ТЕНЬ

Ночь искажала силуэты деревьев, делала неузнаваемым лес, по которому она бежала, не разбирая дороги. Впереди, как путеводный луч, светилось окошко в доме на берегу озера. Там жил её дед, старый рыбак и великий сказочник. Луна на небе с удивлением смотрела на маленькую девочку, размазывающую грязными кулачками слёзы. Ветер усиленно дул ей в спину, словно подгонял, чтоб она успела добежать до цели до дождя. Ей казалось иногда, что она взлетает и несётся по воздуху. У неё захватывало дух, а потом она вновь касалась земли и бежала, бежала, бежала.
Ей не приходило в голову, что она не могла видеть никакого светящегося окна в тёмном лесу. А уж про болото, что было в стороне от озера, она и вовсе забыла. Пятилетняя девочка добралась, наконец, до озера, но спасительное светящееся окошко было на другом берегу. Она села и горько заплакала, потому что плавала не достаточно хорошо, чтобы осилить такое расстояние. Она спустилась с крутого берега к самой воде.
Кричать было нельзя, идти в обход - очень долго, а мать просила быстрее сообщить деду о том, что произошло. Она пошла к песчаной косе, увидела старую лодку, привязанную к дереву. Вёсел в ней не было, да если бы и были, она бы не справилась с ними. Как переплыть озеро на столь ветхом судёнышке, девочка не знала. Она отвязала верёвку, забралась в лодку и, закрыв лицо руками, стала просить о помощи, сама не зная кого. 
Подул ветер, брошенное кем-то плавучее средство закачалось на волнах, слегка отплыло от берега и каким-то невероятным образом само развернулось, верёвка натянулась, словно кто-то взял её в руки и стал тащить с неимоверной силой, чтобы маленькая пассажирка благополучно добралась до противоположного берега. Девочка попыталась разглядеть тайного помощника, но туман надёжно скрывал его. Вода за кормой возмущённо поднималась, будто грозилась потопить видавшую виды лодку, несущуюся к намеченной цели. Девочка вновь зажмурилась.
Обшарпанное, готовое развалиться в любой момент судёнышко, уткнулось носом в песчаный берег. Девочка открыла глаза. В лунном свете она увидела пробитое днище и воду на дне лодки, но до её сознания не доходило, что это могло стать причиной трагедии, которой она чудесным образом избежала.
Девочка поклонилась озеру, поблагодарила тайного помощника и заспешила к дому. Она услышала, как кто-то вздохнул у неё за спиной, и резко обернулась. Верёвка, мирно лежащая на берегу, вдруг словно змея, зашевелилась и поползла от лодки к дереву, а потом приподнялась, огляделась, обвилась вокруг ствола и завязалась узлом. Надёжно закреплённая лодка едва качнулась, а девочка прошептала:
- Спасибо, - и побежала из последних сил к знакомому резному крылечку.
Она обессилено опустилась возле двери, и почти сразу же дождь забарабанил по крыльцу. Ветка старой рябины застучала в окно, а ветер что-то тревожно зашептал. Дверь распахнулась, старик с огромной седой бородой склонился над внучкой, взял её на руки и прошептал:
- Настёнушка, милая.
Она всхлипнула.
- Ну-ну. Держись. Ты смелая и сильная девочка.
- Мне ветер помогал, как в сказке. Ночь прятала меня. Свет твоего окошка, путь мне указывал, - прошептала девочка. 
- А невидимые помощники переправили тебя через озеро. Миленькая, да ты дрожишь вся. Сейчас я тебя одеялом укрою, - он посадил её на лавку.
На столе в старом подсвечнике горела свеча. Пламя её то дёргалось, то затихало, словно вело безмолвную беседу с хозяином дома. Дед зашёл за шторку, где стояла кровать, взял плед из овечьей шерсти, что когда-то соткала жена, укутал им внучку и посмотрел ей в глаза. 
