Дорога на Кабул

Начало повествования:http://www.proza.ru/2014/11/19/558

Закончился беспокойный июль.
Август начался с необычного рейда. Если все наши выходы и выезды были нацелены в северном направлении. Т.е.  в направлении резиденции Мулло Надыра – кишлака Ялькошан и его окрестностей, то в этот раз мы выдвигались в южном направлении.

Вышли двумя БТРами и двумя БМП. В мою машину артиллеристы опять натолкали ящики с минами и сверху набросали детали миномёта – плиту, трубу и ещё какие-то железяки. Помчались по нашей единственной трассе – сухому руслу реки.

Впервые на выезде в моей машине был командир. Наш начальник заставы был в этот раз командиром машины.

Километра через три подошли к кишлаку Тути. Кстати «Тути» - в переводе с языка фарси – попугай. Почему попугай? Ни разу не видел попугаев в округе. Метафора какая-нибудь восточная. Оцепили, капитан-начальник обоза-с сорбозами выдвинулся внутрь кишлака. Но кишлак вымер – ни души. Пехота осмелела совсем, у крайней хижины, с грядки, надёргали зелёного лука. Понять их можно – лето в разгаре, а ни овощей, ни, тем более зелени, солдатики ещё ни разу не попробовали. Картошка и та - либо сухая, либо консервированная. Но все-таки – воровство!

Напротив кишлака был проход между холмами. Решили здесь выбираться из русла и идти по этой ложбинке. Берег русла – обрывистый. Наши сапёры, не долго думая, заложили несколько тротиловых шашек. Несколько секунд и проход готов.

Но всё равно подъём был сильно крут. БТРы осилить этот подъёмчик не смогли. Поэтому они с частью пехоты остались на месте. БМП легко преодолели препятствие. Часть десанта с БТРов и сорбозы запрыгнули на броню и мы помчались дальше.

Собственно эта ложбина была сухим притоком нашего сухого русла, поэтому эта якобы дорога извивалась как змея. Да еще слева и справа обрывистая. Слева обрыв вниз метра на полтора, а справа обрыв вверх тоже метра на полтора. Местами ширина дороги была меньше ширины машины и приходилось правой гусеницей залазить на отвесную стену. Машина кренилась и командир хватал меня за голову и истерично кричал:

-Ты куда лезешь, твою дивизию, упадём же!!!
 
Дальше оба обрыва сошлись в одной точке и пришлось, в прямом смысле слова, прыгать через канаву. Разгон. В момент отрыва от земли выжал сцепление, чтобы не было удара по коробке при приземлении и можно ехать дальше. Подвеска у БМП на удивление мягкая, поэтому поговорка: «Больше скорость – меньше ям» - это про неё.

И вдруг стены разошлись, и мы выезжаем на поле. Почти бескрайнее. До синеющих на горизонте гор – километров сто! Но, как всегда в горах, это первое впечатление оказалось ошибочным. Метров через двести - обрыв. Он же являлся и краем поля. Далеко внизу была дорога. Нормальная, широкая дорога. Можно сказать трасса. А на её обочинах сгоревшая техника.

Долго стояли и разглядывали в бинокль сгоревшие БМР, БМП и два БТРа. Хоть и было до них никак не меньше двухсот метров вниз, но казалось, что запах гари доставал и сюда.

-Это дорога на Кабул, - сказал начмаг,- Всё, по машинам!

Слева была гора. Поэтому пошли вдоль обрыва направо. Какое-то время поверхность земли была ровная, а потом пошла вниз. Перед нами был длинный пологий спуск. Колонна встала. Командиры собрались у начмага.

И вдруг мы обнаруживаем, что стоим на бахче! Кругом полно арбузов и дынь! Ёкарный бабай! Арбузы, правда, оказались чуть-чуть розовые. Дыни тоже откровенно недоспевшие. Но толпу остановить уже было невозможно. Мгновение - и десантное отделение машины было забито зелёными арбузами и дынями. Недалеко шалашик сторожа. Внутри пусто – только слежавшееся сено. Наверняка сторож где-то рядом. Испугался и спрятался.

Офицеры прекратили совещаться. Звучит команда:

-По машинам!

Колонна разворачивается. Ложимся на обратный курс. Место, где пришлось прыгать через канаву, оказалось непреодолимым в обратном направлении. Полезли прямо через горку левее. Взобрались нормально, а спуск оказался с двумя контрэскарпами.

