Необычная охрана

                НЕОБЫЧНАЯ ОХРАНА 
                Рассказ - быль               

      Электричка нехотя остановилась в холодной черной ночи, и Вера вышла на перрон. Тут же, за ее спиной двери торопливо захлопнулись, и поезд быстро умчался в пустынную густую темень. Вера осмотрелась. В общем – это был даже не перрон, а почти пустая платформа полустанка, посредине которого стояло единственное строеньице с окошком для кассы, в которой кассира, разумеется, не было; к нему примыкала защитная стена с навесом, чтобы редкие пассажиры могли спрятаться от непогоды. Электричка эта была последней. До утра больше не будет. Холодный, морозный ветер энергично искал возможность прокрасться под одежду – после теплого вагона это было неприятно, и Вера поплотнее закуталась шарфом и запахнула шубку из искусственного меха. Сиротливый фонарь с тусклой лампочкой слабо освещал платформу и, вольготно раскачиваясь на ветру, переменчиво выхватывал из темноты то пустые, продуваемые ветром и заметенные снегом рельсы с накатанными блестящими полосами, то голые, черные скелеты ветвей окоченевшего дерева за станционным строением.
      Вера уже пожалела о том, что рискнула поехать в гости к подруге затемно, но, к сожалению, другого свободного времени у нее в ближайшем будущем не ожидалось; кроме того, она вовсе не предполагала, что ей придется столкнуться с подобными обстоятельствами. Прошлый раз она здесь была летом и днем – тогда все было иным: были люди, транспорт, веселое и теплое солнышко. Поэтому сейчас совсем не ожидала попасть в такое безвыходное положение.
      Несколько деревень в округе находились на разных расстояниях от этого полустанка; до той, которая ей нужна, придется идти шесть километров по ночной заснеженной дороге. Транспорта не было. Людей тоже. Ее никто не встречал, так как не было конкретной договоренности, да и некому было ее встречать – подруга болела. Потому, собственно, Вера и хотела ее посетить сегодня. Рядом не было жилья, где она могла бы у кого-то попроситься на ночлег. Поезда здесь, кроме электричек не останавливаются. Поэтому о возвращении домой в город, речи быть не могло; стоять до утра, ждать здесь первой электрички – бессмысленно, замерзнешь. Идти в деревню в ночь, по неизвестной и заснеженной дороге – тоже страшно, а вдруг заплутаешь. Вера еще раз выбранила себя, за свое легкомыслие – могла бы отложить поездку на другой раз.
      Осторожно, крепко держась за перила, чтобы не упасть (только этого сейчас недоставало!), по полукруглым от натоптанного снега, обледеневшим ступеням, Вера спустилась с платформы и в растерянности остановилась. Что делать? Какое принять решение? …Что ж, видимо, придется-таки идти в деревню, другого ничего не придумаешь.
      Невдалеке, на бледно-молочном снежном фоне, темным пятном выделялся лесной массив. Озябшее небо укрывалось от стужи за тучами. Хоть и несильный, но все же ледяной ветер крутил поземкой, заметая плотным снежным покровом и так еле приметную дорогу. Холод пробирал, норовил забраться в любую складку одежды. Нужно было двигаться. И ни одного попутчика. От страха Вера передернула плечами. Как славно, что есть Тот, к Кому можно обратиться за помощью.
      «Господи! – воззвала она к Тому, Кто может сохранить и уберечь от беды. – Ты Сам видишь в каком я оказалась положении. Мне страшно. Я прошу Тебя: помоги пересилить страх, дай сил преодолеть эти трудные километры. Поддержи мой дух, будь моим проводником по этой незнакомой дороге. Сохрани в пути от беды. Меня так радует, что я не одна – Ты  со мной! Это придает мне смелости и сил. Благодарю Тебя за то, что слышишь меня. Я верю Тебе».