- Беглые отца убили, нас с матерью в сарае заперли. Там окошко узкое очень. Она меня просунула, велела к тебе бежать. Она сказала… ты ведьмак, ты поможешь. Деда, они  мамку тоже убьют?
- Нет. Что бы ни случилось, что бы ты ни увидела, молчи и не двигайся. Поняла? Иначе я не спасу их…
- Кого?
- Родителей твоих. Жив ещё твой папка, жив…
Дед зажёг несколько свечей, расставил их на полу в определённом порядке, затем достал мел, начертил какой-то знак, провёл линии от свечей к этому знаку, взял с полки старую книгу, раскрыл её и положил в центре. Он что-то прошептал, скрылся за шторкой и почти сразу же появился вновь. 
Перед Настей стоял её любимый сказочник в белой рубахе почти до самого пола, с расшитым воротом. На шее деда висел массивный крест, который он доставал из шкатулки в исключительных случаях. Его глаза излучали свет, как у героя чудесной сказки и только голые ступни, торчащие из-под рубахи, не соответствовали торжественности момента.
Настя знала, что её дед понимает зверей и птиц, которые помогали добрым людям, спасали их, а злых людей пугали, но давали им шанс на исправление. В дедовой сказке и деревья, и реки, и тучи, и ветер, и луна, - всё умело творить чудеса, всё служило добру.
Старик провёл по бороде рукой, улыбнулся, приложил палец к губам, напоминая о том, что надо соблюдать молчание, а потом решительно нарисовал круг мелом так, что сам оказался внутри этого круга, где в центре горели свечи. Он лёг на пол, закрыл глаза и забормотал что-то. Из открытой книги вырвался свет. Настя не могла понять, куда делся потолок хаты, потому что свет уходил в небо, туда, где светили звёзды.
Шёпот деда успокаивал, веки становились тяжёлыми. Она закрыла глаза, но продолжала видеть всё, что происходило перед ней. Поток света расширился до очерченной мелом границы круга. Свет был неимоверно ярким. Он словно растворил в себе книгу, свечи, да и самого деда. Насте не было страшно. Ей нравилось то состояние, в которое она погрузилась. И вдруг из круга вырвалась тень, она метнулась к двери и исчезла где-то в ночи.
Беглые сидели в избе, пили самогон и закусывали ужином, к которому так и не притронулись хозяева.
- Бабе с девкой поесть отнести надо, - сказал лысый толстяк с выпученными глазами, отчего удивление будто застыло на его лице.
- Обойдутся, - сказал тощий с чёрной бородой, и посмотрел на бутыль в руках мужика, похожего на циркового борца. – Лысый, что-то ты больно жалостливый стал.
«Циркач» ловко разлили жидкость по кружкам, и, не дожидаясь остальных, выпил.
- Нутро горит… - объяснил он свою поспешность.
- Вот, - протянул тощий и вдруг вскочил с места, подбежал к окну. - Видели? – крикнул он.
- Чего? – спросил Лысый.
- Тень. По двору мелькнула. Может, мужик жив?
- Ты ему нож в грудь по самую рукоятку… После такого не оживают, - пробормотал атлет, запихивая в рот квашеную капусту.
- Пойду, посмотрю, - сказал тощий.
- Я с тобой, - вызвался толстяк.
- И что вам неймётся? – циркач взял со стола нож. – А охотничье ружьё, что баба пыталась схватить, где?
- В углу стоит. А какой от него прок? Патрон-то всего один был. Так я им в потолок… для пущей важности стрельнул, когда отнял у бабы, - сказал Лысый.
- Чтоб у охотника и патронов не было? - тощий возмущённо посмотрел на Лысого.
- Может, и есть. Но пока я буду шарить по избе, твоя тень смотается. А в лесу, да ещё ночью, ищи-свищи… её…
- Ладно, - сказал тощий, взял ружьё и вышел на крыльцо.
