Вести от старого друга

Солнечно.Все вокруг меня залито теплым солнечным светом.
Мне захотелось посмотреть вверх.Пришлось щуриться,настолько ярко.
Новые солнечные очки я так и не купил,а старые обронил где-то на пути в Париж.А как было бы хорошо сейчас нащупать холодную гладкую дужку в кармане,чуть провести по ней подушечкой большого пальца,почувствовать, как тепло моего тела передается вещи...Хорошие были очки.Я очень к ним привык.
С годами , стал замечать, что по вещам скучаешь больше ,чем по людям. Променял бы мои темные стеклышки на пять давних знакомых.А может и на десять.Но сейчас не об этом.
В данный момент, я сужу на массивной дубовой скамье.У неё литые чугунные перила, перерастающие в львиные строгие лапы.
Недавно ее лакировали, поэтому в цветущем весеннем воздухе, ощутимо чувствуются приятные округлые лаковые ноты.
Я совершенно расслаблен, курс моего добровольного лечения почти закончен.Чувствую себя хорошо отдохнувшим и спокойным. Прошли темные , как сливы, круги под глазами.Раз от раза даже появляется румянец.Я вполне доволен жизнью, совсем не так, как было год назад.
Скамья находится в просторном внутреннем дворе частной французской лечебницы, куда я обратился, внезапно поняв, что совершенно себя потерял.Я был развеян по ветру , мелким серым пеплом, а остатки моей личности замылились, со временем втянувшись в землю...
Хозяйка данного заведения,производит впечатление своей участливостью.
Увидев меня в первый раз, она сразу же выделила мне комнату, с видом на неширокую речушку и яблочные сады.Как раз то, чего мне так не хватало.
Отдав свою старую одежду в прачечную,я тут же получил все гигиенические принадлежности чудесных запахов и консистенций, пару удобных тапок и самый мягкий, легкий и теплый махровый халат, белизной с которым , мог поспорить, разве что соус Бешамель, из неподалеку располагающегося прелестного ресторанчика.
Никаких сроков моего нахождения оговорено не было, я сам в праве решать , когда достаточно приду в себя.
Постояльцев тут немного, но все чудесны и уникальны.
Внезапно я отвлекся от раздумий, придавший объятьям теплого южного ветра.
Он нежно обволакивает меня.
Полы моего коричневого пальто чуть колышутся, свисая со скамьи.
На голове любимая шляпа, весьма своенравное создание.С ней мы путешествуем не один год, она моя верная походная подруга и я прекрасно знаю, что и она понимает мягкий зов ветра.Он зовет нас дальше, к пыльным дорогам, свежести лесов, тишине гор.Он завет нас к просторам бескрайнего океана,к тихим заливам и могучим бурям и грозам...
Мне все больше и больше не хватает тех незабываемых чувств, когда вокруг тебя одна природа, а ты лежишь на теплой, чуть влажной от росы изумрудной траве.
Кисти рук опущены в небольшой источник, наполненный хрустальной водой.Видно, как в замедленном действии, что пальцы касаются россыпи золотого песка и на них образуются маленькие озорные пузырьки...Вода полнится бликами, а когда её гладь успокаивается, появляются маленькие , но шустрые рыбки всех цветов радуги, танцующие в водорослях и будто бы играющие в салки...
Мою шею напоследок обдуло легким "пойдем", кожа покрылась мурашками, и легкий бриз упорхнул звать других путников...
Вернемся к постояльцам.
С ними мы живем очень мирно, а парой людей я откровенно восхищаюсь.Их истории опять пробудили во мне маленького писателя, который весь этот год медленно умирал, пропив свою печатную машинку, а затем и чернила с пером.
Первым, о ком мне хотелось бы рассказать, будет статный джентльмен, лет шестидесяти шести.Одевается он слегка старомодно, но очень солидно.Некий английский денди.Всегда носит презабавный бархатный цилиндр , карманные золотые часы и трость из ольхи, увенчанную круглым, потертым серебряным набалдашником.Голову его уже поцеловала седина, не забыв ни макушки, ни висков, ни шикарных усов, всегда ухоженных, как домашняя собачка дорогой породы.
