Пой, соловушка, пой!

 
Из-за синего, синего моря, далекой жаркой страны  летел соловей. Соловей-синешейка, соловей-варакушка. Почему-то он очень спешил. И хотя смертельно устал, не позволял себе длительного отдыха.  Разомнет чуть-чуть уставшие крылья, склюёт десяток-другой вредных мошек, да глотнет пару раз из речушки или озерка и снова в путь, снова в дорогу. Туда, куда так щемяще тянет его маленькое птичье сердечко, туда, где впервые стал на крыло, где познал восторг полета.

- Где? Где? Да где же это?.. А, вот, кажется, это оно и есть. Цветочная полянка, густая трава,  черемуха, да две плакучие ивушки над речушкой…
- Да! Да! 1000 раз – да! Он  - сумел, он -  долетел! У него хватило сил и выдержки. Он – дома! А тут еще по соседству появилась  таинственная и прекрасная незнакомка…

Как-то незаметно день пролетел, вот уже и солнце село. Закатилось куда-то за горизонт. Отошли на задний план дневные заботы. Взошла луна. Она отразилась, опять и опять, в набегающей волне и поманила вдаль серебристой дорожкой. Наступила ночь. Теплая майская ночь. Волшебная ночь.

- Как же хорошо-то! От избытка чувств соловей запел. Он пел и пел и о том, что он вспомнил дорогу, о и том, что ему хватило сил на перелёт, и о том, что здесь  - его родина...
 
И от того ли, что в воздухе до одури пахла черемуха,  или просто потому, что ночь-волшебница подарила ему сказочную встречу, соловей пел не умолкая. И все его песни были о любви. Любви к родному дому, плакучим ивушкам, знакомой черемухе, солнцу, луне, к этой загадочной соседке… И все, кому приходилось слышать соловьиную песню, становились добрее. И каждый почему-то, в эти мгновения думал о любви и о своих любимых.
Пой, соловушка, пой! Пусть весь мир наполнится любовью.