Эффект Носфератуса

                Юджин Дайгон               Эффект Носфератуса.
-Вы лучше совсем не пользуйтесь нашей терминологией и не рассуждайте при нас ни о наших Зеркалах, ни о наших Тенях. А то мы объясняем Белым, русским и немцам на понятных им примерах и эквивалентах, а когда вы это переводите на свои аналогии, то у вас выходит, что конь похож на кролика, потому что оба они похожи на осла.
-А они не похожи ?
-Они – полная противоположность. А осел вообще мутант.
Третья марсианская экспедиция в составе девяти человек, доставленная четырьмя силовыми блоками «Сатурн-Энергия» в корабле «Терра», представлявшем из себя гибрид сдвоенной «Скайлэб» с лунным «Аполло», за девять месяцев полета успела основательно перетереть всю свою поднаготную. Впрочем, положенный фунт перца они съели еще в процессе двухлетней сборки «Терры», состоявшей из шести запусков «Сатурн-Энергии» и многочисленных ежемесячных «Прогрессов» с ускорителями, «маршруток» от четырех разных производителей и разномастных посылок в мелкоавтоматическом режиме. Благо, орбитальный блок с четырьмя этажами площадью под сто сорок квадратных метров и такая же по объему «цистерна» основного корпуса марсианской базы – под восемьдесят, с еще двумя этажами и двумя «Джеминай», в которых тоже можно было уединиться , чтобы никого не видеть, позволяли не сталкиваться нос к носу без особого на то желания. Основному корпусу предстояло самостоятельно сесть рядом с доставленным первой марсианской экспедицией (Первым), при том же внешнем объеме, одноэтажном по герметичности и со вторым, негерметичным грузовым этажом трюмного отсека, являвшимся на самом деле, не считая набитой аппаратурой и гнездами-катапультами «Джеминай» надстройки, вторым сверху. Третья экспедиция улетать обратно, как первая и вторая, не собиралась, а оставалась ждать четвертую. Оба планетарных корпуса могли после посадки еще однократно взлететь при установке пиропатронов, но только для выхода на орбиту, для смены базирования и то, для посадки их необходимо было дозаправлять максимально в космосе. Третья экспедиция доставляла надувную герметичную «шайбу» этажа под сорок квадратных метров для Первого, чтобы сделать жилым трюм, заменив лестницу на первый этаж трапом на второй, по которому раньше из трюма выезжали разведовательные и грузовые роботы, а также беспилотный разномастняк геолого-планетологического предназначения, способный как к полету, так и к передвижению по поверхности. Для всей машинерии нужно было вырыть и оборудовать ангар с воротами-ширмой на случай урагана, самими проектировщиками обозванный «Блиндаж Кинг-Конга». Ну и еще пару «бочек» для заполнения грузовых отсеков доставленного второй марсианской экспедиции, прилетевшей на  том же орбитальном блоке «Терра», взлетно-посадочного модуля «Гамера», который совершил «на подрыве» за четыреста суток пять взлетов и посадок и способного дотянуть с полной заправкой и до Земли, хотя и по очень долгой траектории, практически «кометно-параболическим» способом. Площадь гранено-цилиндрических трюмов «Гамеры» не вычислялась, только кубатура, около пятидесяти, зато располагались они в районе третьего этажа, то есть под ними был только четвертый, и хотя с двадцатиметровой по площади рубкой первого этажа они не сообщались, зато надежно закрывались бронированными люками, не открывающимися изнутри, а между транспортировкой «Гамерой каких-либо металлических пассажиров, грузов и образцов породы их можно было использовать в качестве изолятора, при возникновении такой необходимости. «Джеминай» с самой первой экспедиции, заключавшейся в высадке в Первом и месячном освоении окрестностей базового лагеря, использовались для перевозок между Первым, «Террой» (доставившей и первую марсианскую экспедицию) и «Гамерой». После первой экспедиции на орбите остались два пустых силовых блока. Во время второй их и четыре новых, баки «Гамеры», Первого и всех голодных роботов, включая ездовых закачали топливом уже марсианского производства. Топливо производилось самоходным самогонным аппаратом из подножного корма, а доставлялось «Джеминай» в автоматическом режиме. Четвертая экспедиция должна была доставить на пассажирском орбитальном «Ковчеге» двадцать восемь колонистов, спавших в четыре смены по шесть часов в двадцати восьми индивидуальных пулмановских пеналах, занимая весь третий этаж, на орбитальных «Ковчеге» и «Терре» считавшийся бы четвертым из-за того, что рубка у них располагалась в двадцатиметровой по площади «надстройке» к которой сверху-впереди у «Ковчега» была присобачена еще одна взлетно-посадочная единица – «Дочь», почти не отличавшаяся от «Гамеры». Колонистам предстояло построить из произведенных самостоятельно материалов при помощи ими же собранной строительной техники целый марсианский поселок, причем все тяжелые каркасы, рамы и опоры этой техники они должны были сами отлить и наштамповать из добытого роботами марсианского сырья. Обратным рейсом «Ковчега» и должны были вернуться на Землю участники третьей марсианской экспедиции, оставив «Терру» в качестве орбитальной базы. А вообще грузопассажирское сообщение «Ковчега» с прицепом (копией Первого) собирались сделать регулярным.
Пилот модуля Дэнни Гомес и геолог-планетолог Муса Холиберд безусловно не могли причислить себя к белым людям, что нисколько не напрягало бортинженера модуля Жюля Бордена, с подачи бортинженера «Терры», носившего гордое имя Дэн Ляу Шэш, получившего псевдоним Сен Жюль, а планетологом Герхардом Лагером называвшимся не иначе, как Метр Бордель. В свою очередь Бордэн обращался к нему исключительно «Герр Геррхаррд», и только при командоре экспедиции, астробиологе Джимми Квоне, упоминал его, как «Гера Лагера». Пилот «Терры» Семен Могилев, геолог-планетолог Алекс Шульц и психофизиолог Сайго Итокава, отличавшиеся истинно нордической флегматичностью клички игнорировали, если те не использовались в качестве позывных и меток – на планах и непосредственно на местности, нанесенных флюоресцентным маркером, фонящим с определенной радиочистотой. А поскольку всего участников экспедиции было девять, то идеально в качестве меток и позывных подходили числа. У каждого участника первой и последующих экспедиций выходило собственное число – то, каким по счету землянин ступил на поверхность Марса.
-…И тогда муж говорит, хочу, мол, винтажного секса от Тайры Бэнкс! А жена ему: «Да где ж я тебе в три часа ночи в Че****инске негритянку найду!
Мусса политкорректно покосился на Семена, но молча, исключительно молча, как умеют только в Бронксе.
-Шо тоби треба, клята животина? – жизнерадостно поинтересовался Семен.
-Вы бы перестали злоупотреблять своим бандитским жаргоном, мсье Могилефф, - почти не картавя обратился к нему Жюль, - мсье Холиберд после вашего «Сидай хлопчик, бачу шо ни москаль», консультировался со своим адвокатом в Хьюстоне о выдвижении против вас судебного иска. Вот встретит вас по возвращении полиция у трапа…
-В нашей деревне нема коммуняк,
 Тильки бендеровцы, лохи и хряк.
 Был полицай, да ушел в партизаны.
 Есть еще дивчины и тараканы.
 Но тильки для себе, тай трохи, нема
 Даже колхоза с раздачей дерьма.
Продекламировав это, Алекс откинулся в кресле рубки с ехидным видом. Впереди рубиновой звездой крупно горел Марс.
Герхард попросил пересказать ему суть на немецком. Джимми, вслушавшись в интонации, одобрительно кивнул – здоровая грызня. Сайго и Дэн, видимо погрузились в изучение иллюстративного ряда визуализаций стихов Алекса, мысленно прокручивая их в замедленном повторе. И только Дэнни хранил равнодушное ледяное спокойствие ягуара, на фоне которого может спрятаться не одна черная кошка.

Дэнни, в оранжерейной секции лабораторного отсека созерцавший маленькие фиолетовые цветочки, распустившиеся на декоративных детенышах огромных мексиканских кактусов, предназначенных для завоевания Марса, излагал Джимми свои тольтекские постулаты:
-В нашем безумном мире полно безумия и оно является частью естественного порядка вещей. Лично я не вижу смысла бороться с тем, частью чего я являюсь сам. Лист дерева не может победить корни дерева, питающие его и все остальные листья. Он может только упасть на землю, сгнить и через корни, никогда не видящие солнечного света, послужить пищей для ствола, ветвей и всех еще не облетевших листьев, что впитывают солнечный свет, питая им ветви, ствол и корни, никогда не видящие солнечного света. В нашем безумном мире полно безумных подонков и странных чудаков, прекрасно вписывающихся в общее безумие, исполняя в нем свои роли и я ничем не лучше их. Адекватные люди вообще, как правило плохо адаптированы к нашей реальности. И если какие-то подонки и негодяи, из которых главным образом состоит человечество, пропагандируют иллюзии, которым сами не следуют, превышают определенный лимит отпущенной им подлости, то я всегда к вашим услугам, если их нужно повесить или зарезать – безусловно, если сами вы люди приличные или хотя бы порядочные. Человечество от начала времен кипит на медленном огне апокалепсиса, до сих пор сняшегося заживо сгоревшим динозаврам, на которых упала чужая луна, так что на Земле ни о чем, кроме безумия, не может быть и речи.
-Вы надеетесь найти на Марсе условия для той части человечества, что сможет обойтись без безумия и построить новый, более адекватный мир? – поинтересовался Джимми, одобрительно кивнул и добавил, - Я вас раньше считал скорее даосом, чем конфуцианцем.
-Я боюсь найти на Марсе новое безумие, совсем не то, что на Земле, безумие, к которому мы не готовы, - с мизантропическим оптимизмом ответил Дэнни.
-Не заставляйте меня подозревать в вас буддиста.
-Я скорее раскаявшийся католик, который устал от земного безумия настолько, что неземное уже не пугает.
Джимми задумался и сказал:
-Вы из той породы, которую меланхолия и хандра толкают взяться за перо. Пусть это перо будет гусиным, а не стальным.
-Я думаю, на Марсе нам могут понадобиться оба, - подумав, резюмировал Дэнни.

-Проклятый Метр Бордель! И как вы не догадались спрятать где-нибудь в запасном скафандре какую-нибудь марсельскую шлюху!
-Мы не смогли бы подняться с тем количеством вина, которое понадобилось бы с этой шлюхой на весь полет, Герр Геррхаррд!
-Так нашли бы хорошенькую!
-Для хорошенькой вина понадобилось бы в два раза больше. Проще было бы заменить вас, Семена и Мусу на кого-нибудь посимпатичнее, а у меня нет таких связей!
Штора в каюте Алекса соскользнула в стену и он выплыл с подарочным томом «Марсинариума» в руках. Этот сборник романов и рассказов о Марсе выпустили специально к первой марсианской экспедиции.
-Господа, согласно Бредбери, Толстому и Берроузу, на Марсе более чем достаточно и женщин, и вина!
-Хорошо, что мы летим на Марс, а не наоборот, а то по Уэллсу…
-У нас скорее Воннегут будет, а не то еще, не дай бог, Хайнлайн.
-Главное, чтоб не Богданов, а то помрем со скуки во имя мировой революции двух планет, - высунулся на скандал, как из купе под Харьковым, Семен, - вы бы ритуальные предметы, господа хорошие, не распаковывали раньше времени, хоть для сохранности…

-У меня было три невесты, - рассказывал Жюль, - Мисс Хренозаврия, Мадмуазель Хренолюдия, Фройляйн Хреноподия. Я их всех троих обсеменячил, но ни на одной не женился. Помешали моя любовь к Пани Хренорыбии и Фрекен Хренолябии.
-Я думаю, у тебя просто денег на всех не хватило, - заметил Муса, - Мы своих по специальному закону штата Нью-Йорк, можем в гаремы коллекционировать.
-И денег тоже, - согласился Жюль, - но главным образом сил и эдоровья. Хотя у нас официально гаремы не разрешены.
Всех шокировали новые либерталианские законы о сексуальном равноправии. Четырнадцатилетние подростки в год получения паспорта и водительских прав делились по половому гендеру на два класса, где, соответственно сексинструкторы мужского для девочек и женского для мальчиков пола в обязательном порядке обучали их сначала теории возбуждения партнера, затем онанизму и петтингу, а на экзамене осуществляли со своими питомцами половой акт в приватной обстановке специально оборудованного в школе кабинета, в котором в течении всего года могли уединяться парочки, которым негде было друг друга любить, с обязательной записью в особом журнале на случай установления отцовства – из числа уже сдавших экзамен. И в правах, и в паспорте ставился штамп – «СДЕЛАЛ ЖЕНЩИНОЙ», «сексинструктор» и подпись; «СДЕЛАЛА МУЖЧИНОЙ», «сексинструктор» и подпись. Если на экзамене оказывалось, что подростки уже имели опыт полового общения и этот факт неопровержимо подтверждался отсутствием признаков девственности и наличием определенных навыков моторики полового акта, то штамп оказывался несколько иным, удостоверяющим факт: «ЖЕНЩИНА»; «МУЖЧИНА». Шутники выводили в чужих правах и паспортах часть надписи и переделывали так, что у молодого человека могло оказаться: «СДЕЛАН ЖЕНЩИНОЙ», «сексинструктор Жан де Бош»; или «СДЕЛАЛ ЖЕНЩИНУ», «сексинструктор Жанна Шмотье»; а то и просто – «ЖЕНЩИНА», «сексинструктор Анри»; хвастунам – «МУЖЧИНА МОЕЙ МЕЧТЫ», Мирей Матье. А уж у девушек… «ПРИШЛА БЕРЕМЕННОЙ», Жорж Сименон; «ИЗНАСИЛОВАЛА», Морис Дрюон; «ПОТРЕБОВАЛА ДЕНЬГИ», Пьер Ришар. «БОЛЬНА ГОНОРЕЕЙ», Луи Пастер. «ЗАМУЖЕМ», Эдит Пиаф. Многие считали, что в Париже приняли такой закон, чтобы привлечь к себе внимание.
-Однажды, хвастливо кошатничал Дэн, -я выследил девушку, которая мне понравилась и пришел к ней под видом разносчика пиццы. Якобы кто-то заказал ей в подарок пиццу. Какой-то анонимный поклонник. Я специально подобрал без перца и горчицы – такую, чтобы не жалко было, если она наденет ее мне на голову. Я знал, что она захочет это сделать.
-И что, она это сделала? – спросил заинтересованный Жюль.
-О, она была не одна.
-Так это сделала не она?
-Нет! Я просто зря потратил деньги на то, чтобы себя разочаровать. Ее подонок друг сделал вид, что пицца заказана им! Я думаю, они ели эту пиццу между вторым и третьим трахом и смеялись надо мной…
Дэн коварно замолчал.
-И это еще не конец? – поинтересовался Жюль. – Совсем не тот счастливый конец, на который ты рассчитывал?
-О, нет, вовсе нет! – воскликнул обиженный Дэн. – В пиццу я щедро подсыпал снотворного с релаксантом. Когда они уснули, я поимел их обоих, хотя рассчитывал лишь на нее…
-Ты больше похож на японца, чем на китайца, - заметил Жюль.
-Это японцы похожи на китайцев, а не наоборот, - уточнил Сайго. – И это не самые лучшие японцы.
-Однажды, на одном роскошном хренопоративе, был со мной один прелюбопытнейший случай… - начал было травить свои похождения Алекс, но был безжалостно прерван.
-После развода я лечился в роскошном парижском бедламе, построенном чуть ли не самим Зигмундом Фрейдом для различных истеричных буржуа, истерзанных браками, разводами и помолвками, - завел свою бесконечную шершеляфамку Жюль. – Так вот, в отделении у нас была одна афрофранцузская медсестра, страшная, как абессинский гиппопотам с замашками сержанта иностранного легиона, более того, старшая сестра отделения… И все, чтобы ее не бояться, звали ее Мэм Хрендибобрия. Но я, опираясь на теории Ламброзо и Адлера, разглядел ее большое и отзывчивое сердце и, едва стал привлекать ее интерес, был с треском выписан на фиг!
-И что было дальше? – спросил Алекс.
-Ничего! И это стало самым большим разочарованием в моей жизни.
-Тебе повезло. Если бы ты познакомился с ней поближе, то мог бы навсегда оказаться запертым в психушке, но уже как сексуальный маньяк.
-Черт побери, я на это рассчитывал!
-Ну, видимо, у них там некуда было класть сексуальных маньяков. Париж, все-таки.
-Однажды один параноик пришел в парижский университет, вооружившись двумя весьма многозарядными пистолетами, помповым ружьем и автоматом имени Калашникова. И начал планомерный отстрел профессуры и лаборантов. Сначала он ходил, пользуясь глушителями, а когда несколько трупов обнаружили, то перешел на громкую стрельбу, - рассказывал Алекс одну из тех историй, что любят все земляне, на тему «почему мы улетели нахрен с этой проклятой Земли». – А когда настрелял сорок  трупов одних мужиков, и все работники и клиенты образования разбежались, сдался жандармам, объясняя совершенное им тем, что его сестра была изнасилована профессором антропологии на экзамене за то, что не смогла ответить на отлично проклятых африканских обезьян и тем, что уже пять лет не имел секса, хотя в криминальных сводках постоянно показывают трупы молоденьких девочек, пропадающих почем зря. «Видимо, их похищают, насилуют и убивают эти пожилые гимназистки и их приспешники», - заявил убийца корреспондентам различных средств, - «Мои принципы не позволяют мне покупать шлюх за деньги, а в каждой мертвой девушке из новостей я вижу ту, которая не станет моей. Я сделал это, потому что проклятые маньки, наверное, похитили, изнасиловали и убили всех девок, которые все эти пять лет должны были жить со мной. И я считаю, что это какой-то заговор».
-И шо? – спросил Семен. – Это смешно, или страшно?
-Смешно для шлюх и страшно для маньяков, - ответил Алекс.
-Это шо, - заявил пренебрежительно Семен, - вот когда под Гомелем интернат для малолетних дебилов дотла сгорел, вот там, там просто ужас какая была проституция! Хоть розовая, хоть голубая. Половину малолеток так и не нашли. По рукам пошли, наверное, до самой Находки, по домам ценителей юности, как собачки с кошечками. А сводок особенно никто не сверял, навалом там разных русалок, подснежников и различной расчлененки. На дебилов ведь никто карт ДНК не составлял, пойди их разбери, чьи детишки мертвые по всей стране валяются. В Париже такого двести лет не было, со времен Зверинца и Овощерезки.
Сам Семен про Чернобыль больше рассказывал, про мутантов и секретные лаборатории с вурдалаками и волколаками.
-Некоторые бабы у нас настолько чудовищны, что жалеют всех, кроме тех, кто понимает, каковы они на самом деле. Видимо они считают, раз уж человек имеет о них полное  представление, то может их самих и не иметь, если они для него не являются тайной. А поскольку, зная, что они из себя представляют, человек не накладывает на себя руки, то по природе он таков, что можно его и не жалеть. Пусть сам нас, мол, чудовищ, жалеет. Или боится – тогда им можно помыкать. Или ненавидит – тогда им можно манипулировать. Вот как эти бабы рассуждают. А жалость их унижает. Они должны быть выше того дерьма, по которому ходят, на пьедестале плыть, как на ледоколе сквозь льды земной реальности. А тот, кто их жалеет, превращает их в простых земных женщин, вовсе уже не чудовищных.
-А вот такое знает кто-нибудь? – поитересовался Алекс. – «Молодой человек, перестаньте онанировать в классе!» - «Марь Ванна, но я же только начал!» - «Ты и в прошлой школе тоже говорил, что только начал, а между прочим, троих девочек из-за тебя в роддом положили!»
-Да ты у нас, похоже, Любовничек! – провозгласил Дэнни. – Вот про меня ни у одной из моих подруг (а у меня язык не поворачивается назвать их «подружками») язык не повернулся бы назвать меня «любовничком». Для каждой своей девки я был катастрофой, тем, чем для мужиков являются Леди Вамп и Феми Фаталь.
-Это старая добрая неприязнь двух типов бабников, - пояснил образованный Сорбонной и Монмартром Жюль. – Дон Жуан и Казанова. Разрушение и комфорт. Неприятности и помощь. Убийца и повар. Гробовщик и доктор. Завоеватель и воспитатель. Толедо и Венеция. Печь и ванна. Коррида и балет.
-Раздается у Наташи Ростовой в два часа ночи звонок. «Девушка, вы не подскажете, который час?» - «Понятия не имею, поручик. Может, вы меня в два часа ночи еще спросите, как пройти в библиотеку?» - «Нет, наоборот, я спрошу вас, не знаете ли вы, сколько у меня дома дохлых канареек, не видели ли вы когда-нибудь, как кошку за хвост на леске вывешивают за окно, чтобы она орала в форточку соседям снизу и не хотите ли вы в два  часа ночи кофе с клубничным вареньем?» - «Поручик, что вы имеете меня в два часа ночи за гимназистку. Сейчас я к вам приеду и мы с вами будем трахаться без лески!» - «Кто это с вами еще?» - «Дочь Болконского с племянницей Безухова!».
И одобрительное Га-га-га голодных космических гусей было наградой Семену. Только Джимми знал, что на самом деле имелась в виду история о том, как  на МКС в качестве космических туристок на шатле «Санта-Мария» побывали две американки – афропевичка и латиноактриса. Командиром шатла «Санта-Мария» была по молодости бывшая модель.
-А сейчас, господа! – торжественно и пафосно промажордомил Дэн. – Я покажу вам один замечательный фокус, равного по пикантности вам еще не встречалось! Видите ли, господа, вы сами убедитесь в том, что практически любую суку можно ощенить при помощи обычного домашнего кота. Вы сами сможете пересчитать щеночков! Главное, чтобы сука была уже беременна, а кот ее просто трахнет!
(«Что называется, китайский цирк, китайский юмор», - подумал Герхард где-то в глубине души, почти украдкой).
-«А хотите, я скажу вам слово на…» - «Плюс семь!» - «…плюссемянсипация!» - Так я и познакомился с сеньорой Хрендибульбией…
-Я проверил реактор. Топливные элементы подзаряжаются.
-Тебе негры не нужны с лопатами, уголь в топку подбрасывать?
-Муса сказал, что он не ниггер этот бак снаружи укреплять-подкручивать.
«Терра» шла на всех парусах, широко развернув свои солнечные батареи и ловя ими догоняющий солнечный ветер.

-А вот и наши баки. Они должны быть полными, если никто не слил… Хотя здесь, наверное, некому.
-Вот кто так рассуждает, у тех и сливают.
-А вот такое знает кто-нибудь? У хохла спрашивают – «чего бы ты мог пожелать женщине, которую любишь?» Хохол отвечает: «большой богатый дом, дорогой автомобиль и бриллиантов побольше». «А зачем ей все это?» «Ну как, - говорит хохол, - шобы было, где трахаться со мною пьяным, в чем везти меня пьяного, и щобы было, шо надеть, шобы не думать о том, каков я в трезвом виде и почему меня нет с нею рядом, и уже в бриллиантах трахаться со всеми остальными, а шоб со мною пьяным – в чем мать родила, и не беспокоить меня по другим вопросам. Вообще, шоб ей только бриллианты позволяли не думать обо мне и не жалеть, шо нету и нема с ней рядом…»
-Ну, ты даешь!
-Так не смешно ж ведь!
-Бабам смешно, подонкам страшно.
      -Таки жидовка решила бы сэкономить.
-Чего?
-Решила бы, что дешевле жить с подонком, с которым можно жить и без бриллиантов, нужных, чтобы о нем не думать.
-А твоя?
-Моя пошла искать бриллиантов крупных и подонков пострашнее, чтобы потом искать бриллиантов покрупнее и какую-нибудь отмороженную банду вовсе жутких негодяев, способных заживо запечь младенца должника в духовке и на которых соответствующих им бриллиантов нет, а если есть, то в чьем-то сейфе – и подержать то не дадут, не то, что поносить.
-Мужчину некого любить…Мужчине некому любить…В общем, этот член не найдет себе применения.
-Вот мы здесь на Марс летим, дорогие камрады, на Красную Звезду, воспетую первичными коммунистами, а вы, между тем, знаете, на чем наука коммунизма основана, кроме раздачи звездюлей марсианам в качестве подарков? На том, что денег не будет и бабы будут давать бесплатно. И тогда все как-нибудь выживут, чтобы иметь возможность сношать их бесплатно. Именно таков основной мотив железной коммунистической воли.
-Первым делом девке нужно для порядку толстую большую сексошоколадку. А потом – шампанского, чтоб она, бухая, не лежала на диване наскролозь сухая.
-А знаете, как я мучился, пока полтора года торчал на строительстве этой «Терры»? Во мне такая бездна накопилась, что все бабы шарахались, а с проститутками я не могу. Полтора космических года. Так еще год ходил заново девственником. Пока приятель школьный из тюрьмы не вышел за драку с теми же проблемами расправившийся в первый же день на «выпускном». Он пришел ко мне с двумя бабами и бухлом, со шмалью, мы нажрались, как свиньи, бабы дали мне бесплатно, из сочувствия. Я отимел их обоих, он отимел их обоих и всего мы их отимели двух. Потом они пошли в сауну, на работу и каждая с космическим безумием в глазах отпахала по двадцать мужчин, а приятель сразу меня в охапку – и в бордель и мы там отимели всех, включая клиентов. Как рукой сняло всю пустоту космическую, даже женился.
-Знаете, чем бабы модельного ряда занимаются в солярии? А на пляже, когда никого нет? Совершают мистический акт единения с солнечным светом, в виде которого ими обладает сам Зевс!
-Я, как психолог вам советую – если девушка сильно важничает и считает, что похожа на киноактрису или певицу, отправьте ее в бордель и посмотрите, сколько у нее будет клиентов. Если действительно похожа, то будет много. А там, в кабинете для оказания интимных услуг, раздеваясь, обнаружит красное пятно на белье в промежности («Извините, у меня начались месячные! Вас обслужит другая проститутка»). Хороший способ тестирования женской харизмы на опытной проверенной клиентуре, которая великолепно разбирается, как в бабах, так и в девках.

И тут необходимо внести ясность, представив Космическую Классификацию Женщин,  разработанную во время Первой Марсианской Экспедиции, напоминавшей путешествие Магеллана, все время следовавшего прочь от родного дома, чтобы вернуться в него с обратной стороны и все без баб, без баб, без баб…

По возрасту: крошка – до 20 лет; детка – 21-26 лет; милка – 27-33 года; тетка – 34-43 года; бабка – с 44летнего возраста.
Причем рекомендовано для фемин невысокого роста употреблять уменьшительные названия: крошечка, деточка, милочка, тетечка.
Ввиду невозможности определить точную масть даже для шатенки, раздев ее до гола по причине побритости полового оволосения, степень и постоянство таких характеристик, как цвет и длина волос считать произвольными, относительно разделив на три типа: курвы – брюнетки, лярвы – блондинки, стервы – рыжие( не считая шатенок и промежуточных, смешанных вариантов – ну, типа, не определились).

-«Ну и сколько же у ей рук-то, у Людмилы у этой? – Сколько надо, две! – А шурует вроде как шестью…»
-Лучше бы у нее шесть ног было, а не шесть рук. И титек тоже шобы шесть тожна. И три естественные надобности. Разного размера.
-Зачем тебе шесть ног разного размера? И тем более шесть титек?
-Надобности разного размера, ноги тоже разного, но шоб парные. И титьки тожна. Шоб по две одинаковых. На кажную надобность.
-И нафига такая сколопендра?
-Много  понимаешь. Интересно. Шобы нижние титьки, самые крупные, межды верхних ног были, поизящнейших из всех, при самой малой надобности.
-Так лучше наоборот, самые крупные сверьху, а то неудобно будет с верхней надобностью, если только не сидя
-Я крупные сиськи перед глазами люблю.
-Тады и верхние ноги надо самых шоб крупных и длинных размеров были, сразу над самой изящной надобностью, шоб большие титька между ними торчали…
-А как звать будут это чудовище?
-Кысь!
-Рысь? Киса?
-Нет, Кысь! Кисарысь, то есть.
-Надо генно таких наконструировать и разложить на пляжах, в банях и мужских раздевалках при спортивных сооружениях.
-А на фига при сооружениях?
-Для допинга!
-Ничего, вот сядем на Марс, там и не такие бабы будут. Да еще и жукоглазые.
Джимми Квон запретил на борту мат до высадки в пункте назначения и теперь все матерные обороты заменялись цензурными, но подразумевалось, что неприличными словами.

Отладка дублирующих систем, замена щитовых панелей внешнего каркаса противометеоритной защиты, упаковывающей топливно-силовые блоки, демонтаж солнечных батарей, ставших на таком расстоянии от Солнца малоэффективными, полный переход всех систем на основной реактор, тестирование резервного реактора и реактора планетарного модуля.

-Знаете что, - сказал Жюль, - Жил в старые времена один Расчленитель. О, он не был безумным маньяком, как все Потрошители. Он расчленял тела казненных. И было у него три топора – большой для ног, таза и позвоночника; средний – для рук и ребер; а маленький – для пальцев. Что касается голов, то они уже были отделены от тела. Размельченные тела в корзинах забирали смотрители зоосада. Так что в том зоосаду даже мелкие крысы и ящерицы были людоедами, хотя в природе вообще живого человека ели редко. Можно даже сказать, ни малейшего шанса у них на это не было. Даже трупы им не светили. Не то  что у львов, крокодилов, волков, гиен , шакалов и всех хищных кошачьих. Птицы были злом мелких хищников, охотились на мелочь возле трупов. А головы…
-Домой охота, к бабам, - перебил Семен.
-…в анатомическом театре. Видимо, где то в Азии эту идею позаимствовали.

Семен листал журнал «Честная Женщина». Честные женщины были всех видов и размеров и скрывать им было нечего. Многие даже были совершенно откровенны.
-Чего им скрывать-то, - бормотал Семен, шелестя атласом глянцевых страниц, - Уй, е-мое, какая женщина честная, даже жить хочется.
Джимми Квон раздавив железной рукой в кулаке обнаруженный им контрабандный граненый стакан на чистом ньюйоркско-ирландском и грязном калифорнийско-мексиканском строго- вежливо запретил на борту вслед за татаро-монгольским матом и незамайно-ридну мову и теперь Семен обращался ко всем не иначе, как «милс-с-сдарь» и «га-а-алубчик». Поскольку ни парижско-буконьерского, ни берлинско-рейтарского командор не знал, то французы и немцы вовсю мизераблили и доннерветрили, а Семену оставалось им только горько завидовать.
-То тут , то там, везде не в тему,
 Он, как всегда, незаменим.
 И ходит-бродит, неприкаян,
 С несчастным пенисом своим.
Продекламировав этот стишок, Жюль добавил:
-Знаете, чем англичане отличаются от французов с медицинской точки зрения?
-Чем? – поинтересовался Дэн.
-Французы, заболев, уходят в отпуск и наслаждаются отдыхом от работы. У нас все лекарства приятные, -ликеры, драже, комфорт. Мы, заболев, начинаем о себе заботится. А англичане, заболев, нанимаются к врачу сотрудниками за собственные деньги и работают над своим здоровьем. У них все лекарства такие, чтобы страх внушить к болезни. Заболев, англичане начинают наказывать свой организм, требуя выздоровления. Больной англичанин находится под арестом. Он совершил преступление перед обществом. Встал на скользкую дорожку, ведущую к инвалидности и иждивенчеству.
-Лучше вообще не болеть, - сказал Дэн.
-Во-во, загнанных лошадей пристреливают. Безжалостно и беспощадно, - сообщил свое мнение Семен.

-Чтобы вы знали о бабах, - сообщил Алекс, ковыряя упаковку с зельцем, - то, как считают у нас в Силезии, все они курвы, лярвы или стервы.
-Это уже есть в нашей классификации, - подтвердил Дэн, счастливый от того, что не он один по-китайски считает, что нужно все классифицировать.
-Ну вот. Курвы – темные или черные. Им нужен только секс. Они считают, что всегда правы, независимо от того, трахнул ты ее, или нет. Факт траха на их мнение не влияет. Их интересы многочисленны и более всего интересует их конкретный мужик, в идеале – муж. Лярвы – белые или блондинки. Им нужны секс и деньги. Они считают, что прав тот, кто их трахает и собственного мнения не имеют. Им на все плевать, кроме члена и постоянный партнер их может интересовать только, если нужен отец для детей. Они поклоняются божественному фаллосу, а именно тому, который стоит в данный момент. Если они трахаются со всеми, кроме тебя, значит хранят тебе духовную верность. Стервы – красные или рыжие.  Стервам нужны секс, деньги и власть. Они уверены, что тот, кто их имеет, всегда неправ, негодяй и подонок. Мнение у них то, которое нужно для карьеры, а верность хранят начальству. Мужики им часто вообще не нужны, а если нужны, то как инструмент, чтобы делать карьеру. Бывшего любовника могут травить, а то и вовсе пойти на убийство. Интересы сугубо профессиональные. Поэтому им подходят только лярвины, да и то, в качестве жертв. А стервинам, соответственно, подходят только лярвы. Стерва и стервин вместе жить не могут – оба нерпавы в глазах друг друга. Лярва и лярвин могут – оба правы, но лярвину за лярвой не угнаться по количеству адюльтеров. Курва и курвин могут жить вместе, если ничего не мешает, оба при своем мнении и правы по любому. Лярва и лярвин могут жить с кем угодно, но изменяя.  Вообще, моногамны только темные, курва и курвин вовсе могут друг другу не изменять. Курвам жить легче. Ну, изменят только, если из мести. А у стерв вообще не жизнь, а сплошные долг и необходимость. Лярвам часто жизнь не нравится, когда все их имеют безотказно-безоткатным способом и тогда они стараются остервенеть. Курвам иногда тоже хочется остервенеть, но им это сделать гораздо сложнее, потому что им сперва нужно олярвенеть, а они это тяжело переносят. Зато уж если выживают, то стервы из них получаются такие, что никакой остервенелой лярве за ними не угнаться. Лярва вообще, если у нее деньги есть, счастлива, щедра и всем довольна. Ну уж если скурвиться, то становится несчастной и жадной. И вот у нас на Земле жизнь такая жуткая, потому что все больше лярв хочет остервенеть, чтобы их за стерв принимали и всем подряд давать не требовали. Им хочется лярвами быть, но в меру, без эксплуатации. Тут главное, есть у них карьерные успехи, или нет. И жалость все равно при них остается, а настоящие стервы не знают жалости.
-А курвы? – поинтересовался Дэн.
-Курвы жалеют, только если жалости ничего не мешает.

Плановое тестирование всех марсианских ходячих и ездовых роботов показало полный ажур и аллюр.

- Вот, - начал рассказывать Алекс, - в школе осмотр старшеклассников врачем-венерологом. Молодчики, молодчицы, усачи, беременные, семейные. И  в конце очереди стоит маленький худенький мальчик, а рядом – директор, завуч и классный руководитель, все женщины в возрасте, практически средних лет. Заходят с ним в медкабинет. Венеролог осматривает мальчика. На редкость мелкая пионерская писька. «Доктор, нет ли у него гонореи, сифилиса, СПИДа?» - спрашивает классный руководитель. – «А что вы так переживаете?» - «У этого мальчика очень скверная репутация» - отвечает завуч.  –«Как у него может быть очень скверная репутация с таким маленьким чахлым пиписом?» - интересуется доктор. – «Пипис у него, может и маленький, но зато он засунул его в нашей школе в каждую дырку, начиная с третьего класса!» - заявляет директор. – «Тогда могу вас обрадовать. В вашей школе сифилиса должно быть очень много».
-Это про Вовочку? – спросил, просмеявшись, Дэн.
-Это про сифилис, - ответил Алекс, продолжив: - Маленький мальчик входит в ЗАГС. Работники ЗАГСа спрашивают его: - «Ты что, ищешь здесь своих родителей?» - «Нет, я ищу здесь невесту», - отвечает маленький мальчик. – «Здесь нет маленьких девочек, приходи лет через пять, когда подрастешь». – «А мне не нужна маленькая девочка. Мне нужна взрослая девушка с маленьким влагалищем, которой ее жених с огромным пенисом не может сделать дефлорацию»
-Это про Вовочку?
-Это про то, иногда размер имеет значение странным образом.
-А что это вы все про Вовочку, да про Вовочку?

Семен инспектировал малую планетологическую укладку – ящик размером с гроб Ивана Дракулы, тирана огромных роста и веса. В отсек заплыл-зашел Жюль.
-Извольтес–с, как говаривал в таких случаях мой прадедушка, лейб-шофер парижского таксопарка в годы между двумя мировыми войнами, вот вам, милостивый государь, анекдот совсем на другую тему: приходит профессор в публичный дом и просит показать ему самых опытных проституток. И из них выбирает одну, ведет ее в отдельный кабинет, трахает, а потом разочарованно говорит: «Вы, барышня, совершенно фригидны. А я то думал, что вы нимфоманка». – «Конечно», - отвечает проститутка, - «На младших курсах в вашем университете я была нимфоманкой. Но после сдачи госэкзаменов и получения диплома я стала совершенно фригидна».
 -Она притворялась нимфоманкой, чтобы ей зачеты и экзамены ставили, как честной женщине? – поинтересовался тут же проверявший комплектность наборов реактивов для самостоятельных поисковых геологоразведовательных систем Алекс.
-Нет, ее профессора на сессиях сторчали. А вот еще, приходит женщина средних лет к венерологу и просит познакомить ее с страшным уродливым сифилитиком. «У вас что, сифилис?» - «Нет» - «Вы развелись недавно?» - «Нет, только собираюсь. И хочу отомстить мужу за то, что потратила на него свою молодость».
-А зачем именно страшный уродливый сифилитик? Муж заразил ее гонореей? – поинтересовался Алекс.
-Нет, видимо красивый до сих пор, а она уже нет. Но вот: проходит профосмотр проститутка. И жалуется: «Что-то у меня с нервами. Я совершенно ничего не чувствую, когда работаю». – «Мадам, вы это делаете за деньги, а не для собственного удовольствия».
-Тогда вот вам: Родительское собрание. Обсуждают успеваемость, поведение, внешний вид и в конце молодая классная руководительница заявляет: «А сейчас я попрошу всех родителей девочек сдать по десять рублей. Нам нужно организовать кассу взаимопомощи». Раздаются крики: «А почему только девочек?! Что за касса взаимопомощи?!» Учительница мнется и говорит: «Ну, если не хотите сдавать по десять рублей, то сами понимаете, восьмой класс, уже подростки, трудный возраст, мало ли что, лучше вовремя все сделать…Тогда сами кладите своим девочкам в портфели по пачке презервативов. И чтобы не менее пяти всегда было. Я буду проверять». Раздаются возмущенные крики: «Что вы себе позволяете?! Как вы смеете?! Вы плохо думаете о наших девочках!» - «О наших девочках я думаю хорошо. Я плохо думаю о Вовочке, которого к нам переводят из восьмого «Б». Там от него три аборта сделали».
После гогота, ржания и поросячьего визга ужу некоторое время висевший в дверях Дэнни спросил:
-Это про Гарлем?
На что Алекс ответил:
-Это про молоденькую учительницу.
-Беременную? – уточнил Жюль.
-Незамужнюю, - уточнил Семен.
(«Не только хам, но еще и подхалим», - подумал Алекс).

-Вот, например, пять стихий и четыре, - молвил Сайго, - Это вовсе не девять, а шесть. А семь стихий и пять это вовсе не двенадцать, а девять. Нечетные контуры всегда лучше, потому что они замкнутые, начиная с пентаграммы. Больше гармонии. Сила течет непрерывно в бесконечно замкнутом контуре. В пяти стихиях Земля побеждает Воду. А какую воду? Океана, моря, реки, озера, болота, родника, колодца, котла, чашки? А что побеждает Воду в девяти? Прошлое, вера. А какую из тех Вод, что в пяти, если Прошлое – тоже вода? Вода истока… А если Прошлое – корни Дерева? Время  это река. Так считают одни. Время получается Водой. Время это дерево. Так считают другие. Время получается Деревом. И для одних время это зима, а для других время это весна. С возрастом все меняется, если детей нет. Корни – весна, а плоды мертвы, крона покрыта льдом – зима. Дальний космос – океан, ближний – море. Вода, Воздух. Черное, фиолетовое. А в дальнем космосе есть свой ближний и не один, для тех, кто в нем живет. И сквозь все течет Будущее, растет Прошлое. Внизу Огонь, вверху Вода. Вообще, везде. Вакуум, темная энергия, острова темной материи. А вначале всего – Хаос, первородный огонь. Мы между ними. Вот мы летим от Земли и она у нас внизу, а Воздух у нас наверху. И одна точка отсчета у каждого из нас – Любовь, человек. А на все четыре стороны, временами года – Дерево, Огонь, Металл и Вода. А если бы не летели, Земля была бы посередине и Воздух нас бы не интересовал, а уж тем более Две Стороны Времени, потому что мы жили бы на Здании Прошлого и оно-то и являлось бы для нас Землей. Земля вообще самостоятельно воспринимается только теми, кто от нее оторвался и отделил Воздух от Воды и Металла. Но надо понимать, что Дерево – это не Вода, а то , что из нее растет, живое из мертвого. Воздух может уничтожить так же, как Металл. Холодный, горячий… Нужно поддерживать равновесие. Но с Землей-Водой-Огнем-Воздухом-Верой-Надеждой-Любовью этого не понять. Четыре измерения Уэллса в обе стороны и точка отсчета – «Человек»(Разумное Существо). Это девять стихий. А семь стихий без Времени это скорее отвлеченные шесть стихий, к которым Любовь добавлена: Вода, Дерево, Огонь, Земля, Металл, Воздух. Это  семь без Веры (Прошлого) и Надежды(Будущего).Чистый разум с Любовью к себе – Наблюдателю, Экспериментатору. Так что  семь моих и семь ваших это две большие разницы, хотя есть и общее. А девять те же.

