Фанатик

Часть 1
Подбирать слова для того, чтобы описать всю твою нереальную и пленительную природу - мазохизм. В том смысле , что это невозможно передать словами, нереально написать композицию об этом , несбыточно увидеть написанную картину, с которой снизойдет твой образ. Но я отдам все силы, чтобы осуществить это - описать тебя.

Ты стоишь прямо передо мной и вещаешь мне о чём-то. В эти секунды я не слышу тебя, я кидаю свой взгляд на твой лоб, ресницы, губы, руки, а так же на твою талию , твой взор и ноги, которые плавно наступают на ковёр в тот момент,  когда ты ходишь по комнате. Это не просто ходьба - это что-то с привкусом сюрреализма в моём сознании, некий возвышенный символ для меня. Все твои части тела подобны косвенным уликам , которые в одночасье образуют  одну прямую улику, и именно она служит доказательством моего фанатизма и одержимостью тобой.

Порой мне кажется , что в одно мгновенье моё астральное тело покинет физическое и по этой причине ты даже не заметишь , что моя голова у тебя над плечом и я нежненько, подобно сентиментальному гепарду, покусываю мочку твоего правого уха. Разжав губы я облетаю и становлюсь сзади тебя. Дыханием я приподнимаю волосы на твоей макушке и слышу запах твоих локон, по сравнению  с которыми аромат цветов из сада Эдема кажется небрежным китайским парфюмом.
Благоухая, моя проекция инертно превращается в гигантских размеров серпантин и, спустившись до уровня твоих пяток, где еще красуется след от пластыря, я начинаю обвивать тебя и вместе с тем же связывать твои ноги молочно-кремового оттенка.
Мне надобно возвратиться в своё тело, чтобы хоть  что-то, пускай даже самое нелепое и невразумительное, тебе ответить, тем самым поддержав разговор. Ты садишься на стул и весь серпантин рвётся высвободив твои колени и бёдра, а позже падает на ковёр, слегка примятый твоим хождением, которое я отметил ранее. Вместе с этим серпантином разорвался и я. Нет, я стою перед ней, полный разумности и общительности. Изображаю лесть, дружбу и еще некую категорию, для которой я пока что не придумал названия.
А фанатику обличенному в серпантин пришлось разорваться подобно стеклянной бутылке - на сотни осколков. Ниточек. И никто не узнает чей удел трагичнее - меня или одержимого фанатика, пытающегося в данный момент собрать ниточки в пазл , и в эпилоге происходящего эффектно пробежаться от сгиба её колен и до шеи, словно холодок. который бежит по спине.
Ты ушла. В этот момент еще не навсегда. Даже фанатик, не желая прыгнуть обратно в моё тело, ушёл вместе с тобой хитро пройдясь на четвереньках, как пёс на невидимом поводке. А я остался один в этом мирке, где каждый у кого есть свой персональный астральный фанатик может легко утонуть в болоте. В болоте, которое состоит из нескольких слоёв наложенных друг на друга: грязи, крови, спермы, алкоголя, тщеславия, циничности и дерьма. И только ты не давала этому болоту затянуть меня.

Часть 2.
С тех пор, как я неистово попросил её удалиться прошло безобразно много ночей. Она ушла навсегда.
Астральный фанатик только изредка навешает меня, разрываясь между мной и тобой. Между мной и твоим образом. Эх, фанатик... она же блуждающая фантасмагория, точно так же как и ты. А ты - это я, но почему-то я не могу управлять тобой. Ты всё время царапая мои лёгкие вырываешься и опрометью мчишься к ней.
Что же ты там делаешь? - спрашиваю я его.
Он лишь безотрадно взирает на меня и прыгает в вырытый собой же окоп тоскливости.
Ты не в силах удержать её... Пора, друг мой, смириться с этим! - громогласно говорю я ему
Если б кто-нибудь слышал минорный тон её голосочка... - проворчал он давясь сигаретным дымом.
Если б кто-нибудь видел её капли на щеках... медленно стекающих вниз и падающих на асфальт.. я так и не успел поймать их и попробовать на вкус... - тут же добавил он.
Твои рассуждения - испражнения - иронично в стихотворной форме ответил я ему.
Ну что же ты так... разве ты ни разу не представлял как её тушь медленно перемешивается с твоим семенем и крадётся подобно слёзкам по её лицу? - выстрелил он.
Ну да... Эякуляция пришлась бы ей к лицу. - смеясь ответил я.
В тебе не осталось ничего возвышенного - сказал он мне.
Я молчу и думаю про себя:"Спросить меня не представлял ли я, как рисую спермой узоры на её лице - очень возвышенно".
Ну раз уж ты молчишь...я...это..пойду. Может мне удастся пролететь вокруг оси её шеи, а потом понюхать её пальчики на руках, которые окрашены в маникюр тёмненького оттенка... - изрыгал он это из своего рта.
Иди! - воскликнул я ему - Вспори ей кишки бензопилой, а потом придуши её этими же кишками!
Он развернулся и собрался уходить, а я кинул в него пепельницу.
Вскоре я лёг на диван почувствовав резкую боль в области шеи.