Глава 35. Беги

Народ толпился на улицах, кто с интересом разглядывая полк мушкетеров, стройными рядами покидающих Париж, кто с беспокойством всматривающийся в суровые лица; раздавались похвалы кардиналу: «Его Преосвященство не принимает неверных решений!». Женщины с горем и тоской махали в след удаляющимся синим плащам. Их нежные сердца страдали как за тех, кому предстоит испробовать на вкус звонкие шпаги, так и за мушкетеров, вынужденных исполнять приказы, порой противоречащие законам чести.
Фрейлины приветствовали гвардейцев, занявших посты. Кокетливые вздохи и заливистый смех вполне заглушали ту напряженную атмосферу, которую мало кто мог объяснить, но чувствовали все. Даже Катрин, туго затянувшая корсет, отличалась рассеянностью и резкостью.
К вечеру залы погрузились в тишину. Грозные стражники обходили Лувр, убеждаясь, что придворные укрылись в своих покоях. Марк, попросив никому не устраивать аудиенций, разве что будет произнесено имя Натали, завалился на кровать с бутылкой вина и, уподобляясь Этьену, за которым известна была губительная привычка заливать горе алкоголем, отдался дурманящим парам.
Катрин расчесывала волосы правительницы, когда та перехватила ее запястье. В темных глазах красавицы сверкал лед.
- Мне приснилось, что этой ночью произойдет несчастье, - Анна не сомневалась, что фаворитка участвует в заговоре против Людовика. Королева, которой в вину ставились глупость и невежество, одна из немногих узрела опасность. Даже о присутствии Габриеля она догадывалась, хоть, конечно, не смела выразить своих предположений, понимая, что подобное неминуемо навредит шатким отношениям между Францией и Испанией. Однако те, кто искренне волновался за Их Величеств, благодаря продуманным действиям шпионов, были обезврежены, и потому Анна, гладя прутья своей клетки, разрывалась между желанием вгрызться в них, к чему толкала гордость, и смириться: враги повсюду.
- Сны - плод воображения. Доверять им не стоит, - Катрин аккуратно освободила руку и отошла, приглашая королеву лечь в постель. Анна представила, как бежит к супругу с мольбой о защите, кидается ему в ноги… но мушкетеров не возвратить, а гвардейцы подкупны и подчиняются Ришелье, чья власть столь велика, что границ ее не видно. Ежели кардинал предрек смерть ей или Людовику – только Господь их спасет.
- Я помолюсь, - королева указала Катрин на дверь. Она опустилась перед иконами и воззвала к Господу с просьбой оберегать «сына покорного, раба Божия, Людовика XIV».
Катрин направилась к Его Величеству. Гвардейцы заняли пост у покоев королевы, напоминая тюремщиков, а не защитников. Дворцовые часы пробили полночь…
… Джейн выронила вазу, которая разлетелась на мелкие осколки. Девушка бросилась собирать битый фарфор и порезала ладонь, так что тяжелые капли крови упали на пол. Неприятности преследовали ее с пробуждения: она укололась иголкой за шитьем, пролила кипяток, обжегшись, едва не наступила любимой кошке на хвост, так что животное зашипело и царапнуло неосторожную хозяйку. Фрейлине во всем виделся знак: Господь карает ее за трусость и слабость, толкает к принятию единственно верного решения.
На город опустилась ночь. Стражники окинули Джейн подозрительным взглядом, но промолчали и пропустили, не задавая лишних вопросов. Ворота Лувра закрылись за ней. Не успела девушка, вытирающая вспотевшие ладони о подол, сделать и шага, как из ниоткуда вышел Габриель: маскарад завершался и приглашенные показывали свои истинные лица.
- Вам очень на пользу избавление от этого ловеласа, Гастона. Кажется, он как комар высасывал из вас силы и красоту, а теперь вы восхитительны и желанны, - Джейн склонилась в низком реверансе и затрепетала. – Милая, не стоит так бояться. Я не причиню вреда тем, кто на моей стороне. Как поживает Марк?