-Порвал, как Тузик юбку!
Дело было так. Маленький Алекс Шульц, по прибытии Деда Мороза («А, Де Моро!»), вскочил на табуретку в прихожей и разразился:
-Здравствуй, Дедушка Мороз,
 Педераст Горбатый!
 Без Снегурочки зачем
 Вперся, сука, в хату?!
На просьбу ошарашенного работника ТЮЗа, а можно ли слегка подкорректировать стишки насчет мата, маленький Алекс Шульц, уже спрыгнувший с табуретки, взгромоздился на нее обратно и подкорректировал насчет мата:
-Что ты, Дедушка Мороз,
 Педераст горбатый,
 Без бабья и без бухла
 Лезешь, сволочь, в хату?
 Ну-ка ты, давай мешок,
 А не то, подонок,
 Будешь нюхать ты дерьмо
 Из моих пеленок!
Шел то ли уже наступивший в конце Ноября год черной водяной обезьяны, то ли год ее, родимой, наступить должен был во второй половине Января, одиннадцатого римского месяца и, в общем, на волне этого бандитизма, Дед Мороз получил от девятилетнего мальчика железной табуреткой по голове и мешок с подарками в суматохе скорой помощи и полиции тридцать первого числа десятого римского месяца, действительно остался у маленького Алекса Шульца, со всеми машинками, игрушками, куклами Барби и Синди, которые были подарены девочкам( и не просто так) и конфетами-шоколадками, часть которых была сожрана маленьким Шульцем и его подельниками, а большая часть оказалась потрачена на девочек в духе «восемь с половиной недель»( и не просто так).
В общем, Алекс Шульц рос тем самым авантюристом, каких писатели и отправляют на Марс за приключениями.

Саянара занимался чисткой своего Дяди Тома, как называли ручной пулемет Калашникова с дисковым барабаном с момента его появления в войсках СССР, по аналогии со знаменитым пистолетом-пулеметом эпохи гангстерских войн, периодически затягиваясь из кальяна дымом красного марсианского мха. Происходил он из местных, из марсиан, от неизвестных отцов и общественной матери, работал надзирателем на антрацитовой шахте и, кроме виртуозного обращения с мачете, которыми жонглировал по четыре, по пять, предварительно наточив их до бритвенной остроты, и особо приязненного отношения к нему общественниц за азиатскую обходительность и ненавязчивость калибра, отличался редкой любовью к земным телепрограммам, записи которых даже коллекционировал, преимущественно музыкальные. Когда то он услышал земную радиопередачу юмористического характера с анекдотами про космос и, давая оплеухи нерадивым горнорабочим, называл эти плюхи «земными подарками». На каторгу попадали преимущественно за воровство, реже за жестокие драки с покалеченными в итоге.
Вообще, марсиане происходили от дивизии специальных войск и молодых заключенных женской исправительной колонии, проданных в рабство Советским Союзом представителям более высокоразвитой цивилизации, колонизировавшей Марс несколько миллионов  воспроизводилась. Генетический мусор, накапливающийся при клонировании одних и тех же прототипов в цепи из тысяч поколений, служил причиной высокого процента брака среди разумных клонов. Вот и купленных людей, после комплексной морфофизиологической адаптации к условиям марсианской атмосферы и энергетики, превратили методом технического вживления имплантантов систем связи, управления и навигации в разумных и интегрированных в марсианскую биотехносферу  членов иного, неземного общества. Треть, тех, что поздоровее и посообразительнее, оставили для естественного процесса рекомбинации генов, не угнетенного техноизлучениями апгрейта, в основном это были женщины-общественницы и племенные производители. У других женщин часто рождались мутанты, вовсе не похожие на людей. Марсиан без апгрейта считали животными и они не имели прав разумных существ. Все остальные марсиане считали себя братьями и сестрами. Собственно марсианам, родившимся на новой планете, морфофизиологическую трансформацию делали сразу при рождении и большинство из них при этом выживали. Марсианам существенно увеличили продолжительность жизни  и до сих пор естественной смертью не умер ни один из них. А местным уроженцам апгрейт делали при появлении первых признаков полового созревания.

-Знаете, сколько народу в Нью-Йорке занимается онанизмом?
-При чем здесь Нью-Йорк? Ты лучше вспомни, как Кутузов и Пожарский Москву от фашизма спасли.
-Лучше бы они ее от онанизма спасли, а не от фашизма. Знаете, сколько людей в Москве занимается онанизмом?
-Чертова прорва.
-Ужас, сколько занимается.
-И не сос-считать!
-Жуть, как много.
-Безумное количество.
-В Москве баб столько нет, сколько онанистов!
Шел двести сорок девятый день полета, хотя время мерили сутками. Впереди маячил Марс. Рельеф поверхности был отлично различим невооруженным глазом. Программа поддержания участников экспедиции в форме, малая гравитация самого Марса и сервоусилители конечностей скафандров позволяли сразу же по высадке на планету приступить к плановым работам, без привыкания к тяжести и ходьбе по грунту.
-Хочу Дженнифер Лопес!
При подборе экипажа рассматривались кандидаты исключительно со стальными нервами и железной волей, способные преодолеть весь путь до Марса и не растворить свое сознание в космической бездне.

-Когда я служил в армии, -травил Семен очередную байку, - лежал я пару месяцев в санчасти старшиной, и мне доверили отвести в госпиталь разных больных салабонов. Ну, набралось их на целый взвод. И вот, веду я их по улице, упирающийся в бетонный забор этого госпиталя. Строем веду, сам сзади иду. Через дорогу. «Прямо!» Идут. Переходит первая шеренга через дорогу, вопросительные взгляды в меня оборачиваются. Куда, мол, старшина, направо, налево? Левое плечо вперед, правое плечо вперед? И сам думаю, как им правильно скомандовать-то? И скомандовал: «На-алевое плечо, вперед!». И одни у забора «налево» выполнили, другие – «левое плечо вперед» и направо повернули, столкнулись они лицом к лицу, один только, самый левый с левого края, смог два шага сделать. И встали, ничего не понимают, смешно им, но молча улыбаются. Сержант со мной был, страшно на меня посмотрел, словно я сломал какую-то надежную машину, которую ни миной, ни прямой наводкой не убьешь.  «Налево!», орет. Так они и не засмеялись, сразу снова серьезными стали. Дальше он их походом командовал. А теперь вот думаю, может мне им нужно было скомандовать: «Налево, правое плечо вперед!» Интересно, пошли бы они налево, или тупо бы перед забором встали?
-В общем, в семьях офицеров, девочки начинали использовать противозайчаточные средства лет с тринадцати, - сказал Жюль, - Мне это знакомо, я рос рядом с базой иностранного легиона. Малолетние шалавы ходили с нами в кино и по кафемороженым, мы забирали их с крылечка под умильные ахи мамаш, а папаши грозили нам из окна кулаком. А по ночам  эти девки шастали в казармы и, обдолбавшись гашишем, изображали там Эдит Пиаф с уродами, которые по-французски из штатских слов знали только «член» и «м-да».
-А знаете, как в Мексике делают сыворотку правды? – спросил Дэнни, - Ее готовят на основе лошадиных гормонов лжи, меняя пару радикалов и присобачивая пару молекул яда Черной Мамбы. Эффект описан поговоркой «лжет, как сивый мерин», но основан на совершенно обратном действии. В результате мы имеем конское высокомерие  пополам с превосходством на фоне непрерывного ржания. Эксплуатируем лошадиное хамство. Так и называется – «Лошадиная правда». Этот препарат придумали троцкисты. Побочными эффектами являются хамство и хулиганское поведение. Ну и наглость, само собой.
-Зря вы так издеваетесь над животными, - заметил Джимми.
-А людей вам не жалко? – поинтересовался Жюль.
-Вот их я и имею в виду под животными, - ответил Джимми.
-Один пожилой американский индеец решил показать кузькину мать другому пожилому американскому индейцу, - сообщил Алекс, - и в результате кузькина мать похоронила их обоих.

На Марсе начинался песчаный шторм. Гора Олимп закрылась тучами песка и пыли.

Теркин почесал кирзовым носком сапога брезент комбеза и выдал Чапаеву:
-Летят две летучие мыши. Одна спрашивает: «Ты у кого сегодня кровь пила?» «У Анджелины Джоли. Такой материнский инстинкт приобрела, что чувствую, собственными силами не справлюсь. Сейчас полечу к кукушкам, к своим летучим мышатам кукушат выпрашивать. А ты у кого?» «А я у Энтони Хопкинса. Такой развился голод, так свеженького, молочного хочется…Сейчас в роддом полечу, может, удастся чем разжиться».
-Этот весь ваш Голливуд в моем роллс-ройсе едет, понял? – сказал Чапаев и плюнул в бурый марсианский бархан.

-Является ли Генрих Гейне великим поэтом и гением? Безусловно. Но желаю ли я дать Генриху Гейне сотню талеров просто так, на рейнвейн со штруделем, за которые он сам не может платить? Это противоречит как моим религиозным убеждениям, так и здравому смыслу. Могу ли я дать Генриху Гейне сто талеров за десять томов собрания его сочинений в тисненой телячьей коже с его собственноручной подписью на каждом титульном листе? Безусловно! И можете тогда считать меня тонким ценителем поэзии Генриха Гейне. Я всем и каждому смогу доказать, что он гений, ткнув пальцем в любую из его гениальных строк! Более того, я буду уверен, что даю сто талеров именно Генриху Гейне и не за просто так. Генрих Гейне может не уважать меня, как почитателя своих творений, но он обязан уважать себя самого, как творца! И к Дьяволу всех его завистников и недоброжелателей! Но без десяти томов его сочинений с подписью на каждом титульном листе и непременно в тисненой телячьей коже, я к Дьяволу пошлю любого проходимца, смеющего выдавать себя за гения сумрачного германского романтизма, даже если этот проходимец действительно похож на Генриха Гейне, но только для того похож, чтобы вымогать сто талеров у простофиль. И без десяти томов собрания сочинений я не дам ни пфенинга, ни фартинга даже самому Генриху Гейне, потому что это не он!
И Жюль расслабленно вышел из образа Сарториуса.
-Кто-нибудь помнит, как звали девку, которую Бондарчук играла? – спросил Семен.
-То-то и оно, - сказал Алекс, - Хрен ее помнит крепко, с Подростковья, а как зовут-то…

Джимми Квон слушал в больших долбисимфонических наушниках «Бэк Он Зе Мун» в исполнении «Фивти сэконд то Марс» и сингапурского президентского оркестра. Всем своим видом он внушал Уважение.
К нему подошел-подплыл Дэн.
-Знает, чем опасны крокодилы, мой юный китайский коммунист? – спросил Джимми и сам же продолжил, - Тем, что никогда не знаешь, сколько их сидит под водой и насколько они там голодны. Крокодилы едят раз в месяц. А тем, кто стоит на берегу видно только небо и собственное отражение в воде, а вовсе не прячущиеся словно под покровом Эрлика, в антимире , крокодилы. И стадо не подходит сразу все к водопою. Впереди идет разведчик. Он пробует пить и если из-под воды не выскакивает пять голодных крокодилов, мгновенно утаскивающих его в воду и раздирающих на куски, превращая мутную воду жизни в красную воду смерти, то вслед за разведчиком пьет и все стадо. Иначе может быть по-разному. Один-два голодных крокодила съедают разведчика, как правило это старый или молодой самец и это считается платой за водопой. И все стадо пьет. Пять голодных крокодилов не насытятся одним оленем. И тогда им дают второго. Но если вода кишмя-кишит крокодилами и все они лезут на берег, стадо бежит. Крокодилам из под воды стадо не видно. Они видят одного оленя, пришедшего на водопой. Олени не слышат крокодилов.
-Не слышат их запах?
-И запах не слышат тоже. Зато крокодилы слышат шаги оленей. И часто сначала из-под воды выскакивают всего лишь один-два голодных крокодила. Остальные ждут, когда подойдет все стадо. У Оцеолов это называется «мудрость крокодилов».
-В Янцзы тоже полно крокодилов, но это крокодилы, сделанные в Китае, - сказал Дэн.
-Речные драконы Янцзы, - подтвердил Джимми.
-А что вы слушаете?
-Лунариум. Я сам собрал этот альбом из разных источников.

-Ну вот. Теперь над нами здесь будут издеваться.
На двери комплексного офиса табло переливалось радужным: «Акунамататологическая служба».
-Не бойтесь, я всего лишь хочу вас изнасиловать, но на самом деле я не собираюсь этого делать.
А вокруг творилось Бог Весть Черт Знает Что – голые проститутки бегали по бульвару в чем мать родила и срывали с себя последнюю одежду. На четвереньках между урн и клумб ползали фетишисты, запихивая трусики и подвязки себе за пазуху. Пьяные сутенеры били друг другу морду. Довольные эксгибиционисты и нудисты прыгали по скамейкам тоже в чем мать родила, звеня ювелирными украшениями и женщин из их числа отличали от шлюх только бриллианты. Из окон высовывались счастливые вуаяристы и онанисты, брызгавшие спермой прямо на весь этот праздник жизни.
Париж. Бульвар капуцинов. Памятник маркизу де Саду. Напротив – надувной Захер Мазох, возвышаюшийся, словно носовая фигура каравеллы, повернутая задом к курсу, но передом к надувной постелеобразной площадке батута, на которой сейчас совокуплялись все, кому не лень, в какой-то исступленной оргии, видимо вакханалии.
-Подонки. Террористическая атака, - сквозь зубы процедил Алекс, - Они распылили ЛСД. И какой-то газообразный аэрозоль первитина. В Париже…
-Вы считаете, в Иерусалиме была бы какая-то другая реакция? – поинтересовался Дэн.
-Эрекция была бы та же и всего, что способно стоять, но, безусловно, набожные иудеи, христиане и мусульмане молились бы об избавлении от нее.
-Я вас умоляю, - попросил Джимми.
Алекс вспомнил, что корейцев называют «дальневосточными евреями».
-Таки этот симулятор имеет психоаналитика Зигмунда Фрейда, или нет? – поинтересовался Жюль.
-Вовсю уже имеет. Жалко, бабы не настоящие, - сказал Семен.
Из двери, приоткрывшейся, словно декольте бизнес-леди, высунулся взъерошенный, словно бойцовый петух, психоаналитик с большим значком в форме обратной стороны Луны и неоновой надписью: ДЕТСКИЙ САД ЭРИКА БЕРНА. И сразу напустился на клиентов:
-Сейчас я начну проявлять свою Компульсивную Истеричность со всей Маниакальной Методичностью, своей и мамы, и с Эпилептической Скрупулезностью! Гештальт и Онейроид! Вы что, Сумеречные мои Дипсоманики, без меня сеанс прямо под дверью начали?
-А для кого весь этот карнавал? – спросил Жюль.
-Для мистера Рональда Рейгана! Чтобы сорвать покушение, организованное Морфеусом на его геморроидальную задницу!
-Раз уплочено, лучше зайти, - пробасил рассудительно Дэн, пародируя Семена.
(«Вот и думай, чей город Харбин», - озадачился Алекс, про себя решив, что сегодня он Труффальдино Фигаро Симпсон).
-Вот у нас, - травил Жюль уже в кабинете скорой акунамататологической помощи, - в районе Сен-Жермен, одна тридцатишестилетняя куртизанка выдавала замуж другую куртизанку, восемнадцатилетнюю. И когда ее украли вместо невесты и изнасиловали друзья жениха с ним самим во главе, кА выяснилось, уже поняв, что имеют дело с тещей, обратилась в полицию, где ей сказали: «Мадам, вам крупно повезло. Вы так хорошо выглядите, что вас приняли за собственную дочь». На что парижанка ответила: «Подозреваю, что они с самого начала хотели похитить именно меня. А то, что спьяну перепутали – это всего лишь уловка. Так с кем я должна переспать, чтобы вы завели дело о похищении и изнасиловании приличной женщины?» - «Мадам, ну вы хоть сейчас-то снимите это подвенечное платье!».
-Вот ведь адский проститутский разврат! – восхитился Семен.

Наступал марсианский рассвет. Холмы горели багровым цветом до самого горизонта. Песок искрился, словно снег морозным ясным утром.
-Я – сумасшедший непризнанный гений! Могу сделать бомбу из чего угодно! Хотите – из детских какашек, хотите – из месячных лаборантки. Все будут в дерьме и в менстре! Я залью в водопровод напалмом, который будет самовоспламенятся при соприкосновении с воздухом! Я – Чернокнижник и честно заработал каждый свой клейменый Рудольфом талер. Они все именные и расплачиваться ими могу только я. В гильдии алхимиков зарегистрирована моя печать! Я – маэстро веритас, мастер без мастерской и подмастерьев. Меня нельзя обокрасть, мои чешские доллары всегда возвращаются ко мне и приводят с собой обычные деньги, прилипающие к ним с обоих сторон. Я – Эрнан Кортес, ступивший на берег марсианского Ацтлана. Меня ждут сокровища Марса и прекрасные аэлиты Берроуза и Бредбери! Я грокнул, что я есть Бог!!
Пока Алекс в активной, как у танка, броне скафандра, цветом морской волны напоминавший майского жука, прыгал по оранжевому песку, размахивая руками, остальные, фиолетовые, лазоревые, лиловые и индиговые, размечали площадку вокруг донжона Второго, прикидывая, где сподручнее закопать надувные модули складов и автоматических лабораторий метеонаблюдения.
-Красотка, - ни к селу, ни к городу вставил всем в мозг Семен, - это проститутка, которая дает за сто баксов.
-Которая будет для вас невестой в первую брачную ночь за сто долларов в час, - уточнил Алекс.
-Ест за пятерых, работает за семерых, - выдал Дэн.
-А двое чем питаются? – поинтересовался Жюль, разглядывая горизонт в протуберанцах песчаного леса торнадо.
-Одна – воздухом, а другая – Святым Духом!
-А правда, - спросил Дэнни своего соотечественника Джимми, - что корейцы не кормят своих собак мясом, потому что не могут допустить, чтобы собака сожрала мяса больше, чем нагуляла?
-Это ритуальная еда, - ответил Джимми и показал свой похожий на лимонку кулак Дэну.
-Они их кормят, как свиней, - сказал Семен.
-Самата кой! – услышали они, вероятно грязное японское ругательство от обычно немногословного, как тень, Сайго.
-Знаете, как звали первого землянина, ступившего на поверхность красной планеты?
-Фаллос Факинг!
-Абдурахман Трахтенберг!
-Сунь бур вдыр!
Рычание, визг, ржание, хрюканье, гогот взорвали тихий марсианский астрал.
-Все войны на Земле были колониальными. Сверхцивилизации играли в Стратегию. Но сейчас мы сами – колонисты! Мы – как ниггеры в Лондоне. Держись, метрополия!
Пески метрополии выли и пускали в глаза ржавую марсианскую пыль.
-Астаманьяно! Комрадос маньякос!
-А знаете, за что я уже люблю Марс? Здесь нет старых шлюх, которые  подстраивают обломы, когда мужики вроде нас снимают молодых девок.
-Да если бы здесь завелась хоть одна старая шлюха, то я бы ее прибил. Задушил бы этими вот усиленными механикой руками. Старые шлюхи ревнуют всех самцов к молодым бабам, даже если тем эти самцы не сильно нужны. «У, пр-рос-с-ститу-у-утки!».
-А ты надеешься встретить здесь молодых проституток?
-Я верю классикам – Толстому, Берроузу…
-Уэлсу…
-Скорее Бредбери, чем Уэллсу.
-Ты что, хочешь устроить на Земле ядерную войну? Лучше не вспоминай о Бредбери.
-Кстати, Уэллс вообще почему-то не писал про проституток.
-Ас кем Война Миров была? С нечеловеческими марсианскими проститутками.
-Проституток своих завозить треба. Они экзотику любят.
-Может, мы уже становимся жертвами «марсианской радуги»?
-Илья Муромец насилует Елену Прекрасную. «Илюша, Илюшенька, перестань, что же ты делаешь, ты же меня уже семь часов насилуешь, перестань, надорвешься, миленький, пусти меня, я сама все сделаю…» Иван-царевич насилует Царевну-лягушку. «Дурак ты, Иван, дурак. Что ж ты делаешь? Ты же на меня кондом надел. Гляди, Иванушка, дети у нас с тобой будут или дурные, или страшные».

-А ты с какими бабами обычно имеешь дело, с недовольными, рассерженными или разозленными?
(«Мы похожи на финских лесорубов. И думаем синхронно чаще, чем порознь. Или композиционно», - подумал Алекс).
-Если женщина рассердилась, то ведь она может и разозлиться. Поэтому я имею дело только с недовольными. А если рассердилась, рисую ноги. Особенно, если портретик ее женской харизмы уже посмотрел и в памяти надежно запечатлелся. Они поэтому и стараются подольше не дать отведать их харизмы, если им от вас чего-то надо, кроме члена.
Алекс вспомнил, как в детстве своего домашнего кота, черного и с заостренной мордочкой, напоил валерьянкой и побрил ему хвост, отчего кот стал похож на огромную черную голохвостую крысу. Принес это чудовище в школу и всем показывал, заявляя, что его кот поймал «вот этого крысиного короля», но погиб в безжалостной схватке.
(«Чудесный хлеб стоит душистый,
   И в этот хлеб заходит кот,
   Собой довольный, хвост пушистый.
   Наверно, кошечка там ждет»)

Дед Семена был членом НСЮАП. Поэтому и сам Семен («Сэмэн» - как звал его дед) традиционно ненавидел коммуняк. А тут вдруг – четверо в хэбэскафандрах с калашами и красным флагом с двумя желтыми полумесяцами и желтым же серпом и молотом, причем молот больше похож на топорик томагавк.
-Щас всем тут местным тепла и ласки подарю! И подарочков от космонавтов! – обратился Семен к марсианам.
-Этот только крупным болтом нарезать умеет, - сказали марсиане, - а есть с кем поговорить?
Жюль пригубил из трубочки витаминноглюкозную смесь (внезапно пересохло в горле) и сказал:
-Я – злой сладкоежка Сиропчик…Я – добрый злодей Сиропчик…В общем, жру все сладкое подряд, хочет оно того, или нет.
-Есть у нас для тебя аэлиты, Кэндимен, - обрадовался Саянара, - долго, однако, летели, оголодали…Мы смотрим трансляции земного телевидения и все про вас знаем.
(«У тебя сифилис, туберкулез, холера, дизентерия есть? – Есть… - Берем! – А куда берете? – На работу берем. Колбасу для москалей делать», - подумал Алекс).

Мария Лаврентьевна Берия являлась родной дочерью Лаврентия Павловича Берии. Мать настояла, что у нее не было других мужчин, что Берии она отдалась по любви и не имеет претензий по поводу алиментов. И Берия дочь признал. Дочь маньяка Берии считала, что Земля стоит на трех котах: жадном, злобном и ленивом.

Иоганн Себастьян Штраус всю жизнь доказывал, что дед его, Рихард Штраус, был вовсе не фашистом, а наоборот, работал в СМЕРШе и из-за этого его за деда ненавидели еще больше. И он жил, припеваючи:
   А пароход скрипел,
   Винты аж лопались,
   В каютах кто-то пел,
   Бокалы чокались.
(«Мы потопим Титаник, чтобы скрыть следы убийства одного нехорошего человека», - пришло на ум при его виде Алексу).

Саянара как-то смотрел порнографический триллер, в котором маньячки-феминистки коллекционировали отрезанные пенисы мужчин и животных, расставляя их на полках кабинетов и спален в банках со спиртом и формалином, меняясь ими, словно марками и убивая для пополнения своих коллекций случайных партнеров и даже любовников. Фильм назывался «Вот все, что нужно от мужчин».

Вот как мы учили нумерологию: 1 – богатство ( дракон), 2 – власть ( собака), 3 – слава ( бык), 4 – секс ( кролик), 5 – игры ( петух), 6 – приключения ( кошка), 7 – опьянение (лошадь), 8 – экзотика ( крыса), 9 – деликатесы ( свинья), 0 – ничто ( змея).

«Восемь золотых кульков парчи» в исполнении Дэна смотрелись как поэзия, а не как пантомима.
Еще в Королеве, в ДК Профсоюзной Матери, Дэн включил этот ритуал из системы Цигун в сбруе датчиков в программу своих ежедневных обязательных эксперементов. Он и весь полет танцевал его в невесомости, и вот теперь, на марсианском песке, исполнял его древние китайские па.
У наблюдавшего за ним Бабая Батырова (все звали его Бабай-Батыр или просто Бабай ) между понедельником и пятницей все сливалось – до пятницы во что-то мутное, а после нее во что-то светлое. Бабай («Затерянный Бабай» - как звал его Саянара) не знал других дней недели и его это устраивало. До пятницы все было настояно на самогоне «Лось», а по наступлении конца работы – на абсенте «Картер». Его любимой шуткой была: «Поймали голого извращенца на пляже, который ходил с искусственным членом, обмазанным шоколадом. Спрашивают – «Чем вы собрались здесь заниматься?» - «Бабдайвингом» - «А это что?» - «Так, ничего, всего лишь детская игрушка. Дать кому-нибудь облизать». Бабай слыл рубахой-балагуром и за глаза его дразнили «Бабай-Бузук». Тупее его был только Вася Косолапко. Но пили они одинаково.

Оксана отложила в сторону пластиковый рулон романа «Джеймс Бонд. Проститутка в смокинге», где описывались приключения британского гермафродита, изображавшего то мужчину, то женщину в шпионских целях. Эти порнографические сочинения стряпал какой-то извращенец из тылового обеспечения марсиан. Судя по обильному и красочному описанию ресторанных заказов, из продовольственной службы. Оксана носила подряд четвертую пару близнецов. Суд приговорил ее к шести. Принудительное деторождение заменяло смертную казнь. До осуждения она была общественницей, но как-то ее в штабе патрульно-пустынной бригады изнасиловали сразу сорок героев и это так ей не понравилось, что она взяла Калаш «Арес» да и положила половину дежурной смены на корм остальным подонкам. Котлеты по-каннибальски составляли основную часть мясного меню марсиан. Другого скота, кроме человеческого, на Марсе все равно не водилось, а на одних грибах да хлорелле даже марсиане, с их девяностовосьмипроцентной усваиваемостью пищи, все время жить не могли. Хоть и реже ели, чем земляне, но все же белки животные им требовались, особенно на тяжелых работах по ремонту роботов, добывающих полезные ископаемые глубоко в марсианских недрах. Двадцать патрульных угробила недовольная баба. Хорошо хоть, двенадцать всего детей присудили родить вместо двадцати, смягчили по причине аффекта. Хоть и сто всего дней каждая беременность, а оплодотворяться после кардинальной перестройки организма марсианки могли только искусственно – так что все стерильно и никакого секса, во избежание инфекций, возможных в половой сфере. Общественницы беременели ложной беременностью, сопровождавшейся психозом – это была беременность души, наполнявшая марсианский астрал привидениями невыношенных детей. Хозяева очень любили эти привидения и старались умножить их количество. Содержалась Оксана в стерильном боксе каторжно-родильного отделения главного марсианского госпиталя вместе с другими осужденными самками, попавшими в него за драки и воровство еды. Оксана была настоящим монстром. Некоторые жидкие кристаллические электронные схемы наносились на корпус приборов, как лак для ногтей. Часто, для добавления медицинских или технических функций эти схемы в самом деле накрашивали на ногти. И вот однажды Оксана, обнаружив на себе лобковых вшей ( общественницы не брили волосы в подмышках и паху, чтобы не убавлять животность), сказала : «Фу, какие вы некрасивые»; и покрасила их лиловым диагностическим лаком, чтобы, ползая по ее партнерам, они могли проводить им медицинское обследование, передавая данные для постановки диагноза в медицинский центр . Вообще, общественницы выполняли у марсиан, кроме проститутских, еще и обязанности наблюдателей-санинструкторов. В качестве  наказания за плохую работу их часто подвергали неприятному разврату – клали на россыпь красного и твердого, как дробь, марсианского гороха в холодной, пахнущей машинным маслом мастерской ремонта техники, передвигающейся по поверхности и трахали долго целой очередью заведенных гормональным коктейлем старых и больных марсиан, которым ни здоровье, ни правила не позволяли обращаться за помощью к самкам, в явной и резкой форме не могущих отказать ни одному марсианину. Счастливым марсианам было мягко и удобно на упругих и податливых телах, а самим наказываемым марсианкам – очень больно и мерзло. Хорошо хоть, синяков не оставалось. На Марсе по сравнению с Землей все время была зима – то морозы, то оттепели, как на Земле за полярным кругом. В общем, Оксана была счастлива уже оттого, что ей не приходилось делать ежедневный выбор между проститутским унижениемм и униженной проституцией. Потому что она была писаной красавицей. Когда она участвовала в художественной самодеятельности, в платье из тюлевой занавески на голое тело со своими стовосемьюдевятью сантиметрами роста и девяностошестьдесятдевяностыми размерами, то Штраус так прокомментировал ее выступление в попавшем на Марс предмете советского быта:
-Вылезла на сцену радостная м-да и, как довольная п-да, продемонстрировала нам всем свою киску, как течная сучка.
Полноправные марсиане , прошедшие адгрейт брили все волосы на теле. Кроме самок-общественниц, только онанисты-производители оставляли волосы в качестве знака своей исключительно животной природы.

-А давайте, ребята, вот мы и пришли! – провозгласил Алекс.
Кирзовые бердцы прогрохотали по железной лестнице и столпились в тамбуре.
Марсиане сняли похожие на советские противогазы с короткими хоботами противопылевые маски и напялили что-то, напоминающее марлевые респираторы.
-А это зачем?
-Бериевна сказала, она у нас начмед, что у вас кислорода сильно много. Нас Хозяева так переделали, что мы от вашего воздуха пьянеть будем.
-А мы как?
-А вам мы, как бывшему Коминтерну, кактусовки принесли. У нас в пещерах, где на плотах вся еда растет, много кислорода, так все там в масках ходят, кислород отфильтровывается и дышать можно.
-Дельные вы, мужики…
Сапоги перетерпели пшиканье пневматики и протопали в каюткомпанейский этаж.
-Ну, давайте, марсиане, свою кактусовку. Тьфу, все ваш абсент мерещится. Вот, на самом большом экране планируем, вот здесь мы сейчас, у первого модуля, вот сюда планируем развернуть-переместить «Гамеру» с полевыми исследованиями, вот сюда, как все здесь выроем и надуем, Второй для строительства нового лагеря у выхода редкоземельной руды. Нет у вас возражений с вашими марсианскими делами? Через ваш год ждем четвертую экспедицию с переселенцами. Они-то вообще-то строители. Оборудовать им чего мало-мальски – дальше они попрут строиться. Да нас и будет-то всего-ничего…
-Однако, у Хозяев нужно узнать, сказал Саянара, сдвигая край маски-намордника и разливая по стеклянным колпакам марсианское зелье. Зеленоватое пойло напоминало тот же абсент и носило название «Крокодиловы слезы».
Брезентовые комбезы марсиан, напоминающие старые советские афганки, были изрядно потрепаны и местами даже заштопаны.
Белые облегченные комбенезоны землян матово сияли в светлых тонах  облицовки и люков самого большого отсека Второго.
Семен выставил закуску – распаренные сублимированные бифштексы с лапшой. И спросил у смуглого узкоглазого  марсианина, на которого остальные четверо, представившиеся Бабаем, Штраусом, Теркиным и Чапаевым, задвинув за спины напоминающие АКС автоматы, поминутно настороженно поглядывали:
-А что, Саянара, марсианки у вас имеются?
-Однако, у Хозяев узнать нужно, - ответил, ковыряя мясо вилкой, Саянара.
-А ты охранник?
-Да, а они все из пустынного патруля.
-И чем занимаются в пустынном патруле? – спросил Жюль.
-За пустыней вокруг города смотрим. Охраняем выходы сборщиков и исследователей от волков, - ответил Чапаев.

Когда марсиане ушли, пообещав вернуться с другим марсианским зельем, Джимми сказал:
-Странные они все, вроде и разные, а одинаковые, как сапоги. С нами почти один только  этот Саянара и разговаривал. Наверное, он такой же, как мы. Особенный. Тоже в себе бессмертный вселенский дух несет. Остальные тупые какие-то…
-Хозяева у них не гуманоиды, это мы поняли. Драконы какие –то, чуть ли не первая форма жизни, возникшая во вселенной.
-Скорее даже, пауки, чем драконы. Я по телепатоканалу посмотрел образы этих Хозяев. Чужие отдыхают. И еще их Хозяева кровь у марсиан пьют. Не всю, но так – по литру за раз. А Переделка эта! В них запустили специально выведенных бактерий, чтобы не болели, почти ничего не ели, не гадили и кислород из углекислого газа делали. Может, взять на вооружение, ты как, Сайго , считаешь?
-Взять то можно, только когда на Землю возвращаться, то уже на Земле придется в скафандре ходить. Меня больше вампиризм волнует. А если эти Хозяева дадут своей крови выпить, можно из-за этого вампиром стать?
-А ты хочешь вампиром стать?
-А черт их знает, может они нас заразят, если не бактериями этими, то вампиризмом? Наши закарпатские легенды так это описывают: погружает вурдалак свою жертву, у которой он крови попил, в гипнотический транс, вскрывает себе вену и заставляет кровь свою пить. И его жертва от этой крови вампиром становится.
-Ну вас, господа аватары, с вашими предрассудками. Старшие-то их, биороботы, не то выведенные специально, не то взятые Хозяевами на какой-то планете и модифицированные, как наши, пастухи этого горнодобывающего подземного стада, как вам?
-И ты по телепатоканалу пошарил? И  чего еще высмотрел?
-Да наши инопланетяне с летающих тарелок. Серые человечки. И маленькие совсем и с лошадей ростом. С работой физической уже не очень хорошо справляются, с грубой и кровь у них из-за отрыва от родной планеты с ее Покровителями выдохлась. Простые, как куклы.
-Даже не куклы, а логарифмы ходячие, материализованные. Наши марсиане тоже, кстати, без каких-то явных духовных программ. Магнитное поле на Марсе слабое, ядро, как процессор планеты, не функционирует. Раньше, когда не таких, как мы посылали, а обычных, тоже было что-то на это похожее – в космосе часть что космонавтов, что астронавтов, превращалась в роботов – ни воли, ни капризов, эмоций ноль.
-И инициативы тоже ноль. Все строго по программе. Но для марсиан это идеально. Их ведь нарочно из военных делали, у которых инициатива наказуема.
-Поэтому и посылают теперь только таких, как мы. Вот и приходится мне вас всех терпеть с вашим со всем колоритом.
-А вас не заботит, господа аватары Вселенского Бессмертия, что мы вот Марс прилетели осваивать, а он уже освоен и на нем даже водку разную гонят и пьют? Не беспокоит?
-Хорошая водка, что за нее беспокоиться…

Приступили к рытью котлована для дальнейшего закапывания в него надувных конструкций. Экскаваторы нарыли прямоугольных ям и понасыпали целые холмы породы для будущих курганов. Разная ходячая, бродячее-ездовая и летающая механизированная живность на процессорах заполнила округу, записывая целые британские энциклопедии данных, незамедлительно пересылавшихся на Землю.
Марсиане пока больше не наведовались, но одной прекрасной звездной марсианской двухлунной ночью к землянам пришел Гагарин. В оранжевом скафандре и шлеме с надписью СССР. Он появился вовсе не из-за горизонта, а вышел из-за шестиколесного разведочного робота, вернувшегося из дальнего рейда. («Возможно, он приехал на подножке», _ подумал потом Алекс). Шлем был открыт и все участники экспедиции могли убедиться в абсолютном тождественном сходстве гостя с Юрием Первым.
-Клонировали? – приветливо осведомился Жюль.
-Нет. Я Хозяин, - ответил Гагарин.
-Но вы же совершенно не похожи на людей, - заметил Дэнни.
-Да, совершенно непохожи. И тем не менее, я Хозяин, - сказал Гагарин.
Дэн, знавший русский не хуже английского, благодаря не только обязательной программе изучения двух пионерокосмических языков всем, кто собирается в космос, но и детскому саду и школе с лингвистическим уклоном, сказал:
-Если бы к нам пожаловал паукообразный дракон, мы удивились бы меньше.
Слаборусскоязычные земляне просто внимательно сканировали Гагарина и что-то, видимо в ауре, натолкнуло Мусу на гипотезу:
-Это голограмма!
-Что вы, я вполне материален, - заверил Гагарин и, в доказательство этого, подошел к Алексу и пожал ему руку. Все, происходящее в базовом лагере и во всех отсеках, постоянно снималось и транслировалось на Землю. Так что впоследствии эта сцена наделала шума и шороха в ЦУПе, - но я в любую секунду могу стать голограммой.
И с этими словами Гагарин прошел сквозь сидящую на задних лапах «гончую»- самоходный четырехногий робот биогидрометеоразведки.
-Просто я сейчас сплю и вы все мне снитесь, - объяснил Гагарин, - И в этом сне я похож на одного из вас. Точнее, на первого из вас.
-А почему? - поинтересовался Алекс.
-Нам это показалось забавным, - ответил Гагарин, - Если хотите, я могу в этом же виде посетить и ваш ЦУП, чтобы и им пожать лапу. Правда, это будет несколько сложнее, даже слегка напряжет.
-Кого напряжет? - спросил Дэнни.
-ЦУП наш напряжет, - сказал Семен и перешел к делу:
-По какому вопросу визит?
-Познакомиться. Видите ли, я только что очнулся после окукливания и сейчас с меня снимают остатки кокона. Я еще не совсем проснулся. В коконе я также вот путешествовал по разным планетам – энергетической формой, материализуясь из местных атомов в виде местных обитателей, совершал подвиги…Вернувшись из глубокого сна, я обнаружил, что нас посетили Земляне. Теперь, вместе с остальными, кто не спит, будем решать, что с вами делать. Пока можете обживаться.
И с этими словами Гагарин поднялся по трапу внутрь «Гамеры». Но в нее он так и не вошел. А камера тамбура показала только открывающийся люк и какое-то помутнение изображения на десятые доли секунды.
Обозрев до горизонта все пустынные до ветхозаветности окрестности, помянув Беса, Дракулу и всех чертей, Семен стал деловито отзывать всех членов экипажа, находившихся вне базового лагеря. Джимми только коротко кивнул. Требовалось посовещаться и составить подробный отчет о состоявшемся контакте. Это ведь не спецстройбат советского марсианского контингента, вооруженный Калашниковыми для защиты от редкой марсианской фауны в ее хищной части, бактерии которой и были позаимствованы для акклиматизации купленных Хозяевами за платину и технологии граждан бывшего СССР. О тех доложили просто, кодом. Имелся код для такого случая. В ЦУПе, кому надо, знали о том факте работорговли зэчками и военнослужащими. И не только платина и технологии: уран и прочее, подороже платины…
-Давай быстрее! – надрывался Семен в микрофон, - я водочки нагнал, простой человеческой водки! Остынет! Все бросай, к нам только что сам Гагарин приходил. Разрешил обживаться, пока не решит, что с нами делать.
Внутри «гамеры» Алекс обсуждал произошедшее с уже вернувшимся после обследования ближайшего кратера Сайго, изучавшим собственные параметры при альпинистском восхождении:
-Вот крепкая порода была советская – ничто их не берет, ни холод, ни радиация, ни вампиры древние.
-Я думаю, советская порода с самого начала была марсианской, - заявил Сайго, - У нас такие тоже встречаются. Наверное и у нас, и у вас их Хозяева наплодили, чтобы Землю колонизировать. Мне кажется, что Гагарин приходил не просто так, а потому что узнал кого-то из нас. На Земле встречались, на которую он мысленно переносил себя, собирая из атомов…Только там, на Земле, он иначе выглядел. Или он знал кого-то из нас в одной из прошлых жизней, также путешествуя по Вселенной во сне, когда мы так же летали в Космос, но в других звездных системах…
Лязгнул входной люк тамбура. Зашипел воздух. Открылась внутренняя входная панель.
-Надо на Землю запрос послать, чтобы попа прислали, -заявил, сняв шлем, Семен, вернувшийся из «Гамеры».
-А зачем тебе поп? = спросил Алекс.
-С нечистой силою бороться, - ответил Семен, -А то, печенкой чувствую, все пропадем.
-Придется, Семен, отправить тебя «близнецом» на «Терру», согласно штатному расписанию и подальше от нечистой силы, - сказал Джимми, - Будешь оттуда осенять нас крестными знамениями, как архангел.
-Я еще с марсианками не познакомился, - надулся Семен.
-Тогда терпеть придется эту нечистую силу. Без нее здесь ни марсиан, ни марсианок, кстати, никаких не завелось бы. Ты почему только два экскаватора добыл-наштамповал-собрал? Нечистая сила мешает, или мечты об аэлитах? А если буря? Торнадо если их разворотит или унесет? Нужно добыть-наштамповать еще два, готовых к сборке. И бульдозер  второй. В нашем новом марсоблоке, во втором – грязь! Нужно прибраться.
-Рад стараться, ваше самурайское величество! Не велите харакири делать, велите миловать!

