Гл. 3 Мраморный зал

 Эдик у своих друзей геологов раздобыл карту пещеры и скопировал кусок. Лёша раздобыл где-то два бидона из-под молока для воды. Сергей купил бензиновую плитку, т. к. в районе пещеры совсем не было дров, и даже щепок, чтоб приготовить еду. А мы привыкли ездить в походы с комфортом. Все запаслись дополнительными лампочками, батарейками, коробками для образцов, стамесками, топориками, молоточками, верёвочками и прочими необходимыми мелочами.

 Готовились серьёзно. Леша нашёл какую-то карту той местности и тщательно её изучил. Он приготовил нам какой-то сюрприз и всё намекал, намекал, на что-то неожиданное, что ждёт нас на пути к пещере.

Чувствовалось, что ему не терпится рассказать Эдику, но он взял себя в руки и замкнулся. Так, дело за разрешением директора. Как Эдик и предполагал, Андрей охотно согласился облагородить кусок  такого оригинального сталагмита.

Полость внутри гипсовой трубы привлекла всеобщее внимание. Посыпались заказы: «мне привезите, и мне, и мне…» Эдик отбивался, как мог, утверждая, что на всех не хватит, а прелесть пещеры мы уничтожим. И это была правда. Кто хочет, пусть едет с нами и сам возьмёт то, на что совести хватит.

  Итак, наша группа почти в полном составе ввалилась в кабинет директора. Эдик торжественно поставил камень на стол, вытащил шнур от настольной лампы и вставил туда шнур от нашей друзы.
 
  Взгляд в нашу сторону, и мы хором запели «Туш», а Эдик зажег синюю лампочку. Друза засветилась призрачным голубым светом. Красиво как! Мы замерли. Не ожидали, что рассеянный голубой свет произведёт такой эффект. Сказочный свет. Лунный. Лампочку-то почти не видно.

 Эдик переключил на другую лампочку – оранжевую. Она была ближе к верхнему концу, и теперь солнечный свет исходил из камня, и вырывался через отверстие вверх очень впечатляюще.
 Мы зааплодировали. Хомяков сидел, смотрел и молчал. Ну – выдержка!
  - Ну и что? – громогласно спросил серьёзный директор.
 
  - Ничего! – сказал Эдик. – Просим принять от нас скромный подарок, любовно выдолбленный для вас в пещере, куда вы позволили нам съездить. Вручаем с искренней признательностью.
 Мы опять зааплодировали.
  - Между прочим, Виктор Михайлович, такого второго нет ни у кого из нас.  Пока.
 Тут Хомяков не выдержал. Захохотал. Стал нас всех обнимать, благодарить.
  - Ну, теперь Госстрой попляшет. Ха-ха-ха! Хитрый, ты, Эдик! Знаю я тебя! Машину пришли просить? Лёшка согласен? Понимаете, ведь работа в выходные оплачивается в двойном размере. С бухгалтерией могут быть трения. Ну, ладно. Разберёмся. Так что? Мало там таких трубок, да? Я что боюсь: Юлька утащит домой!

  Юлька – это его жена. Наша сотрудница. Женщина строгая и решительная.
 - Не посмеет, пока вы всех начальников не поудивляете. А там видно будет. – Резонно успокоил Хомякова Эдик и подсунул ему наше заявление – просьбу.
  Тот подписал, и мы побежали сообщить Лёшке, что можно оформлять путевой лист.
Выезжать решили рано: часов в семь, чтоб использовать утренние часы. Ну, вперёд!

  До поворота наверх к пещере доехали часов за восемь. Но Лёшка не повернул направо, а поехал дальше. Эдик забарабанил в кабину:
  - Лёш! Проехали! Давай назад!
  Но, Лёша упрямо продолжал ехать вперёд.
  - Что это с ним? – спрашивает Эдик. - Как же мне его остановить? Попробовать, как каскадёры, пролезть к нему в кабину? Не получится: там же его жена.
 
