Хвостатая трагедия или о несправедливости жизни

И вот, наконец, наступил тот благословенный кошачьими богами день, когда хозяйка с таинственным видом, проведя предварительно длительную телефонную беседу, отправилась за долгожданной кошечкой.

Несколько недель до этого фрау Крузе регулярно проглядывала все выпуски местной газеты с объявлениями приютов для животных, чтобы первой узнать, если где-то появится свободная симпатичная претендентка.  Коты сопели и тоже ждали. Фрау делала какие-то лаконичные пометки на полях, многозначительно хмыкала, но никаких активных действий не предпринимала. Коты внутренне волновались и нервно подёргивали хвостами, наблюдая за любимой хозяйкой. Само собой, они были в курсе происходящего, но по причине неграмотности помочь в поисках не могли и только заинтересованно грели уши и утомляли глаза, пытаясь по отдельным обрывочным приметам понять, в чью пользу развиваются события.

 
Конкретно в данный момент хозяйка звонила в приют. О назначении этих самых приютов коты могли только догадываться. По собственному опыту они имели представление разве что о кошачьем пансионе, куда хозяйка отдавала своих любимцев, уезжая раз в год навестить свою Американскую сестру ( вот уж имечко, не позавидуешь).  По сути это был настоящий кошачий санаторий, но котов рвало всякий раз с началом сборов в дорогу, а Третий кот даже начинал дуться от тоски и в надежде, что хозяйка передумает. Но  хозяйка была непробиваема в своём стремлении «снова поглядеть на Америку», кошачьи слёзы её не трогали, кошачьи вещички включая их спальные корзинки упаковывались в багажник машины, сами коты рассаживались по индивидуальным кошачьим клетушкам и похоронная процессия отправлялась в злосчастный пансион.

Итак, опираясь на свой небогатый опыт, четвероногие предполагали, что кошачий приют- это гораздо, гораздо хуже пансиона, практически тюрьма, куда отправляют всех тех несчастных, кому не повезло-таки пережить собственных хозяев или чьи кормильцы, потеряв окончательно человеческий облик, бросили своих любимцев на произвол судьбы. Приют- это было ужасно, от самого слова пахло противными собаками, вонючими хомяками и крикливыми попугаями, собранными под одной крышей и ожидающими, когда хоть кто-нибудь смилостивится и снова захочет предоставить им настоящий кров, а не эту пародию на счастливую жизнь.

В общем, приют был не место для приличных котов и кошек, но при длительном рассуждении старому коту пришлось свыкнуться с мыслью, что их обещанная кошечка будет-таки приютской. В параллельном мире не было свободных взрослых самочек : они или уже имели хозяев, или принципиально не желали этих самых хозяев иметь, то есть обретались в диком, бесхозном состоянии. Взять же котёнка из питомника и ждать, когда же он превратится во взрослую барышню, коты не желали: жизнь и так коротка, чтобы тратить её на бесплодные надежды.

И вот их час настал. Прихватив клетушку Третьего кота, хозяйка скрылась за дверью в параллельный мир, а коты рядком устроились на подоконнике кухни и стали ждать. Третий кот был не в обиде, что пришлось временно пожертвовать своей собственностью: он был уверен, что сочтётся.

Ожидание длилось и длилось. Коты сидели эдакими ледяными статуями. Третий кот пару раз порывался на посещение кошачьего туалета, но решил терпеть до победы: он не желал пропустить момент приезда претендентки на роль его большой и единственной любви. За окном начало темнеть.

В общем, торжественный момент они проспали, хлопнула наружная дверь, вспыхнул свет в коридоре и хозяйка гордо внесла в кухню клетушку, из которой не раздавалось ни звука...

Фрррр. Я сидела сжавшись внутри этой мерзкой конструкции, противно пропахшей тестостероном и мочой. И то, и другое было просто невыносимо...Разве могла подумать я, свободная и независимая кошка, что когда-нибудь попаду в такую вопиюще-нелепую ситуацию. Но, как говорится, сама виновата, вот себя за хвост и хватай. О чём думали все мои четыре лапы, когда несли меня прямиком в ловушку? Видно, как всегда ни о чём...зачем им думать, пусть голова думает, не зря же на ней уши торчком стоят...