Бледное красноватое марсианское небо. Редкие облака, из которых сеются крупные хлопья снежинок. Бурая сезонная река, похожая на бесконечно вытянутую лужу, наполнившая большую часть года пустующее русло. Бурый лишайник по ее берегам, плесенью заполнивший все пространство между валунами. Фиолетово-баклажанная трава, торчащая на мелководье. С хрустом жрущие ее крупнокрапчатые, словно закамуфлированные под далматинцев, черно-белые броненосцы. Чуви – марсианские мутанты, напоминающие йети, редкие дети лысых марсианок, имеющих равные права, не подвергавшиеся коррекции при рождении, покрытые косматой медвежьей шерстью. Редкие марсианские волки, серые логии с мордами крокодилов, невероятно прыгучие и с длинными лысыми, раздвоенными на конце, хвостами. Чуви – телепаты и вслух не разговаривают. Только жрут мутную вишневую брагу из фляжек, извлекаемых из поясных сумок. На поясе же у них болтаются и укороченные Калаши, в специальных кобурах. Из одежды на них, кроме поясов, только что-то вроде буденовок с очками-консервами. И – Серые. Высокие и изящные и маленькие, похожие на детей («вожатые» и «пионеры»). Тоже телепаты. Серые появляются редко, как правило в сопровождении Чуви и марсиан из патрульно-пустынной службы и занимаются каким-то своими делами с опылением и сбором лишайников, травы и броненосцев. Все, что от них слышно при попытке установить контакт, это «уйди» и «не мешай», да и то мысленно. Броненосцы ходят плотными огромными стадами, после них трава подстрижена, а мох снят с почвы. Тепло, плюс два, плюс четыре по Цельсию.
Иногда приходят мужики во главе с Саянарой, выпить-поговорить. От них и исходит большая часть информации о марсианской жизни, как в глубине Марса, так и на его поверхности. И вот однажды с ними вместе пришли бабы.
Как раз к исходу строительства первой очереди, закопанной под надежными противометеоритными курганами, базы для четвертой экспедиции, ожидавшецся через триста дней. Рутина и мужское одиночество заели, даже романтика с экзотикой и редкие встречи с марсианскими волками, которых приходилось отпугивать специально для этого сделанными огнеметами, уже не так радовали, как вначале.
В общем, марсианки пришлись очень кстати. Семен как раз хвастался кобурой, вымененной у одного Чуви на водку:
-Она, как у маузера. Вот. Только прорезь с клапаном для магазина. А рукоятка торчит, как в револьверной кобуре.
-Эти  Чуви – мечта большевиков, - сказал Дэн, - Они хотели таких вывести для Красной Армии. Чтобы все понимали, словно люди и сильными были, как обезьяны. Восемь-девять футов рост! За мной волки гнались, так они меня от волков, не доставая оружия, отбили.
-Ну, за первую очередь! – поднял свежеотштампованный стакан Алекс.
И тут лязгнул входной люк. Зашипело в шлюзовом тамбуре. Прошелестела внутренняя дверь.
Перед собравшимися в кают-компании, как она теперь окончательно называлась, землянами, предстали Саянара, Бабай, Штраус и с ними три марсианки. Одной из них была Оксана.
-Вот, интересно им стало, - сказал Саянара.
-Нам давно уже интересно, - сообщил Жюль, доставая новые стаканы. Кулер с водкой возвышался на столе.
-У Хозяев спросили? – поинтересовался Семен.
-Им не до нас сейчас, - ответил Саянара, - просыпаются, переживают, про свои Путешествия впечатлениями обмениваются.
-Давно у нас девок не было, - пожаловался Алекс, покосившись на Оксану.
-Эта вообще недавно помилованная, временно, после родов, - сказал Бабай, - Оксана. А эти – Олеся, Лариса.
-Ну, за знакомство, - поднял стакан Алекс.
-За встречу Сынов Земли с аэлитами! – поправил Семен.
-Да пожал-лста, - ответили аэлиты.
В тот вечер, продлившийся до самого утра, марсианки удовлетворили всех. Водили их по одной и по две в свежеобмытую, надувную, надежно закопанную первую очередь. А Семен, так с каждой по разу сходил.
И утром, когда марсиане ушли, похвастался с наглой кошачьей ухмылкой:
-Умаялся.
На законченном объекте все коммуникации были проложены, все швы герметично заварены, а вот камеры установлены не были. Так что вся приватность интима была соблюдена.

Вся марсианская цивилизация располагалась под поверхностью Марса, где в изобилии встречались огромные, вулканического происхождения, пещеры, густою сетью оплетающие всю планету. И только в кратерах и каньонах, где своды этих пещер обрушились, находились выходы на поверхность из этого лабиринта, в том числе и ворота ангаров космических кораблей. В пещерах было теплее, чем на поверхности, из озер в озера текли реки, водилась разнообразная водная и амфибиотическая живность, росли многочисленные мхи, лишайники, папоротники и хвощи, хвойные и многообразие грибов, в том числе светящихся, как лампочки. Последние разводили и рассаживали специально для освещения туннелей, использовавшихся в качестве подземных дорог, как естественных, так и искусственных. Так же под поверхностью, чаще у больших озер, были устроены вырытые в скальных породах города, в которых жили марсиане, серые биороботы и их Хозяева.
У землян, напоминавших ожившие плиточные шоколадки разных оттенков около синего, имелись два «донжона» и «Гамера» для переноса активных работ в другие, еще неосвоенные районы. «Джеминай» летали, наполняя баки «Терры» топливом, вырабатывавшимся уже не самоходными лабораториями, а построенным из местных материалов ( запчастей ведь всех не завезешь – только самые сложные, все, что попроще и потяжелее выплавлялось и штамповалось из добытого уже на Марсе сырья) топливным заводом. Кислород добывался из обнаруженного подпочвенного льда. Тот же завод заправлял и «Гамеру» и надувные, из сверхпрочной и сверхтонкой пленки, цистерны, вкопанные рядом с первой очередью первой базы человечества на Марсе, которую правильнее было бы назвать «подземной», снаружи , так что и из космоса хорошо было видно, обозначенной «донжонами» первой  и третьей экспедиции – Первым и Вторым. Внешне «Гамера» очень сильно их напоминала, только в нижней части была пошире за счет более мощных двигателей. Весь лагерь ночью хорошо освещался мощными автономными прожекторами с аккумуляторами на солнечных батареях, большую часть энергии запасавшими за счет радиации. Даже сетку пришлось натянуть по периметру – обычную рабицу от волков и броненосцев с сетчатыми воротами для проезда и прохода.
Как-то Штраус принес в трехлитровой банке( обычной, стеклянной, в которой еще при советской власти солили огурцы и помидоры) с железной крышкой целый рой светлячков – крупных, похожих на мух, с зеленоватым тусклым светом. Держать их надо было в темноте, кормить лишайником.
-Внизу живут, в пещерах. Бабы их морят и бусы делают, только крылышки обрывают. Они и мертвые светятся, с полгода примерно, - объяснил Штраус.
-Похоже на заламинированные елочные игрушки. Для маленьких таких елочек-бонсай, - добавил Саянара.
-Спасибо, мужики, - поблагодарил Муса, - сами-то мы еще когда до них доберемся. А ведь на Земле сейчас Новый Год празднуют.
И на Марсе тоже отпраздновали Новый Год, даже со снегурочками в платьях из синего пластика и с Дедом Морозом в шубе из красного, его исполнил Семен.
Из ЦУПа по поводу марсиан еще при первой встрече пришло распоряжение «поддерживать позитивный контакт», а по поводу Гагарина – « не форсировать». Контактологов среди членов экспедиции не было. Джимми очень обрадовался светлячкам и попросил принести еще что-нибудь из живности глубоких марсианских пещер.
Марсиане появлялись не реже, чем раз в пятнадцать дней и частенько вместе с ними приходили марсианки. А Оксана так чаще всех. Семен уже называл ее « наша мамка». Разговоры чаще шли «за жизнь», земляне рассказывали подробности о Земле, а марсиане – о Марсе. Очень их расстраивала судьба СССР. Они считали себя форпостом Советского Союза в космосе поначалу, даже выпускали газету «Советский Марс». Лишь немногие из них имели доступ к трансляциям земного телевидения, самые заслуженные и командиры, да и то из охраны и патрульных. Обычные работяги получали тщательно отобранные пакеты передач в чипы связи, как приложение к газете «Советский Марс». И в эти пакеты все время вставляли фильмы еще советских времен под видом современных. Из ходивших к землянам марсиан только Саянара более-менее представлял, что происходит на Земле. Остальные до сих пор считали себя советскими людьми, занятыми освоением Марса в контакте с братьями по разуму. Они как бы не замечали, что являлись на самом деле не то рабами, не то скотом.
«Пионеры» и «Вожатые» посещали Землю регулярно, похищая скот и выкачивая из него кровь, а также забирая разные органы, из которых вместе с кровью делали кашицу для ванн, в которых лежали спящие Хозяева во время своего пребывания в коконе. Так Хозяева питались. Не спящие Хозяева пили кровь марсиан. Купленные на Земле «крепостные» на Землю не летали. Их содержание обходилось довольно дешево – они почти не ели и вырабатывали ничтожное количество отходов, регенерировали в своем организме кислород, жили дольше, чем земляне – до сих пор своей смертью еще никто не умер. Приходя в гости к землянам, пьянели от земного воздуха, поэтому пили мало, а так, как и закуски почти не требовали, то и землянам от них особых расходов не было. Марсианкам так нравилось у харизматичных гостей с исторической родины, что они не хотели уходить. «Хотим точно, чтоб наверняка от вас забеременеть», - говорили они. Почему то они решили, что смогут забеременеть от землян естественным путем, хотя от своих марсиан при половом акте забеременеть не могли. И так они как-то втроем заявились без сопровождения и упросились остаться. Так и прижились самые частые гостьи – Оксана, Олеся и Лариса. Самые первые аэлиты, с которыми познакомились земляне. И все было мило и любезно, пока через две недели вновь не появился Гагарин и потребовал вернуть скотину.
-Все-таки, это наша собственность, - заявил Гагарин, выйдя во время ужина во Втором прямо из холодильника и аккуратно прикрыв за собой дверцу, - верните нам этих самок.
Семен уже открыл рот, чтобы начать выпрашивать аэлит в подарок, но тут раздался сигнал тревоги. Вахтенный оповестил всех картинкой на мониторе (большой отряд Чуви и марсиан, до зубов вооруженных разными пулеметами) и голосом:
-Красный код! Угроза вооруженного вторжения!
-Ваши друзья уже под замком, - сообщил Гагарин, - в профилактических целях.
Пришлось, скрипя зубами, отдать горячих подруг.
Прошло две недели. Тоска взяла свое.
-Пора исследовать пещеры! – единогласно постановило совещание.

К экспедиции подготовились тщательно. Вот только с оружием было неважно. Имелись только шокеры для отпугивания марсианских волков, обнаруженных еще первой экспедицией. Но три шагающее-прыгающих четырехместных с кузовом вездехода «Лотос» обладали высокой маневренностью и на них смонтировали простенькие огнеметы, льющие пламя вперед на тридцать метров.
Саянара рассказывал об одной пещере, начинающейся в ближайшем грандканьоне, где лежало множество гигантских костей – ребер, конечностей, позвонков, черепов. Якобы, когда-то на Марсе была атмосфера (вместе с сильным магнитным полем и программным потусторонним обеспечением) и попышнее земной. Тогда водились гигантские ящеры и некоторые из них были разумны. Все было, как на Земле в соответствующую эпоху расцвета диносапиенсов. На Земле диносапиенсы сохранились до сих пор, их города скрыты в малоцивилизованных районах, глубоко под землей и людей они не любят, хотя и влияют на развитие земных человеческих цивилизаций, при том, что все подвиды людей были созданы инопланетянами. И в галактике именно эти ящеры считаются разумными жителями Земли уже много миллионов лет. А вот на Марсе, после падения гигантского метеорита, и не одного, их не осталось. Земля оказалась покрепче, а на Марсе электромагнитное ядро оказалось повреждено и из-за этого Марс потерял свою атмосферу. А раньше, в густой атмосфере, плавали воздушные корабли, похожие на дирижабли. Но в пещерах, предупреждал Саянара, жизни гораздо больше, чем на поверхности. В основном, это гигантские насекомые, земноводные и ракорептилии, обитающие вблизи глубинных озер и рек, где высокая влажность и вместе с ней, наполненный испарениями, густой воздух. И многие из них кусаются, причем большенство ядовитые.
Джимми и Герхард горели желанием найти и обследовать останки марсианских динозавров. Непонятно только было, как эти останки оказались в пещере вулканического происхождения. Семен жалел, что не догадались выпросить или выменять на водку несколько марсианских Калашей.
Перед отправлением Алекс вспомнил старую шутку о том, что американские инженеры потратили миллионы долларов на то, чтобы изобрести авторучку, которая могла бы писать в космосе, а русские взяли в космос карандаши.

В экспедицию отправились вшестером – по двое на каждом «Кузнечике». На первом – Джимми и Герхард. На втором – Муса и Алекс. На третьем – Жюль и Сайго. Таким образом, оставалось шесть свободных мест. В крайнем случае, если образцами будут забиты крытые грузовые отсеки, на свободные сиденья можно будет положить черепа динозавров, предложил Жюль. Все строго-настрого старались не думать об ином применении свободных сидений, потому что на Марсе Хозяева слышали не только каждое слово, но и каждую мысль.
На рассвете двинулись в путь.
Жюль по общей связи стал рассказывать о том, как он увлекался спилеологией.
-…И в этот момент, когда вход обвалился, а это был уже третий обвал, Джеку стало плохо. А Брайан и говорит: «А давайте, мы все его поимеем, и ему сразу станет лучше».- «С чего это вы будете меня поиметь», - возмутился Джек.  - «А когда Дженнифер стало плохо и она потеряла сознание, мы все е поимели и ей стало лучше. Она потом очнулась и сейчас чувствует себя хорошо». -  «Вы что, трахали меня, когда я была без сознания?», - возмущается Дженнифер. - «Конечно, Дженнифер. Мы все тогда тебя трахнули. Все, кроме Джека. Он ходил разведать лаз, который вел в тупик».- «Вот только кондомы у нас кончились еще накануне, во время пикника. Ну, ты-то должна об этом помнить» - «Что?» - возмущается Дженнифер, - «Вы поимели меня без презервативов? Я подам на вас в суд!» - «За что, Дженнифер? Мы думали, ты умираешь!» - «За групповое изнасилование!» - «А я думал, это было оказание медицинской помощи. Ты подашь на нас в суд за оказание медицинской помощи, Дженнифер?» - «Так что там с Джеком? Ему еще не стало лучше?» - «Да пусть он просто тоже поимеет Дженнифер. Это должно помочь. А если ему не станет лучше и он потеряет сознание, мы все поимеем его, как Дженнифер. Уж это точно ему поможет». – «Ладно, ребята», - говорит Джек, - «Давайте я поимею Дженнифер. Я уверен, мне сразу станет лучше. Или пусть Дженнифер поимеет меня – у нее сил больше», - «А меня кто-нибудь будет спрашивать, или вы так и будете распоряжаться моей м-дой?» - возмущается Дженнифер. - «Заткнись, мы тебя с собой только из-за твоей м-ды и взяли», - отвечают ей все хором.
Половина экспедиции ржала, половина экспедиции лыбилась. Мимо проплывала каменистая пустыня с редкими пятнами лишайников, похожая на пустыню Мохаве.
 Показался и каньон. Спуск в него лежал через пологую расщелину. Но на лороге стояла баба. Грузная, с выпирающим животом, огромными грудями и массивными плечами. Сиськи так натянули комбез на груди, что принять ее за мужика было невозможно. На бедре торчал из кобуры ПМ.
Подъехали, встали колонной. Вылез из вездехода Джимми, встал на всякий случай так, чтобы не загораживать цель соплам спаренного огнемета.
-Мария Лаврентьевна, - представилась баба, -грибы собираю.
За спиной у нее висел наполовину набитый чем-то брезентовый сидор.
-А где вы их ищете? – поинтересовался Джимми, - Я вот астробиолог, но мне не попадаются.
-А они в лишайниках. Прямо под ними растут. Надо лишайник снять, а под ним грибы встречаются. Но я-то думала так, что вы сегодня поедете. Сон мне был про вас и девок ваших, что под замком сидят и ангелами беременеют. Толпы мужиков к ним водят. Оксанка-то давно осуждена на принудбеременность. Обычную, близнецами. Ну и остальных, кто к вам шлялся –Олеську, Лариску, Ксюшку, Анжелку, Любку – всех осудили на принудбеременность. Но сначала – на штрафные работы по производству ангелов от мужиков, чтобы им трахаться не в радость, а в мучение было. За то, что в тесные контакты третьей степени вступали без разрешения. План я вам набросала, как их от костей Змеев Горынычей искать. Девки-то не хотят беременеть принудительно. По любви хотят, от Сынов Земли. А я уж так их чувствую, как они мучаются от насилия на горохе проклятом, что не могу им не помочь. Меня-то скоро в мясорубку пустят, на фарш для пролетариата. Бог здесь, на Марсе слабенький, но все зачтет.
Поблагодарил Джимми Квон дочку Берии, взял карту пещер и города марсианского, сел в  «кузнечика» и поехали земляне дальше, к костям Змеев Горынычей. А Мария Лаврентьвна осталась грибы собирать. И так лица ее никто и не увидел – только маску слонячую.
Переступая через мелкие камни и обходя крупные валуны, «кузнечики» спустились в каньон. По его дну текла, булькая, узенькая речка. У речки паслись на мхах марсианские волки, разрывая скудную марсианскую растительность в поисках грибов и насекомых.
-Попробуем перейти вброд. Прогреть огнеметы. Волков постараемся обойти.
Бурный, но мелкий поток удалось перейти без каких-либо осложнений. От «кузнечиков» ничем живым не пахло, а на саму технику всеядные рептилии, высовывавшие из воды свои хищные головы, не отреагировали. Камеры вездеходов непрерывно записывали каждый метр, каждую секунду экспедиции. Поднявшись вверх по течению и пронаблюдав за марсианскими волками через бурлящее течение марсианского Стикса( «Все эти марсианские речки похожи на Стикс, каждый год они рождаются и умирают, а пока их нет на поверхности, они текут в загробном мире», - подумал Алекс), добрались до входа в пещеру, напоминающего железнодорожный туннель. В глубине пещеры белели отполированные песчаным ветром  исполинские кости всех разновидностей.
-Нашли кладбище Змеев Горынычей? – раздался у всех в наушниках голос следившего из «Гамеры» Семена, готового, в случае совсем уж чрезвычайных обстоятельств, поднять ее и вылететь за экспедицией.
-Точно, нашли, - ответил Джимми.
-Тогда грузите кости в кузовки.
-Мы думаем пойти по плану, разведать, что там внутри. Вроде, город недалеко, они пешком ходят. Если получится, девок заберем.
-Они ходят пешком! Они марсиане, у них ноги улучшенные и сердце получше нашего. Им двадцать километров, как нам два.
-Ты будь наготове. Если будет погоня, вылетай к каньону.
 
Кости лежали в пещере на протяжении около полкилометра. В середине вулканического туннеля марсиане разгребли неширокий проход, в котором едва-едва, задевая черепа и ребра, проходили вездеходы.
-Я думаю, сюда стаскивали кости, которые находили при прокладке туннелей и переходов подземного города, -предположил Герхард, - а оставили их здесь, чтобы волков отпугивать.
-Похоже на то, - подтвердил Муса.
Стены и потолок, а также часть останков, были покрыты лишайником. А когда кости кончились, на стенках появились первые наросты светящихся грибов. Они росли, как древесные грибы. В уже совсем полной темноте, чуть рассеянной редкими грибами («На чагу похожи», - подумал Алекс), пришлось включить прожекторы.
-А вот у марсиан наших даже фонариков не было, - заметил Жюль.
-Ночное зрение, - сказал Сайго.
Там, где кончились кости, установили второй маяк-ретранслятор. Первый был установлен у входа в пещеру. Связь под толщей скальных и вулканических пород глохнет, так что цепь маячков, захваченных Жюлем на всякий случай, должна была обеспечить надежный непрерывный контакт с «Гамерой».
-А есть ли у названия «Гамера» какая-нибудь связь с Гамером Симпсоном? – спросил Алекс.
-Никакой, - ответил Сайго, - «Гамера» - это сестра «Годзиллы». А Гомер Симпсон был назван в честь слепого поэта, написавшего «Илиаду» и «Одиссею».
Пещера дальше немного расширялась и километра через полтора земляне оказались уже в обширной каверне с озером, на берегах которого копошились броненосцы и кто-то, напоминающий помесь крабов и муравьев. В хвощах, осоке и лопухах бледнофиолетового цвета.
-Ночью озеро, наверное, замерзает, как и наш Стикс, - предположил Муса.
-Стикс слишком бурный. Если только сверху коркой льда покрывается. А это озеро далеко от входа. Ночью здесь меньше нуля быть никак не может, - сказал Джимми.
-Смотрите, крабы рыбу ловят по коленца в воде, заметил Жюль.
-Это не крабы, - сказал Джимми.
-А кто это?
-Еще не придумал, как их обозвать.
В пещере, кроме уже многочисленных грибов и лишайников, облепивших стены, роились тучи светлячков, собиравшихся под потолком. Так что собственного света в пещере, в принципе, хватало, но прожекторы с хирургической тщательностью освещали неровную дорогу, которую для «кузнечиков» никто специально не мостил.
-Я снял план, - сказал Джимми, - загружаю его в ваши умные головы. Через два километра, после этой пещеры, начинается город.
Умными головами назывались компьютеры, располагавшиеся в шлемах скафандров. Они были настолько наворочены и круты, что тянули сложные видеоигры, впрочем, вокруг тех, на чьи головы эти шлемы были надеты, все время происходили вещи более сложные, чем виртуальные приключения.
Каждые пятьсот метров Жюль цеплял к стене очередной маячок.
-Увезем девок на «Гамере», как на «тройке» со свадьбы, - приговаривал он, - свадьба у них, правда, собачья, ну так что ж… Спасем, значит. В смысле, украдем.
В высоких зарослях, напоминающих вспенившуюся марганцовку, покрытую гроздьями черной смородины, кто-то возился и хрипел. Джимми просветил этот чертопереполох ультразвуковым радаром. Результат оказался следующим – нечто, напоминающее осьминога, пожирало что-то вроде чешуйчатого жеребенка, которое брыкалось.
-Нечем пристрелить, - посетовал Джимми, - а то бы добыли парочку образцов фауны этих марсианских подземелий.

Обратная дорога прошла в режиме ускоренной спешки. Ноги «Лотосов» на предельной скорости несли удвоенную ношу назад, к «Гамере», севшей по ту, домашнюю сторону каньона. Воспользовались планом Марии Лаврентьевны Берии, охрану вырубили электрошокерами, забрали оружие – Калаши и ПМы, освободили своих подруг, разогнав толпу их старых насильников и, когда марсиане попытались устроить погоню, отстреливались на ходу, откинув заднюю часть колпака замыкающего колонну вездехода. Костей, или других образцов не позволила набрать вероятность моторизованной погони. Хорошо еще, пленниц держали не в центре, или на другом конце города, а с той стороны, с которой приехали земляне. Вихрем, распугав марсианских волков, пронеслись вброд через Стикс, взяли, подняв тучу пыли, подъем из каньона и на полном ходу, по гостеприимно опущенному Семеном трапу, поднялись без потерь в грузовой отсек, после чего «Гамера» сразу же взлетела и перенесла удачную экспедицию по освобождению марсианок в базовый лагерь, по периметру которого намотали два дополнительных ряда колючей проволоки собственного производства. Вид у спасенных пленниц был измученный, но довольный. И целые сутки усиленного наблюдения и тщательного наблюдения, заполненные лаской и радостью возвращенных подруг, все было тихо.
А следующим утром пропали Муса и Герхард. И маячки их скафандров нигде и никак не фиксировались.
-Наверное, Гагарин их забрал, - предположил Сайго. А Семен при этих словах незаметно перекрестился.
Впрочем, Мусса скоро нашелся. Вернее, обнаружился его труп без скафандра, когда сделали снимки местности с орбитального модуля. Тело лежало в десяти километрах от базы, на полпути до пещер с костями. Когда на «кузнечике» Джимми и Сайго прибыли на это место, оказалось, что труп обескровлен, а на шее, сбоку – рваная рана.
-Хозяева? Они ведь вампиры, предположил Сайго.
-Сами вылезли, или во сне, как Гагарин? – вслух подумал Джимми.
-Все одно, забрали Герхарда, может быть он еще жив, - сказал Сайго.
-Самого молчаливого забрали, - заметил Джимми, озирая близкий горизонт каменистой, лишь местами поросшей серо-бурой и фиолетовой растительностью, пустыни. В красноватом небе роились тучи песка и пыли, носимые двумя далекими, при близком горизонте, торнадо. Слабенькое и маленькое, на земной глаз, Солнце тускло пробивалось сквозь начинающуюся бурю.
Вернувшись в лагерь, Джимми и Сайго обнаружили, что Герхард жив.
-Как бы мы не рассердили марсианских богов, - посмотрев на бледног, но без единой отметины, Герхарда, сказал Джимми. Герхард был вполне адекватен, но апатичен и совершенно ничего не помнил.
-Надо поднять его на «Терру», чтобы обследовать, - заявил Сайго, - Здесь его обследовать нечем. И Мусу надо тоже поднять. Если кто-нибудь хочет похоронить его на Марсе, то Протокол против этого, а Протокол здесь – наш единственный закон. Мусу тоже надо обследовать. Сделать вскрытие. Мы обязаны вернуть на Землю все тела погибших.
-Так и осталось невыясненным, куда делся скафандр Муссы.
-Хозяева забрали, - предположил Жюль, - чтобы изучить на уязвимость.
-Правильно мыслишь, - похвалил его Дэнни.
-Четырех автоматов и четырех пистолетов, захваченных у охраны, маловато для защиты лагеря, - сказал Алекс, - да и патронов мало осталось после погони.
-Ничего, я ухе и формочки для пуль и для гильз отлил, и станки приспособил, - сказал Семен, - кустарно получится, дальность выстрела будет не та, да и порох выходит хреноватый…
-А пулемет ты сварганить не сможешь? – спросил Дэн.
-Вы когда-нибудь пробовали собрать пулемет на необитаемом острове? Даже РПК не получится на базе этих Калашей. Тут целый завод нужен. Нет, ствол сделать я не осилю. Вот огнемет переносной – это пожалуйста. Еще два готовы.
Самым странным было то, что появления Герхарда никто не заметил, пока он не постучал в запертый люк Второго.
В тот же день, перепоручив производство патронов Алексу, Семен вместе с Сайго, Герхардом и телом Муссы, на двух «близнецах» отбыли на «Терру». И там  они и сгинули, вместе со связью, отрубившейся намертво. Установив связь с ЦУПом через передатчики «Гамеры», покорители Марса обнаружили, что и у Земли нет связи с «Террой», а позже, настроив мощную видеоаппаратуру на телескопический режим, Дэн выяснил, что вокруг «Терры» плавает темное скопление шарообразных тел, закрывающих звезды.
-Что это, вода? – удивился Джимми.
-Топливо слили, - сказал Дэн.
-А что с экипажем? – спросил Дэнни.
-Нет экипажа, - ответил Джимми, - Я всех их, кроме Герхарда , чувствую одинаково – как Мусу. И Герхард наполовину такой же. Наверное, его зомбировали Хозяева. Или того хуже…
-Что хуже? – поинтересовался Алекс, заполняя шестидесятипатронные коробчатые магазины Калашей, каждый из которых имел маленький, но очень мощный прицел.
-Хозяева ведь могут и своей крови дать выпить? Вот они ему свою кровь выпить и приказали. Гипноз… Так что теперь «Терра» - это просто жестяная банка с пустыми баками, а Герхард, убив наших товарищей и высосав их кровь, сидит и тупо тащится от вселенской пустоты. Хотя, если он Гагарину нужен, тот ему туда может крови привезти. Свеженькой, марсианской. Кровь-то у нас очень похожая, мы проверяли. Или совсем могут забрать его оттуда, к марсианам.
-Может, на «Гамере» слетать? – поинтересовался Дэнни. Он и так жалел, что поддался на уговоры Семена и доверил ему управление своим модулем во время спасательной экспедиции.
-Единственный транспорт остался, - ответил Джимми, - И нас всего пятеро.
Шесть спасенных марсианок, разобранных землянами (Жюль взял себе двух) объяснить толком ничего не могли, все, чем они занимались – это секс и оранжерейные работы, но в целом версию командора Квона подтвердили, добавив, что Хозяева так делают, чтобы наказать марсиан, заставляя их насмерть драться с произведенными в вурдалаки бойцами из охраны, которые тоже пьют кровь и живут в отдельном крыле, легко бегают по потолку и обладают силой двадцати человек, а вообще почти все время спят, наверное, путешествуют, как Хозяева. В общем, являются чем-то вроде тайной полиции и держатся на равных с «вожатыми». А «пионеры» - как дети-вундеркинды. И пули вурдалаков не берут, а огня они боятся.
-На «Терре» огнемет использовать? Нет, ни в коем случае, - вынес свой вердикт Джимми, - оставляем пока «Терру» в разряде потерянного ресурса и ждем здесь Четвертую Экспедицию. Оружие они привезут.

Так, в напряженном саспенсе, прошла неделя. А потом нашли еще один труп. Ларисы. Жюль недоглядел за одной из своих пассий и вот она – в надувном зарытом корпусе сданной первой очереди стационарной марсианской базы, с разорванным горлом и без единой капли крови в нежном теле. То есть, как и Муса, по всей вероятности, убита вампиром.
-Гагарин? – выдвинул свою версию Алекс.
-А пробраться никто не мог? Перелезть, перелететь через периметр? –уточнил Джимми.
-Все внешние исследовательские работы свернуты, периметр просматривается камерами наружного наблюдения перекрестно, - напомнил Дэнни.
-Или один из нас, - выдвинул свою версию Жюль, - Один из нас вампир и может становиться невидимым. Потому что запись того, как Лариса вошла в «блиндаж» есть, а вот, чтобы кто-то за ней последовал, или после нее из «блиндажа» вышел, так ничего такого нет.
-Мы на Марсе, где летают НЛО, изолирующие себя так, что мы их в упор не видим, - напомнил Дэнни, - с нашей аппаратурой дистанционно, что угодно могут сделать.
-Мы, как куры в курятнике, запертые вместе с хорьком. Через две недели от нас никого не останется, - сказал Жюль.
-Всем держаться вместе, во Втором. Ходить по лагерю не иене, чем втроем, и чтобы из этих – не менее одного землянина, - вынес вердикт Джимми.
-Тесновато будет вдесятером во Втором, = сказал Алекс.
-Все спят во Втором, - сказал Джимми, - прочими делами можно заниматься в Первом и в «Гамере». В ней же постоянно дежурит Дэнни или Жюль. Но, чтобы втроем. Одному можно спать, но не дежурному. Во Втором – три смены по одному землянину, который бодрствует в компании аэлиты.
Так, в круглосуточном бдении и стали ждать Четвертую Экспедицию.
ЦУП сообщил, что прибудет она раньше, всего лишь через сто марсианских дней.
-Но как нам продержаться эти сто марсианских дней? – возопил Жюль.
-Напоминает наша катавасия фильм «Нечто», - заметил Алекс, - надо кровь у всех взять, вдруг под микроскопом найдем у кого-нибудь какие-нибудь вирусы.
-Это можно сделать только на «Терре», - напомнил Дэнни.

-А знаешь, почему Семен был такой разухабистый? – спрашивал Жюль свою аэлиту, Оксану.
-Нет, - отвечала ему аэлита Оксана. Разговор шел на русском, потому что это был единственный язык Земли, имевший хождение на Марсе.
-Он поздний ребенок, отец был летчиком, разбился на МИГе, когда Семен еще не родился. Так он и рос – при матери. А мать его была б-дью-пенсионеркой с неполным рабочим днем и скользящим графиком. Мужики все время в доме разные…Вот Семен и пропадал в летной школе, да на дополнительных занятиях, по семенарам разным. Район у них был криминальный, улица, то, да се…Великолепный специалист, отличный пилот, во всем устойчивый, но трудное детство прорывалось, как только становилось нечем заниматься.
-Все вы, мужики, думаете яйцами. Даже импотенты. А он, как мужчина, вполне был… - отвечала аэлита Оксана, - Я вот всегда хотела француза попробовать, нравятся мне французские фильмы, Париж…
-А еще поцелуи с языком и минет, - сказал Жюль, - Сколько у тебя мужиков было?
На этот вопрос Оксана беззвучно засмеялась, потом, сквозь широкую чеширскую улыбку ответила:
-Мы их не считаем. Я цифр таких не знаю. Все мужчины Марса, а те, что не были, скорее всего будут.
-Ты удивительная марсианка, - сказал Жюль и дальше они занялись Кама-Сутрой, прямо в кресле пилота, способном выдержать и не такое. Дэнни отлучился во Второй, а скорее всего, в Первую Очередь, со своей аэлитой, Анжелой и Жюль нес вахту, сочетая долг с развлечением, лишь изредка поглядывая вполглаза на экраны камер видео наблюдения и радаров – не летит ли, не ползет ли кто к базовому лагерю землян, не пробралась ли какая-нибудь марсианская напасть, чтобы шастать по земной территории, на которой гордо вознес в марсианское небо флаг ООН флагшток, произведенный уже на Марсе, в качестве символа земной юрисдикции.

В течении двух недель вампир никак себя не обнаруживал. Решили, что вампир не один из землян или аэлит, пришлое чудовище, сильно грешили не Гагарина, вспоминая его недобрым словом по семь раз на дню. А через две недели нашли труп Чапаева с разорванным горлом. Прямо за ограждением лагеря, внутри периметра и без единой капли крови.
-Не дошел мужик, - сказал Алекс.
В магазине автомата жертвы не осталось ни одного патрона, ствол был изнутри весь закопчен, а следы подходили снаружи до этого места ограды и шли со стороны города марсиан. Но гильз поблизости не было, да и выстрелов никто не слышал. Хотя, что услышишь через толстые стены «Гамеры» или Второго? Видео наблюдение прослушивания не предусматривало.
-Похоже, вампир настиг его уже у самой ограды. Убил и труп перебросил через нее, - предположил Дэнни, - хоть здесь и не чупакабры, но тоже кровь любят.
-А вообще, насколько распространен вампиризм среди вселенских цивилизаций? – спросил Жюль.
-Очень может быть распространен, - ответил Джимми, - Кровь – это ценный жизненный ресурс. Большенство негуманоидов, те, что не растения и не вегетарианцы, могут использовать ее в качестве питательной среды для роста спор или просто пищи.
-А растения и вегетарианцы? – спросил Жюль.
-У них свои проблемы. Между собой. Но некоторые растения тоже могут и кровь пить, и плотоядными оказаться запросто. Так что люди во Вселенной – лакомый кусок для многих.
-Гнались за ним и настигли? – спросил подошедший к месту находки последним Дэн. За ним брела со светящимся лицом Любка.
-Или не здесь задрали, а труп нам подбросили, - предположил Дэнни.
-А следы? – спросил Жюль.
-Следы вампир оставил, который труп на себе тащил. Это же песок, отпечатков подошв нет, - сказал Дэнни.
-Если среди нас все-таки есть вампир, то он мог встретить Чапаева, - заметил Джимми.
Данные  видео наблюдения показали, что изнутри к периметру никто не подходил. А темной марсианской ночью вне дальности прожекторов, которыми в темное время суток освещался лагерь, притащить можно было, что угодно. Прожектора освещали пространство внутри периметра, и не более того. Впрочем, переброски чего-либо через ограду зафиксировано не было. Да и сам труп на камерах был не заметен. Его нашел Джимми, когда с утра обходил территорию.
-Вы по двое-то в «Гамере» не оставайтесь, - сказал Джимми, - Уходит кто, надо, чтобы третий из Второго подменял. А то под самый люк труп подложат, никто и не заметит.
-Понял, - сказал Дэнни.
-Понял, - сказал Жюль.
-Поняла, - сказала Оксана.
-Не факт, что Четвертая Экспедиция, прибыв, решит все проблемы, - заметил Алекс, - баб ведь с ними не будет.
-Справимся, - сказала Оксана.
-Нам бы улететь домой, - посетовал Дэн, обнимая свою аэлиту.
-Мы на Землю не полетим, - сказала Оксана, - Мы там без намордника задохнемся, все время пьяными ходить. И еще – вампиры могут становиться невидимыми.
-И для камер? – спросил Джимми, - Просто, если их невидимость объясняется гипнозом, то на камеры гипноз не действует. А если это физическая невидимость, то в каком спектре?
-Для обычных, наверное, могут становиться невидимыми, - ответила Оксана.
-А других у нас нет. И собрать их не из чего.
-А с роботов экспедиционных снять, - предложил Жюль, - И на донжоны прицепить, чтобы весь лагерь охватывали своим широким диапазоном.
-Можете попробовать, - разрешил Джимми.
Но когда это было проделано, результат оказался нулевой. Через три дня у ограды, тоже внутри периметра, нашли новый труп. Теперь уже девушку, одну из тех, кто посещал землян под предводительством Саянары. Как она оказалась в лагере, зафиксировано не было – буквально один метр ограды оказался в тени «Гамеры», в том месте она и лежала. На ней не было даже нижнего белья. Просто белое, как тесто, холодное тело.
-Они с нами играют, - сделал вывод Джимми и погрозил кулаком в сторону города марсиан, - Чтобы мы места себе не находили, мучаясь догадками, кто из нас вампир и кто умрет следующим.
-Так девушка же не из наших? – удивился Жюль.
-Могли и на корм подбросить, - сказал Джимми.

Джимми сидел в рубке Второго. На коленях у него игриво ерзала Ксения, голая и довольная. На мониторах сразу в двух местах земляне совокуплялись с аэлитами.
-Мы превратились в пусинавтов, - сказал Командор Третьей Экспедиции, после чего взасос поцеловал свою пассию. И тогда она произнесла:
-Это лучшее средство от страха смерти. Трах побеждает страх.
Все камеры были подключены. Все могли наблюдать за всеми. А вдруг вампиром является кто-то из своих?

Штраус, Бабай и Саянара, как организаторы самовольных контактов третьей степени с землянами, сидели в изолятор, похожем на пустое, лежащее не боку яйцо. Вообще, все коридоры и помещения в городе марсиан имели предельно сглаженные углы, для более гармоничного проистекания пронизывающей все энергии. Сидели внутри этого исполинского яйца, как еще не вылупившиеся цыплята. Раз в три дня открывалось полукруглое окошко и в нем появлялись чашки с полибелкововитаминным пюре и колбы с водой.
-Мы, как замурованные тибетские монахи, - сказал Саянара.
В камере постоянно поддерживался прохладный полумрак. Потолок оброс светящейся плесенью, вентиляция осуществлялась через поры в стенах.
-Нас запросто могут бросить в мясорубку, - заметил Бабай.
-Нет, мы еще молоды. И у нас есть опыт общения с землянами, - сказал Штраус, - Можем еще понадобиться для санкционированных контактов, в качестве переговорщиков.
-Мы нужны живыми, - поделился своими соображениями Саянара, - Если бы мы предназначались для мясорубки, то сразу отправились бы в нее.
-Вот чую, нас отправят к шахтерам, добывать ресурсы в нижних пещерах, - сказал Бабай, -К тем шахтерам, которых охранял Саянара. Мы-то, со Штраусом – поисковики, охотники, собиратели, в охране не работали, порядок звездюлями не наводили…
Бабай от общения с землянами поумнел, словно набрался интеллекта от докторов наук ( а все участники Третьей Экспедиции были докторами наук в своих областях, даже простоватый на первый взгляд мужлан Семен). Теперь он мог поддерживать длительные беседы и даже почти без мата.
-Я думаю, это происки наших серых кураторов, - предположил Штраус, - Они вообще не любят, когда мы проявляем инициативу. А мы наладили с землянами дружбу на постоянной основе, стали меняться, заразились земным духом свободы от этих искателей приключений.
-Ты считаешь землян авантюристами? Из-за того, что они прилетели на Марс? Спросил Саянара.
-Наших землян, безусловно, считаю. Нужно быть авантюристом, чтобы оторваться от благополучной, обжитой Земли и оказаться, после опасного полета на примитивном корабле, на нашем неприспособленном для землян Марсе.
-Я думаю, из нас сделают вампиров и пошлют убивать наших земных друзей. Или землян из следующей экспедиции, - сказал Бабай, - Раз уж мы стали разбираться в землянах, то из нас получатся отличные охотники на землян.
Вампиры, каждый с силой двадцати человек, использовались Хозяевами, как тайная полиция. Ведь они были к тому же телепатами. А расплодившихся марсиан нужно было контролировать.  «Пионеры» для этого не годились – слишком слабы физически и энергетически. «Вожатые» слишком умные и брезгливые. А вампиры сами раньше были людьми и обладали всем спектром способностей, на Земле называемых экстрасенсорными.
-Раньше все, как у нас устроено, казалось мне единственно возможным, - сказал Бабай, - А сейчас я считаю, что в таком рабстве, как у нас, жить нельзя. К примеру, я хотел бы жить с одной бабой, а не делить ее со всеми. И она не против была бы. И дети ангельские у нее были бы от меня, а не от всей братии. Так ведь нельзя! И эти серые жирафы бесполые к тому же определяют, кому кого когда нужно трахать и в каком количестве. И нет у нас ничего личного, кроме барахла и тщательно скрываемых угрызений души, что все у нас не по-человечески.
-А ты бы хотел личную бабу иметь в полную собственность? – уточнил Саянара.
-Не в собственность, а как партнера! Чтоб семья была, как у наших людей.
-Тогда пойди и изложи это «вожатым». Они у нас всем заправляют. Может и разрешат тебе, в порядке эксперимента иметь личную бабу.
-Они меня, скорей всего, сразу в мясорубку отправят! – крикнул Бабай, - Как испорченного и чтобы своих настроений не распространял. У нас даже если кто серьезно заболел – не лечат, а тут же на убой. Знаешь, что с поисковиками бывает, которых волки сразу не загрызли насмерть? В мясорубку! На фарш! Сами-то Серые не спешат в объятия Потустороннего. Как тело одряхлеет, через компьютер себя в новое, клонированное тело, переписывают. Они практически бессмертны. А мы – какой-то скот мясокровной породы.
-Они информационно, интеллектуально бессмертны, - сказал Штраус, - А та тонкая составляющая разумного существа, которую земляне называют «душей», выдыхается при этой перезаписи. Особенно, если много тел так поменять. Вот я раньше не мог понять, что они в земных фильмах «душей» называют, а походили мы к землянам, понял, есть она у них, а у нас ее нет.
-Ты о другой «душе» говоришь, не о той, что у всех есть и которая при перезаписи выдыхается, - сказал Саянара, - ты «личность» путаешь с «душей». «Душа» вообще только на Земле может быть. Она на самом деле в глубине Земли, очень глубоко обитает, на естественном магнитном носителе. Такая и у нас есть, у марсиан, только слабенькая. У Серых ее нет. Они к ней невосприимчивы. И личности у них нет. Они – как сложные механизмы. А у наших землян «сверхдуша» есть, которая всегда при них, от рождения, независимо, на Земле они или на Марсе. Их поэтому и послали, обычные люди ни полета к Марсу, ни пребывания у нас не выдержали бы.
-А у вампиров? – спросил Бабай, - по земным фильмам, вроде нет у них души.
-У них тоже «сверхдуша», только от Хозяйской «сверхдуши» отпочковавшаяся,  - ответил Саянара.
-Голова, блин, идет кругом, - сказал Бабай.

