Старшие обязаны делиться

Загорелая красавица раскинулась на глянцевой поверхности широкого стола, простирая руки навстречу возлюбленному. Над ней склонился мускулистый атлет, обнимая ее тонкий стан. Полные мужские губы впились поцелуем в беззащитную шею. Красавица изогнулась, запрокинула голову, все больше открываясь.
Картина весьма занимательная, если не учитывать две маленькие детали. Распахнув без стука дверь в собственный кабинет, Мари узнала в покрытой чрезмерным загаром девушке младшую сестру, а в терзавшем красавицу мужчине – своего собственного, без пяти минут и пять недель ожидания, мужа. Будущий супруг с энтузиазмом избавлял свою потенциальную родственницу от мешающего облачения.
Аккуратно заперев дверь кабинета, Мари направилась к столу секретаря.
-Мари Семеновна, - пролепетала Александра. – Я…
Мари взмахом руки прервала фразу.
-Сколько раз необходимо говорить, чтобы вы не пропускали посторонних в мой рабочий кабинет?
Сашенька похлопала ресницами, удивленная резкой сменой настроения в последнее время счастливой начальницы.
-Но как же, Мари Семеновна… Я думала, что запрет не относится к вашим родственникам. Вы уходите?
-Звони на мобильный. Саш, не в службу, а в дружбу. Вызови уборщиков. Пусть приберутся. И выбросят рабочий стол.
-Хорошо, Мари Семеновна. Я все сделаю.

Отгородившись от мира в машине, Мари нашла телефон и позвонила домработнице.
-Лера Ивановна, пожалуйста, соберите вещи гостей. Евгения и Леонид съезжают.
На том конце послышался крик восторга.
-Ой! Спасибо вам! Не беспокойтесь, я скоренько.
Нажав «отбой», Мари в изнеможении откинулась в кресле водителя.

Вечером на домашний телефон предсказуемо раздался звонок матери. Не утруждая себя приветствием, Тамара Константиновна сразу перешла к делу.
-Мари, я тобой очень недовольна. Та изменилась в одно утро.
-Не понимаю тебя.
-Все ты понимаешь, не лукавь. Нельзя вредить близким. Ты выгнала родную сестру из ее дома.
-Это мой дом. Согласись, у меня была причина так поступить.
-Хватит, Мари! Помолчи и послушай меня. Женечка и Леонид полюбили друг друга. Первая любовь священна. Оставь их в покое, Мари, я прошу тебя. Не испорти жизнь молодым людям. Женечка у нас всегда была нежной девочкой, увлекающейся, способной на глубокие чувства.
Мари осмелилась напомнить:
-Леонид до сегодняшнего утра был моим женихом.
В ответ услышала простодушно-удивленное:
-Ну и что? Женечка – младшая, ей надо уступать. Ничего страшного. Вы родные сестры, а Леонид … Женечке он нужнее. Тебе скоро тридцать, Мари, а ей всего двадцать три. Прошу тебя, Мари, оставь сестру в покое. Не смей мешать ее счастью. Слышишь меня?!

Мама все говорила и говорила. Утомленная Мари не слушала, погрузившись в раздумья. Еще вчера она была невестой на выданье, счастливой будущей супругой. Жизнь слегка омрачали капризы сестры и вечно защищающая младшую «кровиночку» (по поводу и без) мать, однако проблемы затмевало мирное ожидание свадьбы. Любимый мужчина казался совершенством без недостатков, сверх меры влюбленным. В один день любовь перечеркнули, а вечером самый родной человек настоятельно требует отказаться от жениха. Не портить жизнь двум идеальным голубкам своей никому не нужной, никчемной любовью.
Женечка и Леонид хотят счастья, потому должны получить его.
Глухой хриплый голос в телефонной трубке возвратил Мари с небес на землю. Мама ждала только положительного ответа, не давая дочери права выбора.
-Мари, ты слышишь меня?! Ответь! Мари!
Судорожно сглотнув, девушка произнесла:
-Да, мама. Я тебя слышу.
-Пообещай мне, что не станешь мешать сестре. Я должна быть уверена в том, что счастье Женечки не будет омрачено. Не хочу выбирать между вами.
-К чему трудиться, если выбор давно сделан?
-Ты не права, Мари. Я всегда любила вас одинаково. Просто Женечка – младшая, ей всегда была нужна помощь. Ты должна была понять.
Мари казалось сомнительным ожидать понимания от ребенка, обделенного с детства, но объяснять что-либо матери было бесполезно. Невозможно переубедить заведомо убежденного (уверенного).
-Пора бы тебе перестать думать только о себе, - произнесла мать. – Ради близких можно и пожертвовать хоть чем-то.
Например, любовью всей своей жизни. Мари набрала в грудь побольше воздуха, чтобы сказать:
-Хорошо, мама. Я обещаю, что не буду мешать.
-Очень рада…
-Но и помогать тоже не стану.
-Почему? Женечке ведь нужно…
-Я ничего не хочу знать и понимать. Отныне мне все равно, что «нужно Женечке». Она больше не будет жить в моей квартире. Насколько я помню, у нее есть собственная жилплощадь. Пусть переезжает.
-Как же они тогда будут встречаться с Леонидом?! Женечка в Столице, а он – в нашем городе. Ты должна…
-Предоставить им свою квартиру?
-Почему бы и нет? Молодым…
-Достаточно, мам. Сегодня у меня исчезла сестра. Пара фраз в подобном ключе могут лишить меня матери.
-Но я же хочу, как лучше!?
-Ей лучше. Не мне. До свидания, мама.
-Дочка, подожди…
Прервав разговор, Мари отбросила телефон подальше, с удовольствием слушая треск и шум падения. Веселье сменилось отчаянием. Девушка упала на диван, скорчившись.
-Что я сделала не так?! Почему жизнь так несправедлива?!
С детства Мари прививали мысль о том, что маленькой сестренке постоянно надо помогать. Делиться конфетами. Уступать игрушки. Отдавать жениха. (В то же время, свои собственные проблемы Мари обязана была решать сама,  дабы не отвлекать маму от заботы о младшей.) Единственное объяснение не изменилось с раннего детства. «Ты старшая и должна быть умнее. Женечка не понимает...» В двадцать три года не понимает, что нельзя приставать к чужому мужчине?
Мама вбила себе в голову, что младшая дочь слаба волей и здоровьем, а потому заслуживает всего самого лучшего. Исполнения всех желаний. Мари смирилась с обязанностью делиться любыми подарками судьбы, включая должность и одежду. Наивной девушке «под тридцать» просто не пришло в голову занести в список вещей, которыми требуется поделиться с «младшей сестренкой» собственную личную жизнь.
Она с трудом поднялась на ноги, ощутив себя глубокой старухой. Усталость навалилась каменной глыбой, делая походку тяжелой, а движения – медлительными. Шаркая, словно пенсионерка, Мари побрела мимо кухни. Спать. Без ужина. Отключила все телефоны, в том числе, домашний, крепко заперла дверь на все замки, отрезая напрочь все связи с внешним миром. В свое время Мари позаботилась о специальных засовах и купила дверь особой прочности. На всякий случай.
Девушка долго не могла уснуть. Мысли в голове роились беспокойными разрозненными пчелами, не спеша возвращаться в ульи. За три часа до рассвета, смилостивившись, пришел сон.

