Под ливнем и молниями. Глава 13

Около полуночи Даниэль остался в одиночестве: Вильгельм отправился на отдых в свою специальную комнатку. Но нашему герою спать очень не хотелось: в его распоряжении оказался целый особняк, и пренебрегать уединённой прогулкой по нему было бы глупо. Тем более, что он любил такие старинные дома, но не только по внешнему виду и красоте архитектуры. Он был убеждён , что такие места несут в себе память. Ведь не могли же пройти здесь многие поколения Велиаров бесследно.
Он - потомок,  ничего не знающий о своей родословной по линии отца, потому как последний не располагал большими сведениями. Когда ещё подросток Даниэль с жаром спрашивал, кто такие Велиары, то Торесен отвечал: «Мы почти арии, патриции, полубоги… А ты, кажется, с каждым годом ещё больше плебей, чем все вместе взятые на этом проклятом побережье». Вот вся информация, которой ограничивался для себя отец. Слова эти ничуть юношу не задевали – он чужд мании величия, но не ограничен интересом узнать развёрнутый ответ на свой вопрос. Теперь же он мог его получить от Артура и горел желанием при первой возможности это сделать.

А на данный момент есть только ночь и особняк. Есть звенящая тишина с отголосками былого и стены, помнящие всё. Даниэль был чуток до стихии, что правила в таких местах. Особенно импонировать ему могли не только люди, но ещё и антикварные вещи, квартиры, дома и города. От каких-то веяло неприятным холодом, а некоторые он принимал почти интуитивно и с ходу, руководствуясь неким ощущением схожего себе. После того, как он распрощался с Филиппом, то перевёлся на заочное обучение и стал активно разъезжать везде, где были проложены дороги. К тому времени у него появилась машина и исчез Филипп - тот человек, о котором он заботился и перед которым он был ответственен. Этого более чем достаточно, чтоб Дани менял места, подчиняясь своей личной свободе. Взялся он за это жадно – хотелось увидеть всё, побывать везде. Друзья и знакомые полагали, что он сменой картинки пытается получить новые впечатления и эмоции. Они подмечали такую черту совершенно верно. Но Даниэль никому не говорил, что, быть может, он ищет для себя особенное место. Чтоб приехать, увидеть и тут же понять, что нужно здесь остаться и не на какое-то время, а навсегда. Сегодня, когда он увидел Мидиан, то его пронзила такая мысль, причём совершенно неожиданно. Это было больше похоже на зов крови.

Когда же он попал в особняк, то ситуация повторилась. Он точно знал этот дом прежде, во что с трудом и тайным волнением верил.

Сейчас, оказавшись один, он думал об этом. Ещё в его воспоминаниях рисовалась картина, случившаяся почти перед отбытием в Мидиан из городка у моря. Когда Даниэль в гостях у Мартина сказал о своём желании отвезти письмо Торесена самолично к адресату. Но приёмный отец был в  замешательстве, говоря: «Неужели ты не можешь кинуть его в почтовый ящик? Тем более, куда ты поедешь, если прогнозируют ливень с грозой ?» Даниэль ответил: «Но это же скучно!..Оно так и просится, чтоб я его доставил. А надвигающаяся буря – это прекрасно. Я всегда любил начинать путешествия именно под ливнем и молниями. Даже небесная канцелярия на моей стороне.»

Когда Даниэль прощался с Мартином и его семьёй, то самый младший ребёнок – семилетняя дочка подарила ему камешек: «Там окошечко в небо. Это тебе на счастье». Её голосок уже заглушали раскаты отдалённого грома, что извергали тёмно-фиолетовые тучи, пришедшие с севера.

Это было в прошлом. А на данный момент есть только ночь и особняк. Даниэль со сладким томлением в сердце начинает свой обзор ,но перед тем, как оправиться вместе с ним на такую прогулку, я хочу ещё кое-что заметить.
Мой герой не бывал под столь дикой и зловещей бурей никогда, пока не поехал в Мидиан.