Сознание «вожатых» и «пионеров» превосходило человеческое и тем более марсианское. Собственно, марсиане являлись, по существу, говорящими животными. Да и обычные земные люди тоже. По крайней мере, с точки зрения Серых. Это не значит, что они плохо относились к людям. Серые могли даже симпатизировать кому-то из них. Но обычную «душу» Серые воспринимали, как ненужный балласт, а «сверхдушу» считали даже опасной для себя, воспринимая ее, как земляне пожар или молнию. Хозяева являлись для них не объектом поклонения, а чем-то вроде реакторов жизни или гигантских секвой, продуцирующих необходимый для сознания «экстрасенсорный кислород». Без Хозяев Серым было невозможно существовать. Плюс мудрость Бессмертных Первородных Вселенной являлась сильнейшим мотивообразующим стимулом. Хозяева могли видеть Будущее и все возможные варианты развития событий намного лучше любых компьютеров. Так что отношения с Хозяевами были для Серых скорее симбиозом, чем какой-то подневольностью. Хотя когда-то Хозяева взяли предков Серых, и «пионеров» и «вожатых», с их планеты, так же как и марсиан, а затем трансформировали их, получив два вида разумных биороботов, которые вполне себе почти что процветали и во Вселенной чувствовали себя естественно, не представляя себе другой жизни. Вся Вселенная в достижимом для полета корабля расстоянии  и тем более в восприятии их расширенного сознания все-таки намного больше, чем одна, пусть и родная планета. Серые посещали и породивший их предков мир, но уже были там чужими. Это было, словно несопоставимость бескрайней Ойкумены и родной деревни.
Симбиотическая цивилизация Хозяев и их слуг вообще была широко распространена в космосе. В Солнечной Системе больше всего их баз располагалось на Марсе, но еще многие миллионы лет назад их устроили и на других небесных телах, включая Землю.
Хозяева знали все языки Вселенной, имели контакты почти со всеми цивилизациями и даже на Земле многие книги были написаны не самими авторами, а Хозяевами, продиктовавшими их сквозь пространство и время. Они вообще весьма интересовались происходящим на Земле. Но, исходя из непреодолимого противоречия их вечной природы и недолговечности людей, между ними часто происходило множество недоразумений, зачастую плачевных для людей, над которыми Хозяева не были властны во всей полноте, поскольку все люди опекались Бессмертными, обитавшими в энергетической форме в недрах Земли.
 Некоторым из землян, впрочем такие тайные и порой даже неосознаваемые контакты шли на пользу, способствуя их успеху во вполне земной, реальной жизни.
«Вожатые» и «пионеры» могли знать, или, вернее, загружать в свой мозг любой земной язык, но даже когда они посещали Землю, им это зачастую не требовалось, поскольку они были телепатами и думали скорее математическими символами и операциями, чем какими-то словами. Такой способ мышления был более эффективен. И это знание постепенно просачивалось в земных посланцев, которые вовсе не являлись просто землянами. Они постоянно ощущали на Марсе некое ментальное присутствие Хозяев и их серых партнеров, похожих на слуг. Это напоминало скрытое наблюдение. Но диалог не получался – обитатели Марса укрывались от землян за ментальным щитом.

В одно прекрасное утро все ранее исчезнувшие на «Терре» и все убитые неустановленным вампиром вернулись. Они стояли утром между Первым и Вторым в полной амуниции и молчали. Обнаружили их внезапно. Они просто вдруг появились на экранах. Аватары-земляне и их марсианские подруги высыпали из Второго и из «Гамеры», окружив воскресших мертвецов, еще вчера считавшихся совершенно безвозвратными потерями и, кроме улетевших, на «Терру», были закопаны в непромокаемых мешках на отдельной площадке внутри периметра. Близилась марсианская зима и грунт, сильно напоминавший вечную мерзлоту, являлся лучшим холодильником до лучших времен.
«Это замена», - произнес у всех в голове голос Гагарина, - «Никто из них не вампир»
«А из нас?» - спросил Джимми, его командные функции подразумевали, что именно он должен вести переговоры.
«И из вас тоже никто, вампиры были наши, Они умеют становиться невидимыми для камер.»
«Но это же не настоящие люди», - заметил Джимми.
«Смотря, как к ним относиться», - заявил Гагарин, - «Это точные копии. Они ничего не помнят с последнего предшокового момента. Мы вас все время пишем. Не хотим дипломатических осложнений с земной цивилизацией.»
«Вы что, играли с нами?» - возмутился, также мысленно, Алекс.
«Ну, позабавились. Чтобы вы нас получше узнали. У нас вообще назревает кризис. Вот и хотим восстановить добрососедские отношения».
«А ваш статус каков? Вы главный у Хозяев?» - поинтересовался Джимми.
«У нас нет главных, пока войны нет ни с кем. Полное равноправие. Я, скорее, наиболее заинтересованный среди проснувшихся.», - ответил Гагарин.
Возвращенные, стоявшие до этого оцепенело, словно куклы, зашевелились.
-Вот едрит твою маму! – раздался бас Семена, - только что на «Терре» задремал…И вот! Крыша едет у меня, что ли?
Остальные воскресшие просто шумно дышали и по большей части с недоумением озирались по сторонам.
-Все нормально! – зычно провозгласил Джимми на правах начальства, - Все живы, все здоровы!
И добавил:
-Проверьте связь с «Террой».
-Нет связи с «Террой».
-Так и знал, что подвох какой-нибудь будет!- в сердцах сказал Джимми.

«Они не понимают, что произошло с возвращенными»
«Вожатые» занимались своими научными делами – выводили новые виды растений, содержащих протеин для прожорливых, с их точки зрения, марсиан.
«Они плохо влияют на наше стадо»
«Хозяева играют с ними. Но  играют не далеко, за миллионы шагов, а рядом. Их игрушки уже приходили к нам и создали помехи для нашего порядка.»
«Они здесь надолго»
«Даже насовсем»
«Проблем со стадом не избежать»
В биолаборатории царили тишина и идеальная рабочая атмосфера. Земляне сказали бы, что Серые поклоняются науке. «Вожатые» были устроены сложнее, они занимались научными исследованиями и администрированием. «Пионеры» были исследователями, наблюдателями. Именно они чаще всего пилотировали катера, которые земляне называли «летающими тарелками». «Вожатые» напоминали земных ученых. Вернее, это земные ученые напоминали их, как каста, которую «вожатые» вывели на Земле в качестве себе подобных. «Пионеры» напоминали детей-вундеркиндов. Все Серые были бесполы. Этот вид уже миллионы лет размножался при помощи клонирования, перезаписывая сознание из старого, уже непригодного тела в новое. Серые инопланетяне поклонялись науке на самом деле, она давала им бессмертие. И эту веру в науку культивировали среди землян. Так что земные аватары, прилетевшие на Марс, и тоже бывшие людьми науки, не являлись для них врагами, а скорее младшими братьями, результатом многовековой программы по развитию человечества. Большинство людей были для Серых животными, но ученых они воспринимали благосклонно, как продукт удачных экспериментов на человечестве, созданном специально для этой цели ( помимо удовлетворения нужд земных Бессмертных), в качестве подопытного материала. Так что и Серые были для участников марсианских экспедиций не чужими. Что касается Хозяев, то они и затеяли эти эксперименты и долгие годы выступали в качестве закулисного руководства различными земными событиями и потрясениями, они даже принимали участие в создании самого человечества, да и предыдущих, до человеческих земных цивилизаций, тоже. Чаще всего земляне их вмешательства в свои дела воспринимали, как козни Дьявола или дела Богов. С собственной, земной точки зрения все, что делали с человечеством Хозяева, можно было воспринимать, как позитивное, что-то, как деструктивное, ну а некоторые их происки нельзя было расценивать иначе, как откровенное зло. Но в конечном итоге все способствовало прогрессу и улучшению земной жизни. Так что и Хозяева для землян, прилетевших на Марс, были не посторонней инфернальной силой, а весьма заинтересованными старыми знакомыми, кем-то вроде создателей. Кем-то запредельно превосходящим, но вовсе не равнодушным.

-Ничего не могу вспомнить с того момента, как мы перешли на «Терру», - сказал Сайго, - Мгновенное помрачение сознания – и мы уже на Марсе.
-Уже на Марсе, но не вы, - сказал Джимми, - А ваши точные копии. А что там, на «Терре», мы не знаем. Нет связи. И у Земли с «Террой» связи нет. Про вас мы уже доложили. Точнее, про ваши копии.
-Нас клонировали? – спросил Сайго.
-Нет. Вас просто записали и заново собрали из атомов, - ответил Джимми, - Хозяева с нами поиграли. Мы думаем, там, на «Терре», Муса ожил и убил вас всех. Герхард тоже под подозрением. Слито все топливо, чтобы мы не смогли улететь. Теперь мы здесь заперты. Нам не уйти с Марса, кроме, как на «Гамере». Но на ней до Земли можно только вдвоем дотянуть. А Четвертая Экспедиция прибудет только через три земных месяца. А пока что мы будем за вами наблюдать. А вдруг вы не совсем точные копии.
-Приставите к каждому скопированному по нескопированному? – поинтересовался Герхард.
-Нет, - сказал Джимми, - просто будем присматривать, чтобы вы чего-нибудь не устроили. И оружие вам не дадим.
К этому времени с патронами был уже полный порядок. Только воевать стало не с кем. Кризис, напоминавший фильм ужасов, благополучно разрешился. И все-таки вахтовые ходили с оружием. Никто из вернувшихся в их число не входил, ввиду неизвестности того, что они из себя представляют. Дубликаты, как предложил их называть Жюль, занимались исследованиями. Особенно пригодился в этих исследованиях бывший пустынный патрульный Чапаев. Исследования за периметром возобновились. Но больший упор сделали на исследования с помощью самостоятельной и дистанционно управляемой техники. Участники Третьей Марсианской Экспедиции считали дни до прибытия Четвертой.

Герхарду снился сон.
…Он шел ночью вдоль какого-то высокого забора, похожего на частокол. Вернее даже, не шел, а плыл, едва касаясь сырой травы босыми ногами. Что-то удерживало его в воздухе, словно рыбу в воде. Вокруг росли кусты и деревья. В небе, подсвеченном янтарного цвета тучами, висела полная луна, похожая на скалящийся череп.
Он вышел на деревенский перекресток, образованный двумя хорошо утоптанными улочками, проложенными между покосившимися, крытыми соломой, хатами. Его путь лежал дальше – туда, где напротив корчмы какие-то сельские бандиты обступили девушку, не давая ей пройти.
Его влекла жажда крови. Бандюки вкусно пахли. Одинокая девка глухой лунной ночью сильно их распалила. Они собирались  затащить ее за ближайший плетень и там впятером изнасиловать. Их жертва отчаянно вырывалась, пыталась кричать, но ей зажимали рот.
Пятеро парней не слишком много для одного вампира, хотя обычно он выбирал жертвы, следующие по своим делам в одиночестве. Девка пахла страхом и тоже уже возбудилась перед неизбежным изнасилованием. Он напал, не раздумывая, разбросав всех пятерых так, что у них только искры из глаз полетели. Схватил трепещущую и радующуюся избавлению от насилия добычу, запах крови которой опьянял его, избавителя, и взмыл с ней вверх – туда, где царила мертвая луна, высоко над землей. И, укрывшись в тени мрачных туч, припал к нежной шее, разорвал яремную вену и стал пить чудесную, словно нектар, сладкую кровь спасенной им жертвы…

А Саянара, Бабай и Штраус продолжали сидеть внутри своего яйца, словно цыплята, которых никак не торопится высидеть огромная наседка.
Все марсиане были обязаны отдавать часть своей крови вампирам и Хозяевам. Вот и к изолированным нарушителям пришел вампир за своим пайком.
Сначала в идеально гладкой стене появилась рябь, похожая на рябь на воле, разбегающаяся кругами. Затем в ее центре образовалось круглое, постепенно расширяющееся отверстие. Когда оно стало достаточно широким, в него пролез вампир. И отверстие тут же затянулось, вернув стене камеры ее гладкость. Он был бы похож на человека, если бы не серая кожа, острые волчьи уши, лысая голова с увеличенным хищным носом и два длинных клыка, торчавших из-под синей верхней губы. Одет он был в блестящий серый комбенизон и в целом напоминал ожившую статую гаргульи.
Изолированные нарушители привычно закатали рукава своих ХБ. Молча вампир подошел к Саянаре и принялся пить кровь, прокусив вену на локтевом сгибе. Раны у марсиан зарастали очень быстро и эту вену можно было использовать для дойки много раз подряд. Капли крови, попадающие на пол, впитывались его вогнутым светло желтым покрытием без следа, как и моча, с которой у марсиан выводились все отходы жизнедеятельности. Выпив крови Саянары, вампир безмолвно отстранился от него и подошел к Штраусу, повторив всю процедуру.
-Мы – дойный мясокровный скот, - сказал Саянара. Вампир, не отрываясь от вены Штрауса, зашипел на него. Вампиры не любили, когда еда разговаривала.
От Штрауса кровосос перешел к Бабаю и сделал все тоже самое – как пчела, перелетающая с цветка на цветок.

В ангаре, одна стена которого была образована воротами, представляющими из себя мембрану, обтекавшую проходящие сквозь нее катера и корабли, готовили одну из «летающих тарелок» для посещения потерянной для землян «Терры». Ворота выходили внутрь глубокого кратера, а сам ангар располагался в пещере, расположенной под его стеной. Как и большинство пещер на Марсе, она была вулканической. Каверны и туннели часто использовались для размещения поселений и служб различного назначения. Атмосфера Марса почти не защищала его поверхность от метеоритов, прилетавших из пояса астероидов.
На «Терре» находились ставший вампиром Герхард и два досуха выдоенных им трупа. При обращении в вампира человек сперва впадал в похожее на смерть оцепенение, в течении которого происходила глубокая перестройка всех органов и метаболизма, а также регенерация ран и внутренних повреждений, хронических болезней и рубцов. Герхарду дали выпить живую кровь Хозяина и это изменило его судьбу. Вместо карьеры исследователя космоса ему теперь предстояло служить Хозяину в качестве верного бессмертного пса того, кто специально для этого вышел на поверхность Марса, покинув уютный кокон.
Там же было и мертвое тело Мусы.
Лететь собирались четверо «пионеров», два опытных старых вампира для убеждения перерожденного Герхарда, который мог и не захотеть покинуть привычную уютную «Терру», превращенную им в свое логово, один марсианин на обед и один «вожатый» для общего руководства.
Герхарду предстояло влиться в стаю марсианских вампиров, следивших за порядком среди марсиан. Трупы тоже нужно было забрать, чтобы не смущать непривычных землян несоответствием, убийственным для их логики: наличием одних и тех же субъектов в живом и мертвом виде.

Марсиане называли вампиров «детьми». «Дети» жили в марсианском городе в отдельной пещере, рядом с пещерой Хозяев. Большинство Первородных спали, но те, что проснулись, наевшись марсианской крови (к ним водили Общественниц) обсуждали судьбу землян. Что с ними делать? С одной стороны, легче легкого истребить всех, кто прилетел на Марс. С другой стороны, скоро еще прилетят и будут прилетать и прилетать. Стоит ли затевать войну? Даже простое истребление экспедиций на подлете к Марсу может сильно испортить отношения с другими цивилизациями, представленными в Солнечной Системе. С теми же Лошадьми, которые станут эти экспедиции охранять, раз уж они допустили землян на свою Луну и позволили построить там земные базы. Арахниды возмутятся принципиально – их политика известна: наплодить землян, как можно больше и заселить ими все, что мало-мальски пригодно в Солнечной Системе. Драконы земных людей вовсе не любят, хотя они сами с Земли, но уверены, что их стадо – люди – принадлежит только им и все земные дела находятся в их компетенции. Они вообще способны привезти земную экспедицию на собственном корабле, чтобы лишний раз это подтвердить. А если не воевать, а позволить земное освоение Марса, то как быть с марсианами, которые с землянами очень активно друг другом интересуются? Марсиане захотят освободиться, чтобы иметь жизнь, такую же, как у новых колонизаторов Марса. Жить вместе с ними они не смогут – слишком велико их физиологическое отличие от землян, но пока до марсиан это дойдет…Сейчас они идеально встроены в марсианскую цивилизацию, а слейся они с землянами – и сразу начнутся между ними конфликты. Да и как быть им самим и их вампирам без марсианской крови? Покупать ее у освобожденных марсиан? Земляне этого не позволят. А марсиане специально так перестроены, чтобы у них было стабильное избыточное кровеобразование. Их если не доить, они болеть станут. И что станут делать с их избыточной кровью земляне? В лучшем случае начнут практиковать кровепускание. Им-то марсианская кровь даже для переливания не подходит. Нужно все это сообщить землянам, чтобы они поддерживали дистанцию между собой и марсианами, а не зазывали их к себе. Самки эти у них живут – ну это ладно – пока с Земли их собственные женщины не прилетят. А самец, которого тоже землянам вернули, вместе со всеми остальными – это явно сгоряча было сделано. А потом между самками разных видов обязательно начнутся конфликты. И из-за земных самцов, и из-за образа жизни марсианского стада. Начнут требовать эмансипации, равных прав для марсианских самок и сразу же их ненавидеть за их физическое превосходство вследствии генетически улучшенной природы. Хорошо еще, если земная продукция лошадей прилетит, а не натуральные самки гомосапиенсов с бессмертными демонами внутри. Им ведь не объяснить, что марсианки – это генетически улучшенная порода животных и собственность Хозяев, необходимая для нормального существования марсианской цивилизации. Вот Лошади когда на Луне земных нацистов пригрели, тоже всех их детей клонированных улучшили, сделав из них полубогов асгардского пантеона и это уже не гомосапиенсы. Так что все это надо землянам объяснять и хорошо бы это Лошади на Луне сделали, они там ведь не допускают контактов землян со своими валькириями. А землянам нужно будет на Марсе особые зоны выделить, да еще и с месторождениями. А если они строить начнут, как на Земле, надолго ли этих месторождений хватит? А чтобы надолго хватило, придется им более экономные технологии передать, но это значит взять на себя прямую ответственность за земной прогресс, а официально им Лошади занимаются, у них весь земной прогресс распланирован, вот они и могут начать возражать против нашего вмешательства в дела воспитываемой ими земной цивилизации. Так что пусть они сами эти экономные технологии землянам и предают, а то у тех, чуть что, сразу наполовину из стали строить. Ладно бы хоть только нефть и газ добывали.

Герхард вырос в вундерюгенде.
Так воспитанники специального интерната называли свою альма-матер, похожую на круглогодичный скаутский лагерь. Основное обучение происходило при помощи сложных компьютерных игр, в которые были заложены учебные программы, так что пройти игру до конца можно было, только попутно освоив соответствующий курс по физике, химии или астрономии. Последний, например, включал в себя на разных уровнях полеты и высадку на все основные крупные и мелкие небесные тела Солнечной Системы. А химия изучалась в игре про алхимика. И такое обучение напоминало скорее спорт, чем развлечение. А в практической части были занятия на природе, в лабораториях и мастерских. Вундерюгенд готовил будущие кадры для разных спецслужб, поэтому в играх содержалось много стрельбы, интриг и головоломок из трудно решаемых задач. Герхард, будучи выпускником такой специальной школы, не являлся ни азартным, ни общительным типом. Зато его мозг работал, как сложный компьютер. Этот режим работы центральной нервной системы, формирующийся в результате такого обучения, инструкторы и воспитатели вундерюгенда называли «Шерлок Холмс».
Во время одного из выходов на природу, юный Герхард столкнулся с двойником другого воспитанника. Сам оригинал крепко спал в палатке – Герхард вышел из нее только что по малой нужде и был твердо уверен в том, что тот спит. Двойник Олафа имел несколько странный, мрачноватый вид и, стоя у реки, любовался ночным небом, полным ярких звезд.
Уже теперь, на Марсе, Герхард понял, что это был один из Хозяев, точнее, его материализовавшееся астральное тело.
Он тогда даже поговорил с псевдо-Олафом. Об игре, в которой никак не мог перейти с одного уровня на другой. Псевдо-Олаф, казалось, знал все то же, что и Олаф настоящий, только гораздо лучше. И дал юному Герхарду несколько дельных советов. Видимо, уже тогда Хозяева знали, что Герхард, когда вырастет, полетит на Марс и постарались убрать с дороги, приведшей его в экипаж «Терры», все препятствия, которые могли оставить Герхарда на Земле.
«Возможно, мне и потом не раз встречались Хозяева в облике знакомых мне людей», - думал Герхард, лежа в уютной каюте спального отсека Второго рядом с теплой и упругой Оксаной.

-Марсиане заразили нас опасной болезнью – возбудифилисом, - сказал Алекс.
-Если только психическим, - ответил Сайго, потом подумал немного и продолжил, - Ведь эти бактерии у них разных видов – одни в легких живут, другие в желудочно-кишечном тракте, третьи в печени, четвертые в крови плавают, пятые в мышцах. Они говорили, что им делали много глубоких уколов. Весь их организм вдобавок переделан генетически. Заметил, что все марсианки высокого роста, вровень с мужиками? К тому же у них нарочно поддерживаются все наши земные параметры на силу и выносливость, при плановом деторождении не допускаются мутации. В процессе роста организм не перестраивается под марсианские условия, а то все марсиане были бы, как Чуви, да вдобавок слабые, под влиянием марсианской гравитации.
-Да Чуви – сильные, как медведи!
-Вот-вот. И у них ослабления из-за низкой гравитации не допускают. Мы мысленно общаемся с Хозяевами и они объясняют это так: «Марсиане думают, что они на Земле. И не слабеют.» Хозяева видят сразу и Прошлое и Будущее – весь Континуум Времени событий и действуют в соответствии с желаемым развитием событий, они конструируют этот Континуум. Они ведь в Путешествиях способны материализоваться в любом времени и вносят изменения в Крестовые Походы, Конкисту, даже в Великую Французскую Революцию и охраняют эти изменения, не давая событиям сместиться в другое русло. Они мне подтвердили, что нацисты раньше всех вступили в контакт с Драконами и с ними. И сейчас на Луне действительно есть база детей нацистов под эгидой Лошадей. И в Антарктиде тоже. Еще наши Хозяева, я решил называть их Носфератусы, вырастили СССР, а потом вступили с ним в контакт. А вот Гитлеровскую Германию вырастили Драконы и Лошади. Вообще, у нашей земной цивилизации много опекунов получается. Вот исламские страны Пауки опекают, англоязычный мир – Лошади, Новый Свет – Драконы, а сейчас Северную Америку – еще и те же Лошади. Из-за них мы раньше столько и воевали, из-за их политических дел и прогрессорских конфликтов. Так что наша марсианская экспедиция – тоже результат их влияний на наше развитие. Вот сейчас, кажется, статус марсиан в подвешенном состоянии, вроде они и не земляне уже, а все-таки люди. Земле они уже не нужны, а вот для освоения Марса – очень даже могут пригодиться.
-Вот бы их из этого рабства освободить!
-Хозяева не позволят. Марсиане их собственность.

Круглый катер завис рядом с «Террой». Из него на земной корабль переместились двое «пионеров», «вожатый», марсианин-обед и оба вампира.
Спавший в своей каюте Герхард мгновенно открыл глаза. Он испытывал страх, голод и ощущение великих перемен в своей жизни. Сильнее всего был голод. Вообще всегда легче договориться с сытым вампиром. Голодные вампиры непредсказуемы. А вкусный обед с перспективой бесконечного количества таких же обедов в будущем делает вампира покладистым.
Пока «пионеры» упаковывали мертвые тела землян, которые Герхард разложил по их каютам, похожие на одноместные купе спального вагона, поливая их мгновенно твердеющей пленкой из распылителя так, что ни капли не попало на стены и мебель, а «вожатый» копировал в рубке весь архив экспедиции, вампиры и марсианин, которым оказался Василий Теркин, не попавший под репрессии контактерам из-за того, что ходил к землянам всего один лишь только раз, подобрались к Герхарду.
«Вот обед», - мысленно сказал один из вампиров, подталкивая Василия вперед, - «Только всю кровь не пей. Обеды у нас многоразовые».
«Что со мной будет?» - спросил Герхард.
Он уже изрядно посерел, нос и уши у него заострились, на пальцах выросли когти, но сходство с прежним Герхардом, Герхардом-человеком еще сохранялось.
«А то же, что и с нами. Чуть модифицируют, чтобы мог дышать марсианским воздухом и не боялся холода и радиации – и ты один из нас».
Василий протянул по локоть закатанную правую руку Герхарду и тот, взяв ее обоими лапами, осторожно надкусил вену, сразу присосавшись к ней, как младенец к бутылочке с соской.
«А каково быть таким, как вы?» - спросил он, насытившись и отпустив руку кормящего марсианина.
«Много видим картин в голове. Телевизор не нужен», - ответили ему оба вампира хором.
«Ну тогда ладно», - согласился Герхард.
После чего спокойно проследовал за своими новыми братьями на катер, исчезнув внутри «Терры» и появившись внутри посудины инопланетян. Теперь он был всем доволен, сыт и уверен в завтрашнем дне. А до этого его три недели мучили мрачные раздумья по поводу своей дальнейшей судьбы. И более всего его беспокоила вероятность мучительной голодной смерти. Он надеялся, что от голода вампиры впадают в спячку, словно мухи от зимнего холода, если бы мухи могли спать зимой, как медведи. Но проверять это ему очень не хотелось.

На планете Дождь праздновали День Девятой Матери. Жители планеты Дождь были похожи на тот сказочный земной персонаж, под которым подразумевается черт. То есть, с копытами, хвостом с кисточкой, свиным рылом, серой шерстью, заостренными ушами и рожками. И в этот праздничный день Гагарин посетил одно из семейств, в котором было семеро чертенят. То есть, было бы восемь, но один утонул в пруду, охотясь на лягушек и прыгая при этом с одного гигантского листа водоплавающей кувшинки, тоже питавшейся лягушками, на другой. Вот под видом этого утонувшего чертененка Гагарин и заявился. А в той семье никто не знал, что чертененок утонул ранним утром и все считали, что тот, кто пришел к ним с мешком лягушек – это и есть их родной братик.
Девятая Мать очень гордилась своим многочисленным потомством и заплетала им длинные хвосты в коротенькие косички с ленточками по случаю праздника. Шум и гам в избе стояли, что твой дым коромыслом. Все семеро чертенят радовались лягушкам, которые принес старший братик. Девятая Мать запекла лягушек и парочку послала отцу детей, который жил отдельно в маленькой избушке, стоявшей в стороне, вместе с избушками других отцов. Послали с лягушками какую-то мелкую мелюзгу. А все остальные стали водить хоровод вокруг куста розочертополоха, украшенного звенящими на ветру колокольчиками, похрюкивая и повизгивая от радости. И Гагарин вместе со всеми хрюкал и визжал. Потом каждому между рожек, а точнее, за сами рожки, привязали по раскрашенному рыбьему пузырю, похожему на воздушный шарик. А в небе над деревней, под низко висящими тучами, сеявшими мелкую морось, устроили фейерверк, похожий на северное сияние.
Корабли планеты Дождь вовсю бороздили просторы Галактики, но здесь, в деревне, была глухомань. И старший чертененок, отлично учившийся в деревенской школе, особенно по парафизике и параматематике, завтра должен был уехать в город, учиться дальше, в Космическом Приюте, из которого поступали лучшие из лучших, в Космический Университет, где готовили пилотов и ученых, занимающихся космосом. Вот туда и собирался направится Гагарин под видом местного жителя, чтобы освежить знания и хлебнуть полной приключений и веселья молодости, по мере необходимости меняясь местами с другими Хозяевами, чтобы изображаемый им чертяка никуда не пропадал.
Но все это должно было начаться завтра, а сегодня, опившись грибного лимонада, ему предстояло соблазнить одну чертенячку, с которой долго и с самого детства, дружил утонувший утром в пруду чертененок. И в кутах волчьей рябины, под пристальным взглядом тысяч глаз-ягод, овладеть ее невинностью, став, наконец, половоправным самцом, а то в Космическом Приюте, где будут одни только чертенята мужского пола, засмеют. У жителей планеты Дождь девственность была так заметна, что горела розовым пятном на лбу. При первом же совокуплении, под действием ферментов чертячьего влагалища, всасывавшихся чертячьим членом, это пятно исчезало. То же происходило и у чертенячек, и после этого они могли уже искать себе мужа и рожать чертенят.
Космонавты с планеты Дождь часто посещали Землю, потому что считали мясо земных существ очень вкусным, а особенно ценили человечину и человеческие мозги. И блюда из земного мяса на планете Дождь подавали в лучших ресторанах. Опекуны земной цивилизации охотились при этом на чертяк, как на браконьеров.

-Наши человекообразные обезьяны – самые человекообразные обезьяны в мире, - сказал Жюль.
Оксана благосклонно засмеялась.
Она сидела в кресле пилота «Гамеры» совершенно голая, со своими длинными ногами и упругой грудью. Эту грудь поглаживал Жюль, на котором из одежды были только космические подштанники.
-Ну почему ты не хочешь на Землю? – спросил Жюль, - Мы бы уговорили ЦУП, в исследовательских целях привезти тебя в качестве образца…
-А кем я буду на Земле? Проституткой?
-Ну зачем же тебе быть на Земле проституткой? На Земле и без тебя проституток хватает. Тебя будут изучать.
И Жюль взасос поцеловал Оксану, а она обвила его шею руками.
-Нет, я хочу быть проституткой, - сказала Оксана по окончании поцелуя, - Все марсианки хотят быть проститутками.
И, сказав это, она запустила руку в космические подштанники, нашла в них член и стала его тискать своими ловкими пальцами.
-И потом, как мы будем лететь до Земли? Ведь в невесомости все мужчины становятся импотентами. Вы ведь, пока летите, даже онанировать не можете. И что я буду делать все время полета до Земли со своею женской харизмой? Мастурбировать голой у всех на виду?
-Что-нибудь придумаем, - пообещал Жюль, крайне довольный тем, что на Марсе нет невесомости и связанной с ней импотенции.
Он снял свои космические подштанники и обнаружил могучую эрекцию. Оксана ловко и ласково поглаживала его яйца, а член Жюля дрожал от этого мелкой сладкой дрожью. Он взял Оксану за ляжки и задрал ее колени высоко к потолку, раздвинул их и плотно, по самые яйца, вошел в горячую марсианскую плоть, весь превратившись в лихорадочный отбойный молоток, стоящий в молитвенной позе.
-Я на Земле и не мечтал о таком контакте с марсианами, - прохрипел Жюль, кончив.
-А я весь подростковый период мечтала, что с Земли прилетит большой космический корабль, полный отважных космонавтов, которые меня трахнут, - сказала Оксана.
-Моя прекрасная аэлита, - пробормотал Жюль, переводя дыхание и садась в другое кресло, а заодно натягивая обратно свое белье.
-Ну почему ты опять одеваешься? – спросила Оксана.
-За нами наверняка кто-нибудь наблюдает, - сказал Жюль, - А значит, я должен быть одет по форме.
И он кивнул в сторону монитора, на котором стоя совокуплялись Семен и Олеся. Семен подштанники не снимал, а только приспустил их спереди.
-А что говорит по поводу этих трансляций ваш ЦУП? – спросила Оксана, - Там ведь тоже все видят.
-Ничего не говорят. Записывают, наверное и в Интернете выкладывают все наши контакты с марсианками. Очень должно способствовать популяризации полетов на Марс.
-Так меня теперь вся Земля знает? – удивилась Оксана.
-Можешь не сомневаться, - подтвердил Жюль, - И знает, и мечтает прилететь сюда, чтобы поиметь всех марсианок, начиная с тебя.

С утра Василий Теркин проснулся в казарме патрульно-пустынного отряда. Сегодня смены не было, сегодня был выходной.
Еще сегодня был день кормления. Чтобы производить много крови, нужно было все-таки питаться. Человечьи котлетки и пюре из овощей.
Теркин встал с койки, бессмертной железной советской казарменной койки, сходил в ванную, где принял душ и почистил зубы. А после этого направился в столовую, маленькую по земным нормам, но всегда плотно забитую кормящимися. День кормления всегда был праздничным. А на следующий день наступал день донора. Все раз в неделю, только секс хоть три раза в день. Коридоры марсианского города ничем примечательным, кроме ухоженного светящегося лишайника, тянущегося по потолку ровной полосой, не отличались. Плавленый светлый камень, скругленные углы, округлые проемы блоков казарменного типа и бордельных пещер, в которых общественницы отдавались марсианам в тесных кабинках с претензией на уют, выражающий их индивидуальность, украшенных гирляндами банок с светлячками, песчаными кораллами и экибаной. Дверей в городе, вернее, в марсианской его части, не было вовсе – только занавеси на входе из бахромы нитей, сплетенных из волокон мха.
В столовой ели, вернее, закусывали. Марсианский организм не знал ни похмелья, ни стадий алкоголизма. Алкоголь заливался в него, как топливо.
Получив свои котлетки и пюре, Теркин подсел к компании охраны. Компания пила свое излюбленное пойло, «Лось».
Обсуждали мрачную судьбу Саянары. Саянара пользовался всеобщим уважением и авторитетом.
Теркин выпил и закусил.
-А надо бы предложить Хозяевам, чтобы медали давали за отличную работу.
-Чтобы обмывать, как земляне?
-Ну. И чтобы бабы больше уважали.
 Теркин оглядел полусферический свод столовой, в который раз вспомнив странные земные порядки с вездесущими объективами. В марсианском городе не было камер наблюдения. Хозяева вообще знали, что в нем делает каждый таракан, а вампиры и «вожатые» через чипы, вмонтированные в череп каждого марсианина, прошедшего своевременную модернизацию, подключались к глазам любого, имеющего такой чип, телепатически и могли контролировать все, чем занималось их стадо.
-А что земляне? Они люди свободные, даже герои. На таком корыте сюда прилететь добровольно…И никто ими не помыкает, кровь у них не пьет.
-Их дальше много будет. Город свой построят, баб, детишек заведут. Нам бы у них лучше было, чем здесь.
Теркин вспомнил, как он рос в питомнике вместе с другими детьми, общими детьми всех марсиан. Драки, совокупления в групповухах, когда по восемь мальчиков трахали одну девочку, драки из-за статуса и из-за того, кто кого трахает и кто трахается первым в детских групповухах, из-за игрушек, дразнилки и издевательства на тормозами…Все эти неприятности кончились после модернизации, когда его и его одногодков, почти всех парней и немногих девчонок, сделали наполовину кибернетизированными формами жизни и каждого определили к куратору-«вожатому».
-Молчи уж, пока самого к Саянаре не отправили. Будешь в изоляторе Бабаю свои предложения и соображения выкладывать.
-А что, он дело говорит. Мы бы землянам сильно помочь могли бы. А они нам. Мы хоть и на Марсе родились, а все же люди и на Землю все время смотрим.
-Саянара сейчас отдыхает, с Бабаем и Штраусом. Им работать не нужно.
-Им и трахаться не нужно, и гулять не нужно.
-Пить им не нужно.
-Ну, еще по одной?
-А тебя, Теркин, не закрывали?
-А я всего один раз к землянам ходил, и то меня куратор отправил, - сказал Теркин, - А насчет медалей, это хорошо, это правильно.
Он допил стакан с «Лосем», поднялся со скамьи и вышел из столовой. И сразу пошел к Галине – высокой брюнетке с большими сиськами, похожей на молодую карпатскую ведьму. А может, на панночку из фильма «Вий».
У Галины он провел два часа по внутреннему психохронометру, встроенному каждому марсианину вместе с системой навигации, работающей на отражении от границы с антимиром. Затем, по вызову своего серого куратора, пришедшему в телепатической форме, явился к пещере «вожатых». У пещеры не было занавешенного проема, как во всех марсианских помещениях, а имелась перепончатая диафрагма, открыть которую могли только Серые.
У этой диафрагмы его встретил куратор и велел навестить землян.
И Теркин пошел собираться в гости. Первым делом он сходил к химикам и выменял на собранные на прошлом дежурстве кораллы побольше убойного марсианского зелья. Ему достались все тот же «Лось» и «Картер». Потом он взял на складе патронов для защиты от волков.
Путь к земному лагерю неблизкий, достичь его получится только к вечеру. Идти обратно придется ночью и пьяным, но по дороге он протрезвеет. Марсиане могли при желании не спать по трое суток, так что к завтрашнему дежурству, сдав кровь и перехватив пару-тройку часиков сна, он будет, как огурчик. Хороший пупырчатый  зеленый огурчик из банки с рассолом.
В коридоре Теркин встретил двух вампиров. Один из них облизнулся, чувствуя сытый запах, исходящий от Василия. Запах поевшего и удовлетворенного здорового самца.
«Мы следим за тобой», - сообщили вампиры.
Вернувшись в казарму, Теркин облачился в пустынный комбез, зарядил автомат и пошел к землянам.
Он миновал окраину города и добрался до завалов костей. Шел он быстро, почти летел. Выйдя в каньон, огляделся. Волков сегодня не было. Спустившись к бурному потоку, перешел его вброд. Красное небо почти целиком закрывали желтые тучи. Ветер нес песчаную крупу. Теркин вышел на равнину и взял плотный темп. Не прошло и часа, как он, взбивая пыль, клубящуюся следом за ним, словно дымный след ракеты, подошел к воротам лагеря землян.
Его заметили и закричали:
-Привет!
Он махнул рукой. Ворота, запищав автоматическим замком, открылись. Тусклое солнце клонилось к оранжевому в предзакатный час горизонту. Иногда казалось, что весь Марс засыпан золотым песком, но сегодня марсианские холмы были апельсинового цвета. Там, в проплешинах бурой и фиолетовой растительности, прятались алые кораллы, из которых делали маленькие фигурки, украшающие полки в каморках общественниц.
Достав из рюкзака полуторалитровую бутыль, Теркин поднял ее высоко над головой.
-Веселы будем, и Марс освоим! – бодро прокричал Семен, - Яблони цвести будут, девки станут ходить в коротких юбках, радуя глаз!
Теркин представил себе, как он трахает Галину под яблоней, задрав на ней короткую юбку и заорал в ответ:
-А то! Из яблок гнать будем, еп-тить!

В день донора охрана отказалась давать вампирам свою кровь. Ощетинившись стволами, охранники не дали себя арестовать. В считанные минуты вся охрана, в том числе и отдыхавшие, были вооружены до зубов и выдвинули требования. В течении часа к ним присоединились и патрульные. Никакой сдачи крови для охранников и патрульных. Выпуск арестованных Саянары, Бабая и Штрауса. Никакого принудительного секса для постоянных подруг, не желающих трахаться со всеми подряд. Питание два раза в неделю. Медали за отсутствие замечаний в течении года работы. Свободный доступ к землянам.
Хозяевами все требования были удовлетворены.