  - Не дёргайся, Эдик, - говорит Сергей. – Он что-то задумал. Я обратил внимание на его хитрый взгляд.
  Как бы в подтверждение его слов Лёшина жена высунулась из кабины и сделала  успокаивающий жест рукой. Все успокоились и стали ждать, что будет дальше. А дальше – Лёшка остановил машину и скомандовал: «Вылезай – привал!»
  Все слезли с машины, смотрим по сторонам. Слышен странный шум.

 - Так, забираем все шмотки,  и переваливаем за дамбу, - командует Лёша.
 - Э-э-э! Сюда! – Это кричат наши молодые нетерпеливые компаньоны.
 Забрали свои рюкзаки, и пошли к нашим первооткрывателям. Только перевалили за дамбу как увидели озеро. Не озеро, а искусственно вырытое что-то типа водохранилища. В него по лотку течет вода. С другой стороны установлена огромная металлическая заслонка – плотина.

 Через прямоугольное отверстие вверху этой задвижки вырывается  вода с приличным напором. Да ещё и сверху сливаются излишки воды из переполненного бассейна. Падают в канал, образуя небольшой, но довольно мощный водопад высотой метра полтора – два. Отсюда и был слышен шум – шум падающей воды. А откуда такая вонища? А!

Это вода - сероводородная. Фу! Какой запах! Но! Четыре часа дня. Самая жара! Как хорошо, что мы не в дороге. Как мы не закрывали лица от пыли, все равно эта вездесущая пыль проникла глубоко в наши внутренности. Через некоторое время мы свыклись с неприятным когда-то запахом воды. Теперь он был вполне терпимым, и мы с удовольствием полезли в бассейн. Но попасть в него можно, только спрыгнув с берега, ибо стенки все отвесные, а вылезать так совсем невозможно.

 Но мы обнаружили, что вода в него попадает по железобетонному жёлобу, идущему откуда-то издалека. Дно и бока желоба покрыты  плотным тонким слоем мха, стоять в нем невозможно: скользко и течением сбивает с ног.  Но мы приспособились: идем как можно дальше вверх по течению (это, чтоб дольше кайфовать), плюхаемся животом на дно желоба и ….понеслась душа в рай.

 Настоящий скелетон. Так, кажется, называется вид спорта, когда лёжа животом на специальной платформе несутся по ледяному жёлобу мужественные спортсмены. Вот и мы неслись, набирая скорость, от ужаса закрывая глаза, вверяясь божьей воле вниз, в бассейн.  Там можно было поплавать в своё удовольствие.  Но глубина большая, передохнуть негде. Тебя несет к плотине. Надо не попасть в струю: прибьёт к железкам.

 Поэтому, стараемся в сторонку отплывать. У плотины много разных приспособлений: перекладины, крючки и прочее. Вот, держась за них достаточно спокойно можно вылезти на дамбу. А как человек любит экстрим! Вот только что перехватывало дыхание, сердце, как говорится, заходилось, а уже опять хочется испытать скорость, и ужас от неё. И мы снова и снова поднимаемся, да выше, чтоб дольше насладиться чувством полета даже лёжа на животе, который стал зелёным и в царапинах.

  Ну, все: Лёшка ругается. Надо готовить еду. Тут, правда и кусты есть, так что супешник сварили на дровах, а чай – на плитке. В этот раз кто-то захватил немного свежей капусты, чтоб погрызть в дороге. Теперь она очень пригодилась. Жена Лёшина картошку взяла. Суп с тушенкой овощной (правда и вермишельки добавили), получился просто великолепный.
 
  - Лёша, как это ты надыбал такое местечко? Ну, удивил, так удивил; ублажил, так ублажил.
 Главное всех ублажил. Девочки, что не рискнули кататься с горки, купались в канале, идущем от плотины. А остальные вообще были в диком восторге. И было от чего: такое больше никогда и никому не удалось испытать.
               
   - Слушай мою команду, - начальственным тоном говорит Лёша. – Накупались? Наелись? Теперь – спать! Спать, и никаких возражений. Сейчас семь часов. Поспите до 2- х часов ночи, я вас разбужу, и поедем в пещеру.  Это – полноценный семичасовой сон. Он придаст вам сил, вы подольше полазаете по пещере. А утречком поедем назад.