- Где? – вопрос Лысого почему-то не доходил до сознания человека с ружьём.
- Что? – шёпотом спросил он, вглядываясь в темноту.
- Где ты его завалил? – не унимался Лысый.
- Возле сарая…
Толстяк был похож на ищейку. Он бежал впереди, принюхиваясь к воздуху.
- Вот! – сказал он. – Кровь…
- А мужик-то где? – спросил циркач.
- Убёг, должно быть… - сказал тощий.
- Трупы не бегают, - пробормотал Лысый, повернулся и замер с открытым ртом.
Его и без того выпученные глаза готовы были вылезти из орбит. Перед ним стояло нечто чёрное, огромное и держало в воздухе хозяина дома, тело которого ещё совсем недавно лежало в луже крови возле сарая.
- Те-те-те-те-те… - залепетал Лысый, - тень, - наконец выговорил он.
- Чего? – повернулся к нему силач.
- Какая тень? – спросил тощий.
- Большая, а мужик в ней завис…
- И где твоя тень? – заорал тощий.
- Моя на месте, а та – исчезла.
- А мужик? – тощий сжал кулаки.
- Улетел с ней, должно быть, - сказал Лысый.
- Ты случайно голову не повредил? Он что? Птица, что ли? Журавель… - тощий выругался.
- Жутко мне, мужики… бежать отсюда надо… - Лысый вытер рукавом пот со лба.
- Нас баба с девкой видели. Нам свидетели не нужны, - сказал силач и вдруг ощутил, что кто-то сдавил ему горло.
Он на ватных ногах подошёл к сараю, открыл замок, и вдруг какая-то сила отбросила его к крыльцу. Его замысловатый прыжок с достаточно мягким приземлением озадачил товарищей.
- Мужики, это чего же деется? – проскулил атлет.
- По арене видно соскучился, - сказал тощий.
- Я не акробат, с силовым номером выступал, пока бес не попутал, зашиб бедолагу…
- Ты нам историю своей жизни решил изложить? Вовремя, брат, - сказал тощий, зажёг пучок соломы, вошёл в сарай, но никого там не обнаружил. – Сбежали…
- Как? – спросил Лысый. – Они же заперты были. Нечистая над нами глумится. Как пить дать. Красного петуха пускать придётся. И бежать, бежать отседа подальше. Говорили мне, что в этом лесу…
- Заткнись! – крикнул тощий. – Достали меня твои байки: озеро, болото, лес…
- А Тень? – спросил Лысый.
- Не было никакой тени. Надо меньше пить. Сбежали бабы и мужика убитого или раненого с собой упёрли в лес. Пока мы свободу праздновали, - сказал тощий. – Жги хату, сарай и хлев, покуда с подмогой не вернулись. Уходить придётся. А так всё хорошо начиналось. Самогон, еда, баба в сарае… Чего ждёшь, Лысина?
- А лошадей и живность? Их за что? – спросил Лысый. – Они ж не умеют говорить.
- С собой забрать хочешь, умник? – спросил тощий.
- Куда я их? – Лысый опустил голову.
- Тогда пусть сами спасаются, если смогут. Открой засовы… - смилостивился тощий.
Женщина пришла в себя, открыла глаза и увидела, что сидит рядом с дочерью на лавке в хате свёкра. Настя выглядывала из-под пледа,  которым её укрыл дед.
- Доченька, - беззвучно произнесла Полина и увидела возле двери мужа, лежащего неподвижно с огромным пятном крови на разорванной рубахе.
Она хотела кинуться к нему, но какая-то неведомая сила удержала её на месте. На столе в подсвечнике догорала свеча. Тишина давила на уши: будто все звуки исчезли по неведомой ей причине.
Настя перевела взгляд на деда. Его лицо, борода, рубаха и торчащие из-под неё ноги были одного цвета. Ей показалось вначале, что он лежит под белым полотном. Закрытая книга оказалась у него на груди, свечи с пола куда-то исчезли. А может, сгорели? Настя посмотрела вверх: потолок был на месте, никакого столба света, уходящего к звёздам, не было. Меловой круг едва виднелся на полу.
