Штоббе

    Мне важно написать об этом ЧЕЛОВЕКЕ. Да простятся мне неизвестные факты, которые характеризовали бы его со знаком минус и не позволили бы написать о нём caps lock -ом и то, что я не запомнила его имени и отчества.
Только фамилию.
   Наш «Актюбрентген» был эвакуирован в тыл в годы войны. Скорее всего, тогда он был  специализирован, как  военное производство.  В память об этом, безусловно, под любым документом, регламентирующим производственный процесс, стояла подпись не одного руководителя, а всех, входящих в совет специалистов.
   Когда я была зачислена в штат, основной контингент его составляли люди, родившиеся в послепобедный и послесталинский период.
   Первым руководителем был человек в достаточно преклонных годах, скорее всего украинец по происхождению – так много в его речи употреблялось украинских фольклорных оборотов. А вот вторым человеком на заводе был немец. 
   Он родился-то, поди, когда рейхсфюрер ещё был на сносях со своим «Main Kampf». Но им, послевоенным, он по национальному признаку  казался сопричастным ко всем прегрешениям Третьего Рейха.
   Нет, я не слышала о нём плохого от сослуживцев. Просто они были отгорожены от него собственной надёжной бронёй.
   В нашем отделе была ДУША. Не всего коллектива, а просто ДУША по имени Татьяна. Этот человек мог перевести в шутку любые несносности, происходящие в повседневке, пояснить мотивы чьих-то действий, вызывавших бурю осуждения или негодования. В жизни личной её присутствовали только проблемы родственников, напрочь отодвигающие перспективу её счастья.
  И, когда, казалось бы, уже наметились какие-то обнадёживающие моменты, вылезла  серьёзная болячка.
  Да простят мне медики, коих вокруг меня было великое множество, но по ним я живу с формулировкой -  это люди в белых халатах, которые либо продлевают, либо укорачивают нам жизнь.
 - Ну! И как ты собираешься дальше жить? Я же практически выпотрошить тебя должна? – Грубо обратилась к операбельной больной женщина-хирург.
 - А у меня есть другой вариант? – Попыталась достойно ответить Таня, забирая больничный комплект.
 В ночь перед операцией  снилась эта женщина с кухонным ножом в руках. И Таня ей что-то кричала про скальпель.
 Её, кричащую во сне, разбудил дежурный врач. Круглолицый, кряжистый мужчина средних лет. После утреннего обхода он пригласил её в кабинет.
 - Я должен тебя посмотреть.  И, независимо от результата, попросить твоего согласия на то, чтобы прооперировал тебя я.
 - Можно и не смотреть. Я согласна.
   Оперировали её позже – когда утряслись формальности с заменой хирурга. А, когда он её выписывал, пошутил:
 - Решишь обзавестись ребёнком – приходи, тоже помогу!
 Как предписывал больничный лист, она вышла на работу. Шла по территории завода и несла в руках свой ноющий живот.  Когда нога ступала неловко, вскрикивала от боли.
 - Таня, тебя вызывает к себе ВТОРОЙ. – Сочувственно проговорил начальник отдела.
  У Тани потемнело в глазах – уволит.
…Она переступила порог кабинета.
 - Пригласите ко мне начальника отдела кадров, – попросил секратаря ВТОРОЙ.
Таня уже себя приговорила и выдержала тяжкие минуты, пока пришёл кадровик.
 - Таня, приходи на работу тогда, когда сможешь нести свои руки за спиной. А вы -  обратился он к кадровику – позаботьтесь о том, чтобы в её табеле до того момента проставлялись восьмерки.