  Кто б спорил против такого расклада. Все радостно согласились, устроились, кто - под деревцем, кто – под кустиком. Никто и предположить не мог, что не сбыться этим великолепным планам. Что судьба готовит нам очередное испытание, которое и не заставило себя долго ждать. Уже многие задремали, а мужчины успели заснуть, как солнышко ушло за горизонт, а из-за горизонта появились!!!......КОМАРЫ! Полчища комаров! Откуда их принесло! Вот уж точно: ветром надуло.

 Они давно не пили человеческой кровушки, а тут сразу около 50-ти литров: если в среднем в человеке около 4-х литров. Комариный праздник! «Все на новенького!»  Сначала пытались бороться: разожгли костёр, Лёша кинул туда какую-то ветошь, чтоб тлела, дымила. Ничто не помогало. Все, кроме Сергея, которого комары не трогали из-за пушистой шевелюры на груди и на спине, где они запутывались - все остальные кинулись в воду.

 Приходилось нырять с головой. Но, не всем это удавалось. Как я говорила, приходилось все время плавать. Правда, нашлись какие-то торчащие проволочки – арматура, это помогало передохнуть. Скоро терпение кончилось, выбились из сил. Велели Сергею быстрее покидать всё в машину. После чего остальные опрометью кинулись к машине, мотор которой призывно тарахтел, суля избавление от этих звенящих, пищащих, кусачих, сосущих кровопийц. Долго они сопровождали нас.

 Но мы укрылись с головой всем, у кого, что было и, таким образом, защитились. Но, все равно тело зудело, успев получить свою порцию яда.
  Вот и пещера. Спать расхотелось. Решили полезть. Лёша сделал огромный факел, и мы отправились в темноту. При Лешином факеле зал освещался довольно далеко, но ни потолка, ни стен не было видно. Нда! Ну и размер у этого зала!

  Эдик предупредил, чтоб ни в какие боковые ходы не лазить. Сегодня другая цель. Эдик всматривался в стену, пока не увидел расщелину. Расщелина была темная и вокруг неё на белых искрящихся кристаллах были какие-то тёмные натёки. Это – оникс. Теплый красноватый камень. Внизу уже кто-то отбил кусок.

 А в расщелине висит толстый канат из пеньки с узлами, завязанными через определённые промежутки. Канат уходит куда-то ввысь, в черную дыру. Здесь мы разделились: Лёшка с женой пошли смотреть пещеру дальше, а нас Эдик решил затащить в дыру.
  Ну, мы народ послушный, приготовились лезть. Только вот канат очень толстый и нам, женщинам его не обхватить. К тому же он мокрый от влажности, а потому -  скользкий.

  Первым полез Слава. Добрался до дыры, а пролезть не может. Эдик говорит: геологи пролезли, значит, и мы все пролезем. Главное, чтоб голова пролезла. Наконец, Слава догадался повернуться спиной к стене и свободно пролез. Только надо подтягиваться на руках. Нас, женщин пришлось подсаживать, зато нам переворачиваться не понадобилось. Все худенькие, гибкие, мы легко преодолели это препятствие.

 Для мужчин же была ещё одна проблема: не отломить тонкий край ониксового занавеса, который спускался вниз. Точно как занавес на театральной сцене. Оказалось, что он висит сам по себе, не касаясь стенок. Края такие тонкие хрупкие и …музыкальные. Да! Кто-то задел и раздался тонкий, то есть высокий звук. Тут же нашлись у кого-то карандаши, у кого-то ещё какие-то палочки, и началась какофония.

  Похоже, как в оркестровой яме при настройке инструментов. Потом потихоньку стали аккуратнее стучать по камню, исследуя, где какой звук издает этот музыкальный инструмент. Нашлись среди нас, обладающие незаурядным слухом, и через некоторое время уже стала получаться мелодия. Мы увлеклись музицированием, и забыли, зачем сюда карабкались.