                Юджин Дайгон               Эффект Носфератуса.
-Вы лучше совсем не пользуйтесь нашей терминологией и не рассуждайте при нас ни о наших Зеркалах, ни о наших Тенях. А то мы объясняем Белым, русским и немцам на понятных им примерах и эквивалентах, а когда вы это переводите на свои аналогии, то у вас выходит, что конь похож на кролика, потому что оба они похожи на осла.
-А они не похожи ?
-Они – полная противоположность. А осел вообще мутант.
Третья марсианская экспедиция в составе девяти человек, доставленная четырьмя силовыми блоками «Сатурн-Энергия» в корабле «Терра», представлявшем из себя гибрид сдвоенной «Скайлэб» с лунным «Аполло», за девять месяцев полета успела основательно перетереть всю свою поднаготную. Впрочем, положенный фунт перца они съели еще в процессе двухлетней сборки «Терры», состоявшей из шести запусков «Сатурн-Энергии» и многочисленных ежемесячных «Прогрессов» с ускорителями, «маршруток» от четырех разных производителей и разномастных посылок в мелкоавтоматическом режиме. Благо, орбитальный блок с четырьмя этажами площадью под сто сорок квадратных метров и такая же по объему «цистерна» основного корпуса марсианской базы – под восемьдесят, с еще двумя этажами и двумя «Джеминай», в которых тоже можно было уединиться , чтобы никого не видеть, позволяли не сталкиваться нос к носу без особого на то желания. Основному корпусу предстояло самостоятельно сесть рядом с доставленным первой марсианской экспедицией (Первым), при том же внешнем объеме, одноэтажном по герметичности и со вторым, негерметичным грузовым этажом трюмного отсека, являвшимся на самом деле, не считая набитой аппаратурой и гнездами-катапультами «Джеминай» надстройки, вторым сверху. Третья экспедиция улетать обратно, как первая и вторая, не собиралась, а оставалась ждать четвертую. Оба планетарных корпуса могли после посадки еще однократно взлететь при установке пиропатронов, но только для выхода на орбиту, для смены базирования и то, для посадки их необходимо было дозаправлять максимально в космосе. Третья экспедиция доставляла надувную герметичную «шайбу» этажа под сорок квадратных метров для Первого, чтобы сделать жилым трюм, заменив лестницу на первый этаж трапом на второй, по которому раньше из трюма выезжали разведовательные и грузовые роботы, а также беспилотный разномастняк геолого-планетологического предназначения, способный как к полету, так и к передвижению по поверхности. Для всей машинерии нужно было вырыть и оборудовать ангар с воротами-ширмой на случай урагана, самими проектировщиками обозванный «Блиндаж Кинг-Конга». Ну и еще пару «бочек» для заполнения грузовых отсеков доставленного второй марсианской экспедиции, прилетевшей на  том же орбитальном блоке «Терра», взлетно-посадочного модуля «Гамера», который совершил «на подрыве» за четыреста суток пять взлетов и посадок и способного дотянуть с полной заправкой и до Земли, хотя и по очень долгой траектории, практически «кометно-параболическим» способом. Площадь гранено-цилиндрических трюмов «Гамеры» не вычислялась, только кубатура, около пятидесяти, зато располагались они в районе третьего этажа, то есть под ними был только четвертый, и хотя с двадцатиметровой по площади рубкой первого этажа они не сообщались, зато надежно закрывались бронированными люками, не открывающимися изнутри, а между транспортировкой «Гамерой каких-либо металлических пассажиров, грузов и образцов породы их можно было использовать в качестве изолятора, при возникновении такой необходимости. «Джеминай» с самой первой экспедиции, заключавшейся в высадке в Первом и месячном освоении окрестностей базового лагеря, использовались для перевозок между Первым, «Террой» (доставившей и первую марсианскую экспедицию) и «Гамерой». После первой экспедиции на орбите остались два пустых силовых блока. Во время второй их и четыре новых, баки «Гамеры», Первого и всех голодных роботов, включая ездовых закачали топливом уже марсианского производства. Топливо производилось самоходным самогонным аппаратом из подножного корма, а доставлялось «Джеминай» в автоматическом режиме. Четвертая экспедиция должна была доставить на пассажирском орбитальном «Ковчеге» двадцать восемь колонистов, спавших в четыре смены по шесть часов в двадцати восьми индивидуальных пулмановских пеналах, занимая весь третий этаж, на орбитальных «Ковчеге» и «Терре» считавшийся бы четвертым из-за того, что рубка у них располагалась в двадцатиметровой по площади «надстройке» к которой сверху-впереди у «Ковчега» была присобачена еще одна взлетно-посадочная единица – «Дочь», почти не отличавшаяся от «Гамеры». Колонистам предстояло построить из произведенных самостоятельно материалов при помощи ими же собранной строительной техники целый марсианский поселок, причем все тяжелые каркасы, рамы и опоры этой техники они должны были сами отлить и наштамповать из добытого роботами марсианского сырья. Обратным рейсом «Ковчега» и должны были вернуться на Землю участники третьей марсианской экспедиции, оставив «Терру» в качестве орбитальной базы. А вообще грузопассажирское сообщение «Ковчега» с прицепом (копией Первого) собирались сделать регулярным.
Пилот модуля Дэнни Гомес и геолог-планетолог Муса Холиберд безусловно не могли причислить себя к белым людям, что нисколько не напрягало бортинженера модуля Жюля Бордена, с подачи бортинженера «Терры», носившего гордое имя Дэн Ляу Шэш, получившего псевдоним Сен Жюль, а планетологом Герхардом Лагером называвшимся не иначе, как Метр Бордель. В свою очередь Бордэн обращался к нему исключительно «Герр Геррхаррд», и только при командоре экспедиции, астробиологе Джимми Квоне, упоминал его, как «Гера Лагера». Пилот «Терры» Семен Могилев, геолог-планетолог Алекс Шульц и психофизиолог Сайго Итокава, отличавшиеся истинно нордической флегматичностью клички игнорировали, если те не использовались в качестве позывных и меток – на планах и непосредственно на местности, нанесенных флюоресцентным маркером, фонящим с определенной радиочистотой. А поскольку всего участников экспедиции было девять, то идеально в качестве меток и позывных подходили числа. У каждого участника первой и последующих экспедиций выходило собственное число – то, каким по счету землянин ступил на поверхность Марса.
-…И тогда муж говорит, хочу, мол, винтажного секса от Тайры Бэнкс! А жена ему: «Да где ж я тебе в три часа ночи в Че****инске негритянку найду!
Мусса политкорректно покосился на Семена, но молча, исключительно молча, как умеют только в Бронксе.
-Шо тоби треба, клята животина? – жизнерадостно поинтересовался Семен.
-Вы бы перестали злоупотреблять своим бандитским жаргоном, мсье Могилефф, - почти не картавя обратился к нему Жюль, - мсье Холиберд после вашего «Сидай хлопчик, бачу шо ни москаль», консультировался со своим адвокатом в Хьюстоне о выдвижении против вас судебного иска. Вот встретит вас по возвращении полиция у трапа…
-В нашей деревне нема коммуняк,
 Тильки бендеровцы, лохи и хряк.
 Был полицай, да ушел в партизаны.
 Есть еще дивчины и тараканы.
 Но тильки для себе, тай трохи, нема
 Даже колхоза с раздачей дерьма.
Продекламировав это, Алекс откинулся в кресле рубки с ехидным видом. Впереди рубиновой звездой крупно горел Марс.
Герхард попросил пересказать ему суть на немецком. Джимми, вслушавшись в интонации, одобрительно кивнул – здоровая грызня. Сайго и Дэн, видимо погрузились в изучение иллюстративного ряда визуализаций стихов Алекса, мысленно прокручивая их в замедленном повторе. И только Дэнни хранил равнодушное ледяное спокойствие ягуара, на фоне которого может спрятаться не одна черная кошка.

Дэнни, в оранжерейной секции лабораторного отсека созерцавший маленькие фиолетовые цветочки, распустившиеся на декоративных детенышах огромных мексиканских кактусов, предназначенных для завоевания Марса, излагал Джимми свои тольтекские постулаты:
-В нашем безумном мире полно безумия и оно является частью естественного порядка вещей. Лично я не вижу смысла бороться с тем, частью чего я являюсь сам. Лист дерева не может победить корни дерева, питающие его и все остальные листья. Он может только упасть на землю, сгнить и через корни, никогда не видящие солнечного света, послужить пищей для ствола, ветвей и всех еще не облетевших листьев, что впитывают солнечный свет, питая им ветви, ствол и корни, никогда не видящие солнечного света. В нашем безумном мире полно безумных подонков и странных чудаков, прекрасно вписывающихся в общее безумие, исполняя в нем свои роли и я ничем не лучше их. Адекватные люди вообще, как правило плохо адаптированы к нашей реальности. И если какие-то подонки и негодяи, из которых главным образом состоит человечество, пропагандируют иллюзии, которым сами не следуют, превышают определенный лимит отпущенной им подлости, то я всегда к вашим услугам, если их нужно повесить или зарезать – безусловно, если сами вы люди приличные или хотя бы порядочные. Человечество от начала времен кипит на медленном огне апокалепсиса, до сих пор сняшегося заживо сгоревшим динозаврам, на которых упала чужая луна, так что на Земле ни о чем, кроме безумия, не может быть и речи.
-Вы надеетесь найти на Марсе условия для той части человечества, что сможет обойтись без безумия и построить новый, более адекватный мир? – поинтересовался Джимми, одобрительно кивнул и добавил, - Я вас раньше считал скорее даосом, чем конфуцианцем.
-Я боюсь найти на Марсе новое безумие, совсем не то, что на Земле, безумие, к которому мы не готовы, - с мизантропическим оптимизмом ответил Дэнни.
-Не заставляйте меня подозревать в вас буддиста.
-Я скорее раскаявшийся католик, который устал от земного безумия настолько, что неземное уже не пугает.
Джимми задумался и сказал:
-Вы из той породы, которую меланхолия и хандра толкают взяться за перо. Пусть это перо будет гусиным, а не стальным.
-Я думаю, на Марсе нам могут понадобиться оба, - подумав, резюмировал Дэнни.

-Проклятый Метр Бордель! И как вы не догадались спрятать где-нибудь в запасном скафандре какую-нибудь марсельскую шлюху!
-Мы не смогли бы подняться с тем количеством вина, которое понадобилось бы с этой шлюхой на весь полет, Герр Геррхаррд!
-Так нашли бы хорошенькую!
-Для хорошенькой вина понадобилось бы в два раза больше. Проще было бы заменить вас, Семена и Мусу на кого-нибудь посимпатичнее, а у меня нет таких связей!
Штора в каюте Алекса соскользнула в стену и он выплыл с подарочным томом «Марсинариума» в руках. Этот сборник романов и рассказов о Марсе выпустили специально к первой марсианской экспедиции.
-Господа, согласно Бредбери, Толстому и Берроузу, на Марсе более чем достаточно и женщин, и вина!
-Хорошо, что мы летим на Марс, а не наоборот, а то по Уэллсу…
-У нас скорее Воннегут будет, а не то еще, не дай бог, Хайнлайн.
-Главное, чтоб не Богданов, а то помрем со скуки во имя мировой революции двух планет, - высунулся на скандал, как из купе под Харьковым, Семен, - вы бы ритуальные предметы, господа хорошие, не распаковывали раньше времени, хоть для сохранности…

-У меня было три невесты, - рассказывал Жюль, - Мисс Хренозаврия, Мадмуазель Хренолюдия, Фройляйн Хреноподия. Я их всех троих обсеменячил, но ни на одной не женился. Помешали моя любовь к Пани Хренорыбии и Фрекен Хренолябии.
-Я думаю, у тебя просто денег на всех не хватило, - заметил Муса, - Мы своих по специальному закону штата Нью-Йорк, можем в гаремы коллекционировать.
-И денег тоже, - согласился Жюль, - но главным образом сил и эдоровья. Хотя у нас официально гаремы не разрешены.
Всех шокировали новые либерталианские законы о сексуальном равноправии. Четырнадцатилетние подростки в год получения паспорта и водительских прав делились по половому гендеру на два класса, где, соответственно сексинструкторы мужского для девочек и женского для мальчиков пола в обязательном порядке обучали их сначала теории возбуждения партнера, затем онанизму и петтингу, а на экзамене осуществляли со своими питомцами половой акт в приватной обстановке специально оборудованного в школе кабинета, в котором в течении всего года могли уединяться парочки, которым негде было друг друга любить, с обязательной записью в особом журнале на случай установления отцовства – из числа уже сдавших экзамен. И в правах, и в паспорте ставился штамп – «СДЕЛАЛ ЖЕНЩИНОЙ», «сексинструктор» и подпись; «СДЕЛАЛА МУЖЧИНОЙ», «сексинструктор» и подпись. Если на экзамене оказывалось, что подростки уже имели опыт полового общения и этот факт неопровержимо подтверждался отсутствием признаков девственности и наличием определенных навыков моторики полового акта, то штамп оказывался несколько иным, удостоверяющим факт: «ЖЕНЩИНА»; «МУЖЧИНА». Шутники выводили в чужих правах и паспортах часть надписи и переделывали так, что у молодого человека могло оказаться: «СДЕЛАН ЖЕНЩИНОЙ», «сексинструктор Жан де Бош»; или «СДЕЛАЛ ЖЕНЩИНУ», «сексинструктор Жанна Шмотье»; а то и просто – «ЖЕНЩИНА», «сексинструктор Анри»; хвастунам – «МУЖЧИНА МОЕЙ МЕЧТЫ», Мирей Матье. А уж у девушек… «ПРИШЛА БЕРЕМЕННОЙ», Жорж Сименон; «ИЗНАСИЛОВАЛА», Морис Дрюон; «ПОТРЕБОВАЛА ДЕНЬГИ», Пьер Ришар. «БОЛЬНА ГОНОРЕЕЙ», Луи Пастер. «ЗАМУЖЕМ», Эдит Пиаф. Многие считали, что в Париже приняли такой закон, чтобы привлечь к себе внимание.
-Однажды, хвастливо кошатничал Дэн, -я выследил девушку, которая мне понравилась и пришел к ней под видом разносчика пиццы. Якобы кто-то заказал ей в подарок пиццу. Какой-то анонимный поклонник. Я специально подобрал без перца и горчицы – такую, чтобы не жалко было, если она наденет ее мне на голову. Я знал, что она захочет это сделать.
-И что, она это сделала? – спросил заинтересованный Жюль.
-О, она была не одна.
-Так это сделала не она?
-Нет! Я просто зря потратил деньги на то, чтобы себя разочаровать. Ее подонок друг сделал вид, что пицца заказана им! Я думаю, они ели эту пиццу между вторым и третьим трахом и смеялись надо мной…
Дэн коварно замолчал.
-И это еще не конец? – поинтересовался Жюль. – Совсем не тот счастливый конец, на который ты рассчитывал?
-О, нет, вовсе нет! – воскликнул обиженный Дэн. – В пиццу я щедро подсыпал снотворного с релаксантом. Когда они уснули, я поимел их обоих, хотя рассчитывал лишь на нее…
-Ты больше похож на японца, чем на китайца, - заметил Жюль.
-Это японцы похожи на китайцев, а не наоборот, - уточнил Сайго. – И это не самые лучшие японцы.
-Однажды, на одном роскошном хренопоративе, был со мной один прелюбопытнейший случай… - начал было травить свои похождения Алекс, но был безжалостно прерван.
-После развода я лечился в роскошном парижском бедламе, построенном чуть ли не самим Зигмундом Фрейдом для различных истеричных буржуа, истерзанных браками, разводами и помолвками, - завел свою бесконечную шершеляфамку Жюль. – Так вот, в отделении у нас была одна афрофранцузская медсестра, страшная, как абессинский гиппопотам с замашками сержанта иностранного легиона, более того, старшая сестра отделения… И все, чтобы ее не бояться, звали ее Мэм Хрендибобрия. Но я, опираясь на теории Ламброзо и Адлера, разглядел ее большое и отзывчивое сердце и, едва стал привлекать ее интерес, был с треском выписан на фиг!
-И что было дальше? – спросил Алекс.
-Ничего! И это стало самым большим разочарованием в моей жизни.
-Тебе повезло. Если бы ты познакомился с ней поближе, то мог бы навсегда оказаться запертым в психушке, но уже как сексуальный маньяк.
-Черт побери, я на это рассчитывал!
-Ну, видимо, у них там некуда было класть сексуальных маньяков. Париж, все-таки.
-Однажды один параноик пришел в парижский университет, вооружившись двумя весьма многозарядными пистолетами, помповым ружьем и автоматом имени Калашникова. И начал планомерный отстрел профессуры и лаборантов. Сначала он ходил, пользуясь глушителями, а когда несколько трупов обнаружили, то перешел на громкую стрельбу, - рассказывал Алекс одну из тех историй, что любят все земляне, на тему «почему мы улетели нахрен с этой проклятой Земли». – А когда настрелял сорок  трупов одних мужиков, и все работники и клиенты образования разбежались, сдался жандармам, объясняя совершенное им тем, что его сестра была изнасилована профессором антропологии на экзамене за то, что не смогла ответить на отлично проклятых африканских обезьян и тем, что уже пять лет не имел секса, хотя в криминальных сводках постоянно показывают трупы молоденьких девочек, пропадающих почем зря. «Видимо, их похищают, насилуют и убивают эти пожилые гимназистки и их приспешники», - заявил убийца корреспондентам различных средств, - «Мои принципы не позволяют мне покупать шлюх за деньги, а в каждой мертвой девушке из новостей я вижу ту, которая не станет моей. Я сделал это, потому что проклятые маньки, наверное, похитили, изнасиловали и убили всех девок, которые все эти пять лет должны были жить со мной. И я считаю, что это какой-то заговор».
-И шо? – спросил Семен. – Это смешно, или страшно?
-Смешно для шлюх и страшно для маньяков, - ответил Алекс.
-Это шо, - заявил пренебрежительно Семен, - вот когда под Гомелем интернат для малолетних дебилов дотла сгорел, вот там, там просто ужас какая была проституция! Хоть розовая, хоть голубая. Половину малолеток так и не нашли. По рукам пошли, наверное, до самой Находки, по домам ценителей юности, как собачки с кошечками. А сводок особенно никто не сверял, навалом там разных русалок, подснежников и различной расчлененки. На дебилов ведь никто карт ДНК не составлял, пойди их разбери, чьи детишки мертвые по всей стране валяются. В Париже такого двести лет не было, со времен Зверинца и Овощерезки.
Сам Семен про Чернобыль больше рассказывал, про мутантов и секретные лаборатории с вурдалаками и волколаками.
-Некоторые бабы у нас настолько чудовищны, что жалеют всех, кроме тех, кто понимает, каковы они на самом деле. Видимо они считают, раз уж человек имеет о них полное  представление, то может их самих и не иметь, если они для него не являются тайной. А поскольку, зная, что они из себя представляют, человек не накладывает на себя руки, то по природе он таков, что можно его и не жалеть. Пусть сам нас, мол, чудовищ, жалеет. Или боится – тогда им можно помыкать. Или ненавидит – тогда им можно манипулировать. Вот как эти бабы рассуждают. А жалость их унижает. Они должны быть выше того дерьма, по которому ходят, на пьедестале плыть, как на ледоколе сквозь льды земной реальности. А тот, кто их жалеет, превращает их в простых земных женщин, вовсе уже не чудовищных.
-А вот такое знает кто-нибудь? – поитересовался Алекс. – «Молодой человек, перестаньте онанировать в классе!» - «Марь Ванна, но я же только начал!» - «Ты и в прошлой школе тоже говорил, что только начал, а между прочим, троих девочек из-за тебя в роддом положили!»
-Да ты у нас, похоже, Любовничек! – провозгласил Дэнни. – Вот про меня ни у одной из моих подруг (а у меня язык не поворачивается назвать их «подружками») язык не повернулся бы назвать меня «любовничком». Для каждой своей девки я был катастрофой, тем, чем для мужиков являются Леди Вамп и Феми Фаталь.
-Это старая добрая неприязнь двух типов бабников, - пояснил образованный Сорбонной и Монмартром Жюль. – Дон Жуан и Казанова. Разрушение и комфорт. Неприятности и помощь. Убийца и повар. Гробовщик и доктор. Завоеватель и воспитатель. Толедо и Венеция. Печь и ванна. Коррида и балет.
-Раздается у Наташи Ростовой в два часа ночи звонок. «Девушка, вы не подскажете, который час?» - «Понятия не имею, поручик. Может, вы меня в два часа ночи еще спросите, как пройти в библиотеку?» - «Нет, наоборот, я спрошу вас, не знаете ли вы, сколько у меня дома дохлых канареек, не видели ли вы когда-нибудь, как кошку за хвост на леске вывешивают за окно, чтобы она орала в форточку соседям снизу и не хотите ли вы в два  часа ночи кофе с клубничным вареньем?» - «Поручик, что вы имеете меня в два часа ночи за гимназистку. Сейчас я к вам приеду и мы с вами будем трахаться без лески!» - «Кто это с вами еще?» - «Дочь Болконского с племянницей Безухова!».
И одобрительное Га-га-га голодных космических гусей было наградой Семену. Только Джимми знал, что на самом деле имелась в виду история о том, как  на МКС в качестве космических туристок на шатле «Санта-Мария» побывали две американки – афропевичка и латиноактриса. Командиром шатла «Санта-Мария» была по молодости бывшая модель.
-А сейчас, господа! – торжественно и пафосно промажордомил Дэн. – Я покажу вам один замечательный фокус, равного по пикантности вам еще не встречалось! Видите ли, господа, вы сами убедитесь в том, что практически любую суку можно ощенить при помощи обычного домашнего кота. Вы сами сможете пересчитать щеночков! Главное, чтобы сука была уже беременна, а кот ее просто трахнет!
(«Что называется, китайский цирк, китайский юмор», - подумал Герхард где-то в глубине души, почти украдкой).
-«А хотите, я скажу вам слово на…» - «Плюс семь!» - «…плюссемянсипация!» - Так я и познакомился с сеньорой Хрендибульбией…
-Я проверил реактор. Топливные элементы подзаряжаются.
-Тебе негры не нужны с лопатами, уголь в топку подбрасывать?
-Муса сказал, что он не ниггер этот бак снаружи укреплять-подкручивать.
«Терра» шла на всех парусах, широко развернув свои солнечные батареи и ловя ими догоняющий солнечный ветер.

-А вот и наши баки. Они должны быть полными, если никто не слил… Хотя здесь, наверное, некому.
-Вот кто так рассуждает, у тех и сливают.
-А вот такое знает кто-нибудь? У хохла спрашивают – «чего бы ты мог пожелать женщине, которую любишь?» Хохол отвечает: «большой богатый дом, дорогой автомобиль и бриллиантов побольше». «А зачем ей все это?» «Ну как, - говорит хохол, - шобы было, где трахаться со мною пьяным, в чем везти меня пьяного, и щобы было, шо надеть, шобы не думать о том, каков я в трезвом виде и почему меня нет с нею рядом, и уже в бриллиантах трахаться со всеми остальными, а шоб со мною пьяным – в чем мать родила, и не беспокоить меня по другим вопросам. Вообще, шоб ей только бриллианты позволяли не думать обо мне и не жалеть, шо нету и нема с ней рядом…»
-Ну, ты даешь!
-Так не смешно ж ведь!
-Бабам смешно, подонкам страшно.
      -Таки жидовка решила бы сэкономить.
-Чего?
-Решила бы, что дешевле жить с подонком, с которым можно жить и без бриллиантов, нужных, чтобы о нем не думать.
-А твоя?
-Моя пошла искать бриллиантов крупных и подонков пострашнее, чтобы потом искать бриллиантов покрупнее и какую-нибудь отмороженную банду вовсе жутких негодяев, способных заживо запечь младенца должника в духовке и на которых соответствующих им бриллиантов нет, а если есть, то в чьем-то сейфе – и подержать то не дадут, не то, что поносить.
-Мужчину некого любить…Мужчине некому любить…В общем, этот член не найдет себе применения.
-Вот мы здесь на Марс летим, дорогие камрады, на Красную Звезду, воспетую первичными коммунистами, а вы, между тем, знаете, на чем наука коммунизма основана, кроме раздачи звездюлей марсианам в качестве подарков? На том, что денег не будет и бабы будут давать бесплатно. И тогда все как-нибудь выживут, чтобы иметь возможность сношать их бесплатно. Именно таков основной мотив железной коммунистической воли.
-Первым делом девке нужно для порядку толстую большую сексошоколадку. А потом – шампанского, чтоб она, бухая, не лежала на диване наскролозь сухая.
-А знаете, как я мучился, пока полтора года торчал на строительстве этой «Терры»? Во мне такая бездна накопилась, что все бабы шарахались, а с проститутками я не могу. Полтора космических года. Так еще год ходил заново девственником. Пока приятель школьный из тюрьмы не вышел за драку с теми же проблемами расправившийся в первый же день на «выпускном». Он пришел ко мне с двумя бабами и бухлом, со шмалью, мы нажрались, как свиньи, бабы дали мне бесплатно, из сочувствия. Я отимел их обоих, он отимел их обоих и всего мы их отимели двух. Потом они пошли в сауну, на работу и каждая с космическим безумием в глазах отпахала по двадцать мужчин, а приятель сразу меня в охапку – и в бордель и мы там отимели всех, включая клиентов. Как рукой сняло всю пустоту космическую, даже женился.
-Знаете, чем бабы модельного ряда занимаются в солярии? А на пляже, когда никого нет? Совершают мистический акт единения с солнечным светом, в виде которого ими обладает сам Зевс!
-Я, как психолог вам советую – если девушка сильно важничает и считает, что похожа на киноактрису или певицу, отправьте ее в бордель и посмотрите, сколько у нее будет клиентов. Если действительно похожа, то будет много. А там, в кабинете для оказания интимных услуг, раздеваясь, обнаружит красное пятно на белье в промежности («Извините, у меня начались месячные! Вас обслужит другая проститутка»). Хороший способ тестирования женской харизмы на опытной проверенной клиентуре, которая великолепно разбирается, как в бабах, так и в девках.

И тут необходимо внести ясность, представив Космическую Классификацию Женщин,  разработанную во время Первой Марсианской Экспедиции, напоминавшей путешествие Магеллана, все время следовавшего прочь от родного дома, чтобы вернуться в него с обратной стороны и все без баб, без баб, без баб…

По возрасту: крошка – до 20 лет; детка – 21-26 лет; милка – 27-33 года; тетка – 34-43 года; бабка – с 44летнего возраста.
Причем рекомендовано для фемин невысокого роста употреблять уменьшительные названия: крошечка, деточка, милочка, тетечка.
Ввиду невозможности определить точную масть даже для шатенки, раздев ее до гола по причине побритости полового оволосения, степень и постоянство таких характеристик, как цвет и длина волос считать произвольными, относительно разделив на три типа: курвы – брюнетки, лярвы – блондинки, стервы – рыжие( не считая шатенок и промежуточных, смешанных вариантов – ну, типа, не определились).

-«Ну и сколько же у ей рук-то, у Людмилы у этой? – Сколько надо, две! – А шурует вроде как шестью…»
-Лучше бы у нее шесть ног было, а не шесть рук. И титек тоже шобы шесть тожна. И три естественные надобности. Разного размера.
-Зачем тебе шесть ног разного размера? И тем более шесть титек?
-Надобности разного размера, ноги тоже разного, но шоб парные. И титьки тожна. Шоб по две одинаковых. На кажную надобность.
-И нафига такая сколопендра?
-Много  понимаешь. Интересно. Шобы нижние титьки, самые крупные, межды верхних ног были, поизящнейших из всех, при самой малой надобности.
-Так лучше наоборот, самые крупные сверьху, а то неудобно будет с верхней надобностью, если только не сидя
-Я крупные сиськи перед глазами люблю.
-Тады и верхние ноги надо самых шоб крупных и длинных размеров были, сразу над самой изящной надобностью, шоб большие титька между ними торчали…
-А как звать будут это чудовище?
-Кысь!
-Рысь? Киса?
-Нет, Кысь! Кисарысь, то есть.
-Надо генно таких наконструировать и разложить на пляжах, в банях и мужских раздевалках при спортивных сооружениях.
-А на фига при сооружениях?
-Для допинга!
-Ничего, вот сядем на Марс, там и не такие бабы будут. Да еще и жукоглазые.
Джимми Квон запретил на борту мат до высадки в пункте назначения и теперь все матерные обороты заменялись цензурными, но подразумевалось, что неприличными словами.

Отладка дублирующих систем, замена щитовых панелей внешнего каркаса противометеоритной защиты, упаковывающей топливно-силовые блоки, демонтаж солнечных батарей, ставших на таком расстоянии от Солнца малоэффективными, полный переход всех систем на основной реактор, тестирование резервного реактора и реактора планетарного модуля.

-Знаете что, - сказал Жюль, - Жил в старые времена один Расчленитель. О, он не был безумным маньяком, как все Потрошители. Он расчленял тела казненных. И было у него три топора – большой для ног, таза и позвоночника; средний – для рук и ребер; а маленький – для пальцев. Что касается голов, то они уже были отделены от тела. Размельченные тела в корзинах забирали смотрители зоосада. Так что в том зоосаду даже мелкие крысы и ящерицы были людоедами, хотя в природе вообще живого человека ели редко. Можно даже сказать, ни малейшего шанса у них на это не было. Даже трупы им не светили. Не то  что у львов, крокодилов, волков, гиен , шакалов и всех хищных кошачьих. Птицы были злом мелких хищников, охотились на мелочь возле трупов. А головы…
-Домой охота, к бабам, - перебил Семен.
-…в анатомическом театре. Видимо, где то в Азии эту идею позаимствовали.

Семен листал журнал «Честная Женщина». Честные женщины были всех видов и размеров и скрывать им было нечего. Многие даже были совершенно откровенны.
-Чего им скрывать-то, - бормотал Семен, шелестя атласом глянцевых страниц, - Уй, е-мое, какая женщина честная, даже жить хочется.
Джимми Квон раздавив железной рукой в кулаке обнаруженный им контрабандный граненый стакан на чистом ньюйоркско-ирландском и грязном калифорнийско-мексиканском строго- вежливо запретил на борту вслед за татаро-монгольским матом и незамайно-ридну мову и теперь Семен обращался ко всем не иначе, как «милс-с-сдарь» и «га-а-алубчик». Поскольку ни парижско-буконьерского, ни берлинско-рейтарского командор не знал, то французы и немцы вовсю мизераблили и доннерветрили, а Семену оставалось им только горько завидовать.
-То тут , то там, везде не в тему,
 Он, как всегда, незаменим.
 И ходит-бродит, неприкаян,
 С несчастным пенисом своим.
Продекламировав этот стишок, Жюль добавил:
-Знаете, чем англичане отличаются от французов с медицинской точки зрения?
-Чем? – поинтересовался Дэн.
-Французы, заболев, уходят в отпуск и наслаждаются отдыхом от работы. У нас все лекарства приятные, -ликеры, драже, комфорт. Мы, заболев, начинаем о себе заботится. А англичане, заболев, нанимаются к врачу сотрудниками за собственные деньги и работают над своим здоровьем. У них все лекарства такие, чтобы страх внушить к болезни. Заболев, англичане начинают наказывать свой организм, требуя выздоровления. Больной англичанин находится под арестом. Он совершил преступление перед обществом. Встал на скользкую дорожку, ведущую к инвалидности и иждивенчеству.
-Лучше вообще не болеть, - сказал Дэн.
-Во-во, загнанных лошадей пристреливают. Безжалостно и беспощадно, - сообщил свое мнение Семен.

-Чтобы вы знали о бабах, - сообщил Алекс, ковыряя упаковку с зельцем, - то, как считают у нас в Силезии, все они курвы, лярвы или стервы.
-Это уже есть в нашей классификации, - подтвердил Дэн, счастливый от того, что не он один по-китайски считает, что нужно все классифицировать.
-Ну вот. Курвы – темные или черные. Им нужен только секс. Они считают, что всегда правы, независимо от того, трахнул ты ее, или нет. Факт траха на их мнение не влияет. Их интересы многочисленны и более всего интересует их конкретный мужик, в идеале – муж. Лярвы – белые или блондинки. Им нужны секс и деньги. Они считают, что прав тот, кто их трахает и собственного мнения не имеют. Им на все плевать, кроме члена и постоянный партнер их может интересовать только, если нужен отец для детей. Они поклоняются божественному фаллосу, а именно тому, который стоит в данный момент. Если они трахаются со всеми, кроме тебя, значит хранят тебе духовную верность. Стервы – красные или рыжие.  Стервам нужны секс, деньги и власть. Они уверены, что тот, кто их имеет, всегда неправ, негодяй и подонок. Мнение у них то, которое нужно для карьеры, а верность хранят начальству. Мужики им часто вообще не нужны, а если нужны, то как инструмент, чтобы делать карьеру. Бывшего любовника могут травить, а то и вовсе пойти на убийство. Интересы сугубо профессиональные. Поэтому им подходят только лярвины, да и то, в качестве жертв. А стервинам, соответственно, подходят только лярвы. Стерва и стервин вместе жить не могут – оба нерпавы в глазах друг друга. Лярва и лярвин могут – оба правы, но лярвину за лярвой не угнаться по количеству адюльтеров. Курва и курвин могут жить вместе, если ничего не мешает, оба при своем мнении и правы по любому. Лярва и лярвин могут жить с кем угодно, но изменяя.  Вообще, моногамны только темные, курва и курвин вовсе могут друг другу не изменять. Курвам жить легче. Ну, изменят только, если из мести. А у стерв вообще не жизнь, а сплошные долг и необходимость. Лярвам часто жизнь не нравится, когда все их имеют безотказно-безоткатным способом и тогда они стараются остервенеть. Курвам иногда тоже хочется остервенеть, но им это сделать гораздо сложнее, потому что им сперва нужно олярвенеть, а они это тяжело переносят. Зато уж если выживают, то стервы из них получаются такие, что никакой остервенелой лярве за ними не угнаться. Лярва вообще, если у нее деньги есть, счастлива, щедра и всем довольна. Ну уж если скурвиться, то становится несчастной и жадной. И вот у нас на Земле жизнь такая жуткая, потому что все больше лярв хочет остервенеть, чтобы их за стерв принимали и всем подряд давать не требовали. Им хочется лярвами быть, но в меру, без эксплуатации. Тут главное, есть у них карьерные успехи, или нет. И жалость все равно при них остается, а настоящие стервы не знают жалости.
-А курвы? – поинтересовался Дэн.
-Курвы жалеют, только если жалости ничего не мешает.

Плановое тестирование всех марсианских ходячих и ездовых роботов показало полный ажур и аллюр.

- Вот, - начал рассказывать Алекс, - в школе осмотр старшеклассников врачем-венерологом. Молодчики, молодчицы, усачи, беременные, семейные. И  в конце очереди стоит маленький худенький мальчик, а рядом – директор, завуч и классный руководитель, все женщины в возрасте, практически средних лет. Заходят с ним в медкабинет. Венеролог осматривает мальчика. На редкость мелкая пионерская писька. «Доктор, нет ли у него гонореи, сифилиса, СПИДа?» - спрашивает классный руководитель. – «А что вы так переживаете?» - «У этого мальчика очень скверная репутация» - отвечает завуч.  –«Как у него может быть очень скверная репутация с таким маленьким чахлым пиписом?» - интересуется доктор. – «Пипис у него, может и маленький, но зато он засунул его в нашей школе в каждую дырку, начиная с третьего класса!» - заявляет директор. – «Тогда могу вас обрадовать. В вашей школе сифилиса должно быть очень много».
-Это про Вовочку? – спросил, просмеявшись, Дэн.
-Это про сифилис, - ответил Алекс, продолжив: - Маленький мальчик входит в ЗАГС. Работники ЗАГСа спрашивают его: - «Ты что, ищешь здесь своих родителей?» - «Нет, я ищу здесь невесту», - отвечает маленький мальчик. – «Здесь нет маленьких девочек, приходи лет через пять, когда подрастешь». – «А мне не нужна маленькая девочка. Мне нужна взрослая девушка с маленьким влагалищем, которой ее жених с огромным пенисом не может сделать дефлорацию»
-Это про Вовочку?
-Это про то, иногда размер имеет значение странным образом.
-А что это вы все про Вовочку, да про Вовочку?

Семен инспектировал малую планетологическую укладку – ящик размером с гроб Ивана Дракулы, тирана огромных роста и веса. В отсек заплыл-зашел Жюль.
-Извольтес–с, как говаривал в таких случаях мой прадедушка, лейб-шофер парижского таксопарка в годы между двумя мировыми войнами, вот вам, милостивый государь, анекдот совсем на другую тему: приходит профессор в публичный дом и просит показать ему самых опытных проституток. И из них выбирает одну, ведет ее в отдельный кабинет, трахает, а потом разочарованно говорит: «Вы, барышня, совершенно фригидны. А я то думал, что вы нимфоманка». – «Конечно», - отвечает проститутка, - «На младших курсах в вашем университете я была нимфоманкой. Но после сдачи госэкзаменов и получения диплома я стала совершенно фригидна».
 -Она притворялась нимфоманкой, чтобы ей зачеты и экзамены ставили, как честной женщине? – поинтересовался тут же проверявший комплектность наборов реактивов для самостоятельных поисковых геологоразведовательных систем Алекс.
-Нет, ее профессора на сессиях сторчали. А вот еще, приходит женщина средних лет к венерологу и просит познакомить ее с страшным уродливым сифилитиком. «У вас что, сифилис?» - «Нет» - «Вы развелись недавно?» - «Нет, только собираюсь. И хочу отомстить мужу за то, что потратила на него свою молодость».
-А зачем именно страшный уродливый сифилитик? Муж заразил ее гонореей? – поинтересовался Алекс.
-Нет, видимо красивый до сих пор, а она уже нет. Но вот: проходит профосмотр проститутка. И жалуется: «Что-то у меня с нервами. Я совершенно ничего не чувствую, когда работаю». – «Мадам, вы это делаете за деньги, а не для собственного удовольствия».
-Тогда вот вам: Родительское собрание. Обсуждают успеваемость, поведение, внешний вид и в конце молодая классная руководительница заявляет: «А сейчас я попрошу всех родителей девочек сдать по десять рублей. Нам нужно организовать кассу взаимопомощи». Раздаются крики: «А почему только девочек?! Что за касса взаимопомощи?!» Учительница мнется и говорит: «Ну, если не хотите сдавать по десять рублей, то сами понимаете, восьмой класс, уже подростки, трудный возраст, мало ли что, лучше вовремя все сделать…Тогда сами кладите своим девочкам в портфели по пачке презервативов. И чтобы не менее пяти всегда было. Я буду проверять». Раздаются возмущенные крики: «Что вы себе позволяете?! Как вы смеете?! Вы плохо думаете о наших девочках!» - «О наших девочках я думаю хорошо. Я плохо думаю о Вовочке, которого к нам переводят из восьмого «Б». Там от него три аборта сделали».
После гогота, ржания и поросячьего визга ужу некоторое время висевший в дверях Дэнни спросил:
-Это про Гарлем?
На что Алекс ответил:
-Это про молоденькую учительницу.
-Беременную? – уточнил Жюль.
-Незамужнюю, - уточнил Семен.
(«Не только хам, но еще и подхалим», - подумал Алекс).

-Вот, например, пять стихий и четыре, - молвил Сайго, - Это вовсе не девять, а шесть. А семь стихий и пять это вовсе не двенадцать, а девять. Нечетные контуры всегда лучше, потому что они замкнутые, начиная с пентаграммы. Больше гармонии. Сила течет непрерывно в бесконечно замкнутом контуре. В пяти стихиях Земля побеждает Воду. А какую воду? Океана, моря, реки, озера, болота, родника, колодца, котла, чашки? А что побеждает Воду в девяти? Прошлое, вера. А какую из тех Вод, что в пяти, если Прошлое – тоже вода? Вода истока… А если Прошлое – корни Дерева? Время  это река. Так считают одни. Время получается Водой. Время это дерево. Так считают другие. Время получается Деревом. И для одних время это зима, а для других время это весна. С возрастом все меняется, если детей нет. Корни – весна, а плоды мертвы, крона покрыта льдом – зима. Дальний космос – океан, ближний – море. Вода, Воздух. Черное, фиолетовое. А в дальнем космосе есть свой ближний и не один, для тех, кто в нем живет. И сквозь все течет Будущее, растет Прошлое. Внизу Огонь, вверху Вода. Вообще, везде. Вакуум, темная энергия, острова темной материи. А вначале всего – Хаос, первородный огонь. Мы между ними. Вот мы летим от Земли и она у нас внизу, а Воздух у нас наверху. И одна точка отсчета у каждого из нас – Любовь, человек. А на все четыре стороны, временами года – Дерево, Огонь, Металл и Вода. А если бы не летели, Земля была бы посередине и Воздух нас бы не интересовал, а уж тем более Две Стороны Времени, потому что мы жили бы на Здании Прошлого и оно-то и являлось бы для нас Землей. Земля вообще самостоятельно воспринимается только теми, кто от нее оторвался и отделил Воздух от Воды и Металла. Но надо понимать, что Дерево – это не Вода, а то , что из нее растет, живое из мертвого. Воздух может уничтожить так же, как Металл. Холодный, горячий… Нужно поддерживать равновесие. Но с Землей-Водой-Огнем-Воздухом-Верой-Надеждой-Любовью этого не понять. Четыре измерения Уэллса в обе стороны и точка отсчета – «Человек»(Разумное Существо). Это девять стихий. А семь стихий без Времени это скорее отвлеченные шесть стихий, к которым Любовь добавлена: Вода, Дерево, Огонь, Земля, Металл, Воздух. Это  семь без Веры (Прошлого) и Надежды(Будущего).Чистый разум с Любовью к себе – Наблюдателю, Экспериментатору. Так что  семь моих и семь ваших это две большие разницы, хотя есть и общее. А девять те же.

