Как родился Галиан. Глава 26

     Одолев гору, мы стали спускаться в долину реки Кефис.
     - Какой у вас сейчас год? – спросил я Ксанфа.
     Вопрос не удивил моего спутника. Каждое племя вело свой счет времени, начиная от самых знаменательных событий собственной истории.
     - Четыреста сорок второй год от постройки Кадмом крепости Фив. И пятьдесят первый год после прихода геллов и воцарения нашего рода, - не задумываясь, ответил мальчик.
     Я погрузился в размышления. Геллами судя по всему Ксанф называл дорийцев, вторгшихся с севера и осевших на этой территории. Но дат, связанных с их переселением я не знал. Однако было известно из текста на Паросском камне, что Кадм  появился здесь в 1519 году до нашей эры. И эту дату мне удалось вспомнить. Если с тех пор, как сказал Ксанф, прошло четыре с половиной столетия, то получалось, что сейчас шла первая половина одиннадцатого века до рождества Христова…
     От такого умозаключения нельзя было не разволноваться.
     - Давай передохнем! – предложил я, опускаясь на ствол упавшего дерева.
     Мальчик был не так стремителен, как Эон, но поспевать за ним оказалось не просто. К тому же солнце стояло в зените и сильно припекало.
     Мы доели хлеб и напились воды из ручья.
     - Кто твои предки, Ксанф? – поинтересовался я.
     - Наш род восходит к великому царю Пелопу, сыну Тантала, потомку самого Громовержца, великого Зевса. Когда последний царь из рода Кадма, которого звали Автесионом, вместе с частью геллов ушел на юг, он оставил своим преемником Дамасихтона, деда моего деда. А отцом Дамасихтона был Офельт, сын Пенелея, погибшего на Троянской войне от руки царя кетеев Эврипила. Дамасихтону наследовал сын Птолемей. Потом правил мой дед Ксанф, сын Птолемея…
     Слушая рассказ, я думал о том, что совсем недавно говорил с Танталом, а теперь вижу перед собой его далекого потомка. И это не самое удивительное. На собственных ногах за несколько дней я смог преодолеть бездну времени величиной в три тысячелетия…
     От таких мыслей становилось не по себе. И я переключился на другие размышления. Если известен год воцарения Дамасихтона, дед которого участвовал в Троянской войне, то и дату окончания этой войны можно было вычислить. Таким точным знанием не мог похвастаться ни один мой современник.
     - Когда же окончилась Троянская война? – спросил я.
Мальчик посчитал в уме и ответил:
     - Прошло сто тридцать лет и один год.
     Наша беседа была прервана появлением двух воинов. Ксанф вскрикнул и бросился наутек, узнав своих преследователей. Мужчина помоложе побежал за мальчиком, а старший направился ко мне, доставая на ходу меч.
     - Ты обманул меня, жрец! – с угрозой в голосе произнес он.
     - А мне кажется, что солгал ты. Вы же искали царевича, а не беглого раба… Я сказал правду. Раба в храме не было…
     Но воин не стал препираться. Он уже принял решение. И мне пришлось достать меч. Я понимал, что не смогу дать должного отпора, потому что никогда прежде не держал в руках такое оружие. Поэтому еще раз попытался словами поколебать решимость воина.
     - Не боишься гнева богов, преследуя ребенка лишь за то, что он царского рода?
     Воин зло усмехнулся.
     - Этот меч пролил столько крови, что загробный путь моей души лежит прямиком на Поле мук. Мне чего-либо страшиться уже поздно.
     Он нанес первый удар сверху. Успев взять меч обеими руками, я его отразил, едва не потеряв равновесие, и начал отступать назад. Два следующих удара мне тоже удалось отбить. Но воин сразу понял, что перед ним новичок. Он расслабился, хищно прищурив глаза.
     - Какому богу служишь, жрец? – крикнул он, сделав выпад.
     - Мой бог проводит твою душу до ладьи Харона, - ответил я, едва успев отскочить.