Тень металась от отца к сыну и при этом становилась всё прозрачней и прозрачней, пока в какой-то момент и вовсе не исчезла возле деда. И только тогда он открыл глаза и еле слышно проговорил:
- Пить… Настенька, на столе кружка с тёмной жидкостью, принеси-ка мне её.
Внучка выполнила просьбу деда и посмотрела на мать, всё так же сидящую неподвижно. Дед проследил за её взглядом и тихо сказал:
- Пусть пока посидит. А то причитать начнёт, папку твоего теребить, а ему покой нужен, - он, встал и, шатаясь, подошёл к сыну, сел рядом, положил ему руку на грудь и зашептал что-то себе под нос.
Настя увидела, как её отец открыл глаза. Посмотрел на деда и еле слышно прошептал:
- Спаси их…
- Здесь твои девки. Живы-здоровы. Лежи.
Дед встал, ощущая, как земля уходит из-под ног, и вдруг неизвестно откуда взявшаяся тень поддержала его.
- Вернись… слышишь… я приказываю тебе… иначе ты знаешь… наберусь сил и распылю, если ослушаешься.
Тень покорно замерла возле деда, спряталась за его спиной и исчезла.
- Что это было? – спросила пришедшая в себя Полина.
- Тебе лучше не знать, - сказал он. – Помоги Василия перенести на кровать за шторкой.
- Он…
- Жив, - сказал дед, посмотрел в окно и вздохнул: - Подожгли всё же.
- Это дом наш полыхает! Хозяйство! И как же…
- Цыц! – прикрикнул дед. – На другой стороне озера избу возведём. А живность ваша цела. Вот оклемаюсь и приведу её. Главное, живы все. Девку свою благодари.
- Как же она через озеро-то…
- Молча, - сказал дед. – Хозяин леса помог.
- А Тень? – спросила Полина.
- Забудь про неё. Или я тебе помогу, - сказал резко дед и, взяв ведро, пошёл на озеро.
Девушка открыла глаза и резко села на кровати. Знахарка сидела рядом и что-то шептала.
- Сон! – крикнула девушка. – Я видела странный сон, – сообщила она, оглядываясь по сторонам. - А ты кто? 
- Хозяйка избы, в которой ты почивала.
- Я видела…
- Ты спала, а над твоими снами я власти не имею. Что тебя так напугало, красавица?
- Алёна. Меня Алёна зовут. Странное место. Как я сюда попала?
- Муж привёз.
- Зачем? – спросила Алёна.
- Это теперь не важно. Не могу исполнить я его просьбу.
- Какую?
- Я сейчас самовар поставлю, - сказала женщина и встала.
- А сон?
- Потом, всё потом…
Женщина вышла во двор, где её муж рубил дрова.
- Тень приходила, - сказала знахарка.
- Чего ей надо было?
- Она девушку под защиту взяла. Варнава предвидел это. Тень на тайник в доме указала. Там книга и записка. Книгу надо будет сжечь, как только девушка родит мальчика. А вместе с ней и тень сгорит. Их не должно быть в нашем мире. Я не могу ослушаться.
- А мужу что её скажешь?
- Ничего. Я с Алёной поговорю… Ты сегодня к брату поезжай, у него переночуешь. А с утра возвращайся. Так надо…
Знахарка вернулась в дом с самоваром.
- А где муж ваш? – спросила Алёна.
- К брату поехал.
За чаем Алёна рассказала о своём сне. Знахарка долго молчала, а потом сказала:
- Так и было. Всё верно. Белобородого сказочника Варнавой звали.
- Варнава так никому и не объяснил, что это за тень была?
