Всё из Ничего. Книга Четвертая. 0516

(Книга четвертая "КРУГ ПЯТЫЙ"
Глава пятая)

              Глава пятая "ЗАПАД ЭДЕМА"


  Их не создавали как первый десант, оснащённых и вооружённых. А впервые занялись Генетическим Моделированием, взяв на вооружение готовые гены от смеси родов Базуки и Вукки. Затем взяли исходного Инкуба производства Тумании и Эру начали с небольшой группы Посланцев, которые должны были отработать лишь этап становления нового племени, радикально отличного от коренных, но воплощённого из их же генов. Инкуб-Посланец создавался уже из основ исходной программы и не имел тенденции к производству потомства. Вместо одного поселения создали – три, на некотором значительном расстоянии, друг от дружки. Каждый Стан обслуживало до десятка Посланцев, которые помимо уже имеющегося у нового Племени опыта Генома Базуки-Вукки должны были задать основы стимула существования и стремления к Небу. Экспериментальные этапы освоения запада Инкудзи уже зачинались ещё до легендарного похода Грехотатцев на запад по Морю, ибо в них видели и решение многих проблем по востоку от Моря. И когда Ибатути сошёл на западный берег, то экспериментальные Особи проходили второй этап освоения, оставаясь в принципе, но не по возрасту – детьми. Речь Инкудзи уже отличалась от привычных норм востока Моря Дарцы-ази. И сложились первые устойчивые принципы мировоззрения. Жест Хуммора Ахаиддо можно было предвидеть, но он Бес, спутал все карты. И Ибатути было место ныне вершить новую историю Тайхо, но не открывать новое племя. Когда Ибатути сошёл на берег,  его стала пронимать тоска по родимым весям, ибо это был во истину дикий и не обжитый ландшафт мира. К тому его занесло в несколько болотистую местность, состоящую из больших и малых заводей, где и Плотом столь громоздким не проплыть, и пешком не пройти. Местами на болоте поднимались большие пузыри газов с гулкими хлопками и выли какие-то болотные птицы, что в купе с настроением Ибатути создавало мрачную картину Ада. «Значит, Хуммор нас в Ад к Ааба-Тусту послал!? Ети кота зараза!», - хмуро выдала протест извилина у Ибатути. Кое-как протолкав Плот к более-менее устойчивой части прибрежья, попробовали сойти на сушу. Однако тут было шибко сыро, а дальше ногами было не пройти. И тогда Малиаха капризно бросилась шею к Ибатути и велела идти обратно на восток, мол, погуляли, позабавились и  хватит, и если что она сама этому Хуммору рога понаставит! И тут Ибатути подумал другое, что вот, мол, было здорово, когда у Малиахи была соперница Ималама! Хоть азарт был, каков и стимул, а теперь, когда она одна и без соперницы, то это её даже начинает портить шибко! И эта, мысля его, более раззадорила в злом духе, - «Ну и ладно, раз послал меня сей Хуммор к дьяволу, то я здесь сначала тому рога все пообкорнаю, чтоб потом досады не было что зря по морю ходил, а потом я возвернусь и чихать что он там Хуммор каков! Я всё одно – грехотатец, и я ему устрою кузькину маму с Ааба-Тусту в придачу!». И когда Ибатути пошёл вопреки ощерившейся своей извилине, то головушка у него стала куда лучше соображать. Ибо вместо тоски сопливой болотной с нытьём, у него цель появилась стоящая. И он рьяно взялся за дело, сгорая от злорадства. Ибо со своим куратором Аксёном из Олимпа, Ибатути был ещё как схож по характеру! Схватив сам кол для острастки, он велел команде брать топоры и делать из палубы деревянные настилы-мостки, которые можно будет нести с собою и бросать под ноги там, где пройти, будет невмоготу. Часть поклажи припасов он взвалил на свои могучечные в косую сажень плечи и великий ход на дьявола шёл первым вооружённым шестом-колом и кангаем. Проходя, один узкий перешеек в болотной заводи из воды вдруг внезапно выскочил по пояс каков-то большой то ли Бес болотный, то ли Ааба-Тусту!!! И двое носильщиков из команды, с перепугу потеряв равновесие, плюхнулись в воду. Но Ибатути, вид этой пародии на ужас, габаритами в четверть меньше даже молодого Мууренай, едва не рассмешила, по тому, как с главы Бестии сей, комично свисала тина с водорослями, и он не думая, врезал той колом промеж ушей! Вместо Бестии моментом только захлопали в ладошки пузыри по воде, но мостки немного раскачало. Однако ж то, двое носильщиков безвозвратно утеряли два тюка с провизией, что ещё более разозлило Ибатути. Даже Малиаха стала побаиваться его в таком предгрозовом состоянии, хоть и дулась на него из-за отказа сразу идти обратно. И он велел всем не спешить, а ждать пока он пройдёт участок первым на проверку, а потом уж бегом преодолевать сей участок гати за ним. Гать кое-где шевелилась и вздымалась, отчего казалось, что под ней таится каков огромный монстр, но Ибатути это ни сколь не смущало. Однако ж и Бестия на то, и болотная что склизкая да хитрая, ибо она сменила тактику и теперь, подбираясь тайно под мостки, внезапно била по