 Первыми стали осматриваться те, кому надоело тюкать по камню, изображая игру на ксилофоне, но при этом ничего путного не получается. Они заохали, заахали от восторга, чем и привлекли внимание остальных. А было от чего заахать. Огромный зал, но не настолько, чтоб не видеть стен, которые представляли собой сползающие каменные натеки красного цвета разных оттенков. От них исходит тёплый свет и ….какой-то…. сладкий.

 Правильнее: не от них, а из них, ибо, кажется, что они светятся изнутри. Так и хочется их лизнуть. В центре зала озеро. Совершенно невидимое изначально. Кто-то чуть в него не упал, но каким-то чудом удержался на краю. Это оттого, что вода в озерце идеально прозрачная. Здесь нет никаких отражений, и потому озеро сначала не воспринимается как водоём.

 К сожалению, пить эту воду не получилось. Она настолько пустая, теплая и безвкусная, что нет никакого впечатления, что она смачивает губы.  Это, видимо, за счет сильной загипсованности. Края озера – берега и дно сплошь в кораллах - гипсовых кораллах. Какая глубина озерца, мы не знаем, не промерили.

Зато кораллов и кораллитов наковыряли на память. Правда, старались, как всегда не делать этого варварски. Все увлеклись добычей образцов, как послышался призывный голос Гали.

   Оказывается, Галя увидела щель и заглянула в неё. Оказалось: там, в глубине этой щели, что-то невообразимо прекрасное. И щель там шире и выше. Главное – пролезть. Галя примерилась. Ага! Если встать на коленки, то вполне реально, что можно будет пролезть. Она встала на коленки, молитвенно сложила руки у груди и хотела уж двигаться потихоньку. Под коленками камешки, больно. Но придётся потерпеть: «искусство требует жертв». Вдруг, кто-то из ребят остановил её.

  - Галка, стой! Подожди секунду. Подожди, пожалуйста.
  А, это Валера отлаживает свой фотоаппарат. Он поставил перед Галкой свечку.
  - Так, Галь, сделай снова так руки. Сложи, будто молишься. О! Отлично!
Тут и другие желающие иметь такой же кадр нашлись. Зашуршали вокруг крошащиеся камни, защёлкали аппараты. Так. Кажется, все сфотографировали этот момент. Только Галя что-то не встаёт.

  - Ты чего, Галя? Присиделась? Давай, вставай. Лезешь или нет? А то желающих много.
 Галя посмотрела на всех каким-то отсутствующим взглядом, потом, как бы, очнувшись, заговорила: 
  - Нет, нет. Лезу, лезу. Я же открыла, я – первая.
И полезла. Послышались восторженные восклицания.

  - Галка, давай, вылезай: всем же хочется посмотреть, а времени уже нет.
  Голос из подземелья:
  - Я не могу. Оставьте меня здесь. Это – мой хрустальный гроб. Я здесь усну, и буду лежать, пока сама не стану хрустальной!
  - Галь! Не дури! Давай вылезай.
 Вот и Галя появилась.

  - Ой, ребята! Это – сказка! Самая настоящая хрустальная пещера! Жаль, что всё там такое хрупкое, с собой ничего не возьмёшь. Оно и к лучшему. Это – кощунство -отколупливать иглы, портить стены.
  Галя вылезла и все стали по очереди протискиваться в щель. Галя придвинулась ко мне.

  - Ты ничего не заметила, когда я на коленях стояла?
  - Нет. А что я должна была увидеть?
  - Прямо, не знаю, что и делать? Спрашивать всех, сочтут рехнувшейся, на смех поднимут. А, может, кто-то видел нечто необычное?
  - Да, объясни толком, что должны были увидеть? Быстрей, Галя. Я же тоже хочу туда слазить.

  - Понимаешь, я не стояла на коленях, я висела в воздухе. Я как закрыла глаза, меня подняло над землёй. Я, как бы, зависла. Но я не в воздухе висела, а сидела на плотной мягкой подушке из воздуха. Вот я и подумала, что все это видели, но, судя по тому, что реакции никакой нет, значит: не видели.
  - Тебе это ощущение, видимо, просто показалось.

