ДэЖаЛе. Часть 3. Неожиданное родство. Глава 12

      Голуби вальяжно заняли крыши и обвисшие провода. Парочка стрижей криками сообщала о хорошей погоде, пикируя на сидевшую под деревьями кошку. И лишь «ржавое» скрежетание незнакомой птицы резало слух.
- Откуда они только тут появились? – проговорила Ев, слезая с подоконника. Гаи уже несколько дней как перебрались на побережье Азовского моря, в домик на самом обрыве горы. Не такой высокой, как на юге, но все же, 172 ступеньки, винтовой железной лестницы, отделяли их от берега. – Дэн, ты видел этих скрипящих птиц?
- Нет еще, но уже не люблю. Это ж надо так раздражать слух! – Он повернулся, половина лица покрывала  густая пена, и тут же принялся добриваться.
- Зато красивая. – вздохнула Ев.
- Неужели? А это случайно не павлины разлетались?
- Кто?
- Не бери в голову, мультик вспомнил: «Спой птичка, спой!» Ну, она и спела.
- Барон ты мой, но не Мюнхгаузен! Лучше посмотри в окно, птичка серенькая, с хохолком, крылья черно – синие. Плачет, бедная. – прошла к шкафу, взяла приготовленное заранее платье и подбирала туфли к нему. Дэн просунулся мимо, не упустив возможности поцеловать ее шейку:
- Скорее берет скандалом. Не слышу плача.
- Ты злюка.
- Вот наорет неприятностей…
- Прикуси язык! Я готова, поехали.
Подъехали к ресторану позже всех, тихонько присоединились ко всем и окунулись в «счастье» Жаннетт.
- Простите! – услышал и они голос мужчины, акцент выдавал в нем немца. – Не подскажите, который час?
- Три часа пятого! – бросила Ев, мило улыбаясь и кокетничая с ним. Удивленные глаза семьи устремились к ней, а мужчина, не поняв, произнес «спасибо» и без задней мысли задал следующий вопрос, не вяжущийся к ресторанной обстановке:
- А как лучше дойти до улицы Ленина?
- Значит так! – Ев поднялась, приподняла руку к воротничку и оттопырила локоток. Слегка склонилась и, выпрямив вторую руку, показывая курс, говорила: - Берете курс на Берлин и, не сворачивая!
 Мужчина, на удивление, кивнул и вышел.
- Ты чего это выкинула? – Эд настолько поразился ее выходке, что не смог спокойно усидеть на месте, если бы Вел не удержала его, он бы уже понесся извинятся и ответить на все его вопросы.
- Так ведь фашист! А им врать полезно! – голос и лицо Ев были совершенно серьезны. Смех разнесся по залу и даже Эд не устоял.
Так, с шутками-прибаутками, добрались до полуночи. Мужчины немного задержались, оплачивая счет и споря, кто это сделает. Женщины выскользнули, подышать воздухом. Подошли к машине, Ев нажала сигнализацию, дернула ручку, но машина не открылась. К ней подошла Вел, остальные стояли и сомкнув брови, давали советы. Кнопка, ручка двери – закрыто. Проделав такие манипуляции дважды, Ев поставила ножку на крыло, отдав сестре ключи, упрямо пыталась открыть. Взревела сигнализация, женщины окружили машину.
- Во блин! – говорила Ев. – Поломалась!
- А ты уверена, что это ваша? – спросила Жаннетт, немного пошатываясь и почесывая ушко. Рядом с машиной, которую они пытались вскрыть, стояла точно такая. Ев отошла в сторону, присела и пальцем проверяла номер, затем перевела глаза на ту, что указывала Жанна и не поднимаясь, достала мобильный: - Дэн, а какой у нас номер?
Из ресторана уже выбежал хозяин машины, увидев стайку женщин, прекратил маты, отключил вой сирены, намереваясь высказаться. Дэн же, сидя на капоте своей машины, спокойно наблюдал их маневры и говорил жене номер в телефон.
- Ой! – Ев поднялась. – Ошиблась! Девочки, это не наша машина! Наша рядом. – не слушая мужчину, махнула рукой и пошла к мужу. – Дорогой, а я ошиблась.
- Мать вашу…., - звучало им в след, - вроде и не блондинки.