В целом, с первого взгляда, он кажется немного странным , но вполне себе обычным.Вся тонкость его чудесного недуга уходит корнями глубоко в его юность.
Первая мировая не обошла стороной ни одной семьи , в том числе , не забыв заглянуть и в небольшой крестьянский дворик на окраине одной из французских деревень. Юного мальчишку восемнадцати лет мобилизовали почти сразу, не дав даже закончить образование. Молодой человек очутился в центре страшного сражения, газового ада, потеряв всю свою роту за первые пятнадцать минут службы на передовой.Успев вовремя надеть противогаз он спасся от одной напасти, но не спасся от второй.Рядом с ним упал снаряд, мальчишку откинуло и ударило о близлежащее дерево, с силой богов Олимпа.
Его нашли случайно, когда поисковая группа вернувшись искать живых почти уже уехала, но одному солдатику уж очень захотелось сбегать по нужде.
Потом госпиталь, две недели комы.Очнувшись, деревенский мальчик был уже не молодым французом, а полным сил английским франтом.У него не осталось ни одного воспоминания о войне. Но так же , и не одного воспоминания о семье.К его новоиспеченному английскому шику, почему-то был приплетен еще небольшой ряд воспоминаний, и на удивление, умений. Знание , никогда не любимого им за школьной партой английского, владение , (причем виртуозное , стоит отметить), парой музыкальных инструментов, в том числе скрипки и фортепьяно. А так же, обширные навыки судоходства.
Никогда не выходивший в море мальчик. каким то чудом имел больше теоретических и практических знаний , чем бывалый морской волк.
Я часто вижу, как этот уважаемый джентльмен, садится в углу сада, достав из кармана небольшую морскую раковину и долгие часы слушает ее шум.И в эти моменты нужно видеть его лицо - он счастлив.
Ну , а второй, забравшийся мне в душу, и укутавшийся моим сердцем , как лоскутным одеялом , стала премилая особа, с не менее грустной историей и прискорбным недугом.
Девушка , посвятившая свою жизнь танцу.Хрупкая балерина.Ее таланом восхищались и дети и старики, самые суровые критики плакали на её выступлениях.Весь периметр ее апартаментов был усеян морем цветов, а на стенах весели картины передовых художников, посещенных ей. Поэты посвящали ей стихи, именитые повара называли блюда в ее честь, ради нее вставало солнце, пели птицы, и зима приходила чуть позже.Но как это не банально, наша героиня влюбилась.Влюбилась так сильно, как первый вздох после удушья.Как последнее мгновение перед взрывом атомной бомбы.Одним словом - любовь. Её избранник был полностью достоин ее, - это не оговаривалось ни сейчас, ни тогда.Статный , мудрый и добрый, хороший друг, нежный влюбленный. Но беда , страдал от гемофилии.Однажды , он покинул свою возлюбленную, совсем обессилев и растаяв как огарок свечи.Бедняжка не знала что ей делать, ее боль была нестерпимой, а одним из самых простых выходов всегда являлась матушка Смерть.Попытка неудачного самоубийства, - девушка в полной ванне воды с алыми руками, рубиновой водой, догорающими свечами и лежащими на водной глади белоснежной ванны лепестками роз.Врачи сумели спасти тело, но рассудок...Тут все сложнее.Девушка впала в детство, в теле двадцати трех летней балерины , теперь живет семилетняя смышленая девочка.Она открывает для себя мир заново, носит кружевные платья и катается на розовом велосипеде.А шрамы на руках - это происки злой колдуний.Ушла в свой выдуманный эскапический мир. Нежная розовая жемчужина, навсегда останется в сундуке моей памяти.
Но что-то я заболтался.Ветер уже напомнил мне о моей сути.Я набрался сил и вырос на пожарище моей души, как Феникс.Пора собирать чемоданы.До новых встреч.