Чук и Гек

                Подарок для Ирины Троицкой
      - Слушай, а давай брачное агенство откроем ?
       Я вбежал, споткнувшись на пороге о небрежно выброшенную высокоразумным питерцем мудрость. Мудрость лежала скукоженная, как прошлогодний сыр. Я вспомнил, как меня кормили прошлогодним борщом, и заулыбался. Зря. Это ее сразу насторожило, а поскольку по бесовскому наущению покрадывался я слева, но шептал в правое ухо, подмигивал же всеми глазами ( это не литературное изъебство, просто не знаю, как писать : обоими глазами или обеими, вот, выкрутился ) одновременно, то и немудрено напугаться, вот она и напугалась.
      - Зачем ?
      - Сам не знаю.
       В голове болтались обрывочные сведения о трудовых династиях, потомственных чекистах, заслуженных деятелях культуры, что, вообще-то, одно и тоже. Да еще порнуха расово разнообразная, негры и Бри, негры и Келли, говорят, бывают негры и негры, но это на любителя, как бокс мелких косоглазых каратистов, где они ебо...ся часами, а потом бегут по потолку на Стивена Сигала, но он занят,ищет на Красной площади тех зомби, что так клево разметывались моей любимой украинкой в латексе, в танкистских шлемах, древней форме, то ли РОА, то ли СА или СД, не понять, ибо обаяние мелкосисястой девчонки зажигало их еще на подходе, так что знаки различия и не рассмотришь. Но сказано, кто ищет, тот всегда найдет, он и нашел, страждущих теток за сорок, примчавшихся прямиком с концерта Стаса Михайлова, не успевших еще обсохнуть от липкой влаги, предательски текущей по толстым ляжкам, по шикарнейшему целлюлиту, столь излюбленному многочисленными гостями столицы.
      - Вот ! - Орал я. - Эти-то гости и есть самое то. - Я никак не мог успокоиться, новые мысли выстрелили в упор. - Короче, есть у нас телеканал один, говенный, разумеется, так там постоянно бегущая строка, а в ней образцы словесности.
     - Ну-ка, ну-ка, - заинтересовалась она, - поподробнее.
     -  " Гафгази. Хачу баба. Ищю баба".
     - И с чего ты решил, что это о сексах ?
      Я не знал, как объяснить ей интуитивное предчувствие скорого понимания смысла таких объяв, пока же лишь догадывался об истинных намерениях авторов таинственных письмен на экране телевизора, а также символов и разнообразных цветовых гамм,заполонивших все близлежащие окрестности. Скоро, наверное, и жуков будут перекрашивать, дабы не дискредитировали, суки, святыни.
     - А об чем же ишо ?
      У меня появился дикий акцент из фантастического романа Шолохова " Тихий Дон", сам не знаю, отчего. Роман этот я всегда читал с удовольствием, хохоча в самых неподходящих местах и вырывая иллюстрации с сисястыми бабцами, хорошие картинки, эдакий эро-эрзац совдеповских времен, своеобразный " Клаб Конфиденшл" издательства " Молодая гвардия", под редакцией, сами знаете, кого.
    - Как о чем ? О коррупции.
     Я опешил. Это, что же, объявления о коррупции уже бегущей строкой недурно пущены, как говаривал Аркаша Счастливцев ? Прогресс, бля. Не хватает Чипа и Дейла, спешащих на помощь этому самому " Прогрессу".
    - А разве ее уже не победили, девчонку-то, ну, ту, что не при делах, закрыли же ? 
    - Там другое. Не путай меня, - тоненьким голоском попросила она, - а то я от твоих вопросиков реально скоро с ума спрыгну.
    - Ладно, ладно, не буду.
    - Так вот, Гафгази - это позывной, а баба - бабки.
    - Вахаббитский ? - Ужаснулся я.
    - Американский доллар.
    - Да я про позывной, дура !
    - Не, это как спазм.
      И она еще просила не путать. Ушлая. Захомутала меня напрочь. Я уже представил Гафгази под черным знаменем, с пулеметом и волком на плече, а тут какие-то спазмы.
    - То есть ? - Сделав брови домиком, о чем пела стремная, для-внутреннего-употребления, звезда местечкового разлива, деланно изумился я, во, мол, смотри, чем не великие актеры современности из сериалов армянского производства.
    - Ну, есть вот позывы к мочеиспусканию, спазмы такие, а это позыв ныть, то есть, выкруживать.
    - Зачем ?
    - А для коррупции.
    - Романтической ?
    - Угу. Как " Три товарища", помнишь, там был один такой, последний романтик.
    - Да, - вспомнил я, - он с фашистами еще бился.
    - А я о чем ! - Наконец-то обрадовалась она. - Сейчас же тоже кругом одни фашисты. Кстати, - посмотрела мне в глаза, - мы с тобой,скорее всего, тоже.
    - А можно я бандеровцем останусь ? - Осторожненько спросил я. Не оттого, что был им, слово нравилось, жидобандеровец. Это как интернациональный долг, всеобщее воодушевление и битва за урожай в одном слове, охренительно просто, скажешь его и видишь,кому какой диагноз ставить.
    - Оставайся, - разрешила она.