**** 
      Хря–хря, хря-хря – скрипела за окном птица и ей немного тоньше, вторила вторая.
- Да что же они скрипят, залетные! – проговорил Дэн, проведя рукой по букетику ромашек, прячущих свои белые листочки, выставляя желтую сердцевину, так бережно хранимые женой в ее меж–оконном будуаре. – Накликает. Ой, накликает!
- Вот что ты все причитаешь, как старичок? – поцарапала коготками по спине, пробежала пальчиками до плеч, вернулась к предплечью, обняла и прижалась к нему: - Ничего не будет! Вел только вернулась, значит - перерыв. Пусть не большой, но будет. А эти? Эти залетные, просто потерялись.
- Мне так не кажется. Я бы сказал, глядя на их поведение – внедряются! Завоевывают новые места.
- А если и так? – не получив от мужа ответного внимания, она улеглась на свою кушеточку, с книгой и открыв в месте закладки, уставилась в страницы, давая понять, что переубеждать больше не будет.
- Ты разве не поедешь с сестрицей?
- А надо? Она что, не довезет? – ответом были взлетевшие в удивление брови мужа. – Уговорил! Поеду, проведу. – Всунула ноги в балетки, подставила ему щеку и пошла к двери, как оказалось – полностью готовой к выходу из дома. Дэн еще раз удивился, но зацикливаться не стал, жена всегда была для него загадкой. И сколько бы они не прожили вместе, он находил в ней все больше не разгаданного. А уж о перемене настроения старался вообще молчать.
Вел чуть не сбила ее с ног, выходя из своих комнат.
- Вот и уделяй, тебе, после этого внимание!
- Прости, родная, я же не хотела.
- Хотела, не хотела. Скажи лучше, собрались?
- Да! – Глаза сестры неестественно горели счастьем, словно она отправлялась в долгожданное путешествие. – Эд уже подогнал машину. А ты куда собралась?
- К тебе! Дэн отправляет поехать с вами, я же думаю, лишь проводить. – Спускаясь по ступенькам центральной лестнице их семейного «замка» они, не произвольно, ступали нога в ногу. Повисла пауза, Вел не хотела давить на решение сестры, а Ев и сама не знала, чего хочет.
Как оказалось, возле машины, их ждал не только Эд, но и Пат:
- Вел! – жестикулируя руками раньше высказанных слов, он закричал: - Ты меня без ножа режешь!
- Смотри-ка, обрусился! – бросила Ев и подняв свою левую бровь, с хитрой улыбочкой уставилась на него. Вел, просто, спокойно спросила:
- Чего так?
- Работа стоит!
- Дорогой! –  лицо спокойно и лишь небольшие нотки раздражения в голосе: - Я дала тебе все - дом, молодежь, какую не какую, а студию, кучу людей на подхвате, но главное - простор для фантазии! Что еще? Море, горы, поместье. Нужен катер – бери! – Пат хлопал глазами, не понимая  перемен ее настроения, в самом разгаре процесса.
- А ты? – Проговорил тихо, с грустью, с упавшим настроением. – Как же ты? Ты же главное…
- Я? Пат, не смеши! Зачем тебе я сегодня? Прикрывать тыл своей грудью?
 Эд стоял в ожидании, прищурив один глаз и еле заметно улыбался. Это его Вел, она вся в этом – новизна и запах приключений выбивали ее из размеренного ритма жизни. А уж если пахло тайной, то! Пат же не унимался:
- Ну, куда ты опять поезжаешь? Надолго ли меня забрасываешь?!
- За ножом.- Вел начинала сердиться, но еще пыталась держать себя в рамках приличия к английскому восприятию друга. - Он очень нужен, с ним легче будет понять.
- Что?! – не поняв, Пат взял ее за руку, теребя и требуя пояснения.
- Проехали! – махнула она мужу. Грубо отстранила Пата, давая указание: - Скоро буду. Работай! Я уверена, у тебя все будет – вери, вери, гуд! – и уселась в машину.
- Поздравляю! – Наклонилась к ней Ев, таким образом, отодвигая Пата от машины.
- С чем это?
- После Эда, он второй, кого ты так долго терпела рядом. – И выпрямилась, окончательно решив остаться дома. Усмешливые глаза, рот, не скрывающий потехи над поведением сестры, и пронизывающий насквозь взгляд.
