Жнец Н. М. Кожуханов Глава 2

Глава 2

Вечер быстро вступил в свои права и незаметно подготовил приход ночи. Ближе к закату ветер стих, воздух посвежел, оживилась вездесущая мошкара.
Сидя в небольшой больничной столовой Антон с неохотой поужинал жидкой кашей вприкуску белым хлебом с маслом, запив все это крепким переслащенным чаем.
Ужин был поздним, не по расписанию. Поэтому медсестра подгоняла всех, прося быстрее закончить прием пищи.
К Антону за стол подсел худенький паренек лет восемнадцати. Антон вспомнил, что видел его днем у своей двери. Прикончив содержимое своей тарелки, мальчишка с «молочными усиками» снизошел до общения.
- Коля, – сказал он, протягивая руку через стол. Его пальцы и кисти рук были расписаны татуировками: кресты, кольца, точки и кости.
Антон, отвечая рукопожатием, представился.
Николай взял зубочистку и начал выковыривать из зубов остатки пищи, внимательно глядя на своего нового знакомого, будто ожидая, что он ответит ему на какой-то незаданный вопрос.
- Я после аварии тут, – не желая возвращаться в палату, решил завязать разговор Антон. – Не помню, как это произошло. А вообще я из Москвы.
- Сочувствую.
Опять возникла пауза. Но она не казалась неловкой. Просто лишние слова не произносились.
- Пойдем, – то ли предложил, то ли приказал Николай, вставая из-за стола.
Антон последовал за новым знакомым.
Они вышли из столовой и, неспеша пройдя по коридору, оказались возле туалета. Николай достал из кармана открытую пачку сигарет и протянул Антону.
- Я не курю, – оправдываясь, сказал Антон, но Коля молча ткнул пачку ему в грудь.
- Ну, если настаиваешь, – сдался Антон, вытягивая из пачки одну сигарету.
На двери висел плакат с надписью «Курение в туалете запрещено», а под ним имелся наклеенный знак – красный круг на белом фоне, а в нем дымящаяся сигарета.
«Да, – решил Антон, – даже по мелочам умудряюсь нарушать правила. Вот угораздило меня познакомиться с этим… Странный малый этот Коля».
Они вошли внутрь и Николай сел на подоконник, Антон машинально присоединился к нему. Новый знакомый, прикурив сигарету, глубоко затянулся и выдохнул из легких облако серого дыма, после чего начал неспеша попыхивать, делая неглубокие вдохи. Антон стоял и нервно крутил свою сигарету пальцами.
- Я из «мусорской» сюда попал, – вкрадчиво объяснил Коля.
- Из полиции, что ли? – совсем не к месту уточнил Антон.
Николай развел руками, будто был учителем, который возмущен незнанием учеником азов математики.
- Бока мне там хорошо помяли. Слоника надевали. Вот такая «касабланка».
Если про бока Антон все понял, то про «слоника», хоть ничего не разобрал, но уточнять, что бы это значило, не стал.
- Но я сказал, что с лестницы упал. Понимаешь? Я же нетерпила.
- Молодец, – выдавил из себя Антон.
Николай подозрительно посмотрел на собеседника, но комментировать его слова не стал.
За окном практически стемнело. Стекло оконной рамы было черным, как смоль. Сейчас соседство с черной поверхностью стекла вновь заставило Антона ощутить страх.
Он встал с подоконника и сделал несколько шагов внутрь помещения, но тревожное чувство не исчезало.
Николай понял действия собеседника по-своему.
- Что, спать?
В этот момент дверь в туалет раскрылась и на пороге показалась медсестра.
- Ну, сейчас начнется «касабланка», – сквозь зубы выдавил Николай.
В руках у медсестры было какая-то тряпка. Когда женщина увидела происходящее, ее глаза расширились так, что, казалось, они вылезут из орбит. Медсестра семимильными шагами пересекла помещение и, оказавшись рядом с мужчинами, со всего маху стала охаживать их тряпкой, крича:
- Ах, вы мерзавцы, ах, негодяи! Что, не видели табличку на двери? Ну, я вам дам…
Сигарета вылетела изо рта Николая и оказалась на полу.
- Стой, – выставив руку перед собой, закричал Коля. – Стой, мать!
Но это не помогало. Медсестра, ругаясь и планомерно орудуя тряпкой, продолжала свою экзекуцию, оттесняя мужчин к двери.
Воспользовавшись моментом, Антон увернулся от очередного замаха женщины, поднырнул под ее руку, быстро выскочил из туалета и, пробежав по коридору, прошмыгнул в свою палату, закрыв за собой дверь.
«Сбежал, – подумал он, – слава богу!»
В палате страх перед темнотой снова вернулся к нему. Было темно так, что хоть выколи глаз.
Антон лихорадочно стал нащупывать выключатель, который, как он помнил, был где-то возле двери, но ничего не получалось.