  - Нет, нет! Это было очень реально. И ощущение лёгкости во всём теле, не передаваемо. И в душе что-то странное творилось. Потом, от ваших криков я очнулась, мягко опустилась на острые камешки, и все стало обычным. Ну, лезь, тебя зовут.

   Я не стала ползти на коленках, а спокойно вползла в щель на четвереньках. И, ахнула! Все издавали какие-то звуки. А теперь вот и я. Все: и стены, и потолок представляют собой сверкающую игольчатую поверхность. Здесь просторнеё, можно встать и даже несколько шагов сделать вперёд. Дальше потолок уходит всё выше, и где-то, видимо, высоко, стены смыкаются.

 Ну, а у входа потолок достаточно низкий. С потолка свисают прозрачные, как стеклянные – хрустальные иголки более длинные, чем на стенах. Зато по стенам разбросаны плотно друг к другу иголки разной длины и толщины. От этого
искристость сильно возрастает. Да, чудо, да и только. Пора вылезать. Отломила пару тройку игольчатых кристаллов и вылезла. Все взяли по нескольку штук. Но, это только на память. А так, никакой художественной ценности эти сосульки не представляют.

  Но, что интересно? Галкин ли рассказ, или что другое повлияло, но только я там почувствовала какой-то благоговейный трепет. Что-то внутри, душа, наверно, замерло. Захотелось плакать. Сердце билось  с фантастической частотой. Потом, всё успокоилось. Появилась возможность соображать, двигаться. Мы, женщины позже говорили друг с другом, и, как оказалось,  многие пережили незабываемые ощущения.

   Вниз спускаться оказалось проще, так что мы быстро спустились и не удержались, чтоб не отколоть по куску оникса. Кто-то вспомнил, что оникс – любимый камень Юрия Гагарина и, как раз, из-за того, что он излучает ласковое тепло.
  Эдик и Сергей сразу увлеклись поделками из этого чудного камня. Серёжа купил камнерезный станок и шлифовальный. У Маши – жены Эдика и у меня появились кулоны из оникса, клипсы. Себе Сергей сделал запонки. Так что в следующий заезд планировалось ещё привезти кусков оникса.

 А пока пошли дальше в надежде найти крестовый зал. Времени оставалось мало, потому что многие стали сдавать, требовать возвращения. Оказалось, что мы достаточно спокойно существуем в пещере три с половиной, четыре часа. Если больше, то жажда становится нестерпимой, влажность – давящей на мозги и на сердце. Особенно ярко выражено это проявляется у женщин. Всё-таки – слабый пол.

 Вот и сейчас время пребывания в пещере приближалось к четырём часам. Но, всё-таки решили продолжить исследование. Минуя «заснеженный лес», где мы уже побывали, мы пошли дальше. Где-то, где-то здесь должен быть проход в крестовый зал. Кто-то увидел лаз и полез. Ну, и остальные за ним. А лезть можно только лёжа, причём, даже не по-пластунски, а вытянув руки вперёд и извиваясь всем телом.

 Трудней всего оказалось Эдику, который был среди нас самый крупный. Наконец доползли до конца этой трубы. Можно встать в полный рост и оглядеться. Господи! Да это ж царство хозяйки гипсовой горы! Просто музей (хотела сказать: «под открытым небом»), подземный музей. Какая красота! Описать словами это невозможно. Я попробую, может хоть на малую долю можно будет представить себе уникальность природного творения.


 Стены и потолки покрыты великолепными цветами неизвестного вида. Ну, это и правильно – это же сказочное всё. К потолку крепко прикреплены чашелистики: это, в принципе, самостоятельный цветок, состоящий их сверкающих достаточно толстых закручивающихся книзу, лепестков. Такие чашелистики напоминают цветок лилии. Из центра выходит цветонос: иногда ровный и короткий, иногда длинный достаточно тонкий и изящно изогнутый. Цветонос венчает сам цветок.