      Вера немного приободрилась, глубоко вздохнула и двинулась, она знала, в нелегкий путь. Отворачивая лицо от ледяного, выдавливающего слезы, ветра и загораживаясь от него плечом, она искоса взглянула вперед туда, куда ей предстояло идти и… – какая радость! – она увидела огоньки. Кто-то стоял вдали на дороге и курил. «Попутчики!» – обрадовано подумала она. «Благодарю Тебя Господь, что даешь мне охрану». – Мысленно поблагодарила Вера.
      - Эгей! – Крикнула она и помахала рукой, будто в такой темноте кто-то мог увидеть, как она машет. – Подождите меня, пожалуйста! И я с вами!
      Попутчики стояли и курили. Иногда огоньки исчезали, но Вера не волновалась. Она знала, что люди слышали ее голос и подождут. Ей предстояло преодолеть шагов около двухсот, чтобы догнать спутников; пришлось поторапливаться, чтобы не заставлять их долго ждать. Снег скрипел под ногами: хрум – хрум, хрум – хрум. Ей, даже, показалось, что он как-то веселей стал поскрипывать. Слегка запыхавшись, она уже согрелась так, что сняв рукавицу, рукой немного ослабила шарф на шее. Оставалось пройти самую малость.
      Но… что это?! Людей не было. Перед ней сидела рослая овчарка. «Хорошо, что хоть собака, все же живая душа. Дорогу покажет». – Подумала Вера. Она из-дала губами чмокающий звук и похлопала рукой по ноге – как подзывают к себе собак. Псина никак не среагировала на это. Молчала. Это как-то насторожило Веру. «А где же попутчики?» – подумала она и огляделась по сторонам. Людей не было, зато ее окружали полукольцом несколько собак. «Как-то странно они себя ведут». – Промелькнула тревожная мысль. Вера встретилась взглядом с сидящим перед ней псом и глаза его сверкнули двумя горящими ледяными угольками.
      - О, Господи! – похолодела девушка. – Это же волки! У собак глаза таким светом не горят. – Перспектива быть растерзанной живьем, вселяла ужас в ее смятенное сердце.
      Она резко остановилась, словно наткнулась на препятствие. Жуткий страх опоясал ее ледяным обручем. Широко распахнутыми глазами она смотрела на переднего волка, ожидая нападения стаи. Мыслей не было, мозг, словно заклинило, только сердечко готово было выскочить из груди. Она не в состоянии была шевельнуться.
      Прошло несколько мгновений, но волки, словно застыв, по-прежнему сидели на своих местах, глядя на пленницу. Потихоньку оживала способность к мышлению и Вера с сарказмом подумала: «Вот, оказывается, какие это огоньки от сигарет! Вот такие они, мои попутчики».
      Звери не нападали, но опасность по-прежнему оставалась реальной. И сейчас, во время этой чрезвычайной обстановки, мысли Веры, хоть она и цепенела от ужаса, заработали с лихорадочной быстротой; они не желали стоять на месте, и вовсе не были полностью заняты ужасающим настоящим, а стремительно уносились в прошлое и выхватывали из памяти очень многое, но, в основном, почему-то плохое, что давило неприятным бременем на совесть; думы останавливались в основном на череде недобрых проступков, которые, уже повзрослев, она сама осудила в себе. Светлое, ладное не вспоминалось. (Надо полагать, это естественное, нормальное состояние человека, таким его создал Бог, поэтому доброе не обязательно должно было оставаться в памяти, но вот плохое….)
      Гордость и тщеславие, с остатками каковых она все еще продолжала бороться, равнодушие к ближним и уж совсем ненужный эгоизм, даже худые мысли – все то, что было сомнительным в ее жизни, сейчас, словно рентгеном высвечивалось в ее сознании, выглядело почти видимым и ощутимым, оценивалось и осуждалось ею.
      И сейчас, с высоты своего христианского осмысления жизни, Вера увидела себя прежнюю, как бы со стороны и, как нелицеприятный судья давала оценку своим предыдущим, как теперь она понимала, прегрешениям. Те былые проблемы, тщеславие, раздражительность и тревоги долго преграждали ей путь к Богу, сердце было прочно привязано к житейским заботам. Но теперь…. На память пришла заповедь Христа: «Вы соль земли…». Неужто уже пришла пора «выбросить ее вон на попрание людям»? Но, ведь, она тоже по мере своих немощных сил пытается осолять землю вокруг себя. Потому, в принципе, и оказалась нынче в теперешней ситуации. Творить добро необходимо в любых обстоятельствах. Раньше она ни за что не поехала бы проведывать подругу в эту пору.