В общем, если вкратце, то попалась я глупее не придумаешь. Но хочется всё-таки подать один мяу и в свою защиту: свобода хороша, когда по-близости есть чья-нибудь миска, в которую можно залезть, и подходящая крыша, под которой можно переночевать. В процессе своей недолгой, но яркой жизни я освоила эти два правила и старалась всегда держаться недалеко от мисок и крыш. С едой было проще всего: в этом мире всегда найдутся сердобольные бабульки, чьё призвание- прокорм кошачьих. Мне были точно известны несколько таких адресов, к тому же хвостатое радио работало без проблем, снабжая меня новыми паролями и явками. На крайний случай, будучи в путешествии, я не брезговала и другими видами прокорма вроде ёмкостей с собачьим кормом, оставленных без пригляда их владельцами. По этому случаю замечу, что именно собаки нещадно закармливаются своими хозяевами. Именно их корм чаще всего можно легко обнаружить забытым в саду под кустом, именно их вкусняшки валяются порой вперемешку с игрушками на верандах. Собаки все поголовно обжоры и привереды.

Теперь о крышах. Скажем так, пусть я и свободная кошка, но спать предпочитаю в сухом и мягком окружении. Допустим, жаркие летние ночи можно провести и под звёздным небом, но я это делала скорее в качестве исключения, а уж дождливыми-снежными-промозглыми зимами ничто не могло заставить меня глупо погибать на улице, отмораживая себе всё нужное и намокая пушистой шёрсткой. Свободные кошки сами выбирают себе жильё- это было моё следующее правило и следовать ему не составляло труда. Нас с людьми объединяла одна общая черта : они любили путешествовать, я- тоже, и именно эти два пункта славно согласовывались между собой.

В том городе, где я провела последние полгода, не составляло особого труда отыскать какой-нибудь дом с гостеприимной кошачьей дверцей и хозяевами, отбывшими в отпуск. Ирония судьбы состояла в том,что люди не могут всё держать под контролем: покидая дом они включали сигнализацию, запирали двери, устанавливали какие-то странные приспособления, зажигающие свет в нужное время, но практически никогда не закрывали кошачью дверцу. Возможно, они даже не догадывались, что опасность могла подкрасться с этой стороны...Но с другой точки зрения приличная свободная кошка не являлась опасностью для любезных хозяев, временно предоставивших ей кров: я никогда не оставляла за собой следов, никогда не гадила в доме или в саду и никогда не валялась на постелях так откровенно, чтобы следы мои можно было обнаружить. Наоборот, я была очень вежливым постояльцем и к приезду хозяев всегда оставляла на веранде перед кошачьей дверцей пару отловленных мной мышей. Сама их есть я брезговала, но кто знает, вдруг кому-то дохлые мыши могли понадобиться, всё равно толку живыми от них нет...

Итак, жизнь моя была замечательна: я выбирала себе любой из свободных домов, несколько недель единолично царствовала на своей новой территории, спала, где хотела, мурлыкала ночи напролёт, не боясь привлечь внимание назойливых людей или котов мужского пола, часами сидела на подоконниках или грелась на веранде. 

Моя жизнь была прекрасна, прекрасна до того момента пока глупые лапы не занесли меня в дом той несчастной старухи. Само собой несчастной, так как покойница своё уже отрадовалась. Она лежала на диване, уставившись слепыми глазницами в мигающий экран телевизора и ожидать от неё какой-нибудь мерзопакости уже не приходилось. И всё равно, будучи глубоко рассудительной кошкой, я страшно перепугалась, задёргалась, заорала, заметалась по квартире в поисках той проклятой кошачьей двери, через которую только минуту назад влезла в этот негостеприимный дом. Я ломанулась в неё со всех лап. Скажем сразу, мне крупно не повезло: у покойницы наверняка когда-то была кошка ( не для себя же она делала кошачью дверцу), но это было давно и давность сего события я теперь могла полностью оценить. В механизме что-то заело. Дверца не поддавалась, я давила всё сильнее, издавая при этом пронзительные вопли, мало соображая, к чему может привести такое буйство натуры посреди ночи в спальном районе. Сначала послышались шаги на лестнице, потом кто-то постучал в дверь, затем в коридоре поднялся переполох. Суть происходящего я уловила слабо, так как моё сознание регистрировало только злосчастную дверцу, упорно не поддающуюся моему напору.

