Мы где-то с вами встречались

МЫ ГДЕ-ТО С ВАМИ ВСТРЕЧАЛИСЬ

Это название фильма о миниатюрах Аркадия Райкина.

 Как предполагает мой друг, Гарик Гоц, эта миниатюра родилась благодаря ситуации, произошедшей в моей квартире, но Виктор Голембовский, кто занимается историей Райкинского наследия, утверждает, что миниатюра родилась гораздо раньше, независимо от истории,которую я описываю ниже.
А произошло это реально в доме номер 83 по Обводному Каналу в квартире номер 1,
расположенной на слегка приподнятом первом этаже, называемом по-французски "Бель Этажем". Знаю я это потому, что в этой квартире на первом этаже я прожил сначала с моим папой после того как мои родители развелись, а потом один, после того, как мой папа купил квартиру на Мориса Тореза, женившись на Людмиле Александровне, а я так и остался в этой квартире до самого убытия в Америку.

Итак:
Историю эту, о которой я совершенно забыл, напомнил мне, и снова рассказал Гарик Гоц. Вот она:

Это была типичная "коммуналка", как после войны называли квартиры, в которых живут больше одной семьи, но пользуются одной кухней, ванной и туалетом.
Если в разговоре упоминался район Обводного Канала и Лиговского Проспекта, собеседник реагировал на эти слова, сморщив сочувственно физиономию. Все в Ленинграде знали, что это один из самых худших районов города.
На Лиговской Улице. Hедалеко от Обводного Канала находилась психиатрическая больница. За мостом, квартала два от него, по субботам и воскресеньям открывался блошиный рынок "барахоловка", где в основном бедные люди продавали свою послевоенную утварь. Когда барахоловка закрывалась, подвыпившие от счастья часто забредали к нашему дому и продолжали напиваться, пропивая всё, что заработали, как это обычно водится на Руси, и падали где попало прямо на улицах или пешеходных дорожках. Несколько раз я видел падаюших с моста пьяных прямо в медленно текущую мутную воду канала, собирающего отходы всего города.
В квартале от нашего дома, на Воронежской улице находилась фабрика Большевичка. После работы, в основном девушки со своими парнями, которые их встречали, шли домой, часто проходя под моими окнами. Девушки, задержавшиеся на работе, кого не встретили их парни, рисковали быть изнасилованными. Таких случаев в этом районе, сколько угодно.
Комната у нас с папой была угловая, с довольно большими окнами, из которых одно выходило с видом на грязный и вонючий Обводный Канал, а другое на Воронежскую Улицу, где напротив торчала мрачная невысокая, старого типа бездействующая пожарная каланча.. Так что вид был просто великолепный.
Огромным преимуществом лично для меня и моих студентов по пантомиме было то, что все, кто хотел ко мне придти, могли входить ко мне через окна, миновав квартирную дверь, в которую надо звонить и поднимать на ноги всех соседей. Я даже придумал свой собсвенный код звонка, чтобы только я открывал дверь, не беспокоя соседей, но и это не помогало. А соседи в квартире были очень любопытные. С одной стороны их можно понять. Район опасный и они должны знать кто входит в квартиру, но у многих просто было неуёмное любопытство. Особенно отличался мой сосед слева. В общем его дочка Лера, очень хорошая девочка, да и его жена тоже, но сам он был невероятно любопытен, и непременно хотел знать кто ко мне приходит. Да и фамилия у него была не из приятных: "Собакин".
