vesna

весна принесла в подоле одиночество, запустила сине-фиолетовые краски заката под веки, стряхнула снег, как крошки со стола. драгоценность слёз превратила их в серебро, горячее и тяжёлое, затекающее в рот, - больше тебе меня не перекричать. двуспальная тишина кровати противна, точно в ней простерилизовали все простыни и подушки. она пахнет ночами в клинике, она сочится из всех углов комнаты, как кровь из разбитых губ.
кажется, что моя душа сделана из синяков, а швы между растворяет притворное безразличие ко всему, что исчисляется, датируется и проносится мимо. каждое утро укутывает меня в мягкие сотрясения трамваев, словно мамины руки в одеяло когда-то в детстве. трамвай катится по позвоночникам рельсов, то приближая, то отдаляя меня от сиротливой площади, за которой - твой дом.
/ты - моя жажда пить
но у питья слишком горький вкус/.
порой хочется запереть себя в одиночную камеру твоих рук, сцепленных за спиной надёжным узлом, в белизну твоей квартиры, где даже портреты на стенах кажутся медбратьями, со смирительными рубашками наизготове.
трубка приносит твой голос на блюдце тлф провода. баюкаю её в ладонях, жадно захватывая слова, вырванные из горла, вымученные, неживые. их выпотрошил кто-то до меня, отчистил почти до безупречности. именно поэтому с каждым повешеньем трубки на шее образуется странгуляционная борозда.
майский снег напоминает соль, рассыпанную по серым ломтям асфальта. все адреса и телефоны испачканы молчанием. весна обветшала, перекусив пополам холод долгой зимы и душность короткого лета. фонари врастают в камень, дождь снимает пыльные чехлы с уставших улиц.
радужка твоих глаз похожа на перегоревшее электричество. ты и сам человек-опоздание, забывший вернуться в настоящее. я пытаюсь поймать тебя объективом, смотря сквозь видоискатель /как сквозь иллюминатор/ на застывший космо-лёд твоих глаз. но ничего не выходит: никогда не умела ловить мгновения.
думаю о тебе только в пространстве транспорта. когда выключен плеер, а в пыльных окнах гостят унылые районы, обрамлённые баннерами и неоновой рекламой. думаю о том, какие таблетки вползают в твой рот, здороваясь с подданными психики, как проходят дни, начинённые дымом и музыкой. о том, как в позабытых гортанях пятых этажей ты хлебаешь суп из концентрата, непременно ночью, кусающей глаза бессонницами. и гулкий шум ТЭЦ, похожий на сдавленные рыдания, заменяет тебе человеческую речь. быть может, ты скрещиваешь магистраль иглы с магистралью вены, полотно шеи с полотном скрученной в жгут простыни. продавая дни жизни за круглые монеты расширенных зрачков. но это просто мысли моего закрытого рта.
я вычищу все злобные клетки внутри себя метлой твоего голоса, безупречно-безличного, похожего на голос Гаана. сняв его с вертела немоты, раскрыв твои губы, словно цветок, на который можно любоваться вечность.

но по-прежнему можно порезать пальцы о твоё ледяное равнодушие. после /схваток боли/ воды памяти отошли, уступив место скоропалительному процессу забвения.