Через полчаса моя судьба была решена без какого-либо моего на то согласия: в дом вломились люди в зелёном, увидели старуху и меня, бьющуюся о дверь, ведущую к свободе. Старуху забрали в морг, а меня в приют.

Пусть вечно икается тому соседу, который позаботился о том, чтобы «осиротевшая хозяйская кошечка не погибла без крова и пищи». Гад был тот сосед, гад, так как именно с его лёгкой руки я, свободная и независимая вольная кошка, была препровождена в приют для бездомных животных, где получила ни за что ни про что болезненное клеймо в ухо, ужасную человеческую кличку Бэтси и крошечный вольер в своё пользование до окончательного решения моей участи. О том, что решение это произойдёт довольно скоро мне стало ясно из разговоров работниц приюта.

-Глянь, какая миленькая кошечка, -ворковала одна из дам, подставляя мне миску с вискасом,- такую быстро заберут, молоденькая, чистенькая, глазки горят. Вот только объявление дадим- и жди звонков,- услыхав такое, я злобно зыркнула на эту провидицу и до боли впилась когтями в деревянную поверхность пола. Жизнь повернулась ко мне своей хвостатой частью и единственное, что мне оставалось- сидеть и ждать перемены обстоятельств. Ну что же, я терпеливая, я подожду...


                2.

Эту жирную облезлую тётку я возненавидела сразу и навсегда, поэтому как только она сунула руку в мой вольер, цапнула её когтями,что есть мочи, и ,не раздумывая, бросилась в дальний угол. Последствия моего поведения меня не волновали, главное было сразу показать будущей хозяйке, на что она подписывается, беря меня к себе. Облезлая тётка дёрнулась и зашипела. Вот змея.

Толстая, мордатая, делаем вывод: кормить будет, как на убой, через два года или сдохну от обжорства, или «прощай» талия, мы больше не встретимся, разве что во сне. Этот вариант мне не нравился абсолютно, но в глазах этой бабищи я прочитала полную решимость забрать-таки меня с собой и откормить до собственных габаритов. Ой как мне поплохело только от одной подобной мысли...а ведь это первое впечатление от знакомства, кто знает, сколько ещё скелетов  может оказаться у кошатницы в подполе, а может быть и мумифицированные трупики замученных ею кошек, замурованные где-нибудь в стене туалета...нда.

Толстуха лезла в вольер, я активно отступала к противоположной стене, и это танго вдвоём могло ещё долго продолжаться, не подключись к нашему междусобойчику ещё и работница приюта. Тихо сюсюкая она пришла на помощь, и эти две живодёрки умудрилась-таки зажать меня в угол, схватить за загривок и втиснуть в небольшую переносную клетушку.

Всё. Продали, гады. Злобе моей не было предела. Ну нет бы, достаться какой-нибудь старушке при смерти, пожила бы я у неё месяцок-другой, до весны перекантовалась, а там, глядишь, и сиганула бы на свободу. Так нет же, занесло к нам эту курицу ощипанную, чтоб ей только одними мышами без перерыва питаться, и все мои планы полетели под откос...

Тут я принюхалась и насторожилась: клетушка пахла котом, причём запах был свежим.

-Ну не повезло,- заголосила я,- нет ничего ужаснее попасть в дом, где уже в наличии другие хвосты и уши,  а тем более в виде вонючего и неприглядного самца, которому меня и купили в подарок. Нет, не скажу, котов я любила и даже в марте месяце пару раз пускалась во все нелёгкие, но от котят кошачьи боги избавили, а бродячая жизнь не подразумевала наличия постоянного партнёра. Но, как любая свободная кошка, я предпочитала выбирать себе кавалеров сама, своим носом, своими глазами. Одна мысль о том, чтобы  быть сосватанной неизвестно за кого заочно и не иметь при этом возможности даже мявкнуть что-то в свою пользу угнетала донельзя. Хотелось лечь животом на пол, запустить когти в дно клетушки и взвыть дурным голосом. Вот попала. Вот попала.


Продолжение следует.