Передний наклонный броневой лист аж плашмя на землю ложился. Задница машины подпрыгивала. Ящики с минами из десантного отделения улетели в боевое отделение, прямо по ногам наводчику. Ну вот и знакомая дорожка. Теперь уже побыстрее.

Привычно одной гусеницей еду по отвесной стене. Командир уже молчит.

Спустились в русло. И опять, уже большей толпой, повалили в кишлак. Жалко – не довелось по афганской деревне побродить. Не бросишь же машину! Вернулась пехота из деревни – опять притащили зелёный лук и ещё зелёной хурмы нарвали.

«Шурави» на афганской земле чувствуют себя хозяевами. Вооружены до зубов. Беспокоют кишлаки, спокойно рвут на бахче арбузы, там же их едят, громко смеясь, рвут в чужом огороде лук  и т.д. В не такие уж далёкие школьные годы, когда «запускали козла в чужой огород», мы действовали не так открыто. Был риск получить ведром по спине прямо на месте преступления или потом, прутиком по той же спине, от родительницы. Так как хозяева огорода непременно бы пожаловались.

Помчались домой. Уже полным составом, вместе с БТРами. Не доезжая немного до точки, у небольшого кишлачка Обосиобо, сошли с брони сорбозы. По гостям пошли. А мы вернулись к себе, на прокалённую солнцем заставу.

Вечером на пост. Пост номер два. Сегодня с Газом. Темно. Но скоро выйдет луна.

За время службы в Афганистане хорошо изучил все фазы луны. Когда луна появляется на небе и начинает расти – это первая половина ночи. С вечера посветит, и спрячется за горизонтом. Светлый ночной период увеличивается каждый день примерно на час. Да и яркость с каждым днём увеличивается. Через неделю, когда луна уже полная, светло всю ночь. Полной луна стоит тоже около недели. Полнолуние бывает таким ярким, что на луну невозможно смотреть, сразу слепнешь. Чисто как солнце.
Когда луна начинает убывать, то это уже вторая половина ночи. С вечера темно, а позже, луна, как солнце, выглядывает из-за горизонта и светит уже до утра. Соответственно светлый ночной период сокращается каждый день примерно на час, да и яркость ночного светила с каждым днём всё меньше и меньше. Процесс исчезновения луны длится тоже неделю и потом неделя кромешной темноты – новолуние.

Пока темно залез на крышу поста, там немножко прохладней. Чтобы не прикемарить и, показать, что служба не спит, решил выстрелить в темноту.

Попросил Газа позвонить дежурному и сообщить, что второй пост приступает к обработке местности. Передёрнул затвор. Нажал спусковой крючок. Но выстрела не последовало. Да и сам крючок болтался как то подозрительно свободно. Причём не только вперёд и назад, но и влево и вправо. Ну дела! Расстроился. Вытащил патрон из патронника и слез с крыши.

Когда выглянула луна – увидел причину. Металлическая ось, на которой сидел спусковой крючок напрочь отсутствовала. Она и раньше выскакивала, потому что пружинка, которая фиксировала эту ось была согнута и свою функцию не исполняла. Но я всегда замечал поползновения этой злосчастной оси и вовремя загонял её обратно. А сегодня, мой автомат, прыгая вместе с машиной по этим буеракам потерял свою деталь, раззява.

Утром, сразу после завтрака, в обозе взял здоровенный гвоздь. Напильником обрезал его до нужной длины и вставил его вместо оси. С одной стороны эту самодельную ось расклепал, чтобы не выскочила, а с другой стороны автомата появилась здоровая, рифлёная шляпка гвоздя. Издалека не видно, а близко рассмотришь – оригинально.

Это приключение моего личного оружия оказалось не последним. Месяца через два в компенсатор, что находится на конце ствола автомата, попал камешек. Как он туда залез, ума не приложу. И при выстреле, передний фланец вырвало с корнем. А так как компенсатор это и пламегаситель, и частично глушитель, вернее он звуку от выстрела не даёт идти прямо, а разбрасывает его по сторонам от дульного среза, то теперь мой автомат по звуку было невозможно отличить от пулемёта. Такой же яркий и громкий.

Так и оставил его, бедного инвалида, когда увольнялся. Кому он достался потом? А может, списали. Но мне он отслужил честно!

(продолжение http://www.proza.ru/2015/05/25/1343)