Ему показалось, что что-то шевельнулось возле окна, а потом раздался скрип, будто кто-то сел на его кровать.
Сердца бешено заколотилось в груди.
Наконец, Антону удалось нащупать выключатель, и палату залил свет от четырех потолочных ламп дневного света.
Конечно же, в помещении никого, кроме самого Антона, не было. Ему сразу стало стыдно за свой страх. Он прошел через всю комнату и лег на кровать.
Только сейчас Антон ощутил, как устал. Вроде ничего и не делал, а руки и ноги требовали отдыха, плечи и спина ныли, как будто пришлось таскать мешки с картофелем.
«Ну, ты даешь, – укорил себя вслух Антон. – Надо же было так испугаться темноты и попасть в такую глупую ситуацию с этим Колей».
Из коридора все еще доносилась ругань медсестры.
Веки Антона налились усталостью и скоро сомкнулись.
«Надо погасить свет», – пронеслась запоздалая мысль, и Антон погрузился в тревожный сон…
Что-то упало или ударилось о стену, шум от этого все еще стоял в ушах Антона, когда он вновь открыл глаза.
Свет в палате горел, за окном зияла тьма.
Антон прислушался.
Тишина.
«Наверное, все спят, – решил он. – На дворе глубокая ночь.
Антон хотел вновь сомкнуть глаза, но в окружающей тишине гулко прозвучал цокот туфель по кафельному полу. При этом создалось впечатление, словно человек только что стоял за дверью, ведущей в палату, и теперь торопился скрыться.
- Какого черта! – вскрикнул Антон, вскочив с кровати, сунул ноги в тапочки и кинулся к двери.
Он в два счета пересек комнату и оказался в коридоре. Краем глаза он заметил, что кто-то завернул за угол.
«Может, это Лиза? – предположил Антон. – Нет, что ей тут делать ночью и зачем скрываться?
Стараясь не шаркать ногами по полу, Антон прошел к повороту, ведущему к холлу, где, как показалось ему, скрылся таинственный наблюдатель.
Вот и холл. Но и тут никого не оказалось.
Из холла можно было выйти двумя способами: во-первых, воспользовавшись лифтами; во-вторых, через дверь, ведущую на лестницу, соединяющую все этажи. Шума движения лифтовых кабинок не было, а вот отдаленный звук – «тук, тук, ту-у-у-ук» вполне явственно слышался на лестнице.
Антон кинулся к двери, ведущей на лестничные пролеты. Она не хотела поддаваться и открылась лишь со второй попытки.
«Странно, – решил он, – я еле открыл дверь, а незнакомка сделала это без проблем и с первого раза. Если это была женщина, то как-то все происходящее не вяжется».
Антон, перепрыгивая со ступеньки на ступеньку, понесся по лестнице вниз, где кто-то, поняв, что его преследуют, тоже перешел на бег.
Оказавшись на очередной площадке между лестничными маршами, с которой имелся выход на какой-то из этажей, Антон столкнулся с мужчиной в белом халате, тот неожиданно и стремительно вышел из дверного проема ему навстречу, держа в руках лоток со склянками. Оба не смогли посторониться, и бегущий сверху на всем ходу врезался в выходящего на площадку доктора.
Они вместе оказались на полу. Лоток упал и из него выпали стеклянные колбочки, которые тут же раскололись, усеяв пол мелкими осколками.
- Извините, – выкрикнул Антон и, встав, кинулся вновь преследовать незнакомца.
Доктор, что-то стал кричать вслед беглецу, но его слова было уже не разобрать.
Сердце с безумной скоростью колотилось в груди, в ушах стоял гул, дыхание с непривычки перехватывало. Последний раз Антон бегал так быстро лет пять тому назад, когда на спор пытался перегнать Олега, тот очень неплохо бегал на короткие дистанции.
Наконец, лестничный марш закончился и он оказался у наполовину открытой двери. Она немного покачивалась, что свидетельствовало о правильно выбранном пути преследования.
Прошмыгнув в дверной проем, Антон оказался в небольшом холле, раза в два меньше, чем холлы этажами выше. Помещение было освещено светом редких, тусклых, мигающих светильников, которые крепились под низким потолком. В холле имелись такие же двери, скрывающие за собой шахты лифтов и два прохода, ведущие в коридоры, расходящиеся в противоположных направлениях.
Антон прислушался. Шум удаляющихся шагов опять явственно донесся откуда-то слева.
Незамедлительно он продолжил свое преследование.
Свернув в коридор, ведущий налево, Антон побежал по нему как мог быстро. В груди жгло огнем, когда он миновал стальную дверь с облупившейся краской, на которой крепилась табличка «Морг».
«Твою душу, куда меня занесло», – выругался про себя Антон.
Коридор стал извиваться змеей. На пути попадались пролеты, которые были совсем не освещены.
Шум шагов незнакомки слышался где-то рядом. Если бы не зигзаги коридора, то ее можно было бы сейчас увидеть.
