Странный мир

Из путевых заметок Верея Тельм-а-Рада.
Перевод с варрского.



Странный мир.
Кое-как поднявшись на ноги, я с трудом сфокусировал взгляд.
Вокруг был лес. Нет, не так — Лес.
Как если бы кто собрал в одном месте растения всех миров и поместил в невообразимый заповедник.
От дикой смеси запахов и цветов кружилась голова.
Неприятный звук, беспокоивший меня уже с минуту, наконец пробился к моему сознанию. Датчик радиации.
Тогда я все понял. Тот самый мир. Тот, из-за которого десять лет назад был такой скандал. Тот, из-за которого радиоактивному заражению подверглись парсеки пространства, тысячи миров. Мир, закрытый для посещения всеми разумными расами. И как я сюда попал?
Я вытащил свой ИМ. Пустой экран был мне ответом. Сломался… теперь мне отсюда иначе, чем шагнув в стихийный портал, не выбраться.
Досадно. Я полез в карман за щи'ед. К востоку от меня, в паре десятков километров, находилось поселение, обозначенное фиолетовым. Значит, люди.
И тут мне в голову пришла совершенно сумасбродная идея. А почему бы не попытаться установить с здешними обитателями контакт? Разузнать, как они реагируют на изоляцию. Это было бы забавно.
Да, не зря ходит поговорка: «Любопытство сгубило варра». Но на самом деле мне было страшновато связываться со стихийными порталами. Мало ли куда еще меня может занести? А у аборигенов наверняка есть какое-нибудь оборудование. Пусть не совершенное, но все же. Я смогу его доработать и связаться с ближайшим пунктом ИнтерМунди.
Надо отсюда выбираться, радиация, хоть и остаточная, это не шутка.
Я вытер со лба холодный пот и решительно шагнул вперед, раздавив рассыпавшуюся под ногой в пыль чёрную-пречёрную толстую ветку.
Нет, ну надо же так испоганить Лес!
Когда я вышел на опушку, мой датчик пищал уже куда меньше. Цветы, папоротники и лианы, знакомые мне по прежним путешествиям, остались позади. Теперь вокруг была тонкая зеленая трава. А дальше, там, где трава кончалась, был песок. Мертвый, убитый взрывом песок.
Он простирался насколько хватало глаз.
Забавно, конечно, что я тогда не подумал, что организм мой ослаблен бесконтрольный переходом, что требуется некоторый период акклиматизации к новому миру, что ярко светит солнце и что мне предстоит долгий переход по безжизненной пустыне. Я просто пошел вперед. Скорее всего переход повлиял не только на моё тело, но и на мой разум.
Так что когда все эти соображения наконец посетили меня, возвращаться было поздно. Забавно. Ну что ж, и такое бывало.
Проходил человек через червоточины, проходил, да и сгинул.
Какое-то время я еще шёл вперёд, механически переставляя ноги. Потом сознание покинуло меня.

Очнувшись, я первым делом ощутил вибрацию. И прохладу. Благословенную прохладу!
Мы, варры, очень живучи. Я открыл глаза. Потолок. Серый ребристый потолок. Серые металлические стены. Синие мягкие сиденья. Лицо.
Мягких очертаний, курносый нос, напряженно поджатые губы и широко распахнутые глазища.
Девушка? Я приподнялся. Вокруг меня на полу была очерчена узкая линия. Да, пожалуй я поспешил со своим предположением о возможном оборудовании. Если они тут до сих пор пользуются кровавиком.
— Не страшись! — я пальцами нарушил черту, показывая, что не принадлежу к призрачным тварям. — Я такой же человек, как и ты. Странствую по червоточинам материи в целях познания.
По лицу сидящей на коленях аборигенки разлилось облегчение. Она приоткрыла рот, собираясь мне ответить.
И мы перескочили. В другой мир. Но не до конца, лишь частично. Мне уже доводилось бывать в подобном положении. Во время стажировки. А ведь до того, как жители этого мира взорвали на меридиане атомную бомбу, ничего такого в изведанной части Вселенной не наблюдалось.
Мою спасительницу позвали и она, вскочив, бросилась в головную часть машины.
Я медленно поднялся, опираясь на обитые тканью сиденья и пошел вслед за ней.
Нарастающий холод сопредельных областей приятно щекотал мне кожу. С одного места на меня глянул ребенок. Я перевел взгляд и увидел еще одного мальчика. Их мать, сидевшая в углу, прижала детей к себе. Да, наверное, вид мой сейчас доверия не внушал.
Я остановился за спиной сидящей за панелью управления девушки. За лобовым стеклом проносились зимние пейзажи. Видимо, мы попали в один из ледяных миров. Эти миры очень красивы. Но еще больше мне нравилось чувство, которое возникает только при прохождении по сопредельным областям. Несколько мгновений я просто наслаждался этим ощущением, затем спохватился и достал щи'ед.
Сопредельные области шли тонким разрезом как раз по траектории движения машины. Я положил устройство перед водительницей и сказал:
— Сворачивай налево.
Тонкие руки с силой крутанули круглый руль. А ведь прежде я видел подобные механизмы лишь в музеях. Поворот был таким резким, что мне пришлось схватиться за поручень, чтобы не упасть. Мы вышли из сопредельных областей, мне даже не нужно было смотреть в окна, чтобы убедиться в этом. Мой датчик опять запищал. Значит, мы вернулись в Лес. Забавно. Я выключил сигнал. Что толку?
За моей спиной заплакал ребенок. Воздух начал медленно нагреваться.
Моя спасительница выпрямилась и стала двигать какие-то рычажки. Потом посмотрела на щи'ед и перевела взгляд на меня.
Я не сразу понял, что не так с ее глазами. Они были неподвижны. Расходились от черного зрачка более темные бороздки на серо-стальном фоне.
— Спасибо, — заговорила она. — Если бы не ты, мы бы погибли.
Я слегка поклонился.
— Всякое создание спасенным быть достойно, а благородное рассчитывать может на Верея.
Традиционная форма приветствия, сам не знаю почему я не назвал свое родовое имя, а представился личным.
А ведь она красива.
— Мое имя Марин.
Марин. Я повторил это слово про себя. Оно идет ей.
Она откинула еще одно сиденье рядом с собой и предложила мне сесть.
Я с радостью согласился и тут же проложил на щи'ед маршрут к ближайшему поселению — не тому, к которому я держал путь, а находящемуся в противоположной стороне.
Марин благодарно кивнула, перезапустила двигатель своей машины и сосредоточилась на дороге.
Я смог подробнее рассмотреть салон и устройство рулевого управления. Но взгляд мой все время возвращался к ней, спасшей меня аборигенке. Вы, наверное, знаете это чувство, когда видишь что-то в первый раз, а смутно чувствуешь, что где-то это уже видел. Здесь было немного не так. Эта девушка была… была другая. И при этом невероятно знакомая. Как если бы я хранил на сетчатке ее отпечаток и тут нашел оригинал.
Мои размышления прервало появление на щи'ед розовой точки. Индикатор призрачной твари.
Марин тоже заметила это и посмотрела мне прямо в глаза.
Разве могут в мире существовать подобные глаза?
Как если бы кто заснял взрыв в атмосфере.

