2 часть. Танькино детство. В поисках приключений

Раскалённое летнее солнце пекло так, что асфальтовая дорога вдоль деревни превращалась в огненную сковороду. Вокруг полная свобода. Нежный ветерок ласково обнимал меня.  Босиком, подпрыгивая, словно поджариваясь, бежала к подругам на другой конец улицы. Я любила своих подружек, потому и была доверчиво предана каждой из них. Ближе всех через пять домов к лугу жила моя подруга Аллочка, напротив её дома – Люда, через дом - Галя Кислицына,  дальше - Лариска, ближе к лугу - Таня и на самом краю села - Анька.
Направляясь к ним, всегда размышляла:
- К которой из них мне зайти вначале?
Детский ум подсказывал мне, что лучше к той, у которой родители на работе. Так спокойнее будет для всех. Я подбегала к Ларискиному дому и вызывала её крича:
- Лари-и-и-с!
Лариса выходила и, обрадовавшись моему визиту, приглашала:
- Подожди меня, пока я сделаю уборку в хате.
Я ждала и с наслаждением наблюдала за тем, как она легко и умело буквально вылизывала полы, потом раскладывала все вещи по местам так, что могла позавидовать любая хорошая хозяйка. В восторге от этого идеального порядка, я решала, что буду теперь убирать у себя дома с такой же любовью и старанием, как Лариска.
- Куда сегодня пойдём? – спросила я.
- А давай за цветами на луг! - предложила она.
По пути мы зашли к Тане и к Аньке.
Сразу за деревней слева раскинулся луг - пастбище для коров, а справа -  небольшое поле. Вдали на противоположном берегу реки  виднелись купола Песчанской церкви. Они напоминали мне огромные шлемы сказочных богатырей, которые гордо стоят на крутом берегу, охраняя наш покой. Левее от Песчанки на высоких холмах виднелось село Косицыно. Оно для меня было загадкой и ассоциировалось с далёкой заграницей. Красота родного края  с детства волновала меня. Любой уголок моей Ниновки привлекал своей живописностью.
Мы с подругами шли к полю, засеянному рожью. Покачиваясь от дуновения ветра, колосья перешептывались о чём-то тайном, загадочном. Мы погружались в это колосковое море, изредка стремительно ныряя за голубоглазыми васильками. Поле охранялось. Завидев объездчика, дружно прижимались к земле и замирали. Набрав васильков, шли к лугу, чтобы дополнить букеты ромашками. Радостные счастливые, мы уходили с охапками  полевых цветов, а по пути сравнивали, у кого лучше букет. Обид не было – каждый букет неповторимо красив. Дома цветы занимали самое почётное место. Да и кого могут оставить равнодушным полевые цветы.
А в это время бабушка, как всегда, хлопотала по хозяйству:
- Танька, сбегай в лавку за серниками (спичками)!
 Лавка находилась в центре Ниновки. Я любила ходить в неё, потому что этот труд всегда вознаграждался самой любимой конфетой «Белочка». Заходя в магазин, видела всегда приветливые лица продавцов тёти Кати и тёти Ани. Спички покупала не сразу, мне нравилось рассматривать  товар.
Слева был галантерейный отдел. Мне казалось, что там было всё, что только можно пожелать: духи «Красная Москва», «Серебристый ландыш», «Жасмин», одеколон «Красный мак» в больших треугольных пузырьках, пудра, красивые пуговицы, всякие шпильки, заколки и булавки. На полках лежали большие рулоны разной ткани.
Справа в три ряда стояла обувь, запах кожи накрывал сразу при входе в магазин. Я долго смотрела на облюбованные мною белые кожаные ботиночки. В голове мечты о том, что можно скопить и купить. Но когда я переводила свой детский взгляд на витрину с конфетами, планы рушились. Вместо того, чтобы положить в копилку эти восемь копеек, я делала свой выбор в пользу «Белочки». Когда тётя Катя с улыбкой спросила у меня:
- Таня, что ты хочешь купить?
- Спички, а на сдачу – «Белочку». – твёрдо отвечала я.
- Тебя бабушка послала?
