ребят, дойдут до Своего Дня Победы?! Чеканя шаг в освобожденных ими городах... Бешено врываясь в окопы врага или мягким, звериным шагом зачищая улицу за улицей, дом за домом... Сколькие запнутся, споткнутся на вражьем заградогне?.. Скольких из них спасут девчоночки-сестрички, волоча на себе их истерзанные осколками-пулями тела?.. А сколько останется лежать, так и не поднявшись для последнего шага, для решительного, победного броска?..

Холмики свежей земли... На пути к Победе... Кресты на них... И салют, как дань памяти боевому товарищу... Не торжественный троекратный, а злой автоматический... В неба синь... Как телеграмма богу: «Куда ж ты, сука, смотришь?!»

Это уже было? Или это еще будет?

Уже не важно! Ибо сейчас эти молодые, полные сил и здоровья ребята – живы, и мечты их, и сны – о мирном небе, о милой улыбке, о тихом уютном доме... Мечты и сны, в которых нет войны...

А она, сука, эта война, – есть! И будет... Там, где нет снов, а лишь – полузабытье, как вечное падение в черноту пропасти... В обнимку с автоматом, как с возлюбленной... И сотни, тысячи нервных окончаний, – как органы чувств, готовые вырвать из пропасти полузабытья... При малейшем намеке на опасность…

Обманщица-ночь...

Едва слышные шаги... Приглушенные голоса... Это – патруль... Это – ночь... Плывущая ароматом сирени сквозь призрачный лунный свет... Лунным бликом на автоматах... Таких же призрачных фигур...

И лунным миражом на фоне сада – лицо деда. Серьезное. Озабоченное...

Не то, что я помню. А молодое, из военных сороковых, которое не раз видела на фотографиях...

Шлемофон, сбитый на макушку... Глаза, серьезные и печальные, – бездонная пропасть...

И голос...

Слова, которые вспоминаются последние несколько лет... «Не дай бог тебе, внучка, испытать все то, через что прошли мы...»

Наполнены новым смыслом... Звучат новой явью... В дрожи земли. В шелесте снаряда. В злобе хлопков зенитки. В уверенной тяжести стука станкача вдали...

«Не дай бог...»

Деда, спит бог! Или – умер... Или, от старости, слеп стал...

Молодое лицо из военных сороковых строго смотрит из облитого луной сада...

Молодые лица ребят, впечатывающих берцы в асфальт... Из военных, уже нынешних, времен…

Остывший кофе... Истлевшая сигарета... Перелай собак...

Лунный свет, проложивший дорогу на Запад... Как указатель... На тяжком пути к Нашему Дню Победы!