- Тот, кто много знает, не произносит, тот, кто произносит, не знает, - он любил повторять эти слова. И ещё он говорил, что существуют вещи, которые невозможно познать, как бы мы ни старались. Что смерть и боль – неизбежны. Мне мать о нём  рассказывала. Настя, которую ты видела во сне, и есть моя мать. Василий – мой дед, а Варнава – прадед. Его дом с полуразвалившейся крышей на другой стороне озера до сих пор стоит. Если отремонтировать, то и жить в нём можно. Сын мой через полгода приехать должен. Лесником в местных лесах будет. Он хотел привести дом в порядок. Варнава дом из морёного дуба сложил. На века строил. 
- А что с беглыми стало? – спросила Алёна.
- О! Это особая история. Тощий в медвежий капкан угодил, ногу сильно поранил. Освободить-то его освободили, да с такой раной далеко не убежишь. А потом на них рысь напала, силач с одним ножом с ней дрался, убил её, да рысь ему руку и грудь поранила. Правда, появилась у беглых еда и призрачная надежда на спасение. А потом… рана у тощего нагноилась, нога посинела, он в бреду с матерью разговаривал, которая давно умерла, и улыбался, так с улыбкой и умер. Лысый похоронил его. Раны силача никак не заживали, а они всё блуждали и блуждали по лесу. В конец обессиленный, циркач как-то ушёл ночью в сторону болота и сгинул там. Зло безнаказанным не остаётся. Что посеешь, то и пожнёшь. Остался Лысый один в лесу, разжёг он костёр и стал молиться. Всё прощение просил. Он уже смирился со смертью. И тут появилась Тень, она накрыла его, очнулся он на просёлочной дороге, ведущей в заброшенную деревню, где вдова с детьми жила в одном доме, а в другом – подслеповатая старуха с внуками. Шанс ему дан был. А уж использовал он его или нет, не ведомо мне. Об их злоключениях прадед узнал от Лысого. Варнава отыскал его в лесу, всю ночь просидел с ним, огонь в костре поддерживал, а Лысый думал, что это Бог явился ему перед смертью, всё каялся и каялся. С рассветом прадед ушёл и направил к раскаявшемуся грешнику Тень. Варнава говорил: «То, что ещё не показало признаков, легко направить». Я до сих пор не знаю, что он имел в виду. Он мудрый был, много знал и ведал. Его моя мать сказочником  называла. А может, она права была?
- Не знаю, - сказала Алёна. – Меня собственные проблемы окружили. Вот-вот в плен возьмут. И что делать? Муж говорил, что я неизлечимо больна, что мне помочь может только знахарка, которую он разыскал. Он что-то замыслил. Пока был жив мой отец, Вадим совсем другим человеком был. Это лучший ученик моего отца. Отец всё время опекал его. После смерти отца осталась квартира в центре города и деньги на счету. Вадим просил, чтобы я на него переписала наследство. А я знаю, что он обманет меня. Мне сотрудница отца позвонила недавно и сказала, что у Вадима роман с секретаршей. И ещё я знаю, что галлюцинации, что вдруг стали появляться у меня, имеют вполне реальную основу. Он может признать меня недееспособной и упечь в психушку… Мне что-то подмешивают в пищу.
- Это не он. Он обеспокоен был твоим состоянием. Деньги ему нужны, но он не убийца, – знахарка вздохнула. – Скажу на чистоту. Он хотел, чтобы я сделала ритуал на подчинение твоей воли. Тогда бы ты делала всё, что тебе прикажет хозяин… А я не могу. Ты отдай ему деньги и квартиру перепиши на него. Всё, что должно быть твоим, твоим и останется. Через страдания пройти придётся, чтоб пересечение судьбоносное… - знахарка вдруг замолчала, так и не объяснив, что за пересечение ожидает Алёну и почему его необходимо выстрадать.