Накануне вечером Мари не поставила будильник. Проснулась после начала своего рабочего дня и решила устроить внеплановый выходной. Впервые за двенадцать лет она не носилась по квартире, как угорелая, стремясь успеть как можно больше и ничего не забыть. Мари еще час нежилась в кровати, затем неспешно поднялась и приготовила полноценный завтрак. Излюбленные Леонидом и Евгенией мюсли и обезжиренные йогурты полетели в мусорное ведро, следом отправились коробки и банки спортивного питания.
Подумав, Мари решила посвятить грядущий день генеральной уборке собственного жилища. Квартира, при внимательном рассмотрении, показалась крайне запущенной (постоянной домработницы Мари не держала, Лера Ивановна появлялась раз в неделю, а сама всегда была загружена работой и мало что успевала). Девушка неторопливо вытирала пыль, мыла и чистила, перебирала вещи и боролась с паутиной. Однообразный труд неожиданно принес покой в мятущуюся, мятежную душу. В холодильнике обнаружилось достаточно продуктов для кулинарных упражнений (долой полуфабрикаты и заказ готовой еды).
Уставшая и довольная, Мари забралась в кресло с намерением уничтожить вечер просмотром телевизора. Сумерки за окном создавали почти сказочную атмосферу, - Мари не задергивала шторы как можно дольше.
Вдруг приглушенный отблеск удостоил вниманием диванчик в углу, освещая материализовавшуюся там фигуру.
Мари отвела руку за спину вверх, чтобы нащупать кнопку настенного пульта. Занавеси поплыли навстречу, зажегся свет.
Демон.
-С чем пришел?
-Принес новости «с полей». Работа в компании без твоего руководства остановилась. Близкие родственники в панике подсчитывают убытки. Если не знаешь: возле двери твоей квартиры с утра дежурят. Ждут, когда выйдешь. Ничего не хочешь изменить?
Мари усмехнулась.
-Ни в малейшей степени. Мне-то какое дело?
-Хотя бы учла тот факт, что компания – полностью твое детище.
-Меня всю жизнь учили делиться. Жаль, но я там не нужна. Лишняя. Булыжник на выровненном пути несравненной Женечки. Пусть сами разбираются.
-Что передать «на большую землю»?
-Мое заявление об уходе и передаче компании в руки…  Да кому угодно. Маме, сестре, любому родственнику. Женечке, например.
-Эта двадцатидвухлетняя фурия закроет компанию в неделю, принеся астрономические убытки.
-Пусть. Не моя забота.
Демон скрипнул зубами.
-Допустим, что твоя бредовая идея, возможно, имеет право на жизнь. Пожертвуешь делом всей жизни, отправишь преуспевающую компанию ко всем чертям. А чем ты сама будешь заниматься?
-Жить. Без вечных маминых укоров и неистребимой обязанности делиться с младшей сестрой абсолютно всем. Собственной жизнью делиться.
-Праздник непослушания решила устроить? Понимаю. Есть ли конкретные идеи для исполнения намерений?
-Может быть.
-Возьмешь меня в долю?
-Зачем?
-Сама знаешь. Я люблю тебя.
Мари внимательно посмотрела в глаза развалившегося на диване демона. Там полыхал огонь. Девушка прикусила губу.
-Этот вариант мне подходит.
Проблемы людей за дверью никого не интересовали.