Я уже чувствовал тварь, чувствовал распирающую ее слепую злобу. Она приближалась.
За миг до того, как ее тело протаранило нашу машину, я вцепился в сиденье и мысленным приказом активизировал защитные функции моего пояса.
Марин бросила на меня взгляд и тут мы начали падать на бок с громким металлическим скрежетом.
Почти в ту же секунду моя спасительница выскочила наружу из верхнего люка. Я бросился за ней и вскочил на корпус перевернутой машины, одновременно вытаскивая из пояса раскрывающийся в моих руках ИМИ, противотварьное ружье, сконструированное на кафедре путешествий ИнтерМунди.
Я давно привык к ужасающим видам разнообразных призрачных тварей. Походя отметив восемь конечностей и отсутствие органов зрения, открыл огонь. Боевые снаряды моего ИМИ мгновенно начали разрушать структуру тела существа, выворачивая его наизнанку. Не самое приятное зрелище. Несколько секунд тварь держалась, затем рухнула в траву бесформенной массой.
Марин бросилась к ней и начала обводить кровавиком. А она неплохо соображает. Но я опять отвлекся. Начертив защитный круг, девушка выхватила из ножен короткий, изогнутый как клык кинжал и полоснула им по руке. О, неужели…
Я прежде лишь слышал о таком. О том, что есть миры, где кровь дев открывает Двери. И вот теперь довелось увидеть.
Там, куда падали алые капли, ткань реальности сгорала окаймленным серебром золотом.
Тварь начала шевелиться.

далее в тексте следует практически непереводимое сложносочиненное варрское ругательство в стихотворной форме из трех бейтов, приблизительно означающее: «О, Господь всемогущий!»

Я же знаю, что нужно, чтобы закрыть открытую Дверь!
Чтобы та, которая ее открыла, прошла сквозь неё.
Мертвая. Умирающая. Чтобы кровь перестала течь.

Я схватил Марин за руки, не давая ей прижать окровавленный кинжал к тонкой коже на шее.
Она тут же попыталась вырваться.
— Пусти!
Как же мне ей объяснить… как объяснить ей, той, кого вижу первый раз в жизни, что если она умрет, то и мир перестанет существовать.
Что она сама — этот мир…
— Марин... — мой голос охрип и не хотел слушаться. — Я вернусь. Чего бы мне это не стоило. Марин. Я люблю тебя…
Люблю… какое затасканное, лишенное всякого смысла слово! Разве им объяснить то, что сейчас разрывает мне грудь? Выворачивает моё самое наизнанку, открывая что-то… что-то…
Но некогда предаваться философии! Я взял из ее ослабевших рук оружие и одним прыжком оказался внутри круга, прямо на стремительно регенирирующем теле твари и, смеясь, снова нажал на спусковой крючок ИМИ.
Перед тем, как нас окончательно затянуло в портал, я успел бросить на нее последний взгляд.

Марин.

Прощай!..
Марин. Мой мир.