Изгой

Так  получилось,  что  в  нашем  микрорайоне  на  окраине  подмосковного  городка  Одинцово  жили  в  основном  мальчишки  примерно  одного  возраста.  Жили  там,  построившие  свои  дома,  выжившие,  фронтовики,  и  наверно  природа  пыталась  после  войны  восстановить  баланс.
Наша  Транспортная  улочка  упиралась  в  лес,  да  и  вообще  наш  микрорайон  граничил  с  лесным  массивом.
В  лесу  мы,  мальчишки,  и  проводили  свое  время,  играли  в  футбол,  волейбол,  другие  незамысловатые  игры.  Лазили  на  вышку,  которую  поставили  после  войны  для  нужд  дальней  связи,  а  потом  оставили  по  миновании  надобности.  Эта  вышка  была  почти  точной  копией  парижской  Эйфелевой  башни,  но  мы  об  этом,  конечно,  даже  не  подозревали.
И  только  вечерами  над  опушкой  леса  раздавались  зычные  голоса  наших  матерей «Коля,  или  Слава,  или  еще  как,  сейчас  же  домой».
По  нынешнему  времени  удивительное  дело,  но  наши  родители  совершенно  не  беспокоились  о  нашей  безопасности.  С  детьми  в  нашей  округе,  никогда  и  ничего  плохого  не  случалось.
Людей  проживало  мало,  все  друг  друга  знали,  чужаков  не  было.  Да  и  люди,  пережившие  войну,  не  могли  себе  представить,  как  это  можно  обидеть  ребенка.  Существовали  священные  табу,  за  нарушение  которых  послевоенный  люд  наказывал  самым  беспощадным  образом.

В  пятом  классе  я  открыл  для  себя  волшебный  мир  книги,  и  стал  читать  запоем.
Тогда  я  путешествовал,  вместе  с  героями  Жюль  Верна,  Фенимора  Купера,  по  морям  и  на  легендарном  «Наутилусе»,  отбивался  от  ирокезов  вместе  со  Следопытом  и  Чингачгуком  Большим  Змеем.    Эти  необыкновенные  приключения  так  меня  увлекли,  что  я  совершенно  забросил  свою  компанию  «лесных»,  так  нас  называли  в  округе.

И  однажды  меня  плотно  обступила  группа  наших  ребят.  Однако  самых  близких  друзей  Толика  и  Кольки,  впрочем,  не  отличающихся  физическими  кондициями,  среди  них  не  было.

-  Значит,  ты  нас  бросил  и  переметнулся!  Может,  ты  теперь  дружишь  с  «вокзальными»,  -  угрожающе  начал  наш  признанный  вожак  Лешка,  крепко  сбитый  паренек  годом  меня  старше.

-  Чепуху  городишь,  ни  с  кем  я  не  дружу, -  ответствовал  я,  понимая,  что  без  драки  не  обойтись.

Нет,  тогда  не  принято  было  у  нас  толпой  избивать  одного.  Но  Лешка  был  значительно  сильнее.

Я  дрался  из  последних  сил,  как  учил  меня  отец,  но  силы  были  явно  не  равными.
Домой  я  явился  весь  в  кровоподтеках  и  синяках.  Мать  сразу  хотела  идти  разбираться  с  родителями  наших  «лесных»  ребят.  Но  отец  её  остановил,  и  заявил   «Это  мужское  дело,  сами  разберутся».

Больше  меня  никто  не  бил.  Но  ребята  мне  объявили  обструкцию,  ко  мне  никто  не  приходил,  кроме  Коли  и  Толика,  да  и  те  украдкой.  Со  мной  никто  не  дружил,  меня  не  приглашали  играть.

Вспоминая  своё  детство,  я  с  удивлением  понял,  что  натура  человеческая,  вернее  животная,  неизменна.
И  сейчас  самый  сильный,  вожак,  чтобы  не  потерять  свою  власть  над  стаей,  подвергает  «виновного»  или  просто  неугодного,  изоляции  в  наказание.  То  же  самое  и  в  современной  политике.  США -  вожак,  подвергает  изоляции  «виновную»  или  неугодную  Россию,  главным  образом,  чтобы  не  терять  власти  над  стаей.  А  члены  стаи  не  осмеливаются  ослушаться  вожака.
Вот  и  на  День  Победы  лидеры  стран,  бывших  союзников  и  других  стран,  не  приехали  в  Россию,  то  ли  уже  не  признавая  Победу,  то  ли  не  могли  ослушаться  вожака  стаи.

Прошло  много  лет.  Время  так  быстротечно.
Уже  давно  нет  в  живых  Лешки,  он  погиб  во  время  отдыха  на  Можайском  море.
Мне  приходилось  выручать  некоторых  «лесных»  и  советом,  и  действием,  когда  они  ко  мне  обращались.
Но  дружбы  прежней  уже  не  было.