Ответив утвердительно, получала спички и заветную конфетку. Счастливая, бежала домой.
Однажды, возвращаясь из магазина,  мне встретился мой друг Васька. Он приезжал на лето из Москвы к бабушке Тане Рыженковой. Моя бабушка рассказывала мне, что Татьяна Матвеевна была председателем колхоза в период коллективизации. Все её знали как добрую, спокойную и справедливую женщину. Её внук Васька - мой самый надёжный друг. Он был мягкий, неконфликтный, словно пластилиновый, всегда соглашался во всём со мной,  с ним было легко и удобно. Но самое главное заключалось в том, что за все наши проделки нас наказывали одинаково строго и не искали, чья затея и кто из нас виновнее.
Васька обрадовался, увидев меня, и спросил:
- Выйдешь?
- Сейчас отдам бабушке спички и сразу выйду.
Но бабушка строго наказала помогать ей по дому. Я догадывалась, что она просто не хочет меня отпускать на свободу, которую я любила также сильно, как и конфеты «Белочка». Пришлось поэтому Ваську пригласить к нам во двор. Бабушка наказала нам никуда не уходить и быть во дворе. Довольная тем, что я дома под присмотром, она занялась домашними делами.
 Мы с Васькой недолго размышляли, чем заняться.
- Вась, давай посмотрим в дырку в заборе, что там у соседей! Может, что есть интересное для нас?
Ваське тоже было интересно, и он кивнул в знак согласия головой. Наши соседи - дядя Миша и тётя Зина. Мы осторожно подкрались к соседскому забору и стали внимательно рассматривать всё вокруг. Была тишина. Соседей не было дома, на двери висел замок.  Я встретилась с Васькиным скучным взглядом и предложила:
- Полезем?!
Васька меня понял с полуслова. На лице засияла улыбка, радость засияла в глазах – всё это было знаком полнейшего согласия и одобрения.  Ловко перемахнув через забор, мы уже были в соседском дворе в поисках интересного. Двор был чисто подметён, сараи на замках.
- Всё заперто. - сказал с потухшей радостью Васька.
Я предложила:
- А что если дёрнуть навесной замок?
Дёрнула. Замок легко открылся.  И вот мы уже в сарае. Сразу бросились в глаза большие и маленькие канистры с какой то жидкостью.
- Керосином пахнет! - сказал Васька.
Мы взяли маленькую канистру и потащили во двор. Вдруг она опрокинулась, и керосин стал быстро растекаться по земле.
- Бежим! - сказал Васька.
Мы быстро затащили оставшийся керосин, закрыли сарай и обратным путём вернулись к нам во двор.
Бабушка вышла на крыльцо, по-доброму посмотрела на нас и ласково спросила:
- Играетесь? Вот молодцы!
А у нас было очень тревожно на душе. Ожидание наказания всегда тяжелее самого наказания. Мы затихли и стали ждать. Стало скучно и тревожно. Васька ушёл домой, а я села на скамеечку у дома. Бабушку сначала радовало моё образцовое поведение, но постепенно тревога закралась в её душу.
Вдруг я увидела, как из Сельского Совета вышла тётя Тамара и направилась к нашему дому. Сельский совет находился в двух домах от нашего, а Бреева Тамара Павловна была председателем. Увидев тётю Тамару, моё сердце ушло в пятки. Я быстро забежала во двор, забралась на чердак старого дома и спряталась, зарывшись в сено.
- Тимофеевна! - громко позвала она мою бабушку. - Можно Вас на минуточку?
- Всё! - я  понимала, что этот визит председателя был по мою маленькую детскую душу.
Они о чём-то долго беседовали, время от времени указывая рукой на соседский дом. Я подумала, что рано или поздно мне всё равно попадёт, поэтому я спустилась с чердака и добровольно пошла сдаваться.
А вечером Васькина бабушка пришла к нам с визитом. Все взрослые долго нам с Васькой объясняли, что так делать нельзя, что лето жаркое, и могло случиться что-то непоправимое. Мы дали честное слово  и побежали во двор в предвкушении новых приключений.

          Продолжение тут http://proza.ru/2015/05/15/888