123. Минуты, которых ждали так долго

        ГЛАВА СТО ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ,
        МИНУТЫ, КОТОРЫХ ЖДАЛИ ТАК ДОЛГО

        Коридор был достаточно хорошо освещён. Жарко горящее смолянистое дерево отпугнуло непроницаемый сумрак, он отпрянул в недра пирамиды.
        Пыльные камни пола заботливо устлали широкими листьями, сорванными на болоте. Поверхность у них была плотная и жёсткая, глянцево блестела. А изнанка - неожиданно мягкая, густо опушённая серыми волосками, напоминала мех какого-то зверька.

        Ларт внёс два котелка с горячей водой и пошёл принести ещё. Но у выхода из пирамиды, стоял Уитко.
        - Не оставлять её. Боги как люди. Завистливые и ревнивые. - Поднял за дужки котелки, стоявшие у его ног, и протянул Ларту. - Беречь её.
        Ларт встретился глазами с Тимотеем, обернувшимся от костра:
        - Верно. Гретхен ты нужнее, чем нам. Мы тут справимся без тебя.

        Ларт молча повернулся и скрылся в глубине пирамиды.
        - Гретти, мне велели не отходить от тебя ни на минуту.
        - Понятно, - тихо рассмеялась Гретхен. - Похоже, ты всех так измучил, что они только и мечтали избавиться от тебя хоть ненадолго! Видишь, нашли способ!
        - Ах, вот так… - озадаченно протянул Ларт. - Какое счастье, что их корыстные замыслы абсолютно совпадают с моими желаниями!
        - И с моими…
        - Любовь моя… я и теперь ещё не верю, что ты снова со мной… Я… - он помедлил и отрицательно покачал головой: - Слова не могут передать мои чувства.

        Гретхен прижалась, сцепив руки у него за спиной.

        - Если бы я подумала, что никогда больше не увижу тебя… если бы поверила… тогда я просто умерла бы. Без тебя… всё равно, что дышать в пол-вздоха.
        Ларт прикоснулся губами к её векам.
        - Ты плачешь?
        - От счастья...

        Ларт опустился на колени, прижался лицом к её животу.
        - Тебе ведь есть что сказать мне?
        - Как ты?.. - Гретхен подняла его лицо, заглянула в глаза. И воскликнула в крайнем изумлении: - Да ты уже знаешь! Откуда?!
        - Гелла.
        - Гелла… - Гретхен с улыбкой, всё ещё изумлённо, медленно покачала головой: - Ну конечно!
        - Я сходил с ума от страха за вас. За тебя и за нашего сына.
        - Сын… у нас будет сын… это счастье, Ларт! Гелла сказала что-то ещё о нашем сыне?

        Помедлив, Ларт будто нехотя проговорил:
        - Через твоего сына, - сказала она, - ты и Гретхен узнаете много печали. Но вы будете счастливы. Сын на века прославит ваши имена.
        - Много печали?.. - задумчиво проговорила Гретхен. - Вот. Вот она эта печаль, - она повела рукой, - мы её пережили. Всё будет хорошо. Впереди счастье. Я знаю.

        Было выше их сил разомкнуть руки, оторваться друг от друга. Насмотреться, надышаться, напитаться теплом… Не сдерживать неистовую, истосковавшуюся нежность. Купание стало песней любви. Руки и губы Ларта ласкали возлюбленную, каждый изгиб, каждую линию тела, и Гретхен таяла под его ладонями, дарящими муку и восторг. Таяла, умирала и снова воскресала в сплетении рук.

        Потом они сидели у стены, всё таких же тесных объятиях, и рассказывали друг другу обо всём, что случилось с ними в дна разлуки.

        - Знаешь, когда вы пришли, был момент, когда я очень сильно испугалась, - положив голову Ларту на плечо, говорила Гретхен.
        - Почему? - удивился Ларт.
        - Я увидела Тимотея и испугалась мысли, что всё - сон! Было так невозможно его присутствие. Я подумала, мне снится, что ты пришёл. А на самом деле ничего нет.
        - У нас с тобой замечательные друзья.
        - Это бесценный дар судьбы, Ларт. У меня были дни - когда-то давно-давно - я чувствовала себя страшно одинокой. Потому я знаю, какое это счастье, когда рядом верные, надёжные люди.
        - И половина из них - самое малое - влюблены в тебя так, что готовы жизнь положить к твоим ногам. Уитко сказал мне, - Ларт кивнул в сторону выхода: - боги завистливы и ревнивы. Как люди.

        Гретхен отстранилась, заглянула в его лицо.