 Эд понял, что не смог скрыть от Евгеши своего удовлетворения, спешно пожал руку Пату, успокаивая, что они справятся быстро и Вел обязательно вернет ему все свое внимание, похлопал по плечу, подталкивая к дому, но тот, размахивая руками и нечто бубня на своем родном, исчез в саду. Вел, не замечая настроения никого из окружения, продолжала:
- Надоел! Зануда. Все ему не то – дожди у вас не те, оборотни бегают, но большие. Ну, бегают и что? Наши же, прирученные и мы их любим! Полеты ему мои, видели-те, не нравятся! Вот пусть катится в свою Аклохому!
- Он из Великобритании. – Вставил Эд.
- Один хрен – не русский!
- А мама выиграла! – Засмеялась Ев, забросив сумочку на плечо.
- Что?! – Вел высунула ноги из машины, Эд, довольный и вполне счастливый, отошел на шаг, в ожидании поухаживать за любимой и закрыть за ней дверь.
- Они с Жаном поспорили, насколько тебя хватит. Три года – это что-то!
- Цифра три – любимое число моей жены! – Эдгар поцеловал Ев в щеку: - Все сестренка, нам пора.
- Успешной поездки! – пожелала Евгеша.
****
Последняя пачка нагло  ухмылялась единственно оставшейся сигаретой. Открытая створка окна не справлялась с наполненным комнату дымом. Устав считать шаги от стены к стене, Пат вытащил последнюю сигарету и скомкав пачку, остановился у окна, глядя сквозь завесу дыма на свежие просторы природы, простирающиеся за окном. Последнее время он много думал и курил, очень много. Мимо окна кто-то прошел, практически сразу открылась дверь:
- Ноу смокинг! – Влада закашлялась. – Ты что, решил всех задушить?
- Почему задушить? – Не понял мужчина и, дернув рукой, сделал последнюю затяжку, погасил сигарету в ворохе окурков, выпадающих из пепельницы.
- Дышать нечем! – Открыв настежь все окна и двери, она выгоняла дым, махая взятыми со стола бумагами. Пат попытался забрать у нее свои рукописи, но близость с девушкой перевернула в нем былые воспоминания и он, смутившись своему чувству, сел на край стола и, нащупав рукой гору окурков, пошел их выбрасывать. Влада крикнула ему вдогонку: - Что не так?
- Все так, я думаю.
- По-видимому, очень много думаешь.
- Да. – однозначно, понуро, даже угрюмо, ответил мужчина. Обследовал карманы в поисках следующей пачки, принялся за дорожную сумку, открыл ящики стола и не найдя, поднял к ней голову: - У тебя есть?
- Нет! – отрезала девушка, не уточняя, а догадываясь, о чем он спрашивает.
- Ну, конечно! Вы же за здравенький образ жизни.
- Это плохо? – Он не ответил, нервно переворачивая вещи в очередном чемодане. Подойдя к нему, Владка, не задумываясь, взяла его за руку и вытащила из комнаты на улицу. Его руки тряслись, глаз подергивался и вообще, он весь был на взводе. – Нервы! – Задышав полной грудью, сказала Влада.
- Просто хочется курить. Где купить?
- Здесь зона чистого воздуха.
- Это как?
- Ноу смокинг! – повторила она. – Но у Эда есть сигары, хочешь?
- Нет! А то она меня совсем убьет!
- Она? Ты говоришь о Вел? Шутишь?
- А ты, типа, не разглядываешь? Она меня всего ненавидит!
- Вот балбес!
- Что ест балбес?
- Глупый. Вел нормально к тебе, по родственному, относится.  Пойми, сейчас у нее есть очень важное дело и отложить его она не могла.
- А я?!
- Ты в норме. Здоров, талантлив, да и вообще, как мне кажется, вполне счастлив своей жизнью.
Несмотря на свой возраст, Пат с легкостью запрыгнул на перила беседки и уставился вдаль, игнорируя последние  слова девушки. Влада постояла минуту и вскипела: - Скажи мне, я похожа на няньку или мамку?!