-Порвал, как Тузик юбку!
Дело было так. Маленький Алекс Шульц, по прибытии Деда Мороза («А, Де Моро!»), вскочил на табуретку в прихожей и разразился:
-Здравствуй, Дедушка Мороз,
 Педераст Горбатый!
 Без Снегурочки зачем
 Вперся, сука, в хату?!
На просьбу ошарашенного работника ТЮЗа, а можно ли слегка подкорректировать стишки насчет мата, маленький Алекс Шульц, уже спрыгнувший с табуретки, взгромоздился на нее обратно и подкорректировал насчет мата:
-Что ты, Дедушка Мороз,
 Педераст горбатый,
 Без бабья и без бухла
 Лезешь, сволочь, в хату?
 Ну-ка ты, давай мешок,
 А не то, подонок,
 Будешь нюхать ты дерьмо
 Из моих пеленок!
Шел то ли уже наступивший в конце Ноября год черной водяной обезьяны, то ли год ее, родимой, наступить должен был во второй половине Января, одиннадцатого римского месяца и, в общем, на волне этого бандитизма, Дед Мороз получил от девятилетнего мальчика железной табуреткой по голове и мешок с подарками в суматохе скорой помощи и полиции тридцать первого числа десятого римского месяца, действительно остался у маленького Алекса Шульца, со всеми машинками, игрушками, куклами Барби и Синди, которые были подарены девочкам( и не просто так) и конфетами-шоколадками, часть которых была сожрана маленьким Шульцем и его подельниками, а большая часть оказалась потрачена на девочек в духе «восемь с половиной недель»( и не просто так).
В общем, Алекс Шульц рос тем самым авантюристом, каких писатели и отправляют на Марс за приключениями.

Саянара занимался чисткой своего Дяди Тома, как называли ручной пулемет Калашникова с дисковым барабаном с момента его появления в войсках СССР, по аналогии со знаменитым пистолетом-пулеметом эпохи гангстерских войн, периодически затягиваясь из кальяна дымом красного марсианского мха. Происходил он из местных, из марсиан, от неизвестных отцов и общественной матери, работал надзирателем на антрацитовой шахте и, кроме виртуозного обращения с мачете, которыми жонглировал по четыре, по пять, предварительно наточив их до бритвенной остроты, и особо приязненного отношения к нему общественниц за азиатскую обходительность и ненавязчивость калибра, отличался редкой любовью к земным телепрограммам, записи которых даже коллекционировал, преимущественно музыкальные. Когда то он услышал земную радиопередачу юмористического характера с анекдотами про космос и, давая оплеухи нерадивым горнорабочим, называл эти плюхи «земными подарками». На каторгу попадали преимущественно за воровство, реже за жестокие драки с покалеченными в итоге.
Вообще, марсиане происходили от дивизии специальных войск и молодых заключенных женской исправительной колонии, проданных в рабство Советским Союзом представителям более высокоразвитой цивилизации, колонизировавшей Марс несколько миллионов  воспроизводилась. Генетический мусор, накапливающийся при клонировании одних и тех же прототипов в цепи из тысяч поколений, служил причиной высокого процента брака среди разумных клонов. Вот и купленных людей, после комплексной морфофизиологической адаптации к условиям марсианской атмосферы и энергетики, превратили методом технического вживления имплантантов систем связи, управления и навигации в разумных и интегрированных в марсианскую биотехносферу  членов иного, неземного общества. Треть, тех, что поздоровее и посообразительнее, оставили для естественного процесса рекомбинации генов, не угнетенного техноизлучениями апгрейта, в основном это были женщины-общественницы и племенные производители. У других женщин часто рождались мутанты, вовсе не похожие на людей. Марсиан без апгрейта считали животными и они не имели прав разумных существ. Все остальные марсиане считали себя братьями и сестрами. Собственно марсианам, родившимся на новой планете, морфофизиологическую трансформацию делали сразу при рождении и большинство из них при этом выживали. Марсианам существенно увеличили продолжительность жизни  и до сих пор естественной смертью не умер ни один из них. А местным уроженцам апгрейт делали при появлении первых признаков полового созревания.

-Знаете, сколько народу в Нью-Йорке занимается онанизмом?
-При чем здесь Нью-Йорк? Ты лучше вспомни, как Кутузов и Пожарский Москву от фашизма спасли.
-Лучше бы они ее от онанизма спасли, а не от фашизма. Знаете, сколько людей в Москве занимается онанизмом?
-Чертова прорва.
-Ужас, сколько занимается.
-И не сос-считать!
-Жуть, как много.
-Безумное количество.
-В Москве баб столько нет, сколько онанистов!
Шел двести сорок девятый день полета, хотя время мерили сутками. Впереди маячил Марс. Рельеф поверхности был отлично различим невооруженным глазом. Программа поддержания участников экспедиции в форме, малая гравитация самого Марса и сервоусилители конечностей скафандров позволяли сразу же по высадке на планету приступить к плановым работам, без привыкания к тяжести и ходьбе по грунту.
-Хочу Дженнифер Лопес!
При подборе экипажа рассматривались кандидаты исключительно со стальными нервами и железной волей, способные преодолеть весь путь до Марса и не растворить свое сознание в космической бездне.

-Когда я служил в армии, -травил Семен очередную байку, - лежал я пару месяцев в санчасти старшиной, и мне доверили отвести в госпиталь разных больных салабонов. Ну, набралось их на целый взвод. И вот, веду я их по улице, упирающийся в бетонный забор этого госпиталя. Строем веду, сам сзади иду. Через дорогу. «Прямо!» Идут. Переходит первая шеренга через дорогу, вопросительные взгляды в меня оборачиваются. Куда, мол, старшина, направо, налево? Левое плечо вперед, правое плечо вперед? И сам думаю, как им правильно скомандовать-то? И скомандовал: «На-алевое плечо, вперед!». И одни у забора «налево» выполнили, другие – «левое плечо вперед» и направо повернули, столкнулись они лицом к лицу, один только, самый левый с левого края, смог два шага сделать. И встали, ничего не понимают, смешно им, но молча улыбаются. Сержант со мной был, страшно на меня посмотрел, словно я сломал какую-то надежную машину, которую ни миной, ни прямой наводкой не убьешь.  «Налево!», орет. Так они и не засмеялись, сразу снова серьезными стали. Дальше он их походом командовал. А теперь вот думаю, может мне им нужно было скомандовать: «Налево, правое плечо вперед!» Интересно, пошли бы они налево, или тупо бы перед забором встали?
-В общем, в семьях офицеров, девочки начинали использовать противозайчаточные средства лет с тринадцати, - сказал Жюль, - Мне это знакомо, я рос рядом с базой иностранного легиона. Малолетние шалавы ходили с нами в кино и по кафемороженым, мы забирали их с крылечка под умильные ахи мамаш, а папаши грозили нам из окна кулаком. А по ночам  эти девки шастали в казармы и, обдолбавшись гашишем, изображали там Эдит Пиаф с уродами, которые по-французски из штатских слов знали только «член» и «м-да».
-А знаете, как в Мексике делают сыворотку правды? – спросил Дэнни, - Ее готовят на основе лошадиных гормонов лжи, меняя пару радикалов и присобачивая пару молекул яда Черной Мамбы. Эффект описан поговоркой «лжет, как сивый мерин», но основан на совершенно обратном действии. В результате мы имеем конское высокомерие  пополам с превосходством на фоне непрерывного ржания. Эксплуатируем лошадиное хамство. Так и называется – «Лошадиная правда». Этот препарат придумали троцкисты. Побочными эффектами являются хамство и хулиганское поведение. Ну и наглость, само собой.
-Зря вы так издеваетесь над животными, - заметил Джимми.
-А людей вам не жалко? – поинтересовался Жюль.
-Вот их я и имею в виду под животными, - ответил Джимми.
-Один пожилой американский индеец решил показать кузькину мать другому пожилому американскому индейцу, - сообщил Алекс, - и в результате кузькина мать похоронила их обоих.

На Марсе начинался песчаный шторм. Гора Олимп закрылась тучами песка и пыли.

Теркин почесал кирзовым носком сапога брезент комбеза и выдал Чапаеву:
-Летят две летучие мыши. Одна спрашивает: «Ты у кого сегодня кровь пила?» «У Анджелины Джоли. Такой материнский инстинкт приобрела, что чувствую, собственными силами не справлюсь. Сейчас полечу к кукушкам, к своим летучим мышатам кукушат выпрашивать. А ты у кого?» «А я у Энтони Хопкинса. Такой развился голод, так свеженького, молочного хочется…Сейчас в роддом полечу, может, удастся чем разжиться».
-Этот весь ваш Голливуд в моем роллс-ройсе едет, понял? – сказал Чапаев и плюнул в бурый марсианский бархан.

-Является ли Генрих Гейне великим поэтом и гением? Безусловно. Но желаю ли я дать Генриху Гейне сотню талеров просто так, на рейнвейн со штруделем, за которые он сам не может платить? Это противоречит как моим религиозным убеждениям, так и здравому смыслу. Могу ли я дать Генриху Гейне сто талеров за десять томов собрания его сочинений в тисненой телячьей коже с его собственноручной подписью на каждом титульном листе? Безусловно! И можете тогда считать меня тонким ценителем поэзии Генриха Гейне. Я всем и каждому смогу доказать, что он гений, ткнув пальцем в любую из его гениальных строк! Более того, я буду уверен, что даю сто талеров именно Генриху Гейне и не за просто так. Генрих Гейне может не уважать меня, как почитателя своих творений, но он обязан уважать себя самого, как творца! И к Дьяволу всех его завистников и недоброжелателей! Но без десяти томов его сочинений с подписью на каждом титульном листе и непременно в тисненой телячьей коже, я к Дьяволу пошлю любого проходимца, смеющего выдавать себя за гения сумрачного германского романтизма, даже если этот проходимец действительно похож на Генриха Гейне, но только для того похож, чтобы вымогать сто талеров у простофиль. И без десяти томов собрания сочинений я не дам ни пфенинга, ни фартинга даже самому Генриху Гейне, потому что это не он!
И Жюль расслабленно вышел из образа Сарториуса.
-Кто-нибудь помнит, как звали девку, которую Бондарчук играла? – спросил Семен.
-То-то и оно, - сказал Алекс, - Хрен ее помнит крепко, с Подростковья, а как зовут-то…

Джимми Квон слушал в больших долбисимфонических наушниках «Бэк Он Зе Мун» в исполнении «Фивти сэконд то Марс» и сингапурского президентского оркестра. Всем своим видом он внушал Уважение.
К нему подошел-подплыл Дэн.
-Знает, чем опасны крокодилы, мой юный китайский коммунист? – спросил Джимми и сам же продолжил, - Тем, что никогда не знаешь, сколько их сидит под водой и насколько они там голодны. Крокодилы едят раз в месяц. А тем, кто стоит на берегу видно только небо и собственное отражение в воде, а вовсе не прячущиеся словно под покровом Эрлика, в антимире , крокодилы. И стадо не подходит сразу все к водопою. Впереди идет разведчик. Он пробует пить и если из-под воды не выскакивает пять голодных крокодилов, мгновенно утаскивающих его в воду и раздирающих на куски, превращая мутную воду жизни в красную воду смерти, то вслед за разведчиком пьет и все стадо. Иначе может быть по-разному. Один-два голодных крокодила съедают разведчика, как правило это старый или молодой самец и это считается платой за водопой. И все стадо пьет. Пять голодных крокодилов не насытятся одним оленем. И тогда им дают второго. Но если вода кишмя-кишит крокодилами и все они лезут на берег, стадо бежит. Крокодилам из под воды стадо не видно. Они видят одного оленя, пришедшего на водопой. Олени не слышат крокодилов.
-Не слышат их запах?
-И запах не слышат тоже. Зато крокодилы слышат шаги оленей. И часто сначала из-под воды выскакивают всего лишь один-два голодных крокодила. Остальные ждут, когда подойдет все стадо. У Оцеолов это называется «мудрость крокодилов».
-В Янцзы тоже полно крокодилов, но это крокодилы, сделанные в Китае, - сказал Дэн.
-Речные драконы Янцзы, - подтвердил Джимми.
-А что вы слушаете?
-Лунариум. Я сам собрал этот альбом из разных источников.

-Ну вот. Теперь над нами здесь будут издеваться.
На двери комплексного офиса табло переливалось радужным: «Акунамататологическая служба».
-Не бойтесь, я всего лишь хочу вас изнасиловать, но на самом деле я не собираюсь этого делать.
А вокруг творилось Бог Весть Черт Знает Что – голые проститутки бегали по бульвару в чем мать родила и срывали с себя последнюю одежду. На четвереньках между урн и клумб ползали фетишисты, запихивая трусики и подвязки себе за пазуху. Пьяные сутенеры били друг другу морду. Довольные эксгибиционисты и нудисты прыгали по скамейкам тоже в чем мать родила, звеня ювелирными украшениями и женщин из их числа отличали от шлюх только бриллианты. Из окон высовывались счастливые вуаяристы и онанисты, брызгавшие спермой прямо на весь этот праздник жизни.
Париж. Бульвар капуцинов. Памятник маркизу де Саду. Напротив – надувной Захер Мазох, возвышаюшийся, словно носовая фигура каравеллы, повернутая задом к курсу, но передом к надувной постелеобразной площадке батута, на которой сейчас совокуплялись все, кому не лень, в какой-то исступленной оргии, видимо вакханалии.
-Подонки. Террористическая атака, - сквозь зубы процедил Алекс, - Они распылили ЛСД. И какой-то газообразный аэрозоль первитина. В Париже…
-Вы считаете, в Иерусалиме была бы какая-то другая реакция? – поинтересовался Дэн.
-Эрекция была бы та же и всего, что способно стоять, но, безусловно, набожные иудеи, христиане и мусульмане молились бы об избавлении от нее.
-Я вас умоляю, - попросил Джимми.
Алекс вспомнил, что корейцев называют «дальневосточными евреями».
-Таки этот симулятор имеет психоаналитика Зигмунда Фрейда, или нет? – поинтересовался Жюль.
-Вовсю уже имеет. Жалко, бабы не настоящие, - сказал Семен.
Из двери, приоткрывшейся, словно декольте бизнес-леди, высунулся взъерошенный, словно бойцовый петух, психоаналитик с большим значком в форме обратной стороны Луны и неоновой надписью: ДЕТСКИЙ САД ЭРИКА БЕРНА. И сразу напустился на клиентов:
-Сейчас я начну проявлять свою Компульсивную Истеричность со всей Маниакальной Методичностью, своей и мамы, и с Эпилептической Скрупулезностью! Гештальт и Онейроид! Вы что, Сумеречные мои Дипсоманики, без меня сеанс прямо под дверью начали?
-А для кого весь этот карнавал? – спросил Жюль.
-Для мистера Рональда Рейгана! Чтобы сорвать покушение, организованное Морфеусом на его геморроидальную задницу!
-Раз уплочено, лучше зайти, - пробасил рассудительно Дэн, пародируя Семена.
(«Вот и думай, чей город Харбин», - озадачился Алекс, про себя решив, что сегодня он Труффальдино Фигаро Симпсон).
-Вот у нас, - травил Жюль уже в кабинете скорой акунамататологической помощи, - в районе Сен-Жермен, одна тридцатишестилетняя куртизанка выдавала замуж другую куртизанку, восемнадцатилетнюю. И когда ее украли вместо невесты и изнасиловали друзья жениха с ним самим во главе, кА выяснилось, уже поняв, что имеют дело с тещей, обратилась в полицию, где ей сказали: «Мадам, вам крупно повезло. Вы так хорошо выглядите, что вас приняли за собственную дочь». На что парижанка ответила: «Подозреваю, что они с самого начала хотели похитить именно меня. А то, что спьяну перепутали – это всего лишь уловка. Так с кем я должна переспать, чтобы вы завели дело о похищении и изнасиловании приличной женщины?» - «Мадам, ну вы хоть сейчас-то снимите это подвенечное платье!».
-Вот ведь адский проститутский разврат! – восхитился Семен.

Наступал марсианский рассвет. Холмы горели багровым цветом до самого горизонта. Песок искрился, словно снег морозным ясным утром.
-Я – сумасшедший непризнанный гений! Могу сделать бомбу из чего угодно! Хотите – из детских какашек, хотите – из месячных лаборантки. Все будут в дерьме и в менстре! Я залью в водопровод напалмом, который будет самовоспламенятся при соприкосновении с воздухом! Я – Чернокнижник и честно заработал каждый свой клейменый Рудольфом талер. Они все именные и расплачиваться ими могу только я. В гильдии алхимиков зарегистрирована моя печать! Я – маэстро веритас, мастер без мастерской и подмастерьев. Меня нельзя обокрасть, мои чешские доллары всегда возвращаются ко мне и приводят с собой обычные деньги, прилипающие к ним с обоих сторон. Я – Эрнан Кортес, ступивший на берег марсианского Ацтлана. Меня ждут сокровища Марса и прекрасные аэлиты Берроуза и Бредбери! Я грокнул, что я есть Бог!!
Пока Алекс в активной, как у танка, броне скафандра, цветом морской волны напоминавший майского жука, прыгал по оранжевому песку, размахивая руками, остальные, фиолетовые, лазоревые, лиловые и индиговые, размечали площадку вокруг донжона Второго, прикидывая, где сподручнее закопать надувные модули складов и автоматических лабораторий метеонаблюдения.
-Красотка, - ни к селу, ни к городу вставил всем в мозг Семен, - это проститутка, которая дает за сто баксов.
-Которая будет для вас невестой в первую брачную ночь за сто долларов в час, - уточнил Алекс.
-Ест за пятерых, работает за семерых, - выдал Дэн.
-А двое чем питаются? – поинтересовался Жюль, разглядывая горизонт в протуберанцах песчаного леса торнадо.
-Одна – воздухом, а другая – Святым Духом!
-А правда, - спросил Дэнни своего соотечественника Джимми, - что корейцы не кормят своих собак мясом, потому что не могут допустить, чтобы собака сожрала мяса больше, чем нагуляла?
-Это ритуальная еда, - ответил Джимми и показал свой похожий на лимонку кулак Дэну.
-Они их кормят, как свиней, - сказал Семен.
-Самата кой! – услышали они, вероятно грязное японское ругательство от обычно немногословного, как тень, Сайго.
-Знаете, как звали первого землянина, ступившего на поверхность красной планеты?
-Фаллос Факинг!
-Абдурахман Трахтенберг!
-Сунь бур вдыр!
Рычание, визг, ржание, хрюканье, гогот взорвали тихий марсианский астрал.
-Все войны на Земле были колониальными. Сверхцивилизации играли в Стратегию. Но сейчас мы сами – колонисты! Мы – как ниггеры в Лондоне. Держись, метрополия!
Пески метрополии выли и пускали в глаза ржавую марсианскую пыль.
-Астаманьяно! Комрадос маньякос!
-А знаете, за что я уже люблю Марс? Здесь нет старых шлюх, которые  подстраивают обломы, когда мужики вроде нас снимают молодых девок.
-Да если бы здесь завелась хоть одна старая шлюха, то я бы ее прибил. Задушил бы этими вот усиленными механикой руками. Старые шлюхи ревнуют всех самцов к молодым бабам, даже если тем эти самцы не сильно нужны. «У, пр-рос-с-ститу-у-утки!».
-А ты надеешься встретить здесь молодых проституток?
-Я верю классикам – Толстому, Берроузу…
-Уэлсу…
-Скорее Бредбери, чем Уэллсу.
-Ты что, хочешь устроить на Земле ядерную войну? Лучше не вспоминай о Бредбери.
-Кстати, Уэллс вообще почему-то не писал про проституток.
-Ас кем Война Миров была? С нечеловеческими марсианскими проститутками.
-Проституток своих завозить треба. Они экзотику любят.
-Может, мы уже становимся жертвами «марсианской радуги»?
-Илья Муромец насилует Елену Прекрасную. «Илюша, Илюшенька, перестань, что же ты делаешь, ты же меня уже семь часов насилуешь, перестань, надорвешься, миленький, пусти меня, я сама все сделаю…» Иван-царевич насилует Царевну-лягушку. «Дурак ты, Иван, дурак. Что ж ты делаешь? Ты же на меня кондом надел. Гляди, Иванушка, дети у нас с тобой будут или дурные, или страшные».

-А ты с какими бабами обычно имеешь дело, с недовольными, рассерженными или разозленными?
(«Мы похожи на финских лесорубов. И думаем синхронно чаще, чем порознь. Или композиционно», - подумал Алекс).
-Если женщина рассердилась, то ведь она может и разозлиться. Поэтому я имею дело только с недовольными. А если рассердилась, рисую ноги. Особенно, если портретик ее женской харизмы уже посмотрел и в памяти надежно запечатлелся. Они поэтому и стараются подольше не дать отведать их харизмы, если им от вас чего-то надо, кроме члена.
Алекс вспомнил, как в детстве своего домашнего кота, черного и с заостренной мордочкой, напоил валерьянкой и побрил ему хвост, отчего кот стал похож на огромную черную голохвостую крысу. Принес это чудовище в школу и всем показывал, заявляя, что его кот поймал «вот этого крысиного короля», но погиб в безжалостной схватке.
(«Чудесный хлеб стоит душистый,
   И в этот хлеб заходит кот,
   Собой довольный, хвост пушистый.
   Наверно, кошечка там ждет»)

Дед Семена был членом НСЮАП. Поэтому и сам Семен («Сэмэн» - как звал его дед) традиционно ненавидел коммуняк. А тут вдруг – четверо в хэбэскафандрах с калашами и красным флагом с двумя желтыми полумесяцами и желтым же серпом и молотом, причем молот больше похож на топорик томагавк.
-Щас всем тут местным тепла и ласки подарю! И подарочков от космонавтов! – обратился Семен к марсианам.
-Этот только крупным болтом нарезать умеет, - сказали марсиане, - а есть с кем поговорить?
Жюль пригубил из трубочки витаминноглюкозную смесь (внезапно пересохло в горле) и сказал:
-Я – злой сладкоежка Сиропчик…Я – добрый злодей Сиропчик…В общем, жру все сладкое подряд, хочет оно того, или нет.
-Есть у нас для тебя аэлиты, Кэндимен, - обрадовался Саянара, - долго, однако, летели, оголодали…Мы смотрим трансляции земного телевидения и все про вас знаем.
(«У тебя сифилис, туберкулез, холера, дизентерия есть? – Есть… - Берем! – А куда берете? – На работу берем. Колбасу для москалей делать», - подумал Алекс).

Мария Лаврентьевна Берия являлась родной дочерью Лаврентия Павловича Берии. Мать настояла, что у нее не было других мужчин, что Берии она отдалась по любви и не имеет претензий по поводу алиментов. И Берия дочь признал. Дочь маньяка Берии считала, что Земля стоит на трех котах: жадном, злобном и ленивом.

Иоганн Себастьян Штраус всю жизнь доказывал, что дед его, Рихард Штраус, был вовсе не фашистом, а наоборот, работал в СМЕРШе и из-за этого его за деда ненавидели еще больше. И он жил, припеваючи:
   А пароход скрипел,
   Винты аж лопались,
   В каютах кто-то пел,
   Бокалы чокались.
(«Мы потопим Титаник, чтобы скрыть следы убийства одного нехорошего человека», - пришло на ум при его виде Алексу).

Саянара как-то смотрел порнографический триллер, в котором маньячки-феминистки коллекционировали отрезанные пенисы мужчин и животных, расставляя их на полках кабинетов и спален в банках со спиртом и формалином, меняясь ими, словно марками и убивая для пополнения своих коллекций случайных партнеров и даже любовников. Фильм назывался «Вот все, что нужно от мужчин».

Вот как мы учили нумерологию: 1 – богатство ( дракон), 2 – власть ( собака), 3 – слава ( бык), 4 – секс ( кролик), 5 – игры ( петух), 6 – приключения ( кошка), 7 – опьянение (лошадь), 8 – экзотика ( крыса), 9 – деликатесы ( свинья), 0 – ничто ( змея).

«Восемь золотых кульков парчи» в исполнении Дэна смотрелись как поэзия, а не как пантомима.
Еще в Королеве, в ДК Профсоюзной Матери, Дэн включил этот ритуал из системы Цигун в сбруе датчиков в программу своих ежедневных обязательных эксперементов. Он и весь полет танцевал его в невесомости, и вот теперь, на марсианском песке, исполнял его древние китайские па.
У наблюдавшего за ним Бабая Батырова (все звали его Бабай-Батыр или просто Бабай ) между понедельником и пятницей все сливалось – до пятницы во что-то мутное, а после нее во что-то светлое. Бабай («Затерянный Бабай» - как звал его Саянара) не знал других дней недели и его это устраивало. До пятницы все было настояно на самогоне «Лось», а по наступлении конца работы – на абсенте «Картер». Его любимой шуткой была: «Поймали голого извращенца на пляже, который ходил с искусственным членом, обмазанным шоколадом. Спрашивают – «Чем вы собрались здесь заниматься?» - «Бабдайвингом» - «А это что?» - «Так, ничего, всего лишь детская игрушка. Дать кому-нибудь облизать». Бабай слыл рубахой-балагуром и за глаза его дразнили «Бабай-Бузук». Тупее его был только Вася Косолапко. Но пили они одинаково.

Оксана отложила в сторону пластиковый рулон романа «Джеймс Бонд. Проститутка в смокинге», где описывались приключения британского гермафродита, изображавшего то мужчину, то женщину в шпионских целях. Эти порнографические сочинения стряпал какой-то извращенец из тылового обеспечения марсиан. Судя по обильному и красочному описанию ресторанных заказов, из продовольственной службы. Оксана носила подряд четвертую пару близнецов. Суд приговорил ее к шести. Принудительное деторождение заменяло смертную казнь. До осуждения она была общественницей, но как-то ее в штабе патрульно-пустынной бригады изнасиловали сразу сорок героев и это так ей не понравилось, что она взяла Калаш «Арес» да и положила половину дежурной смены на корм остальным подонкам. Котлеты по-каннибальски составляли основную часть мясного меню марсиан. Другого скота, кроме человеческого, на Марсе все равно не водилось, а на одних грибах да хлорелле даже марсиане, с их девяностовосьмипроцентной усваиваемостью пищи, все время жить не могли. Хоть и реже ели, чем земляне, но все же белки животные им требовались, особенно на тяжелых работах по ремонту роботов, добывающих полезные ископаемые глубоко в марсианских недрах. Двадцать патрульных угробила недовольная баба. Хорошо хоть, двенадцать всего детей присудили родить вместо двадцати, смягчили по причине аффекта. Хоть и сто всего дней каждая беременность, а оплодотворяться после кардинальной перестройки организма марсианки могли только искусственно – так что все стерильно и никакого секса, во избежание инфекций, возможных в половой сфере. Общественницы беременели ложной беременностью, сопровождавшейся психозом – это была беременность души, наполнявшая марсианский астрал привидениями невыношенных детей. Хозяева очень любили эти привидения и старались умножить их количество. Содержалась Оксана в стерильном боксе каторжно-родильного отделения главного марсианского госпиталя вместе с другими осужденными самками, попавшими в него за драки и воровство еды. Оксана была настоящим монстром. Некоторые жидкие кристаллические электронные схемы наносились на корпус приборов, как лак для ногтей. Часто, для добавления медицинских или технических функций эти схемы в самом деле накрашивали на ногти. И вот однажды Оксана, обнаружив на себе лобковых вшей ( общественницы не брили волосы в подмышках и паху, чтобы не убавлять животность), сказала : «Фу, какие вы некрасивые»; и покрасила их лиловым диагностическим лаком, чтобы, ползая по ее партнерам, они могли проводить им медицинское обследование, передавая данные для постановки диагноза в медицинский центр . Вообще, общественницы выполняли у марсиан, кроме проститутских, еще и обязанности наблюдателей-санинструкторов. В качестве  наказания за плохую работу их часто подвергали неприятному разврату – клали на россыпь красного и твердого, как дробь, марсианского гороха в холодной, пахнущей машинным маслом мастерской ремонта техники, передвигающейся по поверхности и трахали долго целой очередью заведенных гормональным коктейлем старых и больных марсиан, которым ни здоровье, ни правила не позволяли обращаться за помощью к самкам, в явной и резкой форме не могущих отказать ни одному марсианину. Счастливым марсианам было мягко и удобно на упругих и податливых телах, а самим наказываемым марсианкам – очень больно и мерзло. Хорошо хоть, синяков не оставалось. На Марсе по сравнению с Землей все время была зима – то морозы, то оттепели, как на Земле за полярным кругом. В общем, Оксана была счастлива уже оттого, что ей не приходилось делать ежедневный выбор между проститутским унижениемм и униженной проституцией. Потому что она была писаной красавицей. Когда она участвовала в художественной самодеятельности, в платье из тюлевой занавески на голое тело со своими стовосемьюдевятью сантиметрами роста и девяностошестьдесятдевяностыми размерами, то Штраус так прокомментировал ее выступление в попавшем на Марс предмете советского быта:
-Вылезла на сцену радостная м-да и, как довольная п-да, продемонстрировала нам всем свою киску, как течная сучка.
Полноправные марсиане , прошедшие адгрейт брили все волосы на теле. Кроме самок-общественниц, только онанисты-производители оставляли волосы в качестве знака своей исключительно животной природы.

-А давайте, ребята, вот мы и пришли! – провозгласил Алекс.
Кирзовые бердцы прогрохотали по железной лестнице и столпились в тамбуре.
Марсиане сняли похожие на советские противогазы с короткими хоботами противопылевые маски и напялили что-то, напоминающее марлевые респираторы.
-А это зачем?
-Бериевна сказала, она у нас начмед, что у вас кислорода сильно много. Нас Хозяева так переделали, что мы от вашего воздуха пьянеть будем.
-А мы как?
-А вам мы, как бывшему Коминтерну, кактусовки принесли. У нас в пещерах, где на плотах вся еда растет, много кислорода, так все там в масках ходят, кислород отфильтровывается и дышать можно.
-Дельные вы, мужики…
Сапоги перетерпели пшиканье пневматики и протопали в каюткомпанейский этаж.
-Ну, давайте, марсиане, свою кактусовку. Тьфу, все ваш абсент мерещится. Вот, на самом большом экране планируем, вот здесь мы сейчас, у первого модуля, вот сюда планируем развернуть-переместить «Гамеру» с полевыми исследованиями, вот сюда, как все здесь выроем и надуем, Второй для строительства нового лагеря у выхода редкоземельной руды. Нет у вас возражений с вашими марсианскими делами? Через ваш год ждем четвертую экспедицию с переселенцами. Они-то вообще-то строители. Оборудовать им чего мало-мальски – дальше они попрут строиться. Да нас и будет-то всего-ничего…
-Однако, у Хозяев нужно узнать, сказал Саянара, сдвигая край маски-намордника и разливая по стеклянным колпакам марсианское зелье. Зеленоватое пойло напоминало тот же абсент и носило название «Крокодиловы слезы».
Брезентовые комбезы марсиан, напоминающие старые советские афганки, были изрядно потрепаны и местами даже заштопаны.
Белые облегченные комбенезоны землян матово сияли в светлых тонах  облицовки и люков самого большого отсека Второго.
Семен выставил закуску – распаренные сублимированные бифштексы с лапшой. И спросил у смуглого узкоглазого  марсианина, на которого остальные четверо, представившиеся Бабаем, Штраусом, Теркиным и Чапаевым, задвинув за спины напоминающие АКС автоматы, поминутно настороженно поглядывали:
-А что, Саянара, марсианки у вас имеются?
-Однако, у Хозяев узнать нужно, - ответил, ковыряя мясо вилкой, Саянара.
-А ты охранник?
-Да, а они все из пустынного патруля.
-И чем занимаются в пустынном патруле? – спросил Жюль.
-За пустыней вокруг города смотрим. Охраняем выходы сборщиков и исследователей от волков, - ответил Чапаев.

Когда марсиане ушли, пообещав вернуться с другим марсианским зельем, Джимми сказал:
-Странные они все, вроде и разные, а одинаковые, как сапоги. С нами почти один только  этот Саянара и разговаривал. Наверное, он такой же, как мы. Особенный. Тоже в себе бессмертный вселенский дух несет. Остальные тупые какие-то…
-Хозяева у них не гуманоиды, это мы поняли. Драконы какие –то, чуть ли не первая форма жизни, возникшая во вселенной.
-Скорее даже, пауки, чем драконы. Я по телепатоканалу посмотрел образы этих Хозяев. Чужие отдыхают. И еще их Хозяева кровь у марсиан пьют. Не всю, но так – по литру за раз. А Переделка эта! В них запустили специально выведенных бактерий, чтобы не болели, почти ничего не ели, не гадили и кислород из углекислого газа делали. Может, взять на вооружение, ты как, Сайго , считаешь?
-Взять то можно, только когда на Землю возвращаться, то уже на Земле придется в скафандре ходить. Меня больше вампиризм волнует. А если эти Хозяева дадут своей крови выпить, можно из-за этого вампиром стать?
-А ты хочешь вампиром стать?
-А черт их знает, может они нас заразят, если не бактериями этими, то вампиризмом? Наши закарпатские легенды так это описывают: погружает вурдалак свою жертву, у которой он крови попил, в гипнотический транс, вскрывает себе вену и заставляет кровь свою пить. И его жертва от этой крови вампиром становится.
-Ну вас, господа аватары, с вашими предрассудками. Старшие-то их, биороботы, не то выведенные специально, не то взятые Хозяевами на какой-то планете и модифицированные, как наши, пастухи этого горнодобывающего подземного стада, как вам?
-И ты по телепатоканалу пошарил? И  чего еще высмотрел?
-Да наши инопланетяне с летающих тарелок. Серые человечки. И маленькие совсем и с лошадей ростом. С работой физической уже не очень хорошо справляются, с грубой и кровь у них из-за отрыва от родной планеты с ее Покровителями выдохлась. Простые, как куклы.
-Даже не куклы, а логарифмы ходячие, материализованные. Наши марсиане тоже, кстати, без каких-то явных духовных программ. Магнитное поле на Марсе слабое, ядро, как процессор планеты, не функционирует. Раньше, когда не таких, как мы посылали, а обычных, тоже было что-то на это похожее – в космосе часть что космонавтов, что астронавтов, превращалась в роботов – ни воли, ни капризов, эмоций ноль.
-И инициативы тоже ноль. Все строго по программе. Но для марсиан это идеально. Их ведь нарочно из военных делали, у которых инициатива наказуема.
-Поэтому и посылают теперь только таких, как мы. Вот и приходится мне вас всех терпеть с вашим со всем колоритом.
-А вас не заботит, господа аватары Вселенского Бессмертия, что мы вот Марс прилетели осваивать, а он уже освоен и на нем даже водку разную гонят и пьют? Не беспокоит?
-Хорошая водка, что за нее беспокоиться…

Приступили к рытью котлована для дальнейшего закапывания в него надувных конструкций. Экскаваторы нарыли прямоугольных ям и понасыпали целые холмы породы для будущих курганов. Разная ходячая, бродячее-ездовая и летающая механизированная живность на процессорах заполнила округу, записывая целые британские энциклопедии данных, незамедлительно пересылавшихся на Землю.
Марсиане пока больше не наведовались, но одной прекрасной звездной марсианской двухлунной ночью к землянам пришел Гагарин. В оранжевом скафандре и шлеме с надписью СССР. Он появился вовсе не из-за горизонта, а вышел из-за шестиколесного разведочного робота, вернувшегося из дальнего рейда. («Возможно, он приехал на подножке», _ подумал потом Алекс). Шлем был открыт и все участники экспедиции могли убедиться в абсолютном тождественном сходстве гостя с Юрием Первым.
-Клонировали? – приветливо осведомился Жюль.
-Нет. Я Хозяин, - ответил Гагарин.
-Но вы же совершенно не похожи на людей, - заметил Дэнни.
-Да, совершенно непохожи. И тем не менее, я Хозяин, - сказал Гагарин.
Дэн, знавший русский не хуже английского, благодаря не только обязательной программе изучения двух пионерокосмических языков всем, кто собирается в космос, но и детскому саду и школе с лингвистическим уклоном, сказал:
-Если бы к нам пожаловал паукообразный дракон, мы удивились бы меньше.
Слаборусскоязычные земляне просто внимательно сканировали Гагарина и что-то, видимо в ауре, натолкнуло Мусу на гипотезу:
-Это голограмма!
-Что вы, я вполне материален, - заверил Гагарин и, в доказательство этого, подошел к Алексу и пожал ему руку. Все, происходящее в базовом лагере и во всех отсеках, постоянно снималось и транслировалось на Землю. Так что впоследствии эта сцена наделала шума и шороха в ЦУПе, - но я в любую секунду могу стать голограммой.
И с этими словами Гагарин прошел сквозь сидящую на задних лапах «гончую»- самоходный четырехногий робот биогидрометеоразведки.
-Просто я сейчас сплю и вы все мне снитесь, - объяснил Гагарин, - И в этом сне я похож на одного из вас. Точнее, на первого из вас.
-А почему? - поинтересовался Алекс.
-Нам это показалось забавным, - ответил Гагарин, - Если хотите, я могу в этом же виде посетить и ваш ЦУП, чтобы и им пожать лапу. Правда, это будет несколько сложнее, даже слегка напряжет.
-Кого напряжет? - спросил Дэнни.
-ЦУП наш напряжет, - сказал Семен и перешел к делу:
-По какому вопросу визит?
-Познакомиться. Видите ли, я только что очнулся после окукливания и сейчас с меня снимают остатки кокона. Я еще не совсем проснулся. В коконе я также вот путешествовал по разным планетам – энергетической формой, материализуясь из местных атомов в виде местных обитателей, совершал подвиги…Вернувшись из глубокого сна, я обнаружил, что нас посетили Земляне. Теперь, вместе с остальными, кто не спит, будем решать, что с вами делать. Пока можете обживаться.
И с этими словами Гагарин поднялся по трапу внутрь «Гамеры». Но в нее он так и не вошел. А камера тамбура показала только открывающийся люк и какое-то помутнение изображения на десятые доли секунды.
Обозрев до горизонта все пустынные до ветхозаветности окрестности, помянув Беса, Дракулу и всех чертей, Семен стал деловито отзывать всех членов экипажа, находившихся вне базового лагеря. Джимми только коротко кивнул. Требовалось посовещаться и составить подробный отчет о состоявшемся контакте. Это ведь не спецстройбат советского марсианского контингента, вооруженный Калашниковыми для защиты от редкой марсианской фауны в ее хищной части, бактерии которой и были позаимствованы для акклиматизации купленных Хозяевами за платину и технологии граждан бывшего СССР. О тех доложили просто, кодом. Имелся код для такого случая. В ЦУПе, кому надо, знали о том факте работорговли зэчками и военнослужащими. И не только платина и технологии: уран и прочее, подороже платины…
-Давай быстрее! – надрывался Семен в микрофон, - я водочки нагнал, простой человеческой водки! Остынет! Все бросай, к нам только что сам Гагарин приходил. Разрешил обживаться, пока не решит, что с нами делать.
Внутри «гамеры» Алекс обсуждал произошедшее с уже вернувшимся после обследования ближайшего кратера Сайго, изучавшим собственные параметры при альпинистском восхождении:
-Вот крепкая порода была советская – ничто их не берет, ни холод, ни радиация, ни вампиры древние.
-Я думаю, советская порода с самого начала была марсианской, - заявил Сайго, - У нас такие тоже встречаются. Наверное и у нас, и у вас их Хозяева наплодили, чтобы Землю колонизировать. Мне кажется, что Гагарин приходил не просто так, а потому что узнал кого-то из нас. На Земле встречались, на которую он мысленно переносил себя, собирая из атомов…Только там, на Земле, он иначе выглядел. Или он знал кого-то из нас в одной из прошлых жизней, также путешествуя по Вселенной во сне, когда мы так же летали в Космос, но в других звездных системах…
Лязгнул входной люк тамбура. Зашипел воздух. Открылась внутренняя входная панель.
-Надо на Землю запрос послать, чтобы попа прислали, -заявил, сняв шлем, Семен, вернувшийся из «Гамеры».
-А зачем тебе поп? = спросил Алекс.
-С нечистой силою бороться, - ответил Семен, -А то, печенкой чувствую, все пропадем.
-Придется, Семен, отправить тебя «близнецом» на «Терру», согласно штатному расписанию и подальше от нечистой силы, - сказал Джимми, - Будешь оттуда осенять нас крестными знамениями, как архангел.
-Я еще с марсианками не познакомился, - надулся Семен.
-Тогда терпеть придется эту нечистую силу. Без нее здесь ни марсиан, ни марсианок, кстати, никаких не завелось бы. Ты почему только два экскаватора добыл-наштамповал-собрал? Нечистая сила мешает, или мечты об аэлитах? А если буря? Торнадо если их разворотит или унесет? Нужно добыть-наштамповать еще два, готовых к сборке. И бульдозер  второй. В нашем новом марсоблоке, во втором – грязь! Нужно прибраться.
-Рад стараться, ваше самурайское величество! Не велите харакири делать, велите миловать!