ним снизу с той силой, что мостки аж подскакивали как ретивая кобыла на дыбы! Расчёт был прост, сбить добычу в воду, а там и обед готов! Но и у Ибатути теперь извилина аки кол, воинственно топорщилась, и он стал шестом аки копьём, резко под мостки окунать. Так и сии коварные замысли у Бестии пошли Ааба-Тусту под хвост, когда она получила пару раз колом по тыкве. Усталые и измождённые они лишь к позднему вечеру добрались до более-менее нормальной суши. И тут же из кустов показался местный хозяин Дебрей раза в два крупнее Бурра. Ибатути взревел как монстр морской и со дубьём рванул к хозяину и едва не вышиб тому все передние клыки. Завладев всея правами хозяина Ибатути ещё сделал обход владений в близости от упокоившейся на берегу команды, но не найдя более себе конкурентов, вернулся к стойбищу. Огонь из-за сырости удалось развести насилу, и если бы даже взяли с собою факела, то те, уж давно бы прогорели по дороге. Ужин выдался из-за потерь в провизии, весьма скромным и после чего все повалились в крепкий сон. Ибатути прилёг со стороны дебрей, карауля в полглаза, коли, нагрянет ещё каков добрый гость. Малиаху он отогнал с её агрессивным аппетитом, не насытившуюся ужином и та, капризно хныча всё-таки забралась ему под бок аки кошка и уснула пригревшись. Ибатути поднял на ноги истошный вопль Гайхора, коий с треском улетел в кустарник дебрей. Из воды болот торчал в полкорпуса огромный монстр, передними конечностями опирающийся на берег и был в весьма крадущейся позе почти прижимаясь к земле. От носа огромной полураскрытой пасти свисали длинные до земли усищи вперемешку с тиной и водорослями. Бестия была почти чёрного колеру и словно окумареная чем-то по кумполу, ибо передвигалась, как-то плывя по воздуху, но страшно в замедленном темпе и словно же слепая!? Мимо Ибатути пролетели снарядами в гущу дебрей ещё трое попутчиков из команды, остальные ещё давали крепкого храпака. Что-то было гипнотизирующее в сём, почти незаметном передвижении сей горы мышц, клыков и плоти, но Ибатути храбро стукнув себя кулаком по тыкве, - согнал оцепенение и не думая, схватил из кострища едва тлеющий кусок угля и швырнул его в пасть монстру! Проглотил тот гостинец либо нет, понять было невозможно, ибо тот словно по инерции продолжал плыть тучей вперёд. И когда он уже раззявил пасть на близлежащего храпоносца из Шкиперов, а Ибатути уже успел запулить ещё пару шматков угля, то вдруг… Потом полусонная команда, открыв пасти, зарилась на грандиозное шоу с дикой свистопляской развернувшееся на болоте, и где по воздуху летали все водоплавающие и вовсе без крыла!? Такого развлекательного шоу поутру они ещё отродясь не видывали!!! Над болотом летали и шматки тины и глина и невесть ещё….
   Если брать в пример первых Уки, то от начального опытного образца со Тумании как ни парадоксально, они претерпели изменения не в сторону совершенства как образ и подобие, а наоборот, к огрубению, одичанию и даже отчасти звероподобности. Но и сила эволюционной жизненной устойчивости у них сильно возросла. Новые же Инкудзы были, как некие куклы-марионетки и им ещё всё предстояло пережить, и породить свой личный опыт эволюции. Всё одно ментальная сфера природы должна была сама их подогнать к единым духовным параметрам, как бы те, по поверьям и пониманию духов ни отличались от коренных восточных старожилов. Первое Поселение Инкудзы, что было ближе к морю, назвали – Синга Турр. У Инкудзы не было каких-то предметов связанных с их появлением в мире Диотранц, типа Заххайти, ибо невесёлый опыт научил Олимп, не шутить с такими вещами. И чувствовали Инкудзи себя уже как дома, словно были тут миллионы лет. Им досталось более лёгкое освоение, чем первым Базуки. Но первым всегда тяжелее, и такова судьба! Инкудзы, тут же окрестили море, как - Тахи Ибази, что-то вроде - «очень много воды». А Горы что были севернее и ближе ко второму поселению назвали, - Матахи Устаси, «очень высокие камни». Хижину окрестили, – Урта. Поселение – Уртан. А хижину вождя, – Уртай-Хан. Самого вождя именовали как, - Ханга. Вождь уже был заложен в проекте новых Буки для заселения запада. И отчасти были заложены уставы племени, на аналогиях с Базуки. Остальное, они развивали всё сами, даже жрец – Сангари, в каждом Уртане творил свои уставы духов. Инкудзы отличались большей преданностью вождю, и послушностью жрецу. Детей, они большей частью опекали хором, прививая навыки устоев племени. Короче, – дружные ребята. Плодились они охотнее, но только, с подачи правил и обрядов Сангари, а роды нового члена племени отмечал сам Вождь. Бывали, конечно, и случаи «необрядных» зачатий, но за это никто не судил. Во всяком разе, из-за Самки (Хури) никогда Самцы (Айдзо) не дрались. Появились и Отшельники (Охурри), но которые могли жить, в отдельных случаях, и парами или более, и с самками, если того хотели.