- Нет! – Пат не понял смысла ее вопроса, даже не уловил  тона, был весь в себе, от этого не повернулся к ней. Влада же закипала все больше:
- Тогда почему я с тобой нянчусь? Все время, что ты у нас, с самой первой минуты твоего появления в доме! Я чувствую себя квочкой, с подброшенным утенком. Муси-пуси! Ах, он бедненький, ах он славненький! В конце-то концов, ты нам не чужой, мог бы и отнестись по человечески!
 Он медленно повернул голову, опустил одну бровь так, что глаз стал щелочкой, выслушал ее тираду, не изменяя позу тела. Она открыла рот набрать воздух и Пат перебил:
- А оно мне надо? – Спросил и ступил на землю. Косолапя одной ногой, как делал всю свою жизнь, во всех фильмах, вжав голову в плечи. Владка знала его спину до мелочей, выучила на экране, только сейчас он не играл. Сейчас ему было плохо, очень плохо. Но отпустить, оставляя недосказанность, было не в характере Гаев, а она была их частичкой, до мозга костей.
- Стой! – руки в бока, ноги на ширине плеч, прищуренные глаза – так она отгоняла жалость. – Мужик ты или кто?! Есть вопрос к Вел, так задай, что ж ты ноешь?
- Ноешь? – Повторил он и остановился. Плечи начали выпрямляться, но голова все еще была склонена к груди. Развернулся к ней полностью, уловил ее недовольный взгляд, выдержал небольшую паузу, склонив голову на бок, приоткрыл рот, возможно собираясь возразить. Тут то Владка и заметила - глаза загорелись и скулы подергивались. Влада усмехнулась – «играет! Вот теперь он играет новую роль. Вот сейчас широко откроет глаза, взъерошит волосы.» И он, словно по подсказке, выполнял ее предписания. – Ноешь! – повысил голос всего лишь на тон. - Хотел бы я посмотреть на тебя, в мои годы.
- Да ладно, посмотришь! – Влада сморщила носик, махнув рукой, прошла мимо него и, гордо задрав подбородок, чувствуя, что он в недоумении смотрит ей вслед, принялась размахивать руками, словно все еще недовольна им и бурчит. Пат ускорил шаг,  идя следом, говорил:
- Легко говорить, но жизнь, Лада, не фильм. Стоп кадр не сделаешь и не переснимешь. Она такая, …, совсем не веселая.
- Философия! Жизнь в твоих руках и ты ее строишь. Недаром мудрецы говорят: «Именно там, где мы не можем изменить ситуацию, мы призваны измениться сами».
 Пат усмехнулся:
- Я тоже так думал, в твои годы. Но, увы! –  обогнал ее, теперь шел спиной, читая ее по глазам, уголкам рта.  Влада приостановилась, боясь, что он еще убьется. Пат явно обрадовался и, как не странно, решил исповедоваться: - Вот у меня было все: лучшие роли, поклонники, а о поклонницах вообще не говорю, даже прятался. Деньги сыпались рекой, с ними друзей прибавлялось. А чуть исчез с экрана и все, забыли! Первое время радовался – могу делать все, что хочу. А потом…
- Да никто тебе не забыл.
- О нет! Помнят не меня, а их, наигранных!
- А твои фильмы?
- Попытки это, а не фильмы. –  отвернулся, медленно ступая, пошел дальше. – Была одна надежда снять этот, финальный! Да так, чтобы «кричал» не одно столетие. Чтобы молодежь сходила с ума,  ровняясь на героев. А…
- Она и ровняется, на твоих героев.
- Она?!
- Молодежь, Пат, молодежь!
- Ах, Лада, разве то герои…
- Не печалься, снимешь. Раз задумал, то обязательно снимешь. Помни мудрые слова: «Люди могут забыть, что вы сказали. Могут забыть, что вы сделали. Но никогда не забудут, что вы заставили их почувствовать.» А ты, с каждой ролью, заставлял их чувствовать! Я видела твои фильмы, видела и этот пробник, там столько чувств!
- Нет. – Замотал он головой, - Вел остыла.
- Пат, голубчик! Вот ты уже часа два только и поминаешь Вел. Она-то тут причем? Господи! Все же делаешь ты. Мы же все у тебя - подай – принеси.
- Милая моя девушка! В ней душа была, да вся остыла.
