Пока идут часы... 2

Начало -
http://www.proza.ru/2015/05/12/1901

- Во мужик нервный пошел, - нетрезво раздалось из темноты, и кто-то сильно тряхнул Петрова за грудки.  – А еще писатель!
- А ты в другой раз физиономию-то фосфором натри и вовсе голяком свались. Совсем без работы останешься. – Подозрительно мохнатые, отдающие мокрой псиной лапы сначала приоткрыли писателю правый глаз, потом поднесли к его губам фляжку.
- Дышит, ага, - гигантская белка протерла запотевшую флягу о свой хвост, лихо свинтила крышку и  сунула посудину горлышком в рот Петрову.
- На, болезный, полечись. Сегодня можно. Зная эту, – белка кивнула в сторону девицы в простыне, - даже я бы спилась. Но имей в виду, в другой раз приду уже одна и по делу. Ребя, пошли!
Сунув два пальца в рот, она лихо свистнула. Маленький розовый слоник и зеленый чертик с вилами, мирно беседовавшие до того на столе с чернильницей, плюхнулись белке на плечо. И вся компания скрылась за скрипнувшей дверцей часов.
- Продолжаем разговор(2), - своеобразно копируя Карлсона, заявила муза, заметив более-менее осмысленный взгляд Петрова. Снова путаясь в складках своей хламиды, она извлекла небольшую весьма покореженную лиру и брякнула ее на стол:
- Серенады, оды, басни? Матерные частушки?
- Нин, это правда ты?
Девица досадливо поморщилась, протянула через стол руку и отобрала у Петрова фляжку.
- На мемуары потянуло? Не рановато ли?
 Сделав пару глотков, она занюхала подолом своего одеяния, икнула и неохотно продолжила:
- Мемуары так мемуары. Перед собой смотри.
Нинуля щелкнула пальцами, и над столом сгустился, наподобие проекционного экрана, воздух.

Весна. Городской парк. Двое.
- Что это?
- Где?
- Да вот, за пазухой. Как ни обниму – шуршит, - девушка забавно сморщила носик.
- А смеяться не будешь?
- Неа. Что там?
- Вот, набросал кое-что. Глупости.
- Дай! – вырвала из рук, села на скамейку. Молчание. Шорох страниц. Сияющие глаза из-под длинных ресниц. – Петров, ты гений!


Лето. Дачный поселок. Маленькая комнатка – колченогий, заваленный бумагой стол, поскрипывающий в изнеможении табурет, не первый день жалующийся подружке-софе:
- И пишет, и пишет, и пишет, и пишет… Не отрываясь.
- Ой, прям уж, не отрываясь, - усмехнулась софа. – Вон, идет!
Девушка легонько коснулась плеча любимого.
- Обед готов, пойдем в сад.
- Да-да, сейчас…
- Петров, марш обедать!
- Слушаюсь, Муза Ивановна!
- Я вот тебе!... – шутливый взмах полотенцем и дружный хохот в саду.


Осень. Старый парк. Девушка в аллее. Недовольное шуршание листьев под ногами. Опаздывает! Топот ног в дальнем конце аллеи. Схватил в охапку, закрутил.
- Петров, ты псих! Поставь на место! Немедленно!
Поставил, не отпуская рук. Горячий шепот в самое ухо:
- Нинуля, Муза моя… А ведь напечатали.
- Ура!
- Только…
- Что такое? – озабоченная морщинка над переносицей.
- Продолжение просят написать. Материала маловато, нужно в Москву ехать, в архивы. Отпустишь?
- А….
- Как устроюсь – позвоню, вызову.
- Хорошо.


Декабрь. Дежурства у телефона. Каждый день. Тишина.
Долгожданный звонок:
- Да, все в порядке, родная. Прости, заработался. Да, скоро, позвоню. Ну, пока.

Январь. Тишина. «Абонент недоступен». - Слезы в подушку. – «Пожалуйста, перезвоните позже».
Февраль. Морозы. Тоска. Телевизор. Новости.
- … молодой, но талантливый писатель Петров сделал предложение…
Крик! Бой часов – полночь, полночь, полночь…
- Не выдержало сердце… такая молодая… Время смерти…

Вечность…

Продолжение - http://www.proza.ru/2015/06/13/1741