В это время я работал с моей группой пантомимы в театре Райкина, а папа уже жил на Мориса Тореза. Все мои друзья чувствовали себя очень неловко, когда им приходилось проходить через входную дверь из-за любопытства соседа Собакина. Поэтому все в основом входили ко мне через окно, но бывали случаи, когда это не удавалось. Как только раздавался мой закодирпванный звонок, все, кто был дома, вылезали из своих нор, посмотреть, кто же ко мне пришёл. В основном приходила молодёжь, и в сторону моих друзей, ну и конечно в мою, неслись мат, ругань и всяческие оскорбления. Дальше терпеть это было совершенно невозможно. Однажды мой друг по детству и пантомиме Гарик Гоц предложил разыграть соседей, чтобы раз и навсегда покончить с квартирным любопытством и оскорблениями.
У него был знакомый Виталий, сын полковника запаса, довольно неплохой человек, но слабовльный и совершенно опустившийся из-за пристрастия к алкоголю. К его помощи и решил прибегнуть Гарик.
Был создан сценарий, по которому Виталий должен был выпитъ достаточное количество водки, чтобы в пьяном состоянии прийти в нашу квартиру как бы по обмену комнаты.
И вот наконец этот день "обмена" наступил.
 В один вечер, когда все соседи были дома, вдруг кто-то резко и настойчиво стал звонить во все звонки без остановки. Конечно все соседи сполошились, встревоженно выползли из своих нор и со страхом встали  в полутёмном корридоре недалеко от входной двери, не зная что делать. Но звонки не прекращались и зазвучали ещё более настойчиво. Я тоже вышел из своей комнаты и, пройдя сквозь сгрудившихся соседей, повернул замок, чтобы открыть наружную дверь, но рука в дребезги пьяного с силой вырвала её из мох рук и большое тело просто ввалилось в корридор, почти подминая под себя всех стоявших.
"Кто тут сдаёт комнату?" без обиняков зарычал пьяный бас. Соседи в ужасе расступились, не зная поддержать ли это громадное тело, или заявить в милицию.
"Это ко мне", сказал я.  На нём было поношенное серо выцветшое пальто, сильно пахнущее перегаром, потрёпанные брюки и ботинки с оторвавшейся подошвой. Весь вид его говорил об опущенном человеке.
"Пройдите пожалуйста сюда". Покачнувшись, и чуть не раздавив Собакина, он опрокинул его мусорное ведро так, что всё прогнившее содержимое вывалилось и пролилось на полу около его двери, затем наступил на швабру и та ударила палкой другого соседа по голове, а ещё раз пкачнувшись влево наступил на больную ногу моей левой соседки стервы, которая всё время подглядывала в щёлочку, когда ко мне кто нибудь приходил.
"Ну чего глаза выперли, сукины дети? Не видели приличного человека? Брызь отсюда, вша поганая!" Виктор с шумом ввалился  в мою комнату, оставив дверь открытой.
Покачиваясь он взглянул в тёмное окно, в котором ничего не было видно, и с восторгом вскричал: Какой ****ый вид! Это мне нравится! Меняем!". После чего обернулся к двери, открытой с видом на соседей, изумлённо смотревших во внутрь моей комнаты.
"А кто эти ублюдки?", выражая пьяное удивление спросил Виктор. Внутренне я уже смеялся. На лице всех соседей был написан ужас.
Да, Виктору эта роль хорошо удалась. Я торжествовал.
"Чтобы вашего духа здесь не было, сволочьё, когда я буду дома! Я люблю полную тишину!" Рявкнул Виктор своим могучим, но в данную минуту хриплым голосом.