        - Ты говоришь о ком-то, кому-то не доверяешь?
        - Любовь моя… - он медленно провёл губами по её щеке, и Гретхен закрыла глаза, качнулась к нему. - Этих людей я сам выбрал среди тех, кто отчаянно рвался к тебе на помощь. А таких была не одна сотня. Ты думаешь, я взял бы человека, в котором хоть каплю сомневался бы?
        - Если ты имел ввиду Шах-Веледа и Уитко… - упавшим голосом проговорила Гретхен.

        Ларт приподнял её подбородок, улыбнулся:

        - Благодаря им мы встретились. Если бы не они… - Ларт замолчал, обнял Гретхен, прижал к себе.
        - Если бы не они, меня уже не было бы среди живых, - закончила она его мысль. - Авари в течении долгих дней был мне единственной опорой, давал мне надежду, сделал всё, чтобы я могла вернуться к тебе. Если бы не письмо да Ланга… Я сама свела на нет все усилия Шах-Веледа.
        - Я знаю. Знаю, что на Маннестерре он нашёл человека, он готов был вывезти вас с острова вопреки губернаторскому запрету.
        - Как хорошо, что ты это знаешь! - обрадовалась Гретхен.
        - Это он был с да Ланга в то утро?

        Гретхен не сразу ответила на вопрос Ларта. Когда заговорила, в голосе уже не было звонких ноток радости, как будто радость застыла холодной колючей льдинкой.

        - Да. Он. Ты собираешься предъявить ему обвинение в соучастии? Ларт… мир ведь не делится на чёрное и белое. Авари - в высшей степени честный, благородный человек.
        Ларт прижался щекой к её ладони, спросил:
        - Скажи мне, любовь моя, не знаешь ли ты о каком-нибудь самом заветном желании Шах-Веледа? Есть у него мечта?
        Гретхен помедлила, недоверчиво глядя на Ларта, потом вздохнула, покачала головой:

        - Мне кажется, нет… Знаешь, Ларт, у него вся семья погибла… жена, дочка и сын. Авари - индус, Индия его родина. Может быть, ты знаешь о восстании индийцев против англичан? Авари был одним из руководителей. Его жену и детей взяли в заложники, чтобы он пришёл за ними. А в это время его, тяжело раненого, корабль Ала да Ланга уносил прочь от Индии. И семью Шах-Веледа расстреляли. Он винит себя в их смерти. Шах-Велед говорил, что не смог, не успел соединиться со своими любимыми, но поможет соединиться нам. Он говорил, что жизнь его приобрела смысл: исправить то, что сделал да Ланга. Вот такое было у него желание. Ларт… он вправду, очень достойный человек. Ал да Ланга использовал его вслепую…

        - Разве ты не знаешь, Гретти? Мне ведь достаточно одного-единственного слова. Твоего слова… и больше не надо никаких заверений. Твой друг Шах-Велед - мой друг. Так же, как стал другом сэр Тимотей. Свой долг перед Шах-Веледом мне за всю жизнь не искупить.
        - Ты испугал меня.
        - Неужели ты разучилась доверять мне, любовь моя? - огорчённо проговорил Ларт. - Неужели ты увидела во мне деспота, который глух ко всем мнениям, кроме собственного?
        - О, Ларт, разумеется, нет! - Гретхен взяла в ладони его лицо, покрыла короткими поцелуями подбородок, несколько дней не знавший бритвы и заросший мягкой бородкой. - Это неправда! Скажи, что ты так не думаешь!
        - Не думаю. Я вообще не способен думать, когда ты так близко!
        - Ты шутишь, - вздохнула Гретхен, устраиваясь под его рукой, как под крылом: - Ты смеёшься, а мне ведь и одна минута твоей нелюбви как яд горька.
        - Нелюбви?!
        - Недовольства. Сомнения. Равнодушия. У меня душа замерзает без твоего тепла.

        - Родная моя… да разве эти слова имеют к тебе хоть малейшее отношение? Сама подумай - равнодушие к тебе? Недовольство тобой, ангел мой? Неужели я дал повод так подумать? Наверное, я глупею от любви к тебе. От счастья. - Он прижался губами к её волосам. - Если вспомнить, где мы находимся, в каких обстоятельствах, у меня должно бы забот быть выше головы. А меня ничто не заботит. Я счастлив, безумно счастлив оттого, что ты рядом. И как хорошо, что есть кому позаботиться о нас, беспечных.

        - О, я вспомнила кое-что о желаниях Шах-Веледа. Он очень хотел встретиться с тобой! Надеялся, что рано или поздно это случится, и вы познакомитесь. Я рассказывала ему о твоей стране, и он удивлялся, как схожи представления о некоторых вещах в ваших странах, особенно относительно женщины. Так схожи, будто из одного корня произрастают.
        - Я надеюсь, у нас с ним будет достаточно времени, чтобы спокойно поговорить.