      Все эти мысли пронеслись в сознании Веры в какие-то несколько мгновений.
      «Почему они не нападают? – со страхом и слабой надеждой на невозможное, спросила она себя. – Они, что, сытые? Или я не нравлюсь им? – Вера попыталась подбодрить себя совсем некстати приспевшей мрачной шуткой. – Какие-то они не такие, необычные, совершенно не враждебные». Сколько она читала о волках, видела фильмов, слышала рассказов – все ее представлениям об этих хищниках сейчас не соответствовали действительности.
      Передний волк, видимо вожак, встал, отвернулся и неспешно пошел в сторону деревни. Вера оглянулась на других, окружавших ее зверей. Они тоже встали, но стояли, будто ожидая от нее чего-то. Тогда она поняла, что ей нужно идти и сначала нерешительно, потом более уверенно пошла за вожаком.
      Ею овладело полное равнодушие ко времени, предоставляя ему самому слагать отрезки пути и составлять из них расстояние, которое ей предстояло пройти. Страх, обреченность и осторожная, как хилый росток, надежда, а порой, даже, какая-то странная и необычная уверенность в добром исходе, спорили между собой, попеременно завладевая ее умом и сердцем, отчего оно, бедное, трепетало, полнилось различными эмоциями и, все-таки, остановило свой выбор на уповании.
      «Господи! Прости меня за слабость, за сомнения. Я, ведь, уже обращалась к Тебе за помощью. Но, не всецело доверилась Тебе. Ты послал мне необычную охрану, и я не была готова к этому. Прости!» – прошептала она на ходу.
      Она шла в окружении необычного эскорта опасных хищников, не ощущая времени, спотыкаясь на ухабах, скользя на ледяных кочках, которых не было видно на заснеженной темной дороге, а мысли возникшие только что, тоже необычные, своеобразные, бежали вперед с еще большей скоростью. Это были как будто не ее мысли, она не сама впускала их в среду своих раздумий, и они приспевали туда как-то отдельно, самостоятельно, извне, словно поучая, наставляя ее.
      В неполные двадцать один год Вера неожиданно и в одночасье стала взрослее, мудрее, оставив где-то позади, ветреную юношескую беспечность с ее легковесными мыслями. Эта нестандартная, неестественная стрессовая обстановка разделила ее жизнь, как бы на две части: прошлую, с ее оплошностями, падениями, неопытную молодую жизнь, и будущую – умудренную, словно она впитала опыт всех предшествующих поколений. Бог, поручая ее необычному эскорту, дал ей возможность взглянуть на себя со стороны критически и беспристрастно и открыл способность, словно в вакуум, одномоментно и беспрепятственно впитать в себя то, что слышала от старших, читала в Библии, что было некогда плодом ее продолжительных размышлений. 
      Деревня открылась как-то неприметно и неожиданно – попросту выставилась из-за пригорка. Вера воочию обнаружила ее, когда услышала вдалеке сонный лай собаки. Была уже глухая ночь. Ни одного огонька. Все спали. Недалеко от первых домов деревни волки, сгруппировавшись в небольшую, плотную стаю, оставили свою пленницу на произвол судьбы и, не оглядываясь, неспешной трусцой направились к темневшему в отдалении лесу.
      «Спасибо за охрану, – беззвучно прошептали ее губы вслед убегающим зверям.
      «Поистине Бог подарил необыкновенное происшествие. – Подумала Вера. – Не всякий поверит случившемуся со мной».
      В эту темную, глубокую ночь беззаботная молодость ощутила невесомое прикосновение седой премудрости.
               
                05. 2011г.
 


Рецензии
Очень интересный рассказ! Интригующе, психологично.

Артур Грей Эсквайр   04.08.2016 17:26     Заявить о нарушении
На это произведение написано 14 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.