У Антона уже начинала кружиться голова, когда он забежал в очередной холл, успев приметить, что кто-то прошмыгнул за одну из металлических дверей, имевшихся в нем.
Он, не раздумывая, последовал за ускользающей от него тенью.
Открыв дверь, Антон оказался в большой, хорошо освещенной яркими потолочными лампами комнате. Из нее вел очередной неосвещенный, широкий, с низким потолком коридор. Свет из большой комнаты быстро таял в темном проходе. Однако где-то очень далеко впереди коридор опять расширялся, вероятно, там была такая же комната как та, в которой сейчас стоял Антон. Она была освещена, но значительно хуже, чем эта.
Звук шагов больше не было слышно.
«Она не могла далеко уйти. Стоит сейчас где-то в темноте прохода, – решил он. – Притаилась».
Антон шагнул в коридор и пошел вперед. Шаг, еще шаг. Глаза быстро освоились в темноте. Пара шагов – и он оказался на перекрестке. Справа и слева имелись широкие проходы, там царила абсолютная тьма.
«Куда иду»? – мелькнула мысль, кожа покрылась предательскими мурашками, а ноги сделались неподъемными, тяжелыми.
Сейчас он мог видеть небольшую часть и левого и правого прохода, но если сделать несколько шагов вперед, то придется выбирать направление движение, а это значит, что один из черных коридоров окажется у него за спиной.
Холодный пот выступил на лбу, пополз вдоль позвоночника. Руки стали липкими, опять вернулась мысль, что они запачканы кровью.
Каким образом был сделан очередной шаг, он понять не мог, но это произошло. Его затрясло. Безотчетный ужас заполнил разум. Судорожно вдохнув воздух, он шагнул во мрак прохода, что был слева, и прижался спиной к стене.
Твердая кирпичная кладка успокаивала. Антон отдышался и прислушался. Было тихо, только где-то в черном лабиринте капала вода.
«Не бойся, – убеждал себя он. – Соберись, ты же не маленький. С каких это пор ты стал бояться темноты»?
Антон повернул голову налево и попытался рассмотреть что впереди, но тщетно.
Тогда он посмотрел направо, в ту сторону, куда уходил другой проход. Там тоже ничего не было видно, но между коридорами тусклой лентой тянулось слабоосвещенное пространство центрального тоннеля, который Антон недавно покинул.
«Надо возвращаться, – понял он. – Бесполезно искать что-либо впотьмах. Тут носа своего не видно, о каких поисках может идти речь».
Антон уже собрался с силами и почти заставил себя шагнуть в обратном направлении, когда боковым зрением уловил какое-то движение на границе между полным мраком правого коридора и сумраком центрального тоннеля.
Он попытался разглядеть, что же там такое. Сердце вновь учащенно затрепетало в груди, руки затряслись, волна страха накрыла Антона с головой.
Глаза явственно увидели, как из мглы в полумрак кто-то вышел.
«Человек», – с облегчением подумал Антон, но чем дольше он смотрел на гостя, тем тревожнее ему становилось.
Незнакомец казался невероятно высокого роста, метра два с половиной. Это притом, что он сутулился. Создавалось впечатление, что на нем не было одежды или она плотно облегала его тело. Руки его свисали вдоль тела, а гипертрофированно большие кисти опускались ниже колен. Волосы на его голове были похожи на гриву льва. Это все, что мог разглядеть Антон.
Казалось, что тело монстра было серого цвета, хотя о каких цветах можно говорить при таком-то освещении.
Темнота рождает в сознании ужасы и монстров. Порождение мрака вышло из него, позволив коснуться своей кожи тусклых отблесков света.
Антон конвульсивно задрожал, теперь ничто не могло унять его страха поднимавшегося из глубин сознания, страха и безысходности, которые парализуют, делают недвижимым и безвольным.
Антон почувствовал себя мотыльком, попавшим в паучьи сети. Вот бьется он, надеясь спастись, но силы его оставляют. Тогда к краю паутины подползает ее хозяин, который плотоядно смотрит десятками глаз на свою жертву, желая высосать ее плоть. Но для этого нужно впрыснуть в тело несчастного яд, чтобы растворить его внутренности, превратив в сладкий, кровавый бульон, заставив мотылька свариться заживо, чувствуя боль до последнего мгновения, когда челюсти хищника приступят к своему делу.
Монстр шагнул в его сторону.
Сумрачный лабиринт заполнил низкий, зловещий гул, через него пробивался голос, но понять слов не удавалось, только нечто нечленораздельное на распев:
- Обр-р, ро-р-р, от-т-т, те-е-е, р-р-р.
Тогда безумие разорвало оковы страха и оцепенения, что овладели Антоном, и из его груди вырвался истошный, безысходный вопль.
«А-а-а-а-а-а-а-а-а!» – понеслось эхо по лабиринту, скрытому завесой мрака.