        - Вот об Уитко я знаю гораздо меньше. Ещё по пути к пирамиде он выделился из массы индейцев. Знаешь, их лица постоянно были так разрисованы! Маски, а не лица. Абсолютно неотличимы один от другого. А Уитко я заметила. Я почти уверена, что он намеренно привлёк моё внимание. Очень осторожно. И позаботился, чтобы впредь я его узнавала. Он постоянно носил ремешок на запястье.

        - Ты знаешь, что он следовал за тобой от самой Флориды?
        - Да, он сказал об этом. Уже здесь, в пирамиде. Но мне кажется, он не сказал бы, если бы я не узнала его. И все же, удивительно… он проделал такой путь, тайно, скрываясь на судах… Я всё же не понимаю, - для чего ему это понадобилось?
        - Уитко знал о моём письме, которое разошлось по всему побережью, и догадался, что ты и есть та женщина, которую ищут. Он угадал, что под мужской одеждой скрывается женщина. Чему ты улыбнулась?

        Гретхен вздохнула:
        - Не только догадался… Он видел, когда я купалась в озере.
        - Хмм… В таком случае я совсем уже не удивляюсь, что он последовал за тобой как привязанный.
        Гретхен приложила пальцы к губам Ларта.

        - Как странно сплетаются события, - медленно проговорила она. - Там, на Флориде, я ведь была уверена, что счастливо избежала опасности! Мне было ясно, не с добрыми намерениями тот индеец притаился за стеной водопада! Я испытала приступ паники, когда увидела его. А на деле оказалось - те мгновения были моим спасением. Скорее всего, именно они подтолкнули Уитко к мысли последовать за нами. В итоге оказалось, он - единственное, что встало между мной и намерениями шамана. Старик позаботился, чтобы в нужный час устранить со своего пути Шах-Веледа - накануне ему в пищу или питье что-то подмешали. Но об Уитко шаман не знал. Хотя, не представляю, как ему удалось оказаться в числе тех, кто сопровождал старика. На моё счастье - удалось. Я ведь уже видела занесённый надо мной нож… ещё бы одно-единственное мгновение… Но Уитко не дал им этого мгновения. А ножом тем убил шамана.

        - Меня бросает в дрожь от твоих слов…

        - Знаешь я куда больше испугалась там, на Флориде, когда внезапно увидела индейца не далее, чем в полуметре от себя. Нас разделяла тоненькая, как стекло, падающая вода. Меня охватил ужас. А на пирамиде… всё произошло так стремительно, я не успевала осознать, не успевала испугаться.
        - Все мужчины, там... - кивнул Ларт в сторону выхода, - не перестают удивляться и восхищаться мужеством одной маленькой слабой женщины. И я тоже... Ты много раз удивляла меня, но я думал, что теперь уже хорошо знаю свою милую, кроткую, домашнюю жёнушку. И вот ты опять меня удивляешь... нет, потрясаешь отвагой и умением справиться с ужасающими обстоятельствами.

        - Разве это я? Что я без друзей, которые появляются неожиданно и спасают. Ларт, скажи, что будет с да Ланга?
        - Тебе не надо о нём думать, - голос Ларта похолодел.
        - Как? Перечеркнуть его? Будто и не было? Тогда забыть об Авари? Уитко? С ним... случится что-то страшное?
        Ларт медлил, и она напряжённо ждала.
        - Я ещё не знаю, - наконец проговорил он. - Прежде надо найти его.
        - Ведь шаман не убил его?
        - Я думаю, да Ланга жив. Убивать его было бессмысленно, он мог ещё пригодиться.

        Ларт... я хочу туда, к нашим друзьям? Мне хочется видеть Тимотея, всех... Их лица так живо напоминают о доме.

        - С нами ведь был Нааль, - улыбнулся Ларт. - Он так рвался в эту экспедицию, что я не смог отказать ему.
        - Был? Почему "был", Ларт?! - забеспокоилась Гретхен.
        - Он немного болен и ждёт нас теперь на Маннестерре. К сожалению, я вынужден был проявить жестокосердие и оставить его там, поскольку не знал, что сулит нам это плавание. И я был прав. Больному не место в тропических джунглях.

        - Но он не опасно болен?
        - Вовсе нет. Мы с Тимотеем поручили его семье, где имеются три очаровательные девушки. Так что уход и забота ему обеспечены. Я уверен, к нашему возвращению он будет здоров.

        Ларт едва не проговорился, что три очаровательные девушки - дочери Энтони Мюррея. Вовремя спохватился, сообразив, что Гретхен ничего не известно о судьбе, постигшей Мюррея и весь экипаж его судна. И она наверняка спросила бы о них. Ларт не хотел говорить об этом сейчас.

http://www.proza.ru/2015/05/13/1591