Бледное красноватое марсианское небо. Редкие облака, из которых сеются крупные хлопья снежинок. Бурая сезонная река, похожая на бесконечно вытянутую лужу, наполнившая большую часть года пустующее русло. Бурый лишайник по ее берегам, плесенью заполнивший все пространство между валунами. Фиолетово-баклажанная трава, торчащая на мелководье. С хрустом жрущие ее крупнокрапчатые, словно закамуфлированные под далматинцев, черно-белые броненосцы. Чуви – марсианские мутанты, напоминающие йети, редкие дети лысых марсианок, имеющих равные права, не подвергавшиеся коррекции при рождении, покрытые косматой медвежьей шерстью. Редкие марсианские волки, серые логии с мордами крокодилов, невероятно прыгучие и с длинными лысыми, раздвоенными на конце, хвостами. Чуви – телепаты и вслух не разговаривают. Только жрут мутную вишневую брагу из фляжек, извлекаемых из поясных сумок. На поясе же у них болтаются и укороченные Калаши, в специальных кобурах. Из одежды на них, кроме поясов, только что-то вроде буденовок с очками-консервами. И – Серые. Высокие и изящные и маленькие, похожие на детей («вожатые» и «пионеры»). Тоже телепаты. Серые появляются редко, как правило в сопровождении Чуви и марсиан из патрульно-пустынной службы и занимаются каким-то своими делами с опылением и сбором лишайников, травы и броненосцев. Все, что от них слышно при попытке установить контакт, это «уйди» и «не мешай», да и то мысленно. Броненосцы ходят плотными огромными стадами, после них трава подстрижена, а мох снят с почвы. Тепло, плюс два, плюс четыре по Цельсию.
Иногда приходят мужики во главе с Саянарой, выпить-поговорить. От них и исходит большая часть информации о марсианской жизни, как в глубине Марса, так и на его поверхности. И вот однажды с ними вместе пришли бабы.
Как раз к исходу строительства первой очереди, закопанной под надежными противометеоритными курганами, базы для четвертой экспедиции, ожидавшецся через триста дней. Рутина и мужское одиночество заели, даже романтика с экзотикой и редкие встречи с марсианскими волками, которых приходилось отпугивать специально для этого сделанными огнеметами, уже не так радовали, как вначале.
В общем, марсианки пришлись очень кстати. Семен как раз хвастался кобурой, вымененной у одного Чуви на водку:
-Она, как у маузера. Вот. Только прорезь с клапаном для магазина. А рукоятка торчит, как в револьверной кобуре.
-Эти  Чуви – мечта большевиков, - сказал Дэн, - Они хотели таких вывести для Красной Армии. Чтобы все понимали, словно люди и сильными были, как обезьяны. Восемь-девять футов рост! За мной волки гнались, так они меня от волков, не доставая оружия, отбили.
-Ну, за первую очередь! – поднял свежеотштампованный стакан Алекс.
И тут лязгнул входной люк. Зашипело в шлюзовом тамбуре. Прошелестела внутренняя дверь.
Перед собравшимися в кают-компании, как она теперь окончательно называлась, землянами, предстали Саянара, Бабай, Штраус и с ними три марсианки. Одной из них была Оксана.
-Вот, интересно им стало, - сказал Саянара.
-Нам давно уже интересно, - сообщил Жюль, доставая новые стаканы. Кулер с водкой возвышался на столе.
-У Хозяев спросили? – поинтересовался Семен.
-Им не до нас сейчас, - ответил Саянара, - просыпаются, переживают, про свои Путешествия впечатлениями обмениваются.
-Давно у нас девок не было, - пожаловался Алекс, покосившись на Оксану.
-Эта вообще недавно помилованная, временно, после родов, - сказал Бабай, - Оксана. А эти – Олеся, Лариса.
-Ну, за знакомство, - поднял стакан Алекс.
-За встречу Сынов Земли с аэлитами! – поправил Семен.
-Да пожал-лста, - ответили аэлиты.
В тот вечер, продлившийся до самого утра, марсианки удовлетворили всех. Водили их по одной и по две в свежеобмытую, надувную, надежно закопанную первую очередь. А Семен, так с каждой по разу сходил.
И утром, когда марсиане ушли, похвастался с наглой кошачьей ухмылкой:
-Умаялся.
На законченном объекте все коммуникации были проложены, все швы герметично заварены, а вот камеры установлены не были. Так что вся приватность интима была соблюдена.

Вся марсианская цивилизация располагалась под поверхностью Марса, где в изобилии встречались огромные, вулканического происхождения, пещеры, густою сетью оплетающие всю планету. И только в кратерах и каньонах, где своды этих пещер обрушились, находились выходы на поверхность из этого лабиринта, в том числе и ворота ангаров космических кораблей. В пещерах было теплее, чем на поверхности, из озер в озера текли реки, водилась разнообразная водная и амфибиотическая живность, росли многочисленные мхи, лишайники, папоротники и хвощи, хвойные и многообразие грибов, в том числе светящихся, как лампочки. Последние разводили и рассаживали специально для освещения туннелей, использовавшихся в качестве подземных дорог, как естественных, так и искусственных. Так же под поверхностью, чаще у больших озер, были устроены вырытые в скальных породах города, в которых жили марсиане, серые биороботы и их Хозяева.
У землян, напоминавших ожившие плиточные шоколадки разных оттенков около синего, имелись два «донжона» и «Гамера» для переноса активных работ в другие, еще неосвоенные районы. «Джеминай» летали, наполняя баки «Терры» топливом, вырабатывавшимся уже не самоходными лабораториями, а построенным из местных материалов ( запчастей ведь всех не завезешь – только самые сложные, все, что попроще и потяжелее выплавлялось и штамповалось из добытого уже на Марсе сырья) топливным заводом. Кислород добывался из обнаруженного подпочвенного льда. Тот же завод заправлял и «Гамеру» и надувные, из сверхпрочной и сверхтонкой пленки, цистерны, вкопанные рядом с первой очередью первой базы человечества на Марсе, которую правильнее было бы назвать «подземной», снаружи , так что и из космоса хорошо было видно, обозначенной «донжонами» первой  и третьей экспедиции – Первым и Вторым. Внешне «Гамера» очень сильно их напоминала, только в нижней части была пошире за счет более мощных двигателей. Весь лагерь ночью хорошо освещался мощными автономными прожекторами с аккумуляторами на солнечных батареях, большую часть энергии запасавшими за счет радиации. Даже сетку пришлось натянуть по периметру – обычную рабицу от волков и броненосцев с сетчатыми воротами для проезда и прохода.
Как-то Штраус принес в трехлитровой банке( обычной, стеклянной, в которой еще при советской власти солили огурцы и помидоры) с железной крышкой целый рой светлячков – крупных, похожих на мух, с зеленоватым тусклым светом. Держать их надо было в темноте, кормить лишайником.
-Внизу живут, в пещерах. Бабы их морят и бусы делают, только крылышки обрывают. Они и мертвые светятся, с полгода примерно, - объяснил Штраус.
-Похоже на заламинированные елочные игрушки. Для маленьких таких елочек-бонсай, - добавил Саянара.
-Спасибо, мужики, - поблагодарил Муса, - сами-то мы еще когда до них доберемся. А ведь на Земле сейчас Новый Год празднуют.
И на Марсе тоже отпраздновали Новый Год, даже со снегурочками в платьях из синего пластика и с Дедом Морозом в шубе из красного, его исполнил Семен.
Из ЦУПа по поводу марсиан еще при первой встрече пришло распоряжение «поддерживать позитивный контакт», а по поводу Гагарина – « не форсировать». Контактологов среди членов экспедиции не было. Джимми очень обрадовался светлячкам и попросил принести еще что-нибудь из живности глубоких марсианских пещер.
Марсиане появлялись не реже, чем раз в пятнадцать дней и частенько вместе с ними приходили марсианки. А Оксана так чаще всех. Семен уже называл ее « наша мамка». Разговоры чаще шли «за жизнь», земляне рассказывали подробности о Земле, а марсиане – о Марсе. Очень их расстраивала судьба СССР. Они считали себя форпостом Советского Союза в космосе поначалу, даже выпускали газету «Советский Марс». Лишь немногие из них имели доступ к трансляциям земного телевидения, самые заслуженные и командиры, да и то из охраны и патрульных. Обычные работяги получали тщательно отобранные пакеты передач в чипы связи, как приложение к газете «Советский Марс». И в эти пакеты все время вставляли фильмы еще советских времен под видом современных. Из ходивших к землянам марсиан только Саянара более-менее представлял, что происходит на Земле. Остальные до сих пор считали себя советскими людьми, занятыми освоением Марса в контакте с братьями по разуму. Они как бы не замечали, что являлись на самом деле не то рабами, не то скотом.
«Пионеры» и «Вожатые» посещали Землю регулярно, похищая скот и выкачивая из него кровь, а также забирая разные органы, из которых вместе с кровью делали кашицу для ванн, в которых лежали спящие Хозяева во время своего пребывания в коконе. Так Хозяева питались. Не спящие Хозяева пили кровь марсиан. Купленные на Земле «крепостные» на Землю не летали. Их содержание обходилось довольно дешево – они почти не ели и вырабатывали ничтожное количество отходов, регенерировали в своем организме кислород, жили дольше, чем земляне – до сих пор своей смертью еще никто не умер. Приходя в гости к землянам, пьянели от земного воздуха, поэтому пили мало, а так, как и закуски почти не требовали, то и землянам от них особых расходов не было. Марсианкам так нравилось у харизматичных гостей с исторической родины, что они не хотели уходить. «Хотим точно, чтоб наверняка от вас забеременеть», - говорили они. Почему то они решили, что смогут забеременеть от землян естественным путем, хотя от своих марсиан при половом акте забеременеть не могли. И так они как-то втроем заявились без сопровождения и упросились остаться. Так и прижились самые частые гостьи – Оксана, Олеся и Лариса. Самые первые аэлиты, с которыми познакомились земляне. И все было мило и любезно, пока через две недели вновь не появился Гагарин и потребовал вернуть скотину.
-Все-таки, это наша собственность, - заявил Гагарин, выйдя во время ужина во Втором прямо из холодильника и аккуратно прикрыв за собой дверцу, - верните нам этих самок.
Семен уже открыл рот, чтобы начать выпрашивать аэлит в подарок, но тут раздался сигнал тревоги. Вахтенный оповестил всех картинкой на мониторе (большой отряд Чуви и марсиан, до зубов вооруженных разными пулеметами) и голосом:
-Красный код! Угроза вооруженного вторжения!
-Ваши друзья уже под замком, - сообщил Гагарин, - в профилактических целях.
Пришлось, скрипя зубами, отдать горячих подруг.
Прошло две недели. Тоска взяла свое.
-Пора исследовать пещеры! – единогласно постановило совещание.

К экспедиции подготовились тщательно. Вот только с оружием было неважно. Имелись только шокеры для отпугивания марсианских волков, обнаруженных еще первой экспедицией. Но три шагающее-прыгающих четырехместных с кузовом вездехода «Лотос» обладали высокой маневренностью и на них смонтировали простенькие огнеметы, льющие пламя вперед на тридцать метров.
Саянара рассказывал об одной пещере, начинающейся в ближайшем грандканьоне, где лежало множество гигантских костей – ребер, конечностей, позвонков, черепов. Якобы, когда-то на Марсе была атмосфера (вместе с сильным магнитным полем и программным потусторонним обеспечением) и попышнее земной. Тогда водились гигантские ящеры и некоторые из них были разумны. Все было, как на Земле в соответствующую эпоху расцвета диносапиенсов. На Земле диносапиенсы сохранились до сих пор, их города скрыты в малоцивилизованных районах, глубоко под землей и людей они не любят, хотя и влияют на развитие земных человеческих цивилизаций, при том, что все подвиды людей были созданы инопланетянами. И в галактике именно эти ящеры считаются разумными жителями Земли уже много миллионов лет. А вот на Марсе, после падения гигантского метеорита, и не одного, их не осталось. Земля оказалась покрепче, а на Марсе электромагнитное ядро оказалось повреждено и из-за этого Марс потерял свою атмосферу. А раньше, в густой атмосфере, плавали воздушные корабли, похожие на дирижабли. Но в пещерах, предупреждал Саянара, жизни гораздо больше, чем на поверхности. В основном, это гигантские насекомые, земноводные и ракорептилии, обитающие вблизи глубинных озер и рек, где высокая влажность и вместе с ней, наполненный испарениями, густой воздух. И многие из них кусаются, причем большенство ядовитые.
Джимми и Герхард горели желанием найти и обследовать останки марсианских динозавров. Непонятно только было, как эти останки оказались в пещере вулканического происхождения. Семен жалел, что не догадались выпросить или выменять на водку несколько марсианских Калашей.
Перед отправлением Алекс вспомнил старую шутку о том, что американские инженеры потратили миллионы долларов на то, чтобы изобрести авторучку, которая могла бы писать в космосе, а русские взяли в космос карандаши.

В экспедицию отправились вшестером – по двое на каждом «Кузнечике». На первом – Джимми и Герхард. На втором – Муса и Алекс. На третьем – Жюль и Сайго. Таким образом, оставалось шесть свободных мест. В крайнем случае, если образцами будут забиты крытые грузовые отсеки, на свободные сиденья можно будет положить черепа динозавров, предложил Жюль. Все строго-настрого старались не думать об ином применении свободных сидений, потому что на Марсе Хозяева слышали не только каждое слово, но и каждую мысль.
На рассвете двинулись в путь.
Жюль по общей связи стал рассказывать о том, как он увлекался спилеологией.
-…И в этот момент, когда вход обвалился, а это был уже третий обвал, Джеку стало плохо. А Брайан и говорит: «А давайте, мы все его поимеем, и ему сразу станет лучше».- «С чего это вы будете меня поиметь», - возмутился Джек.  - «А когда Дженнифер стало плохо и она потеряла сознание, мы все е поимели и ей стало лучше. Она потом очнулась и сейчас чувствует себя хорошо». -  «Вы что, трахали меня, когда я была без сознания?», - возмущается Дженнифер. - «Конечно, Дженнифер. Мы все тогда тебя трахнули. Все, кроме Джека. Он ходил разведать лаз, который вел в тупик».- «Вот только кондомы у нас кончились еще накануне, во время пикника. Ну, ты-то должна об этом помнить» - «Что?» - возмущается Дженнифер, - «Вы поимели меня без презервативов? Я подам на вас в суд!» - «За что, Дженнифер? Мы думали, ты умираешь!» - «За групповое изнасилование!» - «А я думал, это было оказание медицинской помощи. Ты подашь на нас в суд за оказание медицинской помощи, Дженнифер?» - «Так что там с Джеком? Ему еще не стало лучше?» - «Да пусть он просто тоже поимеет Дженнифер. Это должно помочь. А если ему не станет лучше и он потеряет сознание, мы все поимеем его, как Дженнифер. Уж это точно ему поможет». – «Ладно, ребята», - говорит Джек, - «Давайте я поимею Дженнифер. Я уверен, мне сразу станет лучше. Или пусть Дженнифер поимеет меня – у нее сил больше», - «А меня кто-нибудь будет спрашивать, или вы так и будете распоряжаться моей м-дой?» - возмущается Дженнифер. - «Заткнись, мы тебя с собой только из-за твоей м-ды и взяли», - отвечают ей все хором.
Половина экспедиции ржала, половина экспедиции лыбилась. Мимо проплывала каменистая пустыня с редкими пятнами лишайников, похожая на пустыню Мохаве.
 Показался и каньон. Спуск в него лежал через пологую расщелину. Но на лороге стояла баба. Грузная, с выпирающим животом, огромными грудями и массивными плечами. Сиськи так натянули комбез на груди, что принять ее за мужика было невозможно. На бедре торчал из кобуры ПМ.
Подъехали, встали колонной. Вылез из вездехода Джимми, встал на всякий случай так, чтобы не загораживать цель соплам спаренного огнемета.
-Мария Лаврентьевна, - представилась баба, -грибы собираю.
За спиной у нее висел наполовину набитый чем-то брезентовый сидор.
-А где вы их ищете? – поинтересовался Джимми, - Я вот астробиолог, но мне не попадаются.
-А они в лишайниках. Прямо под ними растут. Надо лишайник снять, а под ним грибы встречаются. Но я-то думала так, что вы сегодня поедете. Сон мне был про вас и девок ваших, что под замком сидят и ангелами беременеют. Толпы мужиков к ним водят. Оксанка-то давно осуждена на принудбеременность. Обычную, близнецами. Ну и остальных, кто к вам шлялся –Олеську, Лариску, Ксюшку, Анжелку, Любку – всех осудили на принудбеременность. Но сначала – на штрафные работы по производству ангелов от мужиков, чтобы им трахаться не в радость, а в мучение было. За то, что в тесные контакты третьей степени вступали без разрешения. План я вам набросала, как их от костей Змеев Горынычей искать. Девки-то не хотят беременеть принудительно. По любви хотят, от Сынов Земли. А я уж так их чувствую, как они мучаются от насилия на горохе проклятом, что не могу им не помочь. Меня-то скоро в мясорубку пустят, на фарш для пролетариата. Бог здесь, на Марсе слабенький, но все зачтет.
Поблагодарил Джимми Квон дочку Берии, взял карту пещер и города марсианского, сел в  «кузнечика» и поехали земляне дальше, к костям Змеев Горынычей. А Мария Лаврентьвна осталась грибы собирать. И так лица ее никто и не увидел – только маску слонячую.
Переступая через мелкие камни и обходя крупные валуны, «кузнечики» спустились в каньон. По его дну текла, булькая, узенькая речка. У речки паслись на мхах марсианские волки, разрывая скудную марсианскую растительность в поисках грибов и насекомых.
-Попробуем перейти вброд. Прогреть огнеметы. Волков постараемся обойти.
Бурный, но мелкий поток удалось перейти без каких-либо осложнений. От «кузнечиков» ничем живым не пахло, а на саму технику всеядные рептилии, высовывавшие из воды свои хищные головы, не отреагировали. Камеры вездеходов непрерывно записывали каждый метр, каждую секунду экспедиции. Поднявшись вверх по течению и пронаблюдав за марсианскими волками через бурлящее течение марсианского Стикса( «Все эти марсианские речки похожи на Стикс, каждый год они рождаются и умирают, а пока их нет на поверхности, они текут в загробном мире», - подумал Алекс), добрались до входа в пещеру, напоминающего железнодорожный туннель. В глубине пещеры белели отполированные песчаным ветром  исполинские кости всех разновидностей.
-Нашли кладбище Змеев Горынычей? – раздался у всех в наушниках голос следившего из «Гамеры» Семена, готового, в случае совсем уж чрезвычайных обстоятельств, поднять ее и вылететь за экспедицией.
-Точно, нашли, - ответил Джимми.
-Тогда грузите кости в кузовки.
-Мы думаем пойти по плану, разведать, что там внутри. Вроде, город недалеко, они пешком ходят. Если получится, девок заберем.
-Они ходят пешком! Они марсиане, у них ноги улучшенные и сердце получше нашего. Им двадцать километров, как нам два.
-Ты будь наготове. Если будет погоня, вылетай к каньону.
 
Кости лежали в пещере на протяжении около полкилометра. В середине вулканического туннеля марсиане разгребли неширокий проход, в котором едва-едва, задевая черепа и ребра, проходили вездеходы.
-Я думаю, сюда стаскивали кости, которые находили при прокладке туннелей и переходов подземного города, -предположил Герхард, - а оставили их здесь, чтобы волков отпугивать.
-Похоже на то, - подтвердил Муса.
Стены и потолок, а также часть останков, были покрыты лишайником. А когда кости кончились, на стенках появились первые наросты светящихся грибов. Они росли, как древесные грибы. В уже совсем полной темноте, чуть рассеянной редкими грибами («На чагу похожи», - подумал Алекс), пришлось включить прожекторы.
-А вот у марсиан наших даже фонариков не было, - заметил Жюль.
-Ночное зрение, - сказал Сайго.
Там, где кончились кости, установили второй маяк-ретранслятор. Первый был установлен у входа в пещеру. Связь под толщей скальных и вулканических пород глохнет, так что цепь маячков, захваченных Жюлем на всякий случай, должна была обеспечить надежный непрерывный контакт с «Гамерой».
-А есть ли у названия «Гамера» какая-нибудь связь с Гамером Симпсоном? – спросил Алекс.
-Никакой, - ответил Сайго, - «Гамера» - это сестра «Годзиллы». А Гомер Симпсон был назван в честь слепого поэта, написавшего «Илиаду» и «Одиссею».
Пещера дальше немного расширялась и километра через полтора земляне оказались уже в обширной каверне с озером, на берегах которого копошились броненосцы и кто-то, напоминающий помесь крабов и муравьев. В хвощах, осоке и лопухах бледнофиолетового цвета.
-Ночью озеро, наверное, замерзает, как и наш Стикс, - предположил Муса.
-Стикс слишком бурный. Если только сверху коркой льда покрывается. А это озеро далеко от входа. Ночью здесь меньше нуля быть никак не может, - сказал Джимми.
-Смотрите, крабы рыбу ловят по коленца в воде, заметил Жюль.
-Это не крабы, - сказал Джимми.
-А кто это?
-Еще не придумал, как их обозвать.
В пещере, кроме уже многочисленных грибов и лишайников, облепивших стены, роились тучи светлячков, собиравшихся под потолком. Так что собственного света в пещере, в принципе, хватало, но прожекторы с хирургической тщательностью освещали неровную дорогу, которую для «кузнечиков» никто специально не мостил.
-Я снял план, - сказал Джимми, - загружаю его в ваши умные головы. Через два километра, после этой пещеры, начинается город.
Умными головами назывались компьютеры, располагавшиеся в шлемах скафандров. Они были настолько наворочены и круты, что тянули сложные видеоигры, впрочем, вокруг тех, на чьи головы эти шлемы были надеты, все время происходили вещи более сложные, чем виртуальные приключения.
Каждые пятьсот метров Жюль цеплял к стене очередной маячок.
-Увезем девок на «Гамере», как на «тройке» со свадьбы, - приговаривал он, - свадьба у них, правда, собачья, ну так что ж… Спасем, значит. В смысле, украдем.
В высоких зарослях, напоминающих вспенившуюся марганцовку, покрытую гроздьями черной смородины, кто-то возился и хрипел. Джимми просветил этот чертопереполох ультразвуковым радаром. Результат оказался следующим – нечто, напоминающее осьминога, пожирало что-то вроде чешуйчатого жеребенка, которое брыкалось.
-Нечем пристрелить, - посетовал Джимми, - а то бы добыли парочку образцов фауны этих марсианских подземелий.

Обратная дорога прошла в режиме ускоренной спешки. Ноги «Лотосов» на предельной скорости несли удвоенную ношу назад, к «Гамере», севшей по ту, домашнюю сторону каньона. Воспользовались планом Марии Лаврентьевны Берии, охрану вырубили электрошокерами, забрали оружие – Калаши и ПМы, освободили своих подруг, разогнав толпу их старых насильников и, когда марсиане попытались устроить погоню, отстреливались на ходу, откинув заднюю часть колпака замыкающего колонну вездехода. Костей, или других образцов не позволила набрать вероятность моторизованной погони. Хорошо еще, пленниц держали не в центре, или на другом конце города, а с той стороны, с которой приехали земляне. Вихрем, распугав марсианских волков, пронеслись вброд через Стикс, взяли, подняв тучу пыли, подъем из каньона и на полном ходу, по гостеприимно опущенному Семеном трапу, поднялись без потерь в грузовой отсек, после чего «Гамера» сразу же взлетела и перенесла удачную экспедицию по освобождению марсианок в базовый лагерь, по периметру которого намотали два дополнительных ряда колючей проволоки собственного производства. Вид у спасенных пленниц был измученный, но довольный. И целые сутки усиленного наблюдения и тщательного наблюдения, заполненные лаской и радостью возвращенных подруг, все было тихо.
А следующим утром пропали Муса и Герхард. И маячки их скафандров нигде и никак не фиксировались.
-Наверное, Гагарин их забрал, - предположил Сайго. А Семен при этих словах незаметно перекрестился.
Впрочем, Мусса скоро нашелся. Вернее, обнаружился его труп без скафандра, когда сделали снимки местности с орбитального модуля. Тело лежало в десяти километрах от базы, на полпути до пещер с костями. Когда на «кузнечике» Джимми и Сайго прибыли на это место, оказалось, что труп обескровлен, а на шее, сбоку – рваная рана.
-Хозяева? Они ведь вампиры, предположил Сайго.
-Сами вылезли, или во сне, как Гагарин? – вслух подумал Джимми.
-Все одно, забрали Герхарда, может быть он еще жив, - сказал Сайго.
-Самого молчаливого забрали, - заметил Джимми, озирая близкий горизонт каменистой, лишь местами поросшей серо-бурой и фиолетовой растительностью, пустыни. В красноватом небе роились тучи песка и пыли, носимые двумя далекими, при близком горизонте, торнадо. Слабенькое и маленькое, на земной глаз, Солнце тускло пробивалось сквозь начинающуюся бурю.
Вернувшись в лагерь, Джимми и Сайго обнаружили, что Герхард жив.
-Как бы мы не рассердили марсианских богов, - посмотрев на бледног, но без единой отметины, Герхарда, сказал Джимми. Герхард был вполне адекватен, но апатичен и совершенно ничего не помнил.
-Надо поднять его на «Терру», чтобы обследовать, - заявил Сайго, - Здесь его обследовать нечем. И Мусу надо тоже поднять. Если кто-нибудь хочет похоронить его на Марсе, то Протокол против этого, а Протокол здесь – наш единственный закон. Мусу тоже надо обследовать. Сделать вскрытие. Мы обязаны вернуть на Землю все тела погибших.
-Так и осталось невыясненным, куда делся скафандр Муссы.
-Хозяева забрали, - предположил Жюль, - чтобы изучить на уязвимость.
-Правильно мыслишь, - похвалил его Дэнни.
-Четырех автоматов и четырех пистолетов, захваченных у охраны, маловато для защиты лагеря, - сказал Алекс, - да и патронов мало осталось после погони.
-Ничего, я ухе и формочки для пуль и для гильз отлил, и станки приспособил, - сказал Семен, - кустарно получится, дальность выстрела будет не та, да и порох выходит хреноватый…
-А пулемет ты сварганить не сможешь? – спросил Дэн.
-Вы когда-нибудь пробовали собрать пулемет на необитаемом острове? Даже РПК не получится на базе этих Калашей. Тут целый завод нужен. Нет, ствол сделать я не осилю. Вот огнемет переносной – это пожалуйста. Еще два готовы.
Самым странным было то, что появления Герхарда никто не заметил, пока он не постучал в запертый люк Второго.
В тот же день, перепоручив производство патронов Алексу, Семен вместе с Сайго, Герхардом и телом Муссы, на двух «близнецах» отбыли на «Терру». И там  они и сгинули, вместе со связью, отрубившейся намертво. Установив связь с ЦУПом через передатчики «Гамеры», покорители Марса обнаружили, что и у Земли нет связи с «Террой», а позже, настроив мощную видеоаппаратуру на телескопический режим, Дэн выяснил, что вокруг «Терры» плавает темное скопление шарообразных тел, закрывающих звезды.
-Что это, вода? – удивился Джимми.
-Топливо слили, - сказал Дэн.
-А что с экипажем? – спросил Дэнни.
-Нет экипажа, - ответил Джимми, - Я всех их, кроме Герхарда , чувствую одинаково – как Мусу. И Герхард наполовину такой же. Наверное, его зомбировали Хозяева. Или того хуже…
-Что хуже? – поинтересовался Алекс, заполняя шестидесятипатронные коробчатые магазины Калашей, каждый из которых имел маленький, но очень мощный прицел.
-Хозяева ведь могут и своей крови дать выпить? Вот они ему свою кровь выпить и приказали. Гипноз… Так что теперь «Терра» - это просто жестяная банка с пустыми баками, а Герхард, убив наших товарищей и высосав их кровь, сидит и тупо тащится от вселенской пустоты. Хотя, если он Гагарину нужен, тот ему туда может крови привезти. Свеженькой, марсианской. Кровь-то у нас очень похожая, мы проверяли. Или совсем могут забрать его оттуда, к марсианам.
-Может, на «Гамере» слетать? – поинтересовался Дэнни. Он и так жалел, что поддался на уговоры Семена и доверил ему управление своим модулем во время спасательной экспедиции.
-Единственный транспорт остался, - ответил Джимми, - И нас всего пятеро.
Шесть спасенных марсианок, разобранных землянами (Жюль взял себе двух) объяснить толком ничего не могли, все, чем они занимались – это секс и оранжерейные работы, но в целом версию командора Квона подтвердили, добавив, что Хозяева так делают, чтобы наказать марсиан, заставляя их насмерть драться с произведенными в вурдалаки бойцами из охраны, которые тоже пьют кровь и живут в отдельном крыле, легко бегают по потолку и обладают силой двадцати человек, а вообще почти все время спят, наверное, путешествуют, как Хозяева. В общем, являются чем-то вроде тайной полиции и держатся на равных с «вожатыми». А «пионеры» - как дети-вундеркинды. И пули вурдалаков не берут, а огня они боятся.
-На «Терре» огнемет использовать? Нет, ни в коем случае, - вынес свой вердикт Джимми, - оставляем пока «Терру» в разряде потерянного ресурса и ждем здесь Четвертую Экспедицию. Оружие они привезут.

Так, в напряженном саспенсе, прошла неделя. А потом нашли еще один труп. Ларисы. Жюль недоглядел за одной из своих пассий и вот она – в надувном зарытом корпусе сданной первой очереди стационарной марсианской базы, с разорванным горлом и без единой капли крови в нежном теле. То есть, как и Муса, по всей вероятности, убита вампиром.
-Гагарин? – выдвинул свою версию Алекс.
-А пробраться никто не мог? Перелезть, перелететь через периметр? –уточнил Джимми.
-Все внешние исследовательские работы свернуты, периметр просматривается камерами наружного наблюдения перекрестно, - напомнил Дэнни.
-Или один из нас, - выдвинул свою версию Жюль, - Один из нас вампир и может становиться невидимым. Потому что запись того, как Лариса вошла в «блиндаж» есть, а вот, чтобы кто-то за ней последовал, или после нее из «блиндажа» вышел, так ничего такого нет.
-Мы на Марсе, где летают НЛО, изолирующие себя так, что мы их в упор не видим, - напомнил Дэнни, - с нашей аппаратурой дистанционно, что угодно могут сделать.
-Мы, как куры в курятнике, запертые вместе с хорьком. Через две недели от нас никого не останется, - сказал Жюль.
-Всем держаться вместе, во Втором. Ходить по лагерю не иене, чем втроем, и чтобы из этих – не менее одного землянина, - вынес вердикт Джимми.
-Тесновато будет вдесятером во Втором, = сказал Алекс.
-Все спят во Втором, - сказал Джимми, - прочими делами можно заниматься в Первом и в «Гамере». В ней же постоянно дежурит Дэнни или Жюль. Но, чтобы втроем. Одному можно спать, но не дежурному. Во Втором – три смены по одному землянину, который бодрствует в компании аэлиты.
Так, в круглосуточном бдении и стали ждать Четвертую Экспедицию.
ЦУП сообщил, что прибудет она раньше, всего лишь через сто марсианских дней.
-Но как нам продержаться эти сто марсианских дней? – возопил Жюль.
-Напоминает наша катавасия фильм «Нечто», - заметил Алекс, - надо кровь у всех взять, вдруг под микроскопом найдем у кого-нибудь какие-нибудь вирусы.
-Это можно сделать только на «Терре», - напомнил Дэнни.

-А знаешь, почему Семен был такой разухабистый? – спрашивал Жюль свою аэлиту, Оксану.
-Нет, - отвечала ему аэлита Оксана. Разговор шел на русском, потому что это был единственный язык Земли, имевший хождение на Марсе.
-Он поздний ребенок, отец был летчиком, разбился на МИГе, когда Семен еще не родился. Так он и рос – при матери. А мать его была б-дью-пенсионеркой с неполным рабочим днем и скользящим графиком. Мужики все время в доме разные…Вот Семен и пропадал в летной школе, да на дополнительных занятиях, по семенарам разным. Район у них был криминальный, улица, то, да се…Великолепный специалист, отличный пилот, во всем устойчивый, но трудное детство прорывалось, как только становилось нечем заниматься.
-Все вы, мужики, думаете яйцами. Даже импотенты. А он, как мужчина, вполне был… - отвечала аэлита Оксана, - Я вот всегда хотела француза попробовать, нравятся мне французские фильмы, Париж…
-А еще поцелуи с языком и минет, - сказал Жюль, - Сколько у тебя мужиков было?
На этот вопрос Оксана беззвучно засмеялась, потом, сквозь широкую чеширскую улыбку ответила:
-Мы их не считаем. Я цифр таких не знаю. Все мужчины Марса, а те, что не были, скорее всего будут.
-Ты удивительная марсианка, - сказал Жюль и дальше они занялись Кама-Сутрой, прямо в кресле пилота, способном выдержать и не такое. Дэнни отлучился во Второй, а скорее всего, в Первую Очередь, со своей аэлитой, Анжелой и Жюль нес вахту, сочетая долг с развлечением, лишь изредка поглядывая вполглаза на экраны камер видео наблюдения и радаров – не летит ли, не ползет ли кто к базовому лагерю землян, не пробралась ли какая-нибудь марсианская напасть, чтобы шастать по земной территории, на которой гордо вознес в марсианское небо флаг ООН флагшток, произведенный уже на Марсе, в качестве символа земной юрисдикции.

В течении двух недель вампир никак себя не обнаруживал. Решили, что вампир не один из землян или аэлит, пришлое чудовище, сильно грешили не Гагарина, вспоминая его недобрым словом по семь раз на дню. А через две недели нашли труп Чапаева с разорванным горлом. Прямо за ограждением лагеря, внутри периметра и без единой капли крови.
-Не дошел мужик, - сказал Алекс.
В магазине автомата жертвы не осталось ни одного патрона, ствол был изнутри весь закопчен, а следы подходили снаружи до этого места ограды и шли со стороны города марсиан. Но гильз поблизости не было, да и выстрелов никто не слышал. Хотя, что услышишь через толстые стены «Гамеры» или Второго? Видео наблюдение прослушивания не предусматривало.
-Похоже, вампир настиг его уже у самой ограды. Убил и труп перебросил через нее, - предположил Дэнни, - хоть здесь и не чупакабры, но тоже кровь любят.
-А вообще, насколько распространен вампиризм среди вселенских цивилизаций? – спросил Жюль.
-Очень может быть распространен, - ответил Джимми, - Кровь – это ценный жизненный ресурс. Большенство негуманоидов, те, что не растения и не вегетарианцы, могут использовать ее в качестве питательной среды для роста спор или просто пищи.
-А растения и вегетарианцы? – спросил Жюль.
-У них свои проблемы. Между собой. Но некоторые растения тоже могут и кровь пить, и плотоядными оказаться запросто. Так что люди во Вселенной – лакомый кусок для многих.
-Гнались за ним и настигли? – спросил подошедший к месту находки последним Дэн. За ним брела со светящимся лицом Любка.
-Или не здесь задрали, а труп нам подбросили, - предположил Дэнни.
-А следы? – спросил Жюль.
-Следы вампир оставил, который труп на себе тащил. Это же песок, отпечатков подошв нет, - сказал Дэнни.
-Если среди нас все-таки есть вампир, то он мог встретить Чапаева, - заметил Джимми.
Данные  видео наблюдения показали, что изнутри к периметру никто не подходил. А темной марсианской ночью вне дальности прожекторов, которыми в темное время суток освещался лагерь, притащить можно было, что угодно. Прожектора освещали пространство внутри периметра, и не более того. Впрочем, переброски чего-либо через ограду зафиксировано не было. Да и сам труп на камерах был не заметен. Его нашел Джимми, когда с утра обходил территорию.
-Вы по двое-то в «Гамере» не оставайтесь, - сказал Джимми, - Уходит кто, надо, чтобы третий из Второго подменял. А то под самый люк труп подложат, никто и не заметит.
-Понял, - сказал Дэнни.
-Понял, - сказал Жюль.
-Поняла, - сказала Оксана.
-Не факт, что Четвертая Экспедиция, прибыв, решит все проблемы, - заметил Алекс, - баб ведь с ними не будет.
-Справимся, - сказала Оксана.
-Нам бы улететь домой, - посетовал Дэн, обнимая свою аэлиту.
-Мы на Землю не полетим, - сказала Оксана, - Мы там без намордника задохнемся, все время пьяными ходить. И еще – вампиры могут становиться невидимыми.
-И для камер? – спросил Джимми, - Просто, если их невидимость объясняется гипнозом, то на камеры гипноз не действует. А если это физическая невидимость, то в каком спектре?
-Для обычных, наверное, могут становиться невидимыми, - ответила Оксана.
-А других у нас нет. И собрать их не из чего.
-А с роботов экспедиционных снять, - предложил Жюль, - И на донжоны прицепить, чтобы весь лагерь охватывали своим широким диапазоном.
-Можете попробовать, - разрешил Джимми.
Но когда это было проделано, результат оказался нулевой. Через три дня у ограды, тоже внутри периметра, нашли новый труп. Теперь уже девушку, одну из тех, кто посещал землян под предводительством Саянары. Как она оказалась в лагере, зафиксировано не было – буквально один метр ограды оказался в тени «Гамеры», в том месте она и лежала. На ней не было даже нижнего белья. Просто белое, как тесто, холодное тело.
-Они с нами играют, - сделал вывод Джимми и погрозил кулаком в сторону города марсиан, - Чтобы мы места себе не находили, мучаясь догадками, кто из нас вампир и кто умрет следующим.
-Так девушка же не из наших? – удивился Жюль.
-Могли и на корм подбросить, - сказал Джимми.

Джимми сидел в рубке Второго. На коленях у него игриво ерзала Ксения, голая и довольная. На мониторах сразу в двух местах земляне совокуплялись с аэлитами.
-Мы превратились в пусинавтов, - сказал Командор Третьей Экспедиции, после чего взасос поцеловал свою пассию. И тогда она произнесла:
-Это лучшее средство от страха смерти. Трах побеждает страх.
Все камеры были подключены. Все могли наблюдать за всеми. А вдруг вампиром является кто-то из своих?

Штраус, Бабай и Саянара, как организаторы самовольных контактов третьей степени с землянами, сидели в изолятор, похожем на пустое, лежащее не боку яйцо. Вообще, все коридоры и помещения в городе марсиан имели предельно сглаженные углы, для более гармоничного проистекания пронизывающей все энергии. Сидели внутри этого исполинского яйца, как еще не вылупившиеся цыплята. Раз в три дня открывалось полукруглое окошко и в нем появлялись чашки с полибелкововитаминным пюре и колбы с водой.
-Мы, как замурованные тибетские монахи, - сказал Саянара.
В камере постоянно поддерживался прохладный полумрак. Потолок оброс светящейся плесенью, вентиляция осуществлялась через поры в стенах.
-Нас запросто могут бросить в мясорубку, - заметил Бабай.
-Нет, мы еще молоды. И у нас есть опыт общения с землянами, - сказал Штраус, - Можем еще понадобиться для санкционированных контактов, в качестве переговорщиков.
-Мы нужны живыми, - поделился своими соображениями Саянара, - Если бы мы предназначались для мясорубки, то сразу отправились бы в нее.
-Вот чую, нас отправят к шахтерам, добывать ресурсы в нижних пещерах, - сказал Бабай, -К тем шахтерам, которых охранял Саянара. Мы-то, со Штраусом – поисковики, охотники, собиратели, в охране не работали, порядок звездюлями не наводили…
Бабай от общения с землянами поумнел, словно набрался интеллекта от докторов наук ( а все участники Третьей Экспедиции были докторами наук в своих областях, даже простоватый на первый взгляд мужлан Семен). Теперь он мог поддерживать длительные беседы и даже почти без мата.
-Я думаю, это происки наших серых кураторов, - предположил Штраус, - Они вообще не любят, когда мы проявляем инициативу. А мы наладили с землянами дружбу на постоянной основе, стали меняться, заразились земным духом свободы от этих искателей приключений.
-Ты считаешь землян авантюристами? Из-за того, что они прилетели на Марс? Спросил Саянара.
-Наших землян, безусловно, считаю. Нужно быть авантюристом, чтобы оторваться от благополучной, обжитой Земли и оказаться, после опасного полета на примитивном корабле, на нашем неприспособленном для землян Марсе.
-Я думаю, из нас сделают вампиров и пошлют убивать наших земных друзей. Или землян из следующей экспедиции, - сказал Бабай, - Раз уж мы стали разбираться в землянах, то из нас получатся отличные охотники на землян.
Вампиры, каждый с силой двадцати человек, использовались Хозяевами, как тайная полиция. Ведь они были к тому же телепатами. А расплодившихся марсиан нужно было контролировать.  «Пионеры» для этого не годились – слишком слабы физически и энергетически. «Вожатые» слишком умные и брезгливые. А вампиры сами раньше были людьми и обладали всем спектром способностей, на Земле называемых экстрасенсорными.
-Раньше все, как у нас устроено, казалось мне единственно возможным, - сказал Бабай, - А сейчас я считаю, что в таком рабстве, как у нас, жить нельзя. К примеру, я хотел бы жить с одной бабой, а не делить ее со всеми. И она не против была бы. И дети ангельские у нее были бы от меня, а не от всей братии. Так ведь нельзя! И эти серые жирафы бесполые к тому же определяют, кому кого когда нужно трахать и в каком количестве. И нет у нас ничего личного, кроме барахла и тщательно скрываемых угрызений души, что все у нас не по-человечески.
-А ты бы хотел личную бабу иметь в полную собственность? – уточнил Саянара.
-Не в собственность, а как партнера! Чтоб семья была, как у наших людей.
-Тогда пойди и изложи это «вожатым». Они у нас всем заправляют. Может и разрешат тебе, в порядке эксперимента иметь личную бабу.
-Они меня, скорей всего, сразу в мясорубку отправят! – крикнул Бабай, - Как испорченного и чтобы своих настроений не распространял. У нас даже если кто серьезно заболел – не лечат, а тут же на убой. Знаешь, что с поисковиками бывает, которых волки сразу не загрызли насмерть? В мясорубку! На фарш! Сами-то Серые не спешат в объятия Потустороннего. Как тело одряхлеет, через компьютер себя в новое, клонированное тело, переписывают. Они практически бессмертны. А мы – какой-то скот мясокровной породы.
-Они информационно, интеллектуально бессмертны, - сказал Штраус, - А та тонкая составляющая разумного существа, которую земляне называют «душей», выдыхается при этой перезаписи. Особенно, если много тел так поменять. Вот я раньше не мог понять, что они в земных фильмах «душей» называют, а походили мы к землянам, понял, есть она у них, а у нас ее нет.
-Ты о другой «душе» говоришь, не о той, что у всех есть и которая при перезаписи выдыхается, - сказал Саянара, - ты «личность» путаешь с «душей». «Душа» вообще только на Земле может быть. Она на самом деле в глубине Земли, очень глубоко обитает, на естественном магнитном носителе. Такая и у нас есть, у марсиан, только слабенькая. У Серых ее нет. Они к ней невосприимчивы. И личности у них нет. Они – как сложные механизмы. А у наших землян «сверхдуша» есть, которая всегда при них, от рождения, независимо, на Земле они или на Марсе. Их поэтому и послали, обычные люди ни полета к Марсу, ни пребывания у нас не выдержали бы.
-А у вампиров? – спросил Бабай, - по земным фильмам, вроде нет у них души.
-У них тоже «сверхдуша», только от Хозяйской «сверхдуши» отпочковавшаяся,  - ответил Саянара.
-Голова, блин, идет кругом, - сказал Бабай.