- Ну, да. «Если бы наша жизнь была бесконечна, и в ней не было страданий, то никто не стал бы спрашивать, зачем существует мир и что это вообще за мир, всё принималось бы как само собой разумеющееся». Это я у Шопенгауэра прочитала, - сказала Алёна. – Я не хватаюсь за то, что мне оставил отец. Просто лжи не терплю. Но я ощущаю, что мне надо поступить так, как вы мне советуете. Хотя со стороны выглядит, будто вам прилично заплатили, чтоб облапошить меня. Но это не так.  Хорошо. У меня  под Тулой домик в деревне от тёти остался. Я могу туда уехать. Но он не хочет разводиться, я предлагала ему. Он говорит, что там, куда он хочет перейти работать, ценят стабильность. Семью он не может разрушить, а вот иметь любовницу ему никто не запретит. Главное, чтобы на приёмах он появлялся с женой… Спасибо вам за честность.
Знахарка промолчала. Залаяла собака и почти сразу же успокоилась. Кошка села возле двери и замерла, как изваяние.
- Муж твой в дорогу собирается, с утра пораньше заявится. Поспать тебе надо, дева, - сказала знахарка. – Я здесь траву заварила, попей немного, милая.
Алёне показалось, что она едва закрыла глаза, как услышала:
- А вон и машина мужа твоего подъезжает. Через месяц приезжай, - сказала знахарка, - одна. От станции до нас километров восемь будет. Найдёшь?
- Найду. У меня ощущение, что я ваш лес знаю.  В километре от вас дерево какое-то странное. На нём днём ворон чёрный сидит, а по ночам филин ухает. Может, я его видела, когда муж меня к вам вёз?
- Дуб этот с другой стороны озера. Да и проспала ты всю дорогу. Тебе снотворного в кофе подмешали…
В дверь постучали. Вадим с двумя целлофановыми сумками заполнил почти половину пространства маленькой комнатки. Он достал конверт с деньгами и положил на стол, где с вечера стоял самовар.
- Что это? – строго спросила знахарка.
- Деньги. Триста долларов.
- Забери. Что я с ними в лесу делать буду? Печку растапливать? Не могу взять, - твёрдо сказала знахарка.
- А продукты?
- Продукты оставь. И уезжайте. Ко мне парня везут парализованного. Он неделю жить здесь будет вместе с матерью. Пригодятся твои деликатесы.
- А здоровье-то её поправили? – спросил Вадим.
- Если никто не будет ей зелье из коки подмешивать в еду, то и видений никаких не будет.
- А ритуал? – не удержался он.
- Не понадобился, - сказала знахарка.
Уже в машине Вадим сказал:
- Мой юрист подготовил документы, ты должна подписать.
- Хорошо, - сказала Алёна.
«Дура, что ли? И не спросила даже, что за документы. Может, ведьма всё же провела ритуал?»
- Я хочу переехать в дом, что мне от тёти достался. Его надо немного привести в порядок.
- В развалюху на пятнадцати сотках? – спросил он. – Я на неё не буду претендовать, а с ремонтом помогу, - пообещал он. – Завтра же дам указание. А на следующей неделе часть вещей из отцовской квартиры тебе помогут перевезти в твои сельские апартаменты, - улыбнулся он. – Раз в две недели тебе будут привозить немного денег и продукты.
- Спасибо, - сказала Алёна.
Вадим ликовал. Он поспешил доложить Людмиле о результатах поездки. Правда, скрыл от неё, что Алёна сама добровольно решила отдать ему квартиру и деньги со счетов отца.
- А развод? – спросила Людмила.
- Об этом не может быть пока и речи. Мы это уже обсуждали. Да и зачем тебе эти формальности, когда жить мы будем вместе, через неделю ты переедешь ко мне. Ты ни в чём не будешь нуждаться, дорогая, - он поцеловал её и достал из кармана красную бархатную коробочку с дорогим перстнем. – Это тебе мой маленький подарок…
«Ладно. Если на пути к достижению цели встало препятствие. Его надо просто убрать с дороги», - подумала она и стала искать среди своих знакомых исполнителя задуманного.