Виктор пошатываясь вошел в маленькузу кухню тесно заставленнузу разной высоты тумбочками, плотно набитыми посудой и утварью для готовки. Опрокинув на пути стоящее ведро с замоченными простынями, и разлив мыльную воду на досчатый пол с редко сбитыми досками, он задел рукавом стеклянные банки для закрутки помидор и грибов на зиму и они вдребезги разбились, смешивая на полу мыльную воду с рассолом.
Виктор громко проматерился и спросил "А какая будет здесь моя комфорка?!"
Известно, что в коммунальных квартирах чеырехкомфорочная плита делится между соседями. Папа и я делили одну камфорку с соседями, живущими в угловой комнате за кухней, а там жила семья из четырех человек. Считалось что двое мужчин могут есть редко и не умеют готовить и могут прожить пользуясь газом редко.
"Вот эта  слева та, которой я могу пользоваться, но обычно она занята", ответил я.
"А кто её занимает?!” зло рявкнул будущий жилец.
"Вон те соседи. У них четыре человека".
"Да мы их быстро сократим", засмеялся Виктор. "Как только я въеду, это будет только моя камфорка. У меня большая семья, да ещё злая тёща, так что мне надо много места.
А где тут у вас сральня?"
"Туалет в корридоре".
Туалет, это особый разговор. Через прогнившие, жутко пахнущие доски двери туалета можно было видеть, слышать и нюхать всё, что там происходило. Облупившийся цементный пол никогда не просыхал, потому что бачок часто протекал. Сам, коричневого от невымытых испражнений унитаз был треснут и вода из бачка и все содержимое часто стекало на пол и за всем уследить было невозможно, и, конечно живущие здесь постоянно обвиняли друг друга в нечистоте. Вода из бочка сливалась при помощи дёргивания устаревшей деревянной ручки, к которой верёвкой была привязана ржавая проволока, снова привязанная к опять таки ржавой цепочке.
Стены были бесконечно перекрашены поверх облупившейсяа штукатурки, и каждый раз, когда я находился в туалете, я разглядывал видимые силуэты людей, исковерканные лица, орнаменты, и это пробуждало моё артистическое воображение. Лично я мог использовать туалет как картинную  современную галлерею и вдохновляться "фресками" на стенах. Я думаю, что Египетским фрескам в пирамидах далеко до изображений туалета в доме 83, квартире 1 по Обводному Кналу, города Героя Ленинграда.
Когда Виктор раздражённо дёрнул своей могучей рукой за туалетную ручку, сливающую воду в бачке, то оторвал все связующие верёвки, прогнившие до предела. Брезгливо выбросив её в сторону, он попал ею в пах соседу, у которого была большая семья.  Тот, скорчившись от боли, упал на свою жену, а она, в свою очередь, упала на своего старшего сына. Тут у меня мелькнула злая мысль, что больше у него детей  не будет. Но я иногда ошибаюсь.
Поток воды из бочка хлынул сначала в унитаз, наполнил его, а потом вода рекой полилась на пол.
Вот тут все соседи всполошились. Благо можно выйти из молчания, и начали спешно останавливать фонтан воды способами, им одним известным.
"Ну сволочи, довели квартиру до точки. Теперь расхлёбывайте, а я пошёл. Где тут я могу поставить сундук для одежды в корридоре?", напоследок буркнул он.
"Я рад, что вам нравится моя комната. Если не возражаете, на днях оформим документы".
"Ну, Ясно. Возражений не имею", буркнук Виктор, и добавил: "А вы, челядь недоёбаная, брысь отсюда! И чтобы я вас больше не видел! А то сгною заживо всех! Я люблю покой и тишину! Слышали?"
Соседи продолжали стоять, как прибитые, не зная, что и сказать.
Я вошел в свою тёмную комнату и закрыл дверь. Внутри у меня всё содрогалось от смеха.
На следующий день, к моему величайшему удивлению, Собакин первый постучал в мою дверь и предложил стакан чая с булочкой. "А булочка от моей жены. Должно быть понравится". Я с удивлением поблагодарил. Прийдя на кухню, я увидел начищенную комфорку. которой я иногда пользовался. Сосед, живущий за кухней, услужливо освободил часть тумбочки: "Вот местечко для вас с вашим папой. Можете что-нибудь положить". Я поблагодарил.
На следующий день в театре Райкина, сидя в буфете перед спектаклеем, я и Гарик просто покатывались со смеху, обсуждая "квартирный розыгрышь". К нам подошла Рома, жена Райкина. "Что вас так насмешило?" спросила она. И тут мы рассказали ей нашу историю с розыгрышом.
"Так это же прекрасная тема для Аркадия!".
Она заказала Борису Полякову написать сценарий миниатюры.
Так, возможно, возникла миниатюра "Алкоголик".

Григорий Гуревич, написано по рассказу Георгия Гоца.
Все права защищены. Залитовано, копи райт, Ноябрь 2011,
Опубликовано на Проза. ру 11 Мая, 2015 года.