- Знаешь, что я тебе скажу…. – Владка взяла его под руку, поглаживая по худым косточкам пальцев, шла с ним, маленькими шажками, удерживая его широкий шаг. – У нас в семье ходит, такая простенькая поговорка: «Начать может каждый, а вот закончить…»
 Пат расхохотался:
- Хорошо сказано.
- Завтра приедет Вел, ты ей все выскажешь и… А лучше, возьми тайм аут. Сидишь тут, безвылазно, дымишь, как паровоз. Тебе нужен отпуск!
- Зачем?
- Надо! Найти вдохновение. Осталось то, всего ничего.
- Последняя часть.
- Вот, сам сказал, концовка. Значит, решили – недельку, другую, поколесишь.
- Что сделаю?
- Посмотришь города, девочек. Могу найти компаньонку, есть у нас еще одна, потерявшая вкус к жизни.
- Спасибо, нет! Я уж лучше здесь.
- Тихо будешь убивать себя этой гадостью?
- Финал один.
- Сроки разные. Да, друг, мы не можем знать или изменить длину нашей жизни, зато ширина ее зависит полностью от нас! Эх, Пат, Пат! Если финал один у всех, то, что же ты в своих фильмах его обмучиваешь. –  тут же вспомнила о своей сердитости на него, разозлилась еще больше: – А что это я тебя уговариваю?! Делай, как знаешь! – вырвала руку, словно он ее удерживал и, ускоряя шаг до бега, скрылась в доме, оставляя мужчину в раздумьях.
Рука застыла на затылке, брови двигались навстречу друг другу, шумное дыхание через рот, словно сломанная переносица не давала ему дышать и нога, подергивалась в колене. Что-то мелькнуло в его сознании, достаточно загадочное. Только он, резко опустив руку, быстро направился к своей двери, бубня:
- Что б ты понимала! Девица! Знаем, проходили! – С ходу бросился к бару, откупорил бутылку виски, выпил прямо с горла, довольно много, и не выпуская ее из рук, принялся выискивать сигарету. – Шет! – выругался не найдя даже сломанной заначки. Опять глотнул. – Все только и рассуждают, как да что, пока их не коснется! Ровно до тех пор, пока не запахнет сладостным тленом. Пока не застучат костяшки за спиной, исполняя последний танец. Тогда то и понимаешь, что вся жизнь в пустую. Что кроме страха и безмолвного мрака, впереди ничего нет! Нет! И никому мы там не нужны. –  опять выпил, пожалел себя, продолжил. – Идешь на встречу, а тебя отталкивают. Так, небрежно, плечами. Один, второй, следующий! И каждый толчок чувственный, безжалостный. Пока не упадешь. – усмехнулся, снова выпил, почти все. – Не все устоят перед толпой, не каждый. Стоит споткнуться – затопчут и не посмотрят даже вниз. Курить! Как же хочется курить! – В дверь стучали,  он не слышал. Стук повторился, настойчивее, сильнее, по-мужски. Таща ноги, Пат подошел к не запертой двери, дернул так, что отлетел вместе с ней.
- Вау! И что за праздник? – на пороге стоял ИВ, не входя, окинул глазом комнату.
- Умопомрачительный! – выговорил Пат по слогам.
 ИВ сделал шаг внутрь.
- Мне сказали, что у тебя душа болит, по огоньку. Не думал, что на столько. Держи! – Бросил на стол пачку сигарет. Пат тут же схватил ее и дрожащими руками сорвал фольгу, зубами достал сигарету и жадно затянулся.
- Легчает?
- Значительно.
- Тогда я ушел – дела. И это, не накручивай себя. В жизни бывают обстоятельства. ОК?
- Постараюсь. – Закрывая за ним дверь, Пат  почувствовал желание спать, но боролся с ним, скорее из-за противности характера. Сев на край подоконника, сделал глубокую затяжку и сразу выпустил облако дыма. – Так о чем я тут размышлял?
Дымок от сигареты стремился вверх и растворялся в воздухе. Искорки бегали по белой бумаге и спрессованному табаку. Перебирая пальцами мягкую трубочку, Пат чуть не обжегся:
- Я как муха, прилипшая к липкой ленте. Трепещу, махаю крыльями, а зачем? Не отпустит! – Затушил сигаретку, допил и, не раздеваясь, улегся на диван.