А здесь ещё домработница Вадима, которой она доплачивала за то, чтоб та подмешивала Алёне «безобидный» допинг в пищу, вдруг взбунтовалась.
 - Я не буду ваши порошки добавлять ей в суп, - заявила она на следующий день после возвращения Алёны от знахарки.
- Что за бунт? Хочешь, чтоб я увеличила вознаграждение? – спросила Людмила.
- Деньги? Я бы на тебя посмотрела, когда тарелка с супом сама выливается тебе на голову. И продолжается это до тех пор, пока я нормальный суп ей не отнесу. Я два часа убирала погром на кухне, а потом столько же сама отмывалась. В довершение у меня галлюцинации появились. Я, наверное, наглоталась супчика. Я видела пляшущую тень. Она бегала за мной с очередной порцией супа, прежде чем вылить её на меня. Всё, с меня хватит. Хоть увольняйте, а я больше ничего сыпать ей в еду не буду.
- Дура, - прошипела Людмила. 
А потом она встретилась со своим старым знакомым в баре, во время общения родился гениальный по простоте план. Они выпили за его реализацию, обговорили детали и оплату. И, довольные результатом договорённости, разошлись.
- Заказчица выдала мне сегодня предоплату. Надо одну деваху сбить случайно. В деревне какой-то, посадить в машину, чтоб до больницы довезти и по дороге случайно потерять. Если честно, это моя знакомая попросила об услуге.  То, что не сделают травмы, довершит время. И убивать не надо, только покалечить. От кровопотери можно коньки отбросить. Или внутреннего кровоизлияния. Хороший план. Ты в доле. Поэтому машину надо для такого случая хорошую, не броскую, но исправную.
- У меня как раз такая в гараже на ремонте стоит. Когда надо?
- Через неделю. Адрес и фотографию она оставит в камере хранения на вокзале.
Через неделю Людмиле никто не позвонил с требованием остальных денег. На звонки ей тоже никто не отвечал. И вдруг через две недели исполнитель сам разыскал её в баре.
- Ну, как? – спросила она.
- Никак, - сказал он. – Я в такие игры не нанимался играть. Говори спасибо, что за моральный ущерб не требую компенсации.
- Ты можешь объяснить, в чём дело?
- Мы проследили её маршрут, стоим, ждём. Всё шло, как нельзя лучше. На дороге ни души. Я газую и здесь, откуда ни возьмись, между нами и ею встала тень. А потом, потом, как в фильме ужасов. Мы стоим на дороге, но не той, где стояли раньше. Мы оказались, наверное, за десятки тысяч километров от того места, где были. В какой-то глухомани, на лесной дороге. А вокруг ни души. И спросить не у кого, где мы. К утру следующего дня мы выехали, наконец, на трассу. А потом кончился бензин. А движение там аховое. За сутки два грузовика. И канистра бензина в десять раза дороже у местных. Они не настаивают, хочешь, бери, не хочешь не бери. А мы и машину бросить не можем, потому как вернуть в гараж должны. Мы же не угонщики и не бандиты какие. Короче, мы всю твою предоплату потратили, чтоб до дома доехать. А мне теперь ещё на работе объяснительную писать, куда я исчез.
- Больничные я вам куплю. Здесь проблем не будет.
- Спасибо. Но больше не проси. Нам собственная жизнь дороже.
Но Людмила не могла успокоиться. Она уговорила своего безработного одноклассника на тех же условиях организовать ДТП «милой даме». Но когда одноклассник объявился на пороге её квартиры через две недели и потребовал объяснения, она растерялась. Выяснилось, что бедный Юрик из средней полосы перенёсся на границу с Китаем в доли секунды. И он до сих пор не знает, как? Просто въехал в Тень, а выехал за тысячи километров от исходной точки.