 Есть похожие на цветок орхидеи, есть похожие на ещё не совсем распустившиеся, бутоны. Всё это сверкающее чудо завораживает. Глаз не оторвать. Цветы, растущие по стенам крупнее и менее изящны. Но, тоже безумно красивые. Стоишь в этом белоснежном разнообразии каменных цветов и диву даёшься, на что способна матушка-природа.
 
  Налюбовавшись, мы оказываемся перед почти неразрешимым вопросом: брать или не брать сувениры? Брать или не брать «вещь-доки», убеждающие в существовании такой красоты глубоко под землёй. И взять хочется и совесть не позволяет нарушать сложившуюся гармонию. Состояние – непередаваемо мучительное. «И хочется, и колется, и, мама, не велит» - какая точная народная мудрость. Уже никто не рвётся домой.

 Каждый считает, что, если по цветку возьмём, то в общей массе это не очень скажется. Но это 12-14 цветков. Это – много. А тут ещё проблема: каждому больше нравится то, что приглядел другой. Зависть человеческая нигде не исчезает. Споры, даже обиды. К тому же мужчинам придётся откалывать не только для себя, но и для девушек. И ещё: «к тому же» работать нужно вдвоём и крайне осторожно. Уж очень всё хрупкое. И будет очень больно на душе, если отобьются одни осколки.

  Я сейчас удивляюсь, выдержке, доброте, уступчивости и любви к природе, уважению друг к другу у людей в нашей компании. В конце концов, определились, какие цветы срубим и приступили к работе. Сначала мы с Сергеем для себя начали срубать цветок. И правильно сделали.

 Только Сергей стал аккуратно – приаккуратно отдалбливать чашечку, как из центра оторвался цветонос с красивейшим цветком на кончике.. Хорошо, что я подстраховывала и успела его подхватить, а то бы разбился в крошки об землю, то есть об каменный пол. Сергей смотрел, смотрел огорчённо, но потом продолжил работу, решив, что дома он сумеет вклеить его на место.

 У кого-то цветок развалился совсем. Кому-то удалось без потерь добыть драгоценный сувенир. Так или иначе, но некоторые отказались от своей доли. Жалко рушить это великолепие без уверенности в его сохранности. Ещё ведь вынести нужно, довезти до дома. Тут тоже свои сложности.
 
  Пора вылезать. А как? Теперь в руках бесценные каменные цветы. Мы упаковали чашелистик в привезённую для этой цели коробку, обложили смятыми газетами, перевязали коробку шнурком. Так проделали все, кто был соответственно подготовлен. Рюкзак со вспышкой волочился сзади. Все готовы, полезли. Первыми полезли те, кто был ничем не обременён.

 Они на выходе подхватывали осторожно наши ноши и клали их в сторонке. Сергей полз, держа отломившийся кусочек в губах. Выбрался нормально. Пора возвращаться. В этот раз мы выдержали почти пять часов. Быстрее к выходу. Пить! Пить! Там, среди цветов, мы забыли про жажду, и теперь она просто навалилась на нас со всей силой. Мы шли, ничего не замечая вокруг. Единственно, что немного отвлекало – это беспокойство о сохранности своей добычи.
  Фу! Вылезли наконец-то на волю. Рассвет. Повалились: кто под машину, кто - рядом. Лёшка с женой обносили всех водой. Но жажда не уменьшалась. Лёшка говорит – это обессоливание организма. «Ползите к плитке, попейте чайку с хлебом с солью. Жаль, что селедочки не взяли». Понемногу мы отошли. Поели все, что наварил Лёша с женой и завалились спать, расставив свои драгоценные коробочки в наиболее безопасные места, чтоб ненароком никто не мог наступить или толкнуть. Всё ведь влажное и очень, очень хрупкое. Привезёшь домой гипсовый песок.
       
  Солнце, которое здесь на плато выскочило очень рано, стало нас слепить, жарить. Пришлось встать. Немного покимарили, остальное доберём в кузове. У нас уже отлажена стратегия и тактика поездок. Теперь до следующей вылазки. Надо же посмотреть крестовый и королевский залы. Для директора красивую друзу приготовили: будем ублажать.