Поезд

     Опять я еду в поезде. Люблю поезда, правда. Люблю, когда ты сидишь в душном вагоне перед отправлением и с нетерпением ждешь, когда поезд тронется, каждую минуту поглядывая на часы.  И когда он сделает свой первый толчок, ты понимаешь, что вот оно, настало время! Ты подбегаешь к окну и с широкой улыбкой провожаешь взглядом вокзал. Я поехала. Я уезжаю туда, куда не попадут эти люди, оставшиеся на перроне. Я еду к новым событиям, новым воспоминаниям, к чему-то новому!

     Внезапно энтузиазм стихает и я возвращаюсь в купе. Я хочу просто посидеть в этой обстановке, проникнуться духом поезда, этим характерным запахом и звуками… По вагону начинается гул – случайные попутчики начинают знакомиться друг с другом, предлагать друг другу съесть кто что захватил с собой. Всегда так – хоть и едешь один, берешь еды, как на двоих. Я улыбаюсь и закрываю глаза. Становится свежее – разгоняющийся поезд наконец позволил свежему ветерку подуть в открытые окна. В моем купе - закрытое окно, на что не переминают жаловаться мои попутчики, вытирая носовыми платками лоб и обмахиваясь веером. Я мило улыбаюсь и делюсь наблюдением, что в соседнем купе окно открыто. Один человек сразу же выходит. Я быстренько занимаю его место и гляжу в окошко.

     Вскоре мегаполис сменяется бесконечными полями, вперемешку с зеленью лесов. Солнце уже клонится к закату, окрашивая пушистые облака в оранжево-розовый цвет. Это так красиво – желтое с редкими деревцами поле, колыхающееся под легким ветерком, нежно-голубое небо, переходящее в серость где-то на востоке и розово-пурпурные облачка, непрерывно перемещающиеся вслед за поездом. И этот стук колес: тудук-тудук, тудук-тудук, тудук-тудук. Хочется остановить эту картинку, нарисовать, сфотографировать, запечатлеть ее навсегда в сокровищнице памяти. Тепло. Оно разливается по телу, от сердца до кончиков пальцев. И даже попутчики с их разговорами ни о чем не могут испортить картины умиротворения, нарисовавшейся в моей голове.

     Внезапно пейзаж за окном окутали сумерки. В поезде включился свет – сначала неяркий, потом все ярче и ярче. Стало совсем плохо видно, что там, за окном. Некоторые стали готовиться ко сну, переодеваться. Я вышла из купе и стала возле туалета. Ну, вы знаете эти длиннющие очереди возле туалета, когда кажется, что каждый человек испытывает твое терпение. Окно возле меня было открыто и я не преминула высунуться. Ощущение свежего ветра буквально вскружило голову и я, счастливая и растрепанная, залезла обратно. За окном – темнота. Темные холмы, лес и, судя по запаху, коровник. Поезд делает повороты и слегка поскрипывает. Небо над нами – синее-синее. Невольно думается: отчего же так темно, ведь небо на западе еще голубое, а серые облачка не спешат расставаться с розовым ажуром на краях. Пока еще неяркая луна то появляется то исчезает из видимости, решив поиграться в прятки. Где-то вдалеке виднеются огни какого-то города… Вот и моя очередь в туалет.

     Зайдя в купе, я забралась на верхнюю полку и включила музыку. Заиграло что-то медленное и приятное. Хм… Джое Хисаиши… Что-то знакомое, но не могу припомнить, что. Впрочем, какая разница? Как раз под настроение. С верхней полки особо не посмотришь в окно, поэтому я подложила под голову подушку и стала рассматривать купе и детали интерьера поезда. Который раз я уже еду в поезде? Десятый? Двадцатый? Не помню. Но каждый раз я ложусь вот так вот, на спину, включаю музыку и думаю о всяком. Почему-то именно в поезде я могу размышлять о песнях, которые слушаю уже месяцами, могу придумывать новые истории, могу планировать то, что сделаю и вспоминать счастливые моменты жизни. Для меня поезд – это всегда только хорошее, мой внутренний мир, который на время странствия становиться явью. Все эти случайные попутчики – как люди в моей жизни. Они приходят и уходят. Порой они хорошие, веселые, порой совсем невыносимые, но все-таки они есть. Но я говорю с ними, только когда сама захочу. Это мой мир и я делаю то, что считаю правильным. Читаю, слушаю музыку, говорю с ними, смотрю в окно – я с ними или отдельно от них, но, откровенно говоря, путешествовать в совершенно пустом вагоне мне бы не хотелось. Послышался плач ребенка и увещания его мамы. Я улыбнулась. Помню, как сама, будучи ребенком, затянула песню про какую-то электричку, но так как помнила только слова три-четыре, то гнусавенько пела их на разный лад. Мама тогда не могла меня остановить, и я, на радость попутчикам, гнусавила дальше «Электричка, электричка…».

     Свет начал угасать. Похоже, уже поздно. Выглянув в коридор, я убедилась, что большинство людей уже спят. Пора бы и самой стелиться и ложиться. Услужливый мужчина помог мне достать матрас и я, не вытаскивая из ушей наушники, постелила себе постель. Мне кажется, или в купе душновато? Впрочем, во избежание сквозняков, окно лучше прикрыть. Я решила тихонько пройти к открытому окну возле туалета. Оглянулась, нету ли поблизости проводника и высунула голову. Волосы тут же разлетелись на ветру. Хотелось закричать что-то не совсем умное, но привлекающее внимание. В опасной близости от моей головы каждые 50 метров проносились столбы. Я засунула голову обратно. Впрочем, я положила руки на раму и на них – подбородок. Мы ехали прямо и почти полная луна серебристым светом освещала нам дорогу и придорожный пейзаж. Мой верный спутник, луна. Как я люблю смотреть на ее белоснежную сверкающую поверхность! Она манит своим светом, не дающим тепла, но согревающим сердце. Я не понимаю тех, кому мешает свет луны, когда они спят. Я бы постоянно ходила в этом призрачном, дающем надежду свете… Мы переехали через шлагбаум – оттуда исходил прерывистый сигнал и несколько машин стояли, пропуская нас. Я высунула руку и помахала им, не слишком рассчитывая на то, что меня увидят. Затем мы снова стали ехать через поле. Вдалеке горели огни то ли фермерств то ли каких-то строений. Через десять минут будет очередная остановка. Если опять высунуть голову и перегнуться, можно даже заметить огни того городка, но я не хочу. Пора спать.

     Я залезла на свою верхнюю полку и сняла, наконец, наушники и накрылась простым пододеяльником. В груди было тепло-тепло, как будто там горел небольшой костерок. Стук колес о рельсы нагонял сон и успокаивал. Как жаль, что завтра утром я приеду до места назначения. Правда, через некоторое время я, движимая жаждой ощутить что-то новое, снова сяду в поезд и снова буду засыпать под это ласковое тудук-тудук, тудук-тудук…