Анемия

   Вот и еще один май, наконец. Последние несколько часов пыталась поймать неясную догадку о чем-то. Кажется, нашла: теряя железо в качестве химического элемента, я медленно теряю мужество, творчество, дерзость. Железо покинуло меня на отметке HGb 58. Вместе с железом из речи исчезли все яркие и сочные звуки. С буквой "р", например. Не рычу. Не мурлычу. Мажор, розы и джаз с  джезвой обиженно топчутся где-то на периферии сознания, готовые рассеяться вслед за адреналином,  радостью, боем  курантов,  зарядкой  и  утром.  Желание  стало синонимом раздражения. Тоже обиделось и утихло.
   Сонорные, шипящие и свистящие, рождаясь из шума в голове, стали способом общения с миром. Стиральный порошок  и  мел  щекочут вкусовые рецепторы. Анемона онемела, из омелы помело.
   Снится недотыкомка, которая пьет ночами кровь, а днем шелестит за спиной, перемешивая мысли, образы, корни и флексии шумовкой.
   А иногда снится, что я лысый тополь. Облетаю микрочастицами день за днем. Это я вокруг - пеплом. А под утро - снегом. Вот уже январь, и каждая ветка саднит на ветру.
   События, вызывавшие несколько лет назад радость или гнев, не дождавшись адекватной реакции, вливаются в бесцветный монотонный поток буден.
   
   Про свою новую подружку я теперь знаю все. Ну, или почти все. Не удалось разведать лишь тот уютный вкусный уголок во мне, который та облюбовала, настолько чудесный, что бросила все и посвятила несколько лет моей персоне. Знаю, что она любит, что ее раздражает, ее любимое время года, ее-мое настроение, погоду, запахи, блюда. Может, этот уголок мне и самой бы пригодился, может, я тоже люблю уют. Не делится, интриганка. А ревнива она по-бабски, чертовка, как... чертовка, одним словом. Не хочет делить свое ни с кем. Высушила в пыль. Обесцветила дни и меня в них. Растворила до прозрачности. До шага в параллельный мир, за мутное стекло.

 О чем это я... О дерзости. Деррррзости! Несколько месяцев и - солнце. Следующий май. Мрр.