Сознание «вожатых» и «пионеров» превосходило человеческое и тем более марсианское. Собственно, марсиане являлись, по существу, говорящими животными. Да и обычные земные люди тоже. По крайней мере, с точки зрения Серых. Это не значит, что они плохо относились к людям. Серые могли даже симпатизировать кому-то из них. Но обычную «душу» Серые воспринимали, как ненужный балласт, а «сверхдушу» считали даже опасной для себя, воспринимая ее, как земляне пожар или молнию. Хозяева являлись для них не объектом поклонения, а чем-то вроде реакторов жизни или гигантских секвой, продуцирующих необходимый для сознания «экстрасенсорный кислород». Без Хозяев Серым было невозможно существовать. Плюс мудрость Бессмертных Первородных Вселенной являлась сильнейшим мотивообразующим стимулом. Хозяева могли видеть Будущее и все возможные варианты развития событий намного лучше любых компьютеров. Так что отношения с Хозяевами были для Серых скорее симбиозом, чем какой-то подневольностью. Хотя когда-то Хозяева взяли предков Серых, и «пионеров» и «вожатых», с их планеты, так же как и марсиан, а затем трансформировали их, получив два вида разумных биороботов, которые вполне себе почти что процветали и во Вселенной чувствовали себя естественно, не представляя себе другой жизни. Вся Вселенная в достижимом для полета корабля расстоянии  и тем более в восприятии их расширенного сознания все-таки намного больше, чем одна, пусть и родная планета. Серые посещали и породивший их предков мир, но уже были там чужими. Это было, словно несопоставимость бескрайней Ойкумены и родной деревни.
Симбиотическая цивилизация Хозяев и их слуг вообще была широко распространена в космосе. В Солнечной Системе больше всего их баз располагалось на Марсе, но еще многие миллионы лет назад их устроили и на других небесных телах, включая Землю.
Хозяева знали все языки Вселенной, имели контакты почти со всеми цивилизациями и даже на Земле многие книги были написаны не самими авторами, а Хозяевами, продиктовавшими их сквозь пространство и время. Они вообще весьма интересовались происходящим на Земле. Но, исходя из непреодолимого противоречия их вечной природы и недолговечности людей, между ними часто происходило множество недоразумений, зачастую плачевных для людей, над которыми Хозяева не были властны во всей полноте, поскольку все люди опекались Бессмертными, обитавшими в энергетической форме в недрах Земли.
 Некоторым из землян, впрочем такие тайные и порой даже неосознаваемые контакты шли на пользу, способствуя их успеху во вполне земной, реальной жизни.
«Вожатые» и «пионеры» могли знать, или, вернее, загружать в свой мозг любой земной язык, но даже когда они посещали Землю, им это зачастую не требовалось, поскольку они были телепатами и думали скорее математическими символами и операциями, чем какими-то словами. Такой способ мышления был более эффективен. И это знание постепенно просачивалось в земных посланцев, которые вовсе не являлись просто землянами. Они постоянно ощущали на Марсе некое ментальное присутствие Хозяев и их серых партнеров, похожих на слуг. Это напоминало скрытое наблюдение. Но диалог не получался – обитатели Марса укрывались от землян за ментальным щитом.

В одно прекрасное утро все ранее исчезнувшие на «Терре» и все убитые неустановленным вампиром вернулись. Они стояли утром между Первым и Вторым в полной амуниции и молчали. Обнаружили их внезапно. Они просто вдруг появились на экранах. Аватары-земляне и их марсианские подруги высыпали из Второго и из «Гамеры», окружив воскресших мертвецов, еще вчера считавшихся совершенно безвозвратными потерями и, кроме улетевших, на «Терру», были закопаны в непромокаемых мешках на отдельной площадке внутри периметра. Близилась марсианская зима и грунт, сильно напоминавший вечную мерзлоту, являлся лучшим холодильником до лучших времен.
«Это замена», - произнес у всех в голове голос Гагарина, - «Никто из них не вампир»
«А из нас?» - спросил Джимми, его командные функции подразумевали, что именно он должен вести переговоры.
«И из вас тоже никто, вампиры были наши, Они умеют становиться невидимыми для камер.»
«Но это же не настоящие люди», - заметил Джимми.
«Смотря, как к ним относиться», - заявил Гагарин, - «Это точные копии. Они ничего не помнят с последнего предшокового момента. Мы вас все время пишем. Не хотим дипломатических осложнений с земной цивилизацией.»
«Вы что, играли с нами?» - возмутился, также мысленно, Алекс.
«Ну, позабавились. Чтобы вы нас получше узнали. У нас вообще назревает кризис. Вот и хотим восстановить добрососедские отношения».
«А ваш статус каков? Вы главный у Хозяев?» - поинтересовался Джимми.
«У нас нет главных, пока войны нет ни с кем. Полное равноправие. Я, скорее, наиболее заинтересованный среди проснувшихся.», - ответил Гагарин.
Возвращенные, стоявшие до этого оцепенело, словно куклы, зашевелились.
-Вот едрит твою маму! – раздался бас Семена, - только что на «Терре» задремал…И вот! Крыша едет у меня, что ли?
Остальные воскресшие просто шумно дышали и по большей части с недоумением озирались по сторонам.
-Все нормально! – зычно провозгласил Джимми на правах начальства, - Все живы, все здоровы!
И добавил:
-Проверьте связь с «Террой».
-Нет связи с «Террой».
-Так и знал, что подвох какой-нибудь будет!- в сердцах сказал Джимми.

«Они не понимают, что произошло с возвращенными»
«Вожатые» занимались своими научными делами – выводили новые виды растений, содержащих протеин для прожорливых, с их точки зрения, марсиан.
«Они плохо влияют на наше стадо»
«Хозяева играют с ними. Но  играют не далеко, за миллионы шагов, а рядом. Их игрушки уже приходили к нам и создали помехи для нашего порядка.»
«Они здесь надолго»
«Даже насовсем»
«Проблем со стадом не избежать»
В биолаборатории царили тишина и идеальная рабочая атмосфера. Земляне сказали бы, что Серые поклоняются науке. «Вожатые» были устроены сложнее, они занимались научными исследованиями и администрированием. «Пионеры» были исследователями, наблюдателями. Именно они чаще всего пилотировали катера, которые земляне называли «летающими тарелками». «Вожатые» напоминали земных ученых. Вернее, это земные ученые напоминали их, как каста, которую «вожатые» вывели на Земле в качестве себе подобных. «Пионеры» напоминали детей-вундеркиндов. Все Серые были бесполы. Этот вид уже миллионы лет размножался при помощи клонирования, перезаписывая сознание из старого, уже непригодного тела в новое. Серые инопланетяне поклонялись науке на самом деле, она давала им бессмертие. И эту веру в науку культивировали среди землян. Так что земные аватары, прилетевшие на Марс, и тоже бывшие людьми науки, не являлись для них врагами, а скорее младшими братьями, результатом многовековой программы по развитию человечества. Большинство людей были для Серых животными, но ученых они воспринимали благосклонно, как продукт удачных экспериментов на человечестве, созданном специально для этой цели ( помимо удовлетворения нужд земных Бессмертных), в качестве подопытного материала. Так что и Серые были для участников марсианских экспедиций не чужими. Что касается Хозяев, то они и затеяли эти эксперименты и долгие годы выступали в качестве закулисного руководства различными земными событиями и потрясениями, они даже принимали участие в создании самого человечества, да и предыдущих, до человеческих земных цивилизаций, тоже. Чаще всего земляне их вмешательства в свои дела воспринимали, как козни Дьявола или дела Богов. С собственной, земной точки зрения все, что делали с человечеством Хозяева, можно было воспринимать, как позитивное, что-то, как деструктивное, ну а некоторые их происки нельзя было расценивать иначе, как откровенное зло. Но в конечном итоге все способствовало прогрессу и улучшению земной жизни. Так что и Хозяева для землян, прилетевших на Марс, были не посторонней инфернальной силой, а весьма заинтересованными старыми знакомыми, кем-то вроде создателей. Кем-то запредельно превосходящим, но вовсе не равнодушным.

-Ничего не могу вспомнить с того момента, как мы перешли на «Терру», - сказал Сайго, - Мгновенное помрачение сознания – и мы уже на Марсе.
-Уже на Марсе, но не вы, - сказал Джимми, - А ваши точные копии. А что там, на «Терре», мы не знаем. Нет связи. И у Земли с «Террой» связи нет. Про вас мы уже доложили. Точнее, про ваши копии.
-Нас клонировали? – спросил Сайго.
-Нет. Вас просто записали и заново собрали из атомов, - ответил Джимми, - Хозяева с нами поиграли. Мы думаем, там, на «Терре», Муса ожил и убил вас всех. Герхард тоже под подозрением. Слито все топливо, чтобы мы не смогли улететь. Теперь мы здесь заперты. Нам не уйти с Марса, кроме, как на «Гамере». Но на ней до Земли можно только вдвоем дотянуть. А Четвертая Экспедиция прибудет только через три земных месяца. А пока что мы будем за вами наблюдать. А вдруг вы не совсем точные копии.
-Приставите к каждому скопированному по нескопированному? – поинтересовался Герхард.
-Нет, - сказал Джимми, - просто будем присматривать, чтобы вы чего-нибудь не устроили. И оружие вам не дадим.
К этому времени с патронами был уже полный порядок. Только воевать стало не с кем. Кризис, напоминавший фильм ужасов, благополучно разрешился. И все-таки вахтовые ходили с оружием. Никто из вернувшихся в их число не входил, ввиду неизвестности того, что они из себя представляют. Дубликаты, как предложил их называть Жюль, занимались исследованиями. Особенно пригодился в этих исследованиях бывший пустынный патрульный Чапаев. Исследования за периметром возобновились. Но больший упор сделали на исследования с помощью самостоятельной и дистанционно управляемой техники. Участники Третьей Марсианской Экспедиции считали дни до прибытия Четвертой.

Герхарду снился сон.
…Он шел ночью вдоль какого-то высокого забора, похожего на частокол. Вернее даже, не шел, а плыл, едва касаясь сырой травы босыми ногами. Что-то удерживало его в воздухе, словно рыбу в воде. Вокруг росли кусты и деревья. В небе, подсвеченном янтарного цвета тучами, висела полная луна, похожая на скалящийся череп.
Он вышел на деревенский перекресток, образованный двумя хорошо утоптанными улочками, проложенными между покосившимися, крытыми соломой, хатами. Его путь лежал дальше – туда, где напротив корчмы какие-то сельские бандиты обступили девушку, не давая ей пройти.
Его влекла жажда крови. Бандюки вкусно пахли. Одинокая девка глухой лунной ночью сильно их распалила. Они собирались  затащить ее за ближайший плетень и там впятером изнасиловать. Их жертва отчаянно вырывалась, пыталась кричать, но ей зажимали рот.
Пятеро парней не слишком много для одного вампира, хотя обычно он выбирал жертвы, следующие по своим делам в одиночестве. Девка пахла страхом и тоже уже возбудилась перед неизбежным изнасилованием. Он напал, не раздумывая, разбросав всех пятерых так, что у них только искры из глаз полетели. Схватил трепещущую и радующуюся избавлению от насилия добычу, запах крови которой опьянял его, избавителя, и взмыл с ней вверх – туда, где царила мертвая луна, высоко над землей. И, укрывшись в тени мрачных туч, припал к нежной шее, разорвал яремную вену и стал пить чудесную, словно нектар, сладкую кровь спасенной им жертвы…

А Саянара, Бабай и Штраус продолжали сидеть внутри своего яйца, словно цыплята, которых никак не торопится высидеть огромная наседка.
Все марсиане были обязаны отдавать часть своей крови вампирам и Хозяевам. Вот и к изолированным нарушителям пришел вампир за своим пайком.
Сначала в идеально гладкой стене появилась рябь, похожая на рябь на воле, разбегающаяся кругами. Затем в ее центре образовалось круглое, постепенно расширяющееся отверстие. Когда оно стало достаточно широким, в него пролез вампир. И отверстие тут же затянулось, вернув стене камеры ее гладкость. Он был бы похож на человека, если бы не серая кожа, острые волчьи уши, лысая голова с увеличенным хищным носом и два длинных клыка, торчавших из-под синей верхней губы. Одет он был в блестящий серый комбенизон и в целом напоминал ожившую статую гаргульи.
Изолированные нарушители привычно закатали рукава своих ХБ. Молча вампир подошел к Саянаре и принялся пить кровь, прокусив вену на локтевом сгибе. Раны у марсиан зарастали очень быстро и эту вену можно было использовать для дойки много раз подряд. Капли крови, попадающие на пол, впитывались его вогнутым светло желтым покрытием без следа, как и моча, с которой у марсиан выводились все отходы жизнедеятельности. Выпив крови Саянары, вампир безмолвно отстранился от него и подошел к Штраусу, повторив всю процедуру.
-Мы – дойный мясокровный скот, - сказал Саянара. Вампир, не отрываясь от вены Штрауса, зашипел на него. Вампиры не любили, когда еда разговаривала.
От Штрауса кровосос перешел к Бабаю и сделал все тоже самое – как пчела, перелетающая с цветка на цветок.

В ангаре, одна стена которого была образована воротами, представляющими из себя мембрану, обтекавшую проходящие сквозь нее катера и корабли, готовили одну из «летающих тарелок» для посещения потерянной для землян «Терры». Ворота выходили внутрь глубокого кратера, а сам ангар располагался в пещере, расположенной под его стеной. Как и большинство пещер на Марсе, она была вулканической. Каверны и туннели часто использовались для размещения поселений и служб различного назначения. Атмосфера Марса почти не защищала его поверхность от метеоритов, прилетавших из пояса астероидов.
На «Терре» находились ставший вампиром Герхард и два досуха выдоенных им трупа. При обращении в вампира человек сперва впадал в похожее на смерть оцепенение, в течении которого происходила глубокая перестройка всех органов и метаболизма, а также регенерация ран и внутренних повреждений, хронических болезней и рубцов. Герхарду дали выпить живую кровь Хозяина и это изменило его судьбу. Вместо карьеры исследователя космоса ему теперь предстояло служить Хозяину в качестве верного бессмертного пса того, кто специально для этого вышел на поверхность Марса, покинув уютный кокон.
Там же было и мертвое тело Мусы.
Лететь собирались четверо «пионеров», два опытных старых вампира для убеждения перерожденного Герхарда, который мог и не захотеть покинуть привычную уютную «Терру», превращенную им в свое логово, один марсианин на обед и один «вожатый» для общего руководства.
Герхарду предстояло влиться в стаю марсианских вампиров, следивших за порядком среди марсиан. Трупы тоже нужно было забрать, чтобы не смущать непривычных землян несоответствием, убийственным для их логики: наличием одних и тех же субъектов в живом и мертвом виде.

Марсиане называли вампиров «детьми». «Дети» жили в марсианском городе в отдельной пещере, рядом с пещерой Хозяев. Большинство Первородных спали, но те, что проснулись, наевшись марсианской крови (к ним водили Общественниц) обсуждали судьбу землян. Что с ними делать? С одной стороны, легче легкого истребить всех, кто прилетел на Марс. С другой стороны, скоро еще прилетят и будут прилетать и прилетать. Стоит ли затевать войну? Даже простое истребление экспедиций на подлете к Марсу может сильно испортить отношения с другими цивилизациями, представленными в Солнечной Системе. С теми же Лошадьми, которые станут эти экспедиции охранять, раз уж они допустили землян на свою Луну и позволили построить там земные базы. Арахниды возмутятся принципиально – их политика известна: наплодить землян, как можно больше и заселить ими все, что мало-мальски пригодно в Солнечной Системе. Драконы земных людей вовсе не любят, хотя они сами с Земли, но уверены, что их стадо – люди – принадлежит только им и все земные дела находятся в их компетенции. Они вообще способны привезти земную экспедицию на собственном корабле, чтобы лишний раз это подтвердить. А если не воевать, а позволить земное освоение Марса, то как быть с марсианами, которые с землянами очень активно друг другом интересуются? Марсиане захотят освободиться, чтобы иметь жизнь, такую же, как у новых колонизаторов Марса. Жить вместе с ними они не смогут – слишком велико их физиологическое отличие от землян, но пока до марсиан это дойдет…Сейчас они идеально встроены в марсианскую цивилизацию, а слейся они с землянами – и сразу начнутся между ними конфликты. Да и как быть им самим и их вампирам без марсианской крови? Покупать ее у освобожденных марсиан? Земляне этого не позволят. А марсиане специально так перестроены, чтобы у них было стабильное избыточное кровеобразование. Их если не доить, они болеть станут. И что станут делать с их избыточной кровью земляне? В лучшем случае начнут практиковать кровепускание. Им-то марсианская кровь даже для переливания не подходит. Нужно все это сообщить землянам, чтобы они поддерживали дистанцию между собой и марсианами, а не зазывали их к себе. Самки эти у них живут – ну это ладно – пока с Земли их собственные женщины не прилетят. А самец, которого тоже землянам вернули, вместе со всеми остальными – это явно сгоряча было сделано. А потом между самками разных видов обязательно начнутся конфликты. И из-за земных самцов, и из-за образа жизни марсианского стада. Начнут требовать эмансипации, равных прав для марсианских самок и сразу же их ненавидеть за их физическое превосходство вследствии генетически улучшенной природы. Хорошо еще, если земная продукция лошадей прилетит, а не натуральные самки гомосапиенсов с бессмертными демонами внутри. Им ведь не объяснить, что марсианки – это генетически улучшенная порода животных и собственность Хозяев, необходимая для нормального существования марсианской цивилизации. Вот Лошади когда на Луне земных нацистов пригрели, тоже всех их детей клонированных улучшили, сделав из них полубогов асгардского пантеона и это уже не гомосапиенсы. Так что все это надо землянам объяснять и хорошо бы это Лошади на Луне сделали, они там ведь не допускают контактов землян со своими валькириями. А землянам нужно будет на Марсе особые зоны выделить, да еще и с месторождениями. А если они строить начнут, как на Земле, надолго ли этих месторождений хватит? А чтобы надолго хватило, придется им более экономные технологии передать, но это значит взять на себя прямую ответственность за земной прогресс, а официально им Лошади занимаются, у них весь земной прогресс распланирован, вот они и могут начать возражать против нашего вмешательства в дела воспитываемой ими земной цивилизации. Так что пусть они сами эти экономные технологии землянам и предают, а то у тех, чуть что, сразу наполовину из стали строить. Ладно бы хоть только нефть и газ добывали.

Герхард вырос в вундерюгенде.
Так воспитанники специального интерната называли свою альма-матер, похожую на круглогодичный скаутский лагерь. Основное обучение происходило при помощи сложных компьютерных игр, в которые были заложены учебные программы, так что пройти игру до конца можно было, только попутно освоив соответствующий курс по физике, химии или астрономии. Последний, например, включал в себя на разных уровнях полеты и высадку на все основные крупные и мелкие небесные тела Солнечной Системы. А химия изучалась в игре про алхимика. И такое обучение напоминало скорее спорт, чем развлечение. А в практической части были занятия на природе, в лабораториях и мастерских. Вундерюгенд готовил будущие кадры для разных спецслужб, поэтому в играх содержалось много стрельбы, интриг и головоломок из трудно решаемых задач. Герхард, будучи выпускником такой специальной школы, не являлся ни азартным, ни общительным типом. Зато его мозг работал, как сложный компьютер. Этот режим работы центральной нервной системы, формирующийся в результате такого обучения, инструкторы и воспитатели вундерюгенда называли «Шерлок Холмс».
Во время одного из выходов на природу, юный Герхард столкнулся с двойником другого воспитанника. Сам оригинал крепко спал в палатке – Герхард вышел из нее только что по малой нужде и был твердо уверен в том, что тот спит. Двойник Олафа имел несколько странный, мрачноватый вид и, стоя у реки, любовался ночным небом, полным ярких звезд.
Уже теперь, на Марсе, Герхард понял, что это был один из Хозяев, точнее, его материализовавшееся астральное тело.
Он тогда даже поговорил с псевдо-Олафом. Об игре, в которой никак не мог перейти с одного уровня на другой. Псевдо-Олаф, казалось, знал все то же, что и Олаф настоящий, только гораздо лучше. И дал юному Герхарду несколько дельных советов. Видимо, уже тогда Хозяева знали, что Герхард, когда вырастет, полетит на Марс и постарались убрать с дороги, приведшей его в экипаж «Терры», все препятствия, которые могли оставить Герхарда на Земле.
«Возможно, мне и потом не раз встречались Хозяева в облике знакомых мне людей», - думал Герхард, лежа в уютной каюте спального отсека Второго рядом с теплой и упругой Оксаной.

-Марсиане заразили нас опасной болезнью – возбудифилисом, - сказал Алекс.
-Если только психическим, - ответил Сайго, потом подумал немного и продолжил, - Ведь эти бактерии у них разных видов – одни в легких живут, другие в желудочно-кишечном тракте, третьи в печени, четвертые в крови плавают, пятые в мышцах. Они говорили, что им делали много глубоких уколов. Весь их организм вдобавок переделан генетически. Заметил, что все марсианки высокого роста, вровень с мужиками? К тому же у них нарочно поддерживаются все наши земные параметры на силу и выносливость, при плановом деторождении не допускаются мутации. В процессе роста организм не перестраивается под марсианские условия, а то все марсиане были бы, как Чуви, да вдобавок слабые, под влиянием марсианской гравитации.
-Да Чуви – сильные, как медведи!
-Вот-вот. И у них ослабления из-за низкой гравитации не допускают. Мы мысленно общаемся с Хозяевами и они объясняют это так: «Марсиане думают, что они на Земле. И не слабеют.» Хозяева видят сразу и Прошлое и Будущее – весь Континуум Времени событий и действуют в соответствии с желаемым развитием событий, они конструируют этот Континуум. Они ведь в Путешествиях способны материализоваться в любом времени и вносят изменения в Крестовые Походы, Конкисту, даже в Великую Французскую Революцию и охраняют эти изменения, не давая событиям сместиться в другое русло. Они мне подтвердили, что нацисты раньше всех вступили в контакт с Драконами и с ними. И сейчас на Луне действительно есть база детей нацистов под эгидой Лошадей. И в Антарктиде тоже. Еще наши Хозяева, я решил называть их Носфератусы, вырастили СССР, а потом вступили с ним в контакт. А вот Гитлеровскую Германию вырастили Драконы и Лошади. Вообще, у нашей земной цивилизации много опекунов получается. Вот исламские страны Пауки опекают, англоязычный мир – Лошади, Новый Свет – Драконы, а сейчас Северную Америку – еще и те же Лошади. Из-за них мы раньше столько и воевали, из-за их политических дел и прогрессорских конфликтов. Так что наша марсианская экспедиция – тоже результат их влияний на наше развитие. Вот сейчас, кажется, статус марсиан в подвешенном состоянии, вроде они и не земляне уже, а все-таки люди. Земле они уже не нужны, а вот для освоения Марса – очень даже могут пригодиться.
-Вот бы их из этого рабства освободить!
-Хозяева не позволят. Марсиане их собственность.

Круглый катер завис рядом с «Террой». Из него на земной корабль переместились двое «пионеров», «вожатый», марсианин-обед и оба вампира.
Спавший в своей каюте Герхард мгновенно открыл глаза. Он испытывал страх, голод и ощущение великих перемен в своей жизни. Сильнее всего был голод. Вообще всегда легче договориться с сытым вампиром. Голодные вампиры непредсказуемы. А вкусный обед с перспективой бесконечного количества таких же обедов в будущем делает вампира покладистым.
Пока «пионеры» упаковывали мертвые тела землян, которые Герхард разложил по их каютам, похожие на одноместные купе спального вагона, поливая их мгновенно твердеющей пленкой из распылителя так, что ни капли не попало на стены и мебель, а «вожатый» копировал в рубке весь архив экспедиции, вампиры и марсианин, которым оказался Василий Теркин, не попавший под репрессии контактерам из-за того, что ходил к землянам всего один лишь только раз, подобрались к Герхарду.
«Вот обед», - мысленно сказал один из вампиров, подталкивая Василия вперед, - «Только всю кровь не пей. Обеды у нас многоразовые».
«Что со мной будет?» - спросил Герхард.
Он уже изрядно посерел, нос и уши у него заострились, на пальцах выросли когти, но сходство с прежним Герхардом, Герхардом-человеком еще сохранялось.
«А то же, что и с нами. Чуть модифицируют, чтобы мог дышать марсианским воздухом и не боялся холода и радиации – и ты один из нас».
Василий протянул по локоть закатанную правую руку Герхарду и тот, взяв ее обоими лапами, осторожно надкусил вену, сразу присосавшись к ней, как младенец к бутылочке с соской.
«А каково быть таким, как вы?» - спросил он, насытившись и отпустив руку кормящего марсианина.
«Много видим картин в голове. Телевизор не нужен», - ответили ему оба вампира хором.
«Ну тогда ладно», - согласился Герхард.
После чего спокойно проследовал за своими новыми братьями на катер, исчезнув внутри «Терры» и появившись внутри посудины инопланетян. Теперь он был всем доволен, сыт и уверен в завтрашнем дне. А до этого его три недели мучили мрачные раздумья по поводу своей дальнейшей судьбы. И более всего его беспокоила вероятность мучительной голодной смерти. Он надеялся, что от голода вампиры впадают в спячку, словно мухи от зимнего холода, если бы мухи могли спать зимой, как медведи. Но проверять это ему очень не хотелось.

На планете Дождь праздновали День Девятой Матери. Жители планеты Дождь были похожи на тот сказочный земной персонаж, под которым подразумевается черт. То есть, с копытами, хвостом с кисточкой, свиным рылом, серой шерстью, заостренными ушами и рожками. И в этот праздничный день Гагарин посетил одно из семейств, в котором было семеро чертенят. То есть, было бы восемь, но один утонул в пруду, охотясь на лягушек и прыгая при этом с одного гигантского листа водоплавающей кувшинки, тоже питавшейся лягушками, на другой. Вот под видом этого утонувшего чертененка Гагарин и заявился. А в той семье никто не знал, что чертененок утонул ранним утром и все считали, что тот, кто пришел к ним с мешком лягушек – это и есть их родной братик.
Девятая Мать очень гордилась своим многочисленным потомством и заплетала им длинные хвосты в коротенькие косички с ленточками по случаю праздника. Шум и гам в избе стояли, что твой дым коромыслом. Все семеро чертенят радовались лягушкам, которые принес старший братик. Девятая Мать запекла лягушек и парочку послала отцу детей, который жил отдельно в маленькой избушке, стоявшей в стороне, вместе с избушками других отцов. Послали с лягушками какую-то мелкую мелюзгу. А все остальные стали водить хоровод вокруг куста розочертополоха, украшенного звенящими на ветру колокольчиками, похрюкивая и повизгивая от радости. И Гагарин вместе со всеми хрюкал и визжал. Потом каждому между рожек, а точнее, за сами рожки, привязали по раскрашенному рыбьему пузырю, похожему на воздушный шарик. А в небе над деревней, под низко висящими тучами, сеявшими мелкую морось, устроили фейерверк, похожий на северное сияние.
Корабли планеты Дождь вовсю бороздили просторы Галактики, но здесь, в деревне, была глухомань. И старший чертененок, отлично учившийся в деревенской школе, особенно по парафизике и параматематике, завтра должен был уехать в город, учиться дальше, в Космическом Приюте, из которого поступали лучшие из лучших, в Космический Университет, где готовили пилотов и ученых, занимающихся космосом. Вот туда и собирался направится Гагарин под видом местного жителя, чтобы освежить знания и хлебнуть полной приключений и веселья молодости, по мере необходимости меняясь местами с другими Хозяевами, чтобы изображаемый им чертяка никуда не пропадал.
Но все это должно было начаться завтра, а сегодня, опившись грибного лимонада, ему предстояло соблазнить одну чертенячку, с которой долго и с самого детства, дружил утонувший утром в пруду чертененок. И в кутах волчьей рябины, под пристальным взглядом тысяч глаз-ягод, овладеть ее невинностью, став, наконец, половоправным самцом, а то в Космическом Приюте, где будут одни только чертенята мужского пола, засмеют. У жителей планеты Дождь девственность была так заметна, что горела розовым пятном на лбу. При первом же совокуплении, под действием ферментов чертячьего влагалища, всасывавшихся чертячьим членом, это пятно исчезало. То же происходило и у чертенячек, и после этого они могли уже искать себе мужа и рожать чертенят.
Космонавты с планеты Дождь часто посещали Землю, потому что считали мясо земных существ очень вкусным, а особенно ценили человечину и человеческие мозги. И блюда из земного мяса на планете Дождь подавали в лучших ресторанах. Опекуны земной цивилизации охотились при этом на чертяк, как на браконьеров.

-Наши человекообразные обезьяны – самые человекообразные обезьяны в мире, - сказал Жюль.
Оксана благосклонно засмеялась.
Она сидела в кресле пилота «Гамеры» совершенно голая, со своими длинными ногами и упругой грудью. Эту грудь поглаживал Жюль, на котором из одежды были только космические подштанники.
-Ну почему ты не хочешь на Землю? – спросил Жюль, - Мы бы уговорили ЦУП, в исследовательских целях привезти тебя в качестве образца…
-А кем я буду на Земле? Проституткой?
-Ну зачем же тебе быть на Земле проституткой? На Земле и без тебя проституток хватает. Тебя будут изучать.
И Жюль взасос поцеловал Оксану, а она обвила его шею руками.
-Нет, я хочу быть проституткой, - сказала Оксана по окончании поцелуя, - Все марсианки хотят быть проститутками.
И, сказав это, она запустила руку в космические подштанники, нашла в них член и стала его тискать своими ловкими пальцами.
-И потом, как мы будем лететь до Земли? Ведь в невесомости все мужчины становятся импотентами. Вы ведь, пока летите, даже онанировать не можете. И что я буду делать все время полета до Земли со своею женской харизмой? Мастурбировать голой у всех на виду?
-Что-нибудь придумаем, - пообещал Жюль, крайне довольный тем, что на Марсе нет невесомости и связанной с ней импотенции.
Он снял свои космические подштанники и обнаружил могучую эрекцию. Оксана ловко и ласково поглаживала его яйца, а член Жюля дрожал от этого мелкой сладкой дрожью. Он взял Оксану за ляжки и задрал ее колени высоко к потолку, раздвинул их и плотно, по самые яйца, вошел в горячую марсианскую плоть, весь превратившись в лихорадочный отбойный молоток, стоящий в молитвенной позе.
-Я на Земле и не мечтал о таком контакте с марсианами, - прохрипел Жюль, кончив.
-А я весь подростковый период мечтала, что с Земли прилетит большой космический корабль, полный отважных космонавтов, которые меня трахнут, - сказала Оксана.
-Моя прекрасная аэлита, - пробормотал Жюль, переводя дыхание и садась в другое кресло, а заодно натягивая обратно свое белье.
-Ну почему ты опять одеваешься? – спросила Оксана.
-За нами наверняка кто-нибудь наблюдает, - сказал Жюль, - А значит, я должен быть одет по форме.
И он кивнул в сторону монитора, на котором стоя совокуплялись Семен и Олеся. Семен подштанники не снимал, а только приспустил их спереди.
-А что говорит по поводу этих трансляций ваш ЦУП? – спросила Оксана, - Там ведь тоже все видят.
-Ничего не говорят. Записывают, наверное и в Интернете выкладывают все наши контакты с марсианками. Очень должно способствовать популяризации полетов на Марс.
-Так меня теперь вся Земля знает? – удивилась Оксана.
-Можешь не сомневаться, - подтвердил Жюль, - И знает, и мечтает прилететь сюда, чтобы поиметь всех марсианок, начиная с тебя.

С утра Василий Теркин проснулся в казарме патрульно-пустынного отряда. Сегодня смены не было, сегодня был выходной.
Еще сегодня был день кормления. Чтобы производить много крови, нужно было все-таки питаться. Человечьи котлетки и пюре из овощей.
Теркин встал с койки, бессмертной железной советской казарменной койки, сходил в ванную, где принял душ и почистил зубы. А после этого направился в столовую, маленькую по земным нормам, но всегда плотно забитую кормящимися. День кормления всегда был праздничным. А на следующий день наступал день донора. Все раз в неделю, только секс хоть три раза в день. Коридоры марсианского города ничем примечательным, кроме ухоженного светящегося лишайника, тянущегося по потолку ровной полосой, не отличались. Плавленый светлый камень, скругленные углы, округлые проемы блоков казарменного типа и бордельных пещер, в которых общественницы отдавались марсианам в тесных кабинках с претензией на уют, выражающий их индивидуальность, украшенных гирляндами банок с светлячками, песчаными кораллами и экибаной. Дверей в городе, вернее, в марсианской его части, не было вовсе – только занавеси на входе из бахромы нитей, сплетенных из волокон мха.
В столовой ели, вернее, закусывали. Марсианский организм не знал ни похмелья, ни стадий алкоголизма. Алкоголь заливался в него, как топливо.
Получив свои котлетки и пюре, Теркин подсел к компании охраны. Компания пила свое излюбленное пойло, «Лось».
Обсуждали мрачную судьбу Саянары. Саянара пользовался всеобщим уважением и авторитетом.
Теркин выпил и закусил.
-А надо бы предложить Хозяевам, чтобы медали давали за отличную работу.
-Чтобы обмывать, как земляне?
-Ну. И чтобы бабы больше уважали.
 Теркин оглядел полусферический свод столовой, в который раз вспомнив странные земные порядки с вездесущими объективами. В марсианском городе не было камер наблюдения. Хозяева вообще знали, что в нем делает каждый таракан, а вампиры и «вожатые» через чипы, вмонтированные в череп каждого марсианина, прошедшего своевременную модернизацию, подключались к глазам любого, имеющего такой чип, телепатически и могли контролировать все, чем занималось их стадо.
-А что земляне? Они люди свободные, даже герои. На таком корыте сюда прилететь добровольно…И никто ими не помыкает, кровь у них не пьет.
-Их дальше много будет. Город свой построят, баб, детишек заведут. Нам бы у них лучше было, чем здесь.
Теркин вспомнил, как он рос в питомнике вместе с другими детьми, общими детьми всех марсиан. Драки, совокупления в групповухах, когда по восемь мальчиков трахали одну девочку, драки из-за статуса и из-за того, кто кого трахает и кто трахается первым в детских групповухах, из-за игрушек, дразнилки и издевательства на тормозами…Все эти неприятности кончились после модернизации, когда его и его одногодков, почти всех парней и немногих девчонок, сделали наполовину кибернетизированными формами жизни и каждого определили к куратору-«вожатому».
-Молчи уж, пока самого к Саянаре не отправили. Будешь в изоляторе Бабаю свои предложения и соображения выкладывать.
-А что, он дело говорит. Мы бы землянам сильно помочь могли бы. А они нам. Мы хоть и на Марсе родились, а все же люди и на Землю все время смотрим.
-Саянара сейчас отдыхает, с Бабаем и Штраусом. Им работать не нужно.
-Им и трахаться не нужно, и гулять не нужно.
-Пить им не нужно.
-Ну, еще по одной?
-А тебя, Теркин, не закрывали?
-А я всего один раз к землянам ходил, и то меня куратор отправил, - сказал Теркин, - А насчет медалей, это хорошо, это правильно.
Он допил стакан с «Лосем», поднялся со скамьи и вышел из столовой. И сразу пошел к Галине – высокой брюнетке с большими сиськами, похожей на молодую карпатскую ведьму. А может, на панночку из фильма «Вий».
У Галины он провел два часа по внутреннему психохронометру, встроенному каждому марсианину вместе с системой навигации, работающей на отражении от границы с антимиром. Затем, по вызову своего серого куратора, пришедшему в телепатической форме, явился к пещере «вожатых». У пещеры не было занавешенного проема, как во всех марсианских помещениях, а имелась перепончатая диафрагма, открыть которую могли только Серые.
У этой диафрагмы его встретил куратор и велел навестить землян.
И Теркин пошел собираться в гости. Первым делом он сходил к химикам и выменял на собранные на прошлом дежурстве кораллы побольше убойного марсианского зелья. Ему достались все тот же «Лось» и «Картер». Потом он взял на складе патронов для защиты от волков.
Путь к земному лагерю неблизкий, достичь его получится только к вечеру. Идти обратно придется ночью и пьяным, но по дороге он протрезвеет. Марсиане могли при желании не спать по трое суток, так что к завтрашнему дежурству, сдав кровь и перехватив пару-тройку часиков сна, он будет, как огурчик. Хороший пупырчатый  зеленый огурчик из банки с рассолом.
В коридоре Теркин встретил двух вампиров. Один из них облизнулся, чувствуя сытый запах, исходящий от Василия. Запах поевшего и удовлетворенного здорового самца.
«Мы следим за тобой», - сообщили вампиры.
Вернувшись в казарму, Теркин облачился в пустынный комбез, зарядил автомат и пошел к землянам.
Он миновал окраину города и добрался до завалов костей. Шел он быстро, почти летел. Выйдя в каньон, огляделся. Волков сегодня не было. Спустившись к бурному потоку, перешел его вброд. Красное небо почти целиком закрывали желтые тучи. Ветер нес песчаную крупу. Теркин вышел на равнину и взял плотный темп. Не прошло и часа, как он, взбивая пыль, клубящуюся следом за ним, словно дымный след ракеты, подошел к воротам лагеря землян.
Его заметили и закричали:
-Привет!
Он махнул рукой. Ворота, запищав автоматическим замком, открылись. Тусклое солнце клонилось к оранжевому в предзакатный час горизонту. Иногда казалось, что весь Марс засыпан золотым песком, но сегодня марсианские холмы были апельсинового цвета. Там, в проплешинах бурой и фиолетовой растительности, прятались алые кораллы, из которых делали маленькие фигурки, украшающие полки в каморках общественниц.
Достав из рюкзака полуторалитровую бутыль, Теркин поднял ее высоко над головой.
-Веселы будем, и Марс освоим! – бодро прокричал Семен, - Яблони цвести будут, девки станут ходить в коротких юбках, радуя глаз!
Теркин представил себе, как он трахает Галину под яблоней, задрав на ней короткую юбку и заорал в ответ:
-А то! Из яблок гнать будем, еп-тить!

В день донора охрана отказалась давать вампирам свою кровь. Ощетинившись стволами, охранники не дали себя арестовать. В считанные минуты вся охрана, в том числе и отдыхавшие, были вооружены до зубов и выдвинули требования. В течении часа к ним присоединились и патрульные. Никакой сдачи крови для охранников и патрульных. Выпуск арестованных Саянары, Бабая и Штрауса. Никакого принудительного секса для постоянных подруг, не желающих трахаться со всеми подряд. Питание два раза в неделю. Медали за отсутствие замечаний в течении года работы. Свободный доступ к землянам.
Хозяевами все требования были удовлетворены.