- Что это? Плати за моральный ущерб десять тысяч баксов, - сказал он. – Ты не предупреждала, что придётся иметь дело с ведьмой. А тебе самой-то не страшно? – спросил он.
- Нет, - буркнула она, но во избежание огласки заплатила однокласснику за моральный ущерб, только в половину меньше.
Через полгода «счастливой» совместной жизни с Вадимом, она попросила купить ей дом за границей. И, получив желаемое, благополучно переехала в уголок её мечты на постоянное место жительства вместе с тем самым Игорем, который неудачно пытался организовать ДТП для жены её любовника.
А через месяц после этого Вадим познакомился с миловидной иностранкой во время отпуска и решил жениться. Алёна не знала, что повлияло на его решение: чувство к девушке или обещание её отца, что Вадим возглавит достаточно крупный научно-исследовательский центр.
Он вернул Алёне квартиру её отца и часть денег, а свою трёхкомнатную квартиру удачно продал, после чего подал заявление на развод, чтоб оформить новый брак. События разворачивались достаточно стремительно. Вадим переехал к невесте в Англию. Отец его новой жены сдержал обещание.
Алёна, вернувшись в город, случайно встретила на улице друга отца, и тот предложил ей работу в институте, который когда-то возглавлял её отец.
- Пётр Алексеевич, вы словно услышали мою мольбу, - она достала из сумки газеты с объявлениями. – Вот, уже месяц ищу работу. Подумывала даже вернуться в деревню, а квартиру сдавать. Спасибо…
- Ты бы съездила куда-нибудь отдохнуть, прежде чем приступить к работе, - посоветовал он. – Аванс выдам. У тебя есть на примете достойное место?
- Конечно. Озеро Ключевое. Там живёт одна очень хорошая бабушка. Я обещала к ней приехать, да не сложилось как-то. А деньги у меня пока ещё есть, но всё равно спасибо за заботу.
- Ах, брось, я твоему отцу обязан всем, что имею. Ты поезжай на это озеро, а через месяц мы ждём тебя в институте. Начало лета в этом году достаточно жаркое…
И Алёна поехала, не потому, что ей посоветовал Пётр Алексеевич, а потому, что ощущала некую потребность вновь оказаться в тех местах. Она шла по лесной тропинке, когда её догнал молодой человек на лошади. За его спиной она увидела охотничье ружьё.
- Вы лесник? – спросила она.
- Лесник, - улыбнулся он.
- Значит, я к вашей маме в гости иду. Меня Алёна зовут.
- Мне надо в одно место попасть, здесь недалеко, так что к чаю с пирогами буду. Мать с утра печёт. Говорит, что гостье отдохнуть надо. Просила вам дом Варнавы показать и дуб на другом берегу озера.
Алёна улыбнулась:
- А зовут-то вас как, товарищ лесник?
- Лёша.
«Какие красивые глаза у этого Лёши», - подумала Алёна.
- Глаза как глаза, - засмеялся он.
- Мысли читаешь? – спросила Алёна.
- Когда громко думают, - сказал он.
Лес отозвался шелестом листвы на его слова. Алёна закрыла глаза.
- Мне кажется, что я уже всё это видела и ощущала.
- Мне надо…
- Да-да, - сказала Алёна, открыла глаза и увидела на дереве любопытную маленькую птичку. – А вот и мой провожатый.
Птичка разглядывала девушку и вдруг чирикнула.
- О! – произнёс Лёша. – Да ты понравилась ей. И лес тебя принял. Такое не часто случается.
- Лёша, вы мне льстите. Не скрою, мне приятно это слышать. Но лучше  поспешите, а то на пироги опоздаете. Сумка лёгкая, я сама её донесу, - вдруг выпалила она, и только потом вопросительно посмотрела на парня, потому что не знала, спросил ли он вслух, тяжела ли её ноша? 
- В нашем полку прибыло, - засмеялся Лёша и поскакал на участок, который ему так необходимо было проверить сегодня.

Март 2015 года