- Страдает, - пробормотала девушка.
- У каждого найдется история, которая заставит и врагов сочувствовать. У меня новое поручение, - Джейн относительно легко подставляла графа перед Людовиком, подделывая письма,  и компрометировала его перед Анной, умело используя ее страх за сына. Однако, посетив Натали, увидев, как зверь заботится о ней, фрейлина ощутила горечь во рту. Кто она, чтобы портить это счастье? Рушить эту жизнь? Джейн любила интриги, но сознавать себя злодейкой ей не нравилось. – Недавно я наблюдал ужасную картину: какая-то юная особа лежала на мостовой с перерезанным горлом… наверное, глупышка решила потягаться с теми, кто прячется во мраке. Думаю, вам стоит поторопиться и вернуться домой, - Джейн укрепляла свой дух молитвами, но, когда шпион настойчиво вывел ее на улицу, ей не хватило мужества сопротивляться. Слезы блестели в опущенных к долу глазах. Стража скрестила пики, повинуясь приказу: «никого не впускать и не выпускать». Мышеловка захлопнулась.
Джейн побрела прочь. Но, чем дальше уходила она от дворца, тем тяжелее становился груз на душе. Когда смерть настигнет Людовика? Сейчас? Через миг? Сейчас? Эта пытка уничтожала. И фрейлина в заговоре с убийцами, посягнувшими на монарха! Никто не спасет его: мушкетеры далеко, народ мирно спит в постелях. Свет в одиноком окне-глазнице привлек Джейн…
Натали упорно разминала неповинующуюся кисть. Этьен боялся, что мотивация подруги после ссоры с Марком ослабнет. Памятуя о том, что она еще ребенок, мушкетер прибегнул к обычной родительской уловке: пожмешь мне руку, когда вернусь, - куплю щенка. Девушка мечтала о собачке, а потому усердно тренировалась. К тому же уверенность, с какой Этьен говорил о возвращении, передалась и Натали: они простились лишь затем, чтобы после не расставаться. Они семья. Мушкетеры.
Девушка любовалась луной, когда в комнату ворвалась Джейн. Примчавшийся за ней Каспар – его в полку подменил однофамилец, так что мушкетер тайно остался в Париже – направил на нее оружие, не давая ей подойти к Натали. Фрейлина упала на колени и сквозь слезы, хлынувшие бурным потоком, зашептала:
- Они убьют его. Короля. Катрин. Убьют. Заговорщики… - ее сердце готово было вырваться из груди. Девушка представляла Катрин, заносящую кинжал… а ведь Джейн мечтала о семье, трех златовласых детишках, богатом супруге и паре белоснежных лошадей. Она так молода…
- Что? – Натали растерялась настолько, что не поняла смысла сказанного. Зато Каспар отреагировал мгновенно. Подняв фрейлину, он тряхнул ее: времени на церемонии не было.
- Что ты знаешь? Говори! – Джейн залепетала, но толку от нее, зиждущейся на грани сознания, было мало, если он вовсе был. – Проклятье, - мушкетер придвинул к ней кресло.
Натали ощутила ужас… и переборола его. Она встала с постели, вспоминая «правила» Этьена: спокойствие, расчетливость, осторожность.
- Ты не пойдешь, об этом нет и речи! - осадил ее Каспар. – Знаешь, где стойло? Уезжай из города, - потребовал он сурово, читая в ее взгляде протест. - Найди Этьена…
- Я не покину короля! – Натали потянулась к брюкам, но даже одевание отняло бы у нее слишком много времени. Она не отступила, накинула на плечи плотный плащ и укуталась в него. – Я могу помочь…
- Вы останетесь здесь. Это не обсуждается, - Каспар не собирался пререкаться: девушка будет обузой и легкой добычей. Придется защищать ее, а не Людовика. – Где Его Величество?
- Не знаю, не знаю, - Джейн мотала головой, жадно целуя крестик. Пусть на Небесах ее ждут ангелы…
- Один против всех, - Натали подошла к Каспару. Не дерзость горела в ее глазах, не самонадеянность: искорки хитрости и льдинки хладнокровия. – Я могу помочь. Отвлечь внимание. Обещаю, что буду осторожна… - мушкетер хотел возразить, но истина избрала сторону Натали: ему одному не проникнуть внутрь, что и говорить о том, чтобы добраться до короля… Этьен бы предпочел безопасность Натали, а Гастон – королевы; мушкетер должен заботиться об Их Величествах, но мужчина не смеет использовать женщину. Каспар терзался сомнениями, когда вспомнил о Марке… и согласился.
Натали прицепила кинжал к поясу. Калеке оружие в тягость, но удача и справедливость стали ей союзниками.
- С вами ничего не случится. Мои друзья не допустят Катрин до вас, - она обернулась к Джейн, сжавшейся комком.
 - Благодарю. Но я не боюсь смерти. Это был мой выбор, - фрейлина оправила подол платья: отец был счастлив, когда дочь призвали в Лувр, а мать плакала, причитая, что дворец погубит ее. Что бы сказали они теперь? Гордились бы ей? – Вас не пропустит стража, но я знаю, как мы пройдем…
Извилистые запутанные улочки, погрузившиеся в непроглядную тьму. Каспар нахмурил брови и предвкушал, как клинок обагрится кровью, адреналин забурлит по венам, рукоять кинжала ляжет в ладонь и вонзится в противника, грянет выстрел мушкета и зазвенят веселые шпаги. Натали плотнее куталась в плащ и вглядывалась в подворотни, откуда порой доносились шипение, хрипы, писк. Джейн взяла ее под руку. Фрейлину поддерживало сознание исполненного долга: она поступала по совести, по чести, а разве не этому учили ее с детства? Преданность Родине и служение Их Величествам до последнего вздоха.
Траву на лужайке уже усыпала роса. В воздухе раздавался мерный шум Сены, играющей с ветром, стрекот кузнечиков, особенно громкий к рассвету. Джейн подкралась к стене и отыскала ручку, бережно хранимую плющом-стражем. Потайная калитка со скрипом отворилась. Фрейлина указывала путь, предупреждая, когда начинались скользкие ступени. Каспар обхватил Натали за талию: незнакомец свернул бы шею или заплутал в лабиринтах, где из пяти ходов лишь один не обрывался тупиком. Джейн вскоре привела мушкетера в один из залов. Лувр не спал.
Им удалось попасть в короткий перерыв между обходами. Натали вытянулась струной, слегка оглушенная стуком сердца, биением пульса, и нарастающим шумом в ушах. Каспар выступил вперед, прикрывая собой дам. Джейн, пребывающая как в полу сне, надеялась с пользой отдать свою жизнь, и потому одолела страх. За короля. За Францию.
Гвардейцы заняли удобные позиции, так что и мышь не вышла бы из зала незамеченной. Трое. Каспар молчаливо спросил разрешения у Натали о нападении, но она не пустила друга. Быть может, они опоздали? Куда идти? Анна? Людовик? Дофин? Чего жаждет Катрин? Часы тикали…
- Я отвлеку их, - прошептал Каспар. – А вы торопитесь к королю, - он надавил на последнем слове: сомнения погубили бы Натали, но, получив приказ, она исполнит его безропотно.
Мушкетер обнажил шпагу, выходя из укрытия. Ему вспоминались беззаботные посиделки в тавернах, очаровательные девушки, разливающие вино, забавные истории Гастона… надо было поцеловать Натали ручку или пригласить Джейн на танцы! Гвардейцы мгновенно ощетинились, застигнутые врасплох, и три пули ворвались в тело Каспара: никто и не думал о честном сражении. Натали чуть не вскрикнула, когда здоровяк, все так же улыбающийся, упал, истекая кровью, но голос, к счастью, изменил ей. Джейн вцепилась в нее, утягивая за занавески: заговорщики подняли тревогу и гвардейцы мчались к месту происшествия, в спешке теряя бдительность и допуская оплошности, коими и воспользовались девушки, пробираясь к покоям Людовика.