     - Сегодня не мой черед, - засмеялся воин. – Это за твоей спиной уже расправил черные крылья бог смерти…
     Он сделал неуловимое круговое движение и направил меч прямо мне в живот. От сильного тычка я повалился на землю, выронив оружие. Воин издал победный клич и обеими руками поднял над головой меч, чтобы нанести последний удар. В этот же миг я неожиданно нащупал древко кипарисового посоха, валявшегося на земле.
     Воин подался вперед, перенося центр тяжести тела на выставленную ногу. И тут же в его грудь вошел медный наконечник посоха, направленный моей рукой. Не в состоянии замедлить встречное движение, нападавший сам насадил себя на посох, как кусок мяса на шампур. Казалось, что воин и боли-то не успел почувствовать. Зрачки его глаз удивленно расширились. Из открытого рта хлынула кровь. Я едва успел увернуться, иначе мертвое тело рухнуло бы прямо на меня.
     Перед глазами поплыли разноцветные пятна. Привстав на колени, я обхватил руками ствол дерева. Меня мутило. Взглянуть на поверженного врага не было сил. Защищая свою жизнь, я, тем не менее, и не помышлял о том, что могу убить человека…
     Вспомнив о нанесенном мне ударе мечом, я осмотрел свой живот. На рассеченном хитоне крови не оказалось. Под ним был пояс Персефоны. Кажется, он спас мне жизнь.
      Оставалось лишь гадать, что случилось с Ксанфом. Но судя по всему проводника у меня больше не было. Отдышавшись и немного успокоившись, я побрел дальше, стараясь держаться берега реки. Убогие селения обходил стороной. Некоторые из них были заброшены. Несколько раз натыкался на человеческие останки. Вероятно, эти края сравнительно недавно подверглись нашествию.
     К вечеру, вконец вымотавшись, я уперся в непроходимое болото. Чтобы обойти его, следовало подняться на высокий и крутой берег долины. Поэтому я решил заночевать у болота, чтобы продолжить путь отдохнувшим. Выбрав сухое место под плакучей ивой, натаскал камыша и соорудил вполне сносное ложе. Хотелось есть. Но пришлось довольствоваться родниковой водой. Сняв гиматий, я уже собирался лечь, когда услышал шорох.
     К моей радости из-за кустов появился Ксанф с моим посохом в руке. Заулыбавшись, он вскинул в приветствии руку.
     - Как хорошо, что я нашел тебя, жрец! – воскликнул он. – Ты так петлял, что я чуть не сбился со следа.
     Он протянул мне посох, но я даже не пошевелил рукой. На кипарисовом дереве виднелись пятна крови. Ксанф, проследив за моим взглядом, пожал плечами и воткнул посох в землю.
     - Ты одолел сильного воина.
     Ксанф  виновато посмотрел мне в глаза и добавил:
     - Прости, что я бежал и оставил тебя один на один с врагом.
     Слова мальчика вызвали невольную улыбку. Я понимал, что он принял правильное решение, положившись на быстроту ног. Мне не удалось бы защитить его.
     - Где же второй воин?
     - Он утонул в болоте, - сообщил Ксанф. – Это же моя родина! В Фиваиде я знаю каждую тропинку. За рекой, в стране миниев я бы не чувствовал себя так уверенно. По берегу Кефиса много болот. Воин слишком увлекся погоней и не заметил, как угодил в губительную топь. Он получил то, что заслужил.
     - Не следовало брать этот посох, - сказал я, поморщившись.
     - У жреца он должен быть обязательно, - убежденно возразил мальчик. – Тем более такой посох! В нем заключена божественная сила, оберегающая твою жизнь.   
     Было очевидно, что Ксанф расценивает мою случайную победу, как заступничество богов. Не разубеждая его, я предложил:
     - Давай спать.
     - Сначала мне нужно сбегать в одно место…
     Ксанф пояснил:
     - В пяти стадиях отсюда есть поселение, где живет моя кормилица. Уже темнеет, и я смогу незаметно пробраться к ней в дом. Надеюсь, она даст нам немного еды.
     Договорив он исчез в сгущающихся сумерках.