Ложный выбор. Часть 2

В этом самом «добром старом советском времени» есть полный резон задержаться – в интересах темы, разумеется. Хочу заметить, что даже в вопросе освещения темы вождизма в идеологии тех времен присутствовало лукавство, переходящее в издевку. На знаменитом ХХ съезде КПСС Никита Сергеевич Хрущев с присущим ему темпераментом заклеймил культ личности ИВС. Крутой по тем временам поступок! Мне казалось, что «культ личности» - идеологический штамп, рожденный в недрах соответствующего отдела ЦК. Ан нет! В переписке другого вождя (без иронии), а именно К.Маркса, есть фраза:  «…Из неприязни ко всякому культу личности я во время существования Интернационала никогда не допускал до огласки многочисленные обращения, в которых признавались мои заслуги и которыми мне надоедали из разных стран, — я даже никогда не отвечал на них, разве только изредка за них отчитывал. Первое вступление Энгельса и мое в тайное общество коммунистов произошло под тем условием, что из устава будет выброшено все, что содействует суеверному преклонению перед авторитетами…» (Из письма к Вильгельму Блосу). Итак, продвинутые партийные идеологи, которым, в отличие от простых смертных,  было доступно всё  наследие классика, ничтоже сумняшеся, воткнули этот  фразеологизм в доклад Хрущева и достигли  своего - личность ушедшего тирана была возвеличена через его культ. Будь Никита Сергеевич хоть немного более образованным, он бы знал, что ни под каким предлогом нельзя тирана подвергать публичной порке – развенчать его может только полное забвение!  Таким образом, знаменитый доклад о «разоблачении» лишь подогрел интерес к персоне ИВС, а   тогдашний фольклор обогатился  крылатой фразой: «Да, культ был, но ведь и личность была!»
Мало того, неудача в развенчании культа ИВС сыграла злую шутку с партийными лидерами следующих лет. Всякие попытки создать им культ личности аппаратным путем  заканчивались безрезультатно – они не были вождями и, следовательно, не могли быть носителями культов.
Исключением мог стать Михаил Сергеевич (МСГ) – ничего, что я не называю фамилию? Думаю – и так ясно всем. Именно ему время дало уникальную возможность реформировать империю. Мне возразят – империя должна была рухнуть, это судьба любой империи априори. Верно, но правильно и другое: на обломках империи должно быть что-то воссоздано. Природа и общество не терпит пустот. Тем более, что за плечами страны и народов был трагический опыт 1917 года и последующих лет «строительства социализма».  У МСГ были все возможности стать именно вождем через лидерство, через генерацию «перестройки» общества, но как раз в этот момент он и допустил фатальную ошибку – ему вдруг остро захотелось стать президентом.  И 15 марта 1990 года он им стал. И это при живой и здравствующей коммунистической братии! Извините – это Председатель Президиума  Верховного Совете СССР ( который одновременно  являлся Председателем Совета обороны СССР, Верховным Главнокомандующим Вооружённых Сил СССР)  в таком присутствии мог позволить себе быть «отцом» народов, спокойно сформировав исполнительную и  судебную ветви власти, а вот президент – ну никак! Ему надо избираться  и переизбираться, то есть политическая судьба его попадает во временные рамки и в руки избирательных комиссий. А чтобы контролировать этот этих господ мало одного административного ресурса – нужны ещё и деньги! А деньги, как мы все уже хорошо усвоили за постперестроечное время, не имеют свойства возникать ниоткуда и исчезать в никуда. Кроме того, они любят счет. Таким образом, произошел тот самый ложный выбор, который и стал поводом для настоящего поста. Вместо вождя получился лже-вождь. 
К счастью для нас время революции ушло уже достаточно далеко за горизонт и диалог славных героев Всеволода Вишневского в «Оптимистической трагедии» остался вместе с ними «там, вдали, за рекой»:   
А где вожачок? Его еще изжога мучила?
— Теперь больше не мучает! Кокнули вожака! Сволочью оказался!
Дай бог здоровья МСГ и долгих лет жизни!
Пока всё, но это  не